А вот и лечащий врач

Когда мы рассматривали в главе 8 подробности смерти Сталина, то я писал, что телохранители Сталина, пока видели, что Сталин еще дышит, не пошли бы ни на какой сговор с Хрущевым и Игнатьевым и требовали бы к потерявшему сознание Сталину врача. Только врач мог их успокоить и сказать, что " Сталин перепил и ему нужно дать отоспаться". Причем это должен был бы быть врач, которого телохранители знали, и таким врачом мог быть лечащий врач Сталина. Более того, он по должности обязан был бы примчаться впереди всех. Но, как вы обратили внимание, ни один свидетель последних дней Сталина не упоминает о его лечащем враче. Вспоминают всех, кто был у постели умирающего Сталина, даже реанимационную бригаду, но никто не упоминает (очень старательно не упоминает), о лечащем враче Сталина, который обязан был неотлучно находиться при своем умирающем пациенте.

Правда, тут есть два момента. Утром 2 марта на дачу Сталина съехались все медицинские светила Москвы, в том числе и все медицинские руководители лечащего врача Сталина, а как говорится, при живом капитане матрос не начальник. Лечащего врача оттер в сторону консилиум и этот врач мог

[646]

стать незаметен в толпе эскулапов, скажем, для Светланы Алилуевой. С другой стороны, фамилия лечащего врача Сталина наверняка была тайной и ее знали лишь очень немногие. Тем не менее Хрущев, Шепилов, Молотов, Каганович, охранники – все они лечащего врача Сталина безусловно знали, но глухо о нем молчат. Почему?

Дело дошло до смешного. Практически все историки, кто затрагивал эту сторону жизни Сталина, уверены, что у Сталина вообще не было лечащего врача. Одни полагают, что его лечил непосредственно главный терапевт Лечебно-санитарного управления Кремля (ЛСУК) академик Виноградов, другие считают, что Сталина лечил какой-то его телохранитель, который якобы имел диплом фельдшера, третьи считают, что Сталин лечился сам. Причем, так считают и те историки, которым доступны все архивы. А ведь у каждого советского человека была в поликлинике больничная карточка, куда записывались все его болезни, подробности их лечения и фамилии лечащих врачей. Без сомнения, была в ЛСУК заведена такая карточка и на Сталина. Что стоит ее взять и прочесть имена его врачей? В том-то и дело, что взять ее, видимо, уже невозможно. Кстати, то, что она уничтожена, подтверждают и нескончаемые гадания историков о том, чем болел Сталин. К примеру, полагают, что в 1946 г. у него был инсульт, но полагают так не потому, что прочли это в архивах ЛСУК, а потому, что Сталин несколько месяцев не принимал никого в Кремле.

Можно понять, почему хрущевцы уничтожили все рукописи и личные архивы Сталина: они уничтожали идеи его перестройки, а сами могли оправдаться тем, что, дескать, не хотели, чтобы " зараза культа личности" распространялась в народе. Но его больничную карточку зачем уничтожили? Как это объяснить? Я могу объяснить это только так: после ХХ съезда КПСС хрущевцы были крайне заинтересованы в том, чтобы никто не знал, кто был лечащим врачом Сталина. Но почему? Видимо, потому, что с этим врачом что-то случилось такое, что могло навести нас на мысли об убийстве Сталина и о причинах убийства Берия.

И хрущевцы тщательно вычистили все архивы, старательно уничтожая все упоминания о враче Сталина.

Но, как водится, произошла накладка: фальсификаторы забыли об архивах самого Хрущева. А в документах его архива этот врач назван!

[647]

Тут такая предыстория. По официальной версии, идея прочесть доклад с " разоблачением культа личности Сталина" на ХХ съезде КПСС возникла у Хрущева уже в ходе съезда. Секретари ЦК срочно написали текст доклада, но как бы мы ни относились к Хрущеву, однако Никита Сергеевич по своему уму намного превосходил всех этих горбачевых, ельциных и путиных вместе взятых. Вместе с их спичрайтерами и имиджмейкерами. Сталин все же откровенных дураков в Политбюро не держал. Поэтому Хрущев не стал тупо читать заготовленный ему текст, а переделал его сам. Поскольку с русским языком у него были проблемы, то он надиктовал своим секретарям правки к тексту доклада, те их внесли и получился документ под названием " проект доклада". Но Хрущев отличался еще и тем, что, начиная читать свои доклады, почти сразу же от текста отвлекался и переходил на их вольный пересказ с различными добавлениями и рассуждениями в зависимости от настроения. Причем эти отклонения были таковы, что партноменклатура и дипломаты за голову хватались: Никите Сергеевичу ничего не стоило отвлечься от текста, строго выдержанного в дипломатических выражениях, и пообещать США показать вскорости " кузькину мать" во всех ее деталях. Вообще-то, когда Хрущев выступал, ни у кого не возникало сомнений, что говорит глава сверхдержавы. Правда, потом его выступления приходилось переделывать в пригодный для печати вид.

 

Н.Хрущёв

Поэтому совершенно не обязательно текст проекта доклада совпадал с тем текстом, который Хрущев огласил на съезде. А поскольку заседание съезда, на котором был зачитан этот доклад, было закрытым (секретным) и, кроме этого, прошло это заседание уже после официального окончания

[648]

работы съезда, то стенограмма его не велась, и что именно сказал Хрущев делегатам, так и осталось неизвестным.

После выступления был написан окончательный текст доклада Хрущева, этот текст в виде брошюры и был распространен среди коммунистов внутри страны и за рубежом.

Так вот, в окончательном варианте Хрущев сам, либо по подсказке, сделал изменения в той части доклада, которая касалась " дела врачей". После этой его корректировки был сделан упор на доносчицу Тимашук, по вине которой якобы сумасшедший Сталин арестовал невинных врачей. И сегодня практически все историки пишут свои работы в духе именно этого, последнего варианта клеветы Хрущева. Но к нашему счастью, в архиве Хрущева по недосмотру сохранился и его добавления к докладу, а из них видно, какую именно клевету хотел запустить в общество Хрущев сначала. Вот этот вариант.

" Дело врачей. Это может быть не дело врачей, а дело Сталина, потому что никакого дела о врачах не было, кроме записки врача Тимашук, которая, может быть, под влиянием кого-то, а может быть и по подсказыванию кое-кого (уточнить, она вроде была осведомителем органов МВД) написала письмо на имя Сталина. И вот по этому письму было создано дело врачей, арестовали крупнейших и честнейших людей, которые были по своей квалификации, по своему политическому мировоззрению советскими людьми, которые допускались до лечения самого Сталина, например, Смирнов лечил Сталина, а ведь известно, что самим Сталиным к нему допускались единицы. Я не буду вам перечислять всех врачей, это все известные академики, профессора, которые сейчас освобождены и занимают те же посты – лечат членов Правительства и членов Президиума ЦК, мы им оказываем полное доверие, и они с полным сознанием и добросовестностью исполняют свой служебный долг.

И вот достаточно было такого письма к Сталину, как Сталин сразу этому поверил. Ему следствие не нужно было, потому что человек с таким характером, с таким болезненным состоянием сам себя считал гением, сам себе навязал мысль, что он всеведающий, всезнающий и ему никакие следователи не нужны. Он сказал – и их арестовали. Он сказал – Смирнову надеть кандалы, такому-то надеть кандалы – так и будет. Здесь вот сидит делегат съезда Игнатьев, которому Сталин сказал: если не добьетесь признания у этих людей, то с вас будет голова снята. Он сам вызывал следователя, сам его инструктировал,

[649]

сам ему указывал методы следствия, – а методы единственные – это бить. И вот был составлен протокол, который мы все читали. Сталин говорил: вот вы какие слепцы, котята, не видите врага; что будет без меня – погибнет страна, потому что вы не можете распознать врага" {Л276}.

Сталин, как видите, оказался прав – страна погибла. Однако справедливости ради скажем, что Сталин и сам не смог распознать врага. Но вернемся к теме.

А вот этот же эпизод доклада, но уже в правленом, окончательном виде.

" Следует также напомнить о " деле врачей-вредителей! ". (Движение в зале). Собственно, никакого " дела" не было, кроме заявления врача Тимашук, которая, может быть под влиянием кого-нибудь или по указанию (ведь она была негласным сотрудником органов госбезопасности), написала Сталину письмо, в котором заявляла, что врачи якобы применяют неправильные методы лечения.

Достаточно было такого письма к Сталину, как он сразу сделал выводы, что в Советском Союзе имеются врачи-вредители, и дал указание – арестовать группу крупных специалистов советской медицины. Он сам давал указания, как вести следствие, как допрашивать арестованных. Он сказал: на академика Виноградова надеть кандалы, такого-то бить. Здесь присутствует делегат съезда, бывший министр госбезопасности т. Игнатьев. Сталин ему прямо заявил:

– Если не добьетесь признания врачей, то с вас будет снята голова. (Шум возмущения в зале).

Сталин сам вызывал следователя, инструктировал его, указывал методы следствия, а методы были единственные – бить, бить и бить. Через некоторое время после ареста врачей мы, члены Политбюро, получили протоколы с признанием врачей. После рассылки этих протоколов Сталин говорил нам:

– Вы слепцы, котята, что же будет без меня – погибнет страна, потому что вы не можете распознать врагов.

Дело было поставлено так, что никто не имел возможности проверить факты, на основе которых велось следствие. Не было возможности проверить фаты путем контакта с людьми, которые давали эти признания.

Но мы чувствовали, что дело с арестом врачей – это нечистое дело. Многих из этих людей мы лично знали, они лечили нас. И когда после смерти Сталина мы посмотрели, как создавалось это " дело", то увидели, что оно от начала до конца ложное.

[650]

Это позорное " дело" было создано Сталиным, но он не успел его довести до конца (в своем понимании), и поэтому врачи остались живыми. Теперь все они реабилитированы, работают на тех же постах, что и раньше, лечат руководящих работников, включая и членов Правительства. Мы им оказываем полное доверие, и они добросовестно исполняют, как и раньше, свой служебный долг" {Л277}.

Как видите, соответствующий текст не только выправлен литературно, но и лечащий врач Сталина – Смирнов – заменен на академика Виноградова.

Заметьте, в проекте доклада Хрущев вспоминает о Тимашук экспромтом; ему как бы надо с чего-то начать рассказ о " деле врачей", он даже не знает, была ли она сотрудником МГБ и тут же дает команду уточнить это. А в опубликованном варианте в отношении Тимашук сомнений уже нет: " …она была негласным сотрудником органов госбезопасности". (Кстати, Хрущеву этого вспоминать не стоило бы, поскольку это значит, что Тимашук была сотрудницей " сидящего в зале" Игнатьева и если клеветала, то клеветала по его заданию).

Весь текст добавления к докладу корявый и видно, что это застенографированная устная речь, сами секретари ЦК, писавшие доклад, о " деле врачей" едва вспомнили, весь эпизод о нем зачем-то дописал в доклад сам Хрущев. Зачем? Во всем докладе идут стоны о казненных – о Постышеве, Тухачевском, Кузнецове, Вознесенском и т.д. Зачем вспоминать о врачах – о тех, кто даже не осужден?

Остается одно: Хрущеву весь этот эпизод потребовался для одной цели – сообщить, что личный врач Сталина был арестован по приказу самого Сталина (" Он сказал – Смирнову надеть кандалы"). А зачем это потребовалось Хрущеву? Арестовали гораздо более именитых врачей, которые тоже лечили Сталина, почему Хрущев вспомнил о человеке, чьи функции, скорее всего, заключались в регулярных обследованиях Сталина: замере давления крови, выслушивании сердца, легких и подвозе лекарств? (Поскольку, уверен, при любом недомогании к Сталину немедленно бежал весь Лечсанупр и Смирнов как врач отходил в сторону).

И тут возникает вопрос, а когда был арестован Смирнов? Нам тут сильно помогает Костырченко, который, плача о евреях, старательно перечислил всех арестованных врачей ЛСУК.

" В первой половине февраля руководство МГБ официально сформировало групповое " дело врачей", отобрав и включив в общее производство

[651]

материалы следствия по 37 арестованным. Из них 28 были собственно врачами, а остальные – членами их семей, главным образом женами. Большинство составляли профессора-консультанты и другие специалисты, работавшие в системе ЛСУК. Это П.И. Егоров, В.Н. Виноградов, В.Х. Василенко, Б.Б. Коган, А.М. Гринштейн, А.Н. Федоров, В.Ф. Зеленин, А.А. Бусалов, Б.С. Преображенский, Н.А. Попова, Г.И. Майоров, С.Е. Карпай, Р.И. Рыжиков, Я.С. Темкин, М.Н. Егоров (научный руководитель 2-й больницы ЛСУК), Б.А. Егоров (профессор-консультант центральной поликлиники ЛСУК), Г.А. Каджардузов, Т.С. Жарковская. Остальные числились сотрудниками других медицинских учреждений, причем многие из них ранее работали в системе ЛСУК или в качестве штатных сотрудников, или приглашенных консультантов" {Л95}.

Как видите, в списке арестованных врачей Лечсанупра есть три Егорова, есть бывший лечащий врач Жданова Майоров, есть врач-кардиолог Карпай, но нет лечащего врача Сталина – Смирнова. И это за две недели до смерти Сталина и в окончательном списке подозреваемых.

Давайте прочтем список тех врачей, об освобождении которых сообщил Берия в своем коммюнике в " Правде".

" …На основании заключения следственной комиссии, специально выделенной Министерством внутренних дел СССР для проверки этого дела, арестованные ВОВСИ М.С., ВИНОГРАДОВ В.Н., КОГАН Б.Б., ЕГОРОВ П.И., ФЕЛЬДМАН А.И., ВАСИЛЕНКО В.Х., ГРИНШТЕЙН А.М., ЗЕЛЕНИН В.Ф., ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ Б.С., ПОПОВА Н.А., ЗАКУСОВ В.В., ШЕРЕШЕВСКИЙ Н.А., МАЙОРОВ Г.И. и другие привлеченные по этому делу полностью реабилитированы в предъявленных им обвинениях во вредительской, террористической и шпионской деятельности и, в соответствии со ст. 4 п.3 Уголовно-Процессуального Кодекса РСФСР, из-под стражи освобождены…" {Л74}

И в этом списке, как видите, Смирнова тоже нет. Бывший лечащий врач покойного Жданова – Майоров – есть, а врача Сталина – нет. Что же получается?

Получается, что до смерти Сталина и по " делу врачей" Смирнов не арестовывался вообще. Следовательно, это он по вызову Игнатьева приезжал на дачу Сталина вместе с ним и Хрущевым в ночь на 1 марта 1953 г. И, следовательно, Хрущев включил в доклад эпизод о " деле врачей" с единственной целью – отвести подозрения от Смирнова: уверить тех, кто не в курсе дела, что Смирнова, дескать, арестовали еще до смерти Сталина,

[652]

поскольку арестовали по его приказу. А те, кто был в курсе дела – две комиссии врачей (лечивших Сталина в последние дни его жизни и делавшие вскрытие) во главе с министром здравоохранения Третьяковым и тогдашним начальником Лечсанупра Купериным, – отправились в 1954 г. в Воркуту забывать то, что Хрущев требовал забыть обязательно. Надо думать то, что лечащий врач Сталина присутствовал при смерти Сталина, и что обстоятельства смерти Сталина, а, возможно, и результаты вскрытия, у врачей вызывали вопросы.

В том, что Смирнов арестовывался, сомнений нет, тут, понимаете, восстает логика: если бы против Смирнова не было подозрений и его никто не арестовывал, то зачем Хрущев о нем вспомнил? Он бы сразу вспомнил о Виноградове, а скорее всего не стал бы вообще вспоминать о деле, в котором подозреваемых выпустил Берия. Следовательно, Смирнова все же арестовали, но когда? После убийства Берия его уж точно не арестовывали, в списках арестованных до назначения Берия министром МВД, Смирнова нет, в списках врачей, освобожденных Берия, его тоже нет. Остается одно – Смирнова арестовал Берия. Всех врачей по " делу врачей" отпустил, а его арестовал. И спустя три года Хрущев хочет представить дело так, как будто арест Смирнова, да, был, но на полтора месяца раньше и по приказу Сталина.

Но повторяю, Смирнов в обществе был малоизвестен, о нем и о его аресте знали вряд ли более сотни человек. Поэтому Хрущева убедили, либо он сам понял, что в окончательном варианте доклада, о Смирнове лучше вообще не вспоминать, а все документы, связывающие Смирнова со Сталиным, из архивов убрать и уничтожить.

Вот теперь историки и гадают, то ли Сталин сам лечился, то ли его фельдшер какой-то лечил…

Но Берия арестовал не только Смирнова, и если об аресте Смирнова узнали и помнили с сотню человек, то о втором аресте узнали сотни тысяч человек, да еще и профессионально памятливых – работников объединенного МВД.