Конформность реципиента

Конформность — это склонность человека к добровольному сознательному (про­извольному) изменению своих ожидаемых реакций для сближения с реакцией окружающих вследствие признания большей их правоты. Или, проще говоря, — это свойство человека легко менять свою точку зрения, установку на что-то под влиянием группового мнения.

Конформность называют также внутригрупповой суггестией или внушаемо­стью. Правда, некоторые авторы, например А. Е. Личко и соавт. (1970), не отожде­ствляют внушаемость и конформность, отмечая отсутствие зависимости между ними и различие механизмов их проявления. Понятие конформности часто отож­дествляется с конформизмом, что, с моей точки зрения, создает путаницу в пони­мании того и другого.

Конформизм определяется как «изменение поведения или убеждения... в ре­зультате реального или воображаемого давления группы» (Kiesler, Kiesler, 1969, p. 2). Иначе говоря, если конформность является свойством (качеством) челове­ка, то конформизм — это поведение, которое может быть вызвано конформностью, а может быть и не связано с ней. Нейл с соавторами (Nail et at, 2000) выделили две формы конформизма — уступчивость и одобрение. Уступчивость (внешний, показной конформизм), по Нейлу с соавторами, проявляется в делании того, что нам не хочется, чтобы заслужить поощрение или избежать наказания (например, голосование за резолюцию собрания, с которой человек не согласен). Если уступ­чивость представляет собой ответ на приказ, то ее называют подчинением. Одоб­рение, по Нейлу, — это внутренний, искренний конформизм, это вера в то, что счи­тает группа.

Если человек склонен постоянно соглашаться с мнением группы, он относит­ся к конформистам; если же имеет тенденцию не соглашаться с навязываемым ему мнением, то — к нонконформистам (к последним, по данным зарубежных психо­логов, относится около трети людей).

 

 

Эксперимент Соломона Аша с «подсадными утками» ...Представьте себя в роли одного из добровольных участников эксперимента Аша. Вы сиди­те шестым в ряду, в котором всего 7 человек. Сначала экспериментатор объясняет вам, что все вы принимаете участие в исследовании процесса восприятия и связанных с ним сужде­ний, а затем просит ответить на вопрос: какой из отрезков прямой, представленных на ри­сунке, равен по длине стандартному отрезку. Вам с первого взгляда понятно, что стандарт­ному отрезку равен отрезок № 2. Поэтому нет ничего удивительного в том, что все 5 человек, которые ответили до вас, сказали «Отрезок № 2». Следующее сравнение проходит столь же легко, и вы настраиваетесь на кажущийся вам простым тест. Однако третий раунд очень удивляет вас. Хотя правильный ответ кажется та­ким же бесспорным, как и в первых двух случаях, первый отвечающий дает неверный ответ. А когда и второй говорит то же самое, вы приподнимаетесь со стула и впиваетесь глазами в карточки. Третий испытуемый повторяет то, что сказали первый и второй. У вас отвисает челюсть и тело покрывается липким потом. «В чем дело? - спрашиваете вы себя. - Кто из нас слеп? Они или я?» Четвертый и пятый соглашаются с первыми тремя. И вот взгляд экспе­риментатора устремлен на вас. Вы испытываете то, что называется «эпистемологической ди­леммой»: «Как мне узнать, кто прав? Мои товарищи или мои глаза?» В ходе экспериментов Аша в подобной ситуации оказывались десятки студентов. Те из них, кто входили в состав контрольной группы и отвечали на вопросы экспериментатора, бу­дучи один на один с ним, в 99 случаях из 100 давали правильные ответы. Аша интересовал следующий вопрос: если несколько человек (помощники, «подученные» экспериментатором) дадут одинаковые неверные ответы, станут ли и другие испытуемые утверждать то, что в дру­гой ситуации они бы отрицали? Хотя некоторые испытуемые ни разу не проявили конформ­ности, три четверти из них продемонстрировали ее хотя бы единожды. В целом 37% ответов оказались «конформными» (или следует сказать, что в 37% случаев испытуемые «полагались» на других?). ...Результаты Аша поражают воображение, потому что в них нет очевидного внешнего давления, принуждающего к конформизму, - ни вознаграждений за «командную игру», ни наказаний за «индивидуализм».

МайерсД., 2004, с. 249-251.

 

Если намерения или социальные установки, имевшиеся у человека, совпадают с таковыми у окружающих, то речь о конформности уже не идет.

Различают внешнюю и внутреннюю конформность. При внешней конформно­сти человек возвращается к своему прежнему мнению, как только групповое дав­ление на него снимается. При внутренней конформности он сохраняет принятое групповое мнение и тогда, когда давление прекратилось. Исследования В. Н. Ку­ликова (1978) показали, что эффект внушения, направленного на члена коллек­тива, намного превосходит воздействие на относительно изолированную личность. Объясняется это тем, что при внушении в коллективе на личность действует каж­дый член коллектива, т. е. имеет место множественное взаимовнушение. При этом большое значение имеет численный состав группы. Если на субъекта воздействуют два-три человека, эффект группового давления почти не проявляется; если три-четыре человека — эффект проявляется, однако дальнейшее увеличение числен-

ности группы не приводит к увеличению конформности. Кроме того, имеет зна­чение единодушие группы. Поддержка субъекта даже одним членом группы резко повышает сопротивляемость групповому давлению, а иногда и сводит его на нет. Степень подчинения человека группе зависит и от ряда других факторов, ко­торые были систематизированы А. П. Сопиковым (1969). К ним относятся:

• возрастные различия: среди детей и юношей конформистов больше, чем сре­ди взрослых (максимум конформности отмечается в 12 лет, заметное ее сни­жение — после 15-16 лет);

• трудность решаемой проблемы: чем она труднее, тем в большей мере лич­ность подчиняется группе; чем сложнее задача и неоднозначнее принимае­мые решения, тем конформность выше;

• статус человека в группе: чем он выше, тем в меньшей степени он проявля­ет конформность;

• характер групповой принадлежности: по своей воле или по принуждению вошел субъект в группу; в последнем случае его психологическое подчине­ние часто бывает только поверхностным;

• привлекательность группы для индивида: референтной группе субъект под­дается легче;

• цели, стоящие перед человеком: если его группа соревнуется с другой груп­пой, конформность субъекта увеличивается; если соревнуются между собой члены группы, конформность уменьшается (то же наблюдается при отста­ивании группового или личного мнения);

• наличие и эффективность связи, подтверждающей верность или неверность конформированных поступков человека: при неправильности поступка че­ловек может вернуться к своей точке зрения.

Показано также, что имеет значение численность группы и количество групп, оказывающих внушение. Установлено, что пять человек оказывают более сильное влияние, чем один или два, но увеличение численности группы свыше пяти чело­век снижает уровень конформности (Gerardet al, 1968; Rosenberg, 1961; Milgram et al., 1969). Две группы из двух или трех человек больше влияли на конформность, чем когда они высказывали суждение как единые группы в четыре и шесть чело­век (Wilder, 1977).

Важно единодушие членов группы: если в ней находится хотя бы один нонкон­формист, конформность не проявляется и испытуемый высказывает свою точку зрения (Moms, Miller, 1975). При этом он отрицает влияние нонконформиста: «Даже если бы его не было, я все равно сказал бы то же самое». Следовательно, отстаивать свою точку зрения значительно легче, если находится союзник.

Члены группы, испытывающие привязанность к ней, легче поддаются ее влия­нию (Berkowitz, 1954; Sakurai, 1975). Имеет значение статус высказывающего суж­дение: чем он выше, тем большее оказывается влияние, а также в каких условиях проявляется конформизм: люди проявляют больший конформизм тогда, когда должны отвечать публично, в присутствии других людей, чем когда они отвечают письменно, зная, что никто, кроме экспериментатора, этот ответ не прочтет (Asch, 1955).

Важно также, сделал человек предварительное заявление или нет. Как прави­ло, люди не отказываются от своего публично высказанного мнения, если их пос­ле высказывания убеждают в его ошибочности (Deutsch, Gerard, 1955). Именно поэтому бесполезно апеллировать к спортивному судье по поводу неправильно принятого им решения или к экзаменатору по поводу «несправедливо» выстав­ленной отметки. Самое большее, на что можно рассчитывать, — это изменить его по прошествии какого-то времени {Saltzsteiner, Sandberg, 1979). Поэтому часто футбольный судья, допустивший ошибку в первом тайме, начинает ее «исправ­лять» во втором тайме, т. е. судить в пользу другой команды.

При выраженном конформизме увеличивается решительность человека при принятии решения и формировании намерений, но при этом уменьшается чувство его индивидуальной ответственности за поступок, совершенный вместе с другими. Особенно это проявляется в недостаточно зрелых в социальном плане группах.

Конформность тесно связана с феноменом обособления. В результате обще­ния происходит двуединый процесс: с одной стороны, уподобление себя своим сверстникам, а с другой — выделение себя среди других вследствие процесса обо­собления (находясь за рубежом, ощущать себя россиянином, а находясь в России в женском коллективе, ощущать себя мужчиной). Причем обособление протекает в тесном единстве с общением. Нет общения — нет и обособления, так как, общаясь с другими людьми, человек находит свою позицию, ищет свое Я, отличное от других.

Имеет место и групповое обособление, которое выражается главным образом в ряде норм поведения и взаимоотношений, а также в некоторых чертах стиля поведения и общения, например общения друг с другом юношей и девушек, вхо­дящих в одну группу (компанию), в одежде и т. п. Эти группы тщательно оберега­ют свою автономию, ограничивая возможность присоединения к ним других ре­бят, подчеркивают непохожесть своей компании на другие (свои секреты, способы времяпрепровождения, маршруты прогулок и т. д.). В старшем школьном возрасте в связи с выраженной потребностью в обособлении конформность может умень­шаться.

В ряде работ показано, что конформность женщин выше (А. П. Сопиков, 1969; В. Хартуп [W. Hartup, 1958]; Б. Фагот [В. Fagot, 1978]; Л. Осман [L. Osman, 1982], Т. С. Валецкая, 2005).

В исследовании Л. Османа это было выявлено при наблюдении за тем, как муж­чины и женщины переходят улицу на красный цвет светофора. Мужчины идут первыми чаще, чем женщины, однако женщины чаще нарушают правила вслед за более решительным нарушителем. Автор делает вывод, что женщины более подат­ливы требованиям, запрещающим нарушение правил, но одновременно более кон­формны к групповому давлению.

Даже в работах Игли (Eagly, Carli, 1981), на которые ссылается Ш. Берн, отри­цая большую конформность женщин, половые различия в подверженности внеш­нему влиянию, хотя и небольшие (но на статистически значимую величину), были обнаружены. Вопреки первоначальному утверждению об отсутствии различий в конформности между мужчинами и женщинами, Ш. Берн далее дает объясне­ния имеющимся различиям и прямо пишет о меньшей конформности мужчин: «Этот факт может объясняться тем, что женщины — более " общественные" созда-

ния и, следовательно, стараются сохранить гармонию в группе и добрые чувства ее членов друг к другу (Eagly, Wood, 1985). Другой причиной может быть то, что мужчины менее конформны из-за социальных норм, которые предписывают им быть независимыми и не поддаваться влиянию со стороны. Было обнаружено, что мужчины менее конформны в ситуации, когда они считают, что члены группы знают их мнение, чем тогда, когда они уверены, что другим их мнение неизвестно. На конформность женщин этот фактор не оказывал никакого влияния (Eagly et al, 1981)» (2001, с. 113). Игли склонна объяснять выявляемые различия в конформ­ности мужчин и женщин их статусными различиями: в повседневной жизни муж­чины стремятся достичь положения с высоким статусом и широкими полномочи­ями. Поэтому часто можно видеть, что мужчины оказывают влияние, а женщины поддаются. Именно этим объясняется, по мнению Игли, почему в реальной жиз­ни складывается впечатление о гораздо большем различии в степени повседнев­ного конформизма полов, нежели выявляют научные исследования, в которых мужчинам и женщинам отводится одинаковая роль.

В ряде работ западных психологов выявлено, что когда затрагивались женские темы, мужчины были более склонны к конформному поведению, чем женщины, и наоборот. Отмечается и тот факт, что 79% исследований, в которых были обна­ружены половые различия в пользу большей внушаемости женщин, были осуще­ствлены мужчинами, а также то, что исследователи-мужчины обнаруживали бо­лее значительные различия, чем их коллеги женского пола, исходя из чего Игли и Карли сделали вывод, что ученые склонны излагать результаты своих исследо­ваний в таком виде, который бы польстил тому полу, к которому они сами при­надлежат. Но если это и так, разве не может тот же упрек быть адресован и иссле­дователям-женщинам?

Другое дело, что если эти различия обусловлены только социальными факто­рами, то при изменении последних могут исчезнуть и наблюдавшиеся различия. Так, Игли отмечает, что в исследованиях конформности, опубликованных до 1970 г., 32% указывают на большую подверженность влиянию среди женщин, тогда как из 40 исследований, выполненных позже, лишь 8% обнаружили такие различия.