Значение как проблема психологии сознания

Чувственные образы представляют всеобщую форму психического отражения, порождаемого предметной деятельностью субъекта. Однако у человека чувственные образы приобретают новое качество, а именно свою означенность. Значения и являются важнейшими «образующими» чело­веческого сознания.

Как известно, выпадение у человека даже главных сенсорных сис­тем — зрения и слуха — не уничтожает сознания. Даже у слепоглухо­немых детей в результате овладения ими специфически человеческими операциями предметного действия и языком (что, понятно, может про­исходить лишь в условиях специального воспитания) формируется нор­мальное сознание, отличающееся от сознания видящих и слышащих лю­дей только своей крайне бедной чувственной тканью². Другое дело, когда в силу тех или иных обстоятельств «гоминизация» деятельности и обще­ния не происходит. В этом случае, несмотря на полную сохранность сен-сомоторной сферы, сознание не возникает. Это явление (назовем его «фе­номеном Каспара Гаузера») сейчас широко известно.

Итак, значения преломляют мир в сознании человека. Хотя носите­лем значений является язык, но язык не демиург значений. За языковыми значениями скрываются общественно выработанные способы (операции) действия, в процессе которых люди изменяют и познают объективную ре­альность. Иначе говоря, в значениях представлена преобразованная и свер­нутая в материи языка идеальная форма существования предметного мира, его свойств, связей и отношений, раскрытых совокупной общественной

¹ Леонтьев АН. Деятельность. Сознание. Личность. 2-е изд. М: Политиздат, 1977. С. 140-156.

² См. Мещеряков АМ. Слепоглухонемые дети. М., 1974; Гургенидзе Г.С., Ильенков Э.В.
Выдающееся достижение советской науки// Вопросы философии. 1975. № 6.

406 Тема 5. Социокультурная регуляция деятельности

практикой. Поэтому значения сами по себе, т.е. в абстракции от их функ­ционирования в индивидуальном сознании, столь же «не психологичны», как и та общественно познанная реальность, которая лежит за ними¹.

Значения составляют предмет изучения в лингвистике, семиотике, логике. Вместе с тем в качестве одной из «образующих» индивидуальное сознание они необходимо входят в круг проблем психологии. Главная трудность психологической проблемы значения состоит в том, что в ней воспроизводятся все те противоречия, на которые наталкивается более широкая проблема соотношения логического и психологического в мыш­лении, логике и психологии понятия.

В рамках субъективно-эмпирической психологии эта проблема ре­шалась в том смысле, что понятия (resp. — словесные значения) являют­ся психологическим продуктом — продуктом ассоциирования и генера­лизации впечатлений в сознании индивидуального субъекта, результаты которых закрепляются за словами. Эта точка зрения нашла, как извест­но, свое выражение не только в психологии, но и в концепциях, психоло­гизирующих логику.

Другая альтернатива заключается в признании, что понятия и опе­рации с понятиями управляются объективными логическими законами; что психология имеет дело только с отклонениями от этих законов, кото­рые наблюдаются в примитивном мышлении, в условиях патологии или при сильных эмоциях; что, наконец, в задачу психологии входит изуче­ние онтогенетического развития понятий и мышления. Исследование это­го процесса и заняло в психологии мышления главное место. Достаточно указать на труды Пиаже, Выготского и на многочисленные советские и за­рубежные работы по психологии обучения.

Исследования формирования у детей понятий и логических (умст­венных) операций внесли очень важный вклад в науку. Было показано, что понятия отнюдь не формируются в голове ребенка по типу образова­ния чувственных генерических образов, а представляют собой результат процесса присвоения «готовых», исторически выработанных значений и что процесс этот происходит в деятельности ребенка, в условиях общения с окружающими людьми. Обучаясь выполнению тех или иных действий, он овладевает соответствующими операциями, которые в их сжатой, идеа­лизированной форме и представлены в значении.

Само собой разумеется, что первоначально процесс овладения значе­ниями происходит во внешней деятельности ребенка с вещественными предметами и в симпраксическом общении. На ранних стадиях ребенок усваивает конкретные, непосредственно предметно отнесенные значения; впоследствии ребенок овладевает также и собственно логическими опера­циями, но тоже в их внешней, экстериоризированной форме — ведь иначе они вообще не могут быть коммуницированы. Интериоризуясь, они об-

¹ В данном контексте нет необходимости жестко различать понятия и словесные значения, логические операции и операции значения. (Примечание автора.)

Леонтьев А.Н. Деятельность и сознание 407

разуют отвлеченные значения, понятия, а их движение составляет внут­реннюю умственную деятельность, деятельность «в плане сознания».

Этот процесс подробно изучался последние годы П.Я.Гальпериным, который выдвинул стройную теорию, названную им «теорией поэтапного формирования умственных действий и понятий»; одновременно им раз­вивалась концепция об ориентировочной основе действий, о ее особенно­стях и о соответствующих ей типах обучения¹.

Теоретическая и практическая продуктивность этих и идущих вслед за ними многочисленных исследований является бесспорной. Вместе с тем проблема, которой они посвящены, была с самого начала жестко ограниче­на; это проблема целенаправленного, «не стихийного» формирования умст­венных процессов по извне заданным «матрицам» — «параметрам». Соот­ветственно, анализ сосредоточился на выполнении заданных действий; что же касается их порождения, т.е. процесса целеобразования и мотивации деятельности (в данном случае учебной), которую они реализуют, то это осталось за пределами прямого исследования. Понятно, что при этом усло­вии нет никакой необходимости различать в системе деятельности собст­венно действия и способы их выполнения, не возникает необходимости сис­темного анализа индивидуального сознания.

Сознание как форма психического отражения, однако, не может быть сведено к функционированию усвоенных извне значений, которые, развер­тываясь, управляют внешней и внутренней деятельностью субъекта. Зна­чения и свернутые в них операции сами по себе, т.е. в своей абстракции от внутренних отношений системы деятельности и сознания, вовсе не яв­ляются предметом психологии. Они становятся им, лишь будучи взяты в этих отношениях, в движении их системы.

Это вытекает из самой природы психического. Как уже говорилось, психическое отражение возникает в результате раздвоения жизненных процессов субъекта на процессы, осуществляющие его прямые биотические отношения, и «сигнальные» процессы, которые опосредствуют их; развитие внутренних отношений, порождаемых этим раздвоением, и находит свое выражение в развитии структуры деятельности, а на этой основе — также в развитии форм психического отражения. В дальнейшем, на уровне чело­века, происходит такая трансформация этих форм, которая приводит к то­му, что, фиксируясь в языке (языках), они приобретают квазисамостоятель­ное существование в качестве объективных идеальных явлений. При этом они постоянно воспроизводятся процессами, совершающимися в головах конкретных индивидов. Последнее и составляет внутренний «механизм» их передачи от поколения к поколению и условие их обогащения посред­ством индивидуальных вкладов.

¹ См. Гальперин ПЛ. Развитие исследований по формированию умственных действий // Психологическая наука в СССР. М., 1959. Т. 1; Он же. Психология мышления и учение о поэтапном формировании умственных действий // Исследования мышления в советской психологии. М., 1966.

408 Тема 5. Социокультурная регуляция деятельности

Здесь мы вплотную подходим к проблеме, которая является настоя­щим камнем преткновения для психологического анализа сознания. Это проблема особенностей функционирования знаний, понятий, мысленных моделей, с одной стороны, в системе отношений общества, в общественном сознании, а с другой — в деятельности индивида, реализующей его обще­ственные связи, в его сознании.

Как уже говорилось, сознание обязано своим возникновением про­исходящему в труде выделению действий, познавательные результаты ко­торых абстрагируются от живой целостности человеческой деятельности и идеализируются в форме языковых значений. Коммуницируясь, они становятся достоянием сознания индивидов. При этом они отнюдь не ут­рачивают своей абстрагированности; они несут в себе способы, предмет­ные условия и результаты действий, независимо от субъективной мотива­ции деятельности людей, в которой они формируются. На ранних этапах, когда еще сохраняется общность мотивов деятельности участников кол­лективного труда, значения как явления индивидуального сознания на­ходятся в отношениях прямой адекватности. Это отношение, однако, не сохраняется. Оно разлагается вместе с разложением первоначальных отношений индивидов к материальным условиям и средствам произ­водства, возникновением общественного разделения труда и частной собственности¹. В результате общественно выработанные значения начи­нают жить в сознании индивидов как бы двойной жизнью. Рождается еще одно внутреннее отношение, еще одно движение значений в системе индивидуального сознания.

Это особое внутреннее отношение проявляет себя в самых простых психологических фактах. Так, например, все учащиеся постарше, конечно, отлично понимают значение экзаменационной отметки и вытекающих из нее следствий. Тем не менее, отметка может выступить для сознания каждого из них существенно по-разному: скажем, как шаг (или препят­ствие) на пути к избранной профессии, или как способ утверждения себя в глазах окружающих, или, может быть, как-нибудь еще иначе. Вот это-то обстоятельство и ставит психологию перед необходимостью различать сознаваемое объективное значение и его значение для субъекта. Чтобы избежать удвоения терминов, я предпочитаю говорить в последнем слу­чае о личностном смысле. Тогда приведенный пример может быть выра­жен так: значение отметки способно приобретать в сознании учащихся разный личностный смысл.

Хотя предложенное мною понимание соотношения понятий значе­ния и смысла было неоднократно пояснено, оно все же нередко интерпре­тируется совершенно неправильно. По-видимому, нужно вернуться к ана­лизу понятия личностного смысла еще раз.

¹См. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. I. С. 17— 48.

Леонтьев А.Н. Деятельность и сознание 409

Прежде всего, несколько слов об объективных условиях, приводящих к дифференциации в индивидуальном сознании значений и смыслов. В своей известной статье, посвященной критике А. Вагнера, Маркс отмеча­ет, что присваиваемые людьми предметы внешнего мира первоначально сло­весно обозначались ими как средства удовлетворения их потребностей, как то, что является для них «благами». «...Они приписывают предмету ха­рактер полезности, как будто присущий самому предмету»¹, — говорит Маркс. Эта мысль оттеняет очень важную черту сознания на ранних этапах развития, а именно, что предметы отражаются в языке и сознании слитно с конкретизованными (опредмеченными) в них потребностями людей. Одна­ко в дальнейшем эта слитность разрушается. Неизбежность ее разрушения заложена в объективных противоречиях товарного производства, которое порождает противоположность конкретного и абстрактного труда, ведет к отчуждению человеческой деятельности.

Эта проблема неизбежно возникает перед анализом, понимающим всю ограниченность представления о том, что значения в индивидуальном сознании являются лишь более или менее полными и совершенными про­екциями «надиндивидуальных» значений, существующих в данном обще­стве. Она отнюдь не снимается и ссылками на тот факт, что значения пре­ломляются конкретными особенностями индивида, его прежним опытом, своеобразием его установок, темперамента и т.д.

Проблема, о которой идет речь, возникает из реальной двойственности существования значений для субъекта. Последняя состоит в том, что значе­ния выступают перед субъектом и в своем независимом существовании — в качестве объектов его сознания и вместе с тем в качестве способов и «ме­ханизма» осознания, т.е. функционируя в процессах, презентирующих объ­ективную действительность. В этом функционировании значения необхо­димо вступают во внутренние отношения, которые связывают их с другими «образующими» индивидуального сознания; в этих внутренних отношени­ях они единственно и обретают свою психологическую характеристику.

Выразим это иначе. Когда в психическое отражение мира индивиду­альным субъектом вливаются идеализированные в значениях продукты общественно-исторической практики, то они приобретают новые системные качества. Раскрытие этих качеств и составляет одну из задач психологиче­ской науки.

Наиболее трудный пункт создается здесь тем, что значения ведут двойную жизнь. Они производятся обществом и имеют свою историю в развитии языка, в развитии форм общественного сознания; в них выра­жается движение человеческой науки и ее познавательных средств, а так­же идеологических представлений общества — религиозных, философ­ских, политических. В этом объективном своем бытии они подчиняются общественно-историческим законам и вместе с тем внутренней логике своего развития.

¹ Маркс К._у Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 378.

410 Тема 5. Социокультурная регуляция деятельности

При всем неисчерпаемом богатстве, при всей многосторонности этой жизни значений (подумать только — все науки занимаются ею!) в ней остается полностью скрытой другая их жизнь, другое их движе­ние — их функционирование в процессах деятельности и сознания кон­кретных индивидов, хотя посредством этих процессов они только и мо­гут существовать.

В этой второй своей жизни значения индивидуализируются и «субъ­ективируются», но лишь в том смысле, что непосредственно их движение в системе отношений общества в них уже не содержится; они вступают в иную систему отношений, в иное движение. Но вот что замечательно: они при этом отнюдь не утрачивают своей общественно-исторической приро­ды, своей объективности.

Одна из сторон движения значений в сознании конкретных инди­видов состоит в том «возвращении» их к чувственной предметности ми­ра, о котором шла речь выше. В то время как в своей абстрактности, в своей «надиндивидуальности» значения безразличны к формам чувствен­ности, в которых мир открывается конкретному субъекту (можно сказать, что сами по себе значения лишены чувственности), их функционирование в осуществлении его реальных жизненных связей необходимо предпола­гает их отнесенность к чувственным впечатлениям. Конечно, чувственно-предметная отнесенность значений в сознании субъекта может быть не прямой, она может реализоваться через как угодно сложные цепи сверну­тых в них мыслительных операций, особенно когда значения отражают действительность, которая выступает лишь в своих отдаленных косвенных формах. Но в нормальных случаях эта отнесенность всегда существует и исчезает только в продуктах их движения, в их экстериоризациях.

Другая сторона движения значений в системе индивидуального соз­нания состоит в той особой их субъективности, которая выражается в при­обретаемой ими пристрастности. Сторона эта, однако, открывает себя лишь при анализе внутренних отношений, связывающих значения с еще одной «образующей» сознания — личностным смыслом.