Проблема классификации политических режимов

В современной литературе предложено великое множество клас­сификаций политических режимов. Например, Джеймс Коулмэн выделяет среди них соревновательные, полусоревновательные и ав­торитарные; Дэвид Аптер — диктаторские, олигархические, непря­мо представительные и прямо представительные; Эдуард Шилз — политические демократии, опекающие демократии, модернизирую­щиеся олигархии, тоталитарные олигархии и традиционные олигархии; Жан Блондель — либерально-демократические, эгали­тарно-авторитарные, традиционно-эгалитарные, популистские и ав-торитарно-инэгалитарные режимы. Список можно было бы продол-

64 Политические режимы

жать еще долго. С чем же связана эта разноголосица? Во-первых, классификации политических режимов конструируются в контексте более широких теорий, разделяемых исследователями, а такие теории могут различаться между собой. Во-вторых, построение классифи­кации редко выступает как самостоятельная исследовательская за­дача. Чаще это средство получить ответ на более конкретные воп­росы, и характер таких вопросов, конечно, накладывает печать на классификацию. В-третьих, классифицировать политические режимы способом, который удовлетворил бы все научное сообще­ство, — чрезвычайно сложная задача. А поскольку классификация относится к числу наиболее широко применяемых в сравнительной политологии познавательных процедур, стоит подробнее остано­виться на связанных с ней сложностях.

В одном из рассказов Хорхе Луиса Борхеса приводится выдерж­ка из «некой китайской энциклопедии», в которой говорится, что «животные подразделяются на: а) принадлежащих Императору, б) бальзамированных, в) прирученных, г) молочных поросят, д) сирен, е) сказочных, ж) бродячих собак, з) включенных в настоящую клас­сификацию, и) буйствующих, как в безумии, к) неисчислимых, л) нарисованных очень тонкой кисточкой на верблюжьей шерсти, м) и прочих, н) только что разбивших кувшин, о) издалека кажущихся мухами». Почему эта «классификация» кажется нам нелепой и зас­луживающей смеха? Потому что она не отвечает двум основным требованиям, которые, с точки зрения здравого смысла, должны предъявляться к классификациям. Во-первых, она не является тео­ретически последовательной. Нет даже и намека на четкие и ясные критерии, в соответствии с которыми различались бы виды живот­ных: категория (а) выделяется по признаку собственности, (б) — способа посмертной обработки, (в) — отношения к человеку и т. д., вплоть до категорий (з) и (м), присутствие которых в классифика­ции делает ее просто излишней. Во-вторых, эта классификация не является и эмпирически адекватной, ибо она не может эффективно использоваться для описания окружающих нас явлений. Всякому понятно, что от классификации, относящей к одному и тому же роду слона и амебу, мало пользы. Несколько менее очевидно то, что тре­бования теоретической последовательности и эмпирической адек­ватности противоречат друг другу. Между тем здесь-то и кроется главная сложность классификационной проблемы.

Проблема классификации политических режимов

Классификация форм правления, претендующая на полную тео­ретическую последовательность, была предложена уже великим ан­тичным философом Аристотелем. Критерии, лежащие в основе этой классификации, вполне ясны. Аристотель выделяет правление од­ного, немногих и многих, а также правильные и неправильные формы государства: при правильных формах власть имущие (как мы сказали бы, «элита») преследуют общую пользу, при неправиль­ных— заботятся только о собственном благе. Комбинируя эти при­знаки, получаем шесть форм правления.

 

 

Форма государства	Форма правления
одного	немногих	большинства
Правильная	Монархия	Аристократия	Полития
Неправильная	Тирания	Олигархия	Демократия

Предложенный Аристотелем подход обладает серьезными теоретическими достоинствами. Он оказал — и продолжает оказы­вать — большое воздействие на политическую мысль. И все же едва ли кто-нибудь из современных политологов рискнет руководство­ваться этим подходом в своей исследовательской работе, ибо его эмпирическая адекватность явлениям, наблюдаемым в мире поли­тики, проблематична. Умозрительно мы без труда проводим грань между «правлением одного» и «правлением немногих». В действи­тельности, однако, даже самые закоренелые тираны никогда не пра­вят в одиночку. Важные решения часто принимают лица, принадле­жащие к их «ближайшему окружению»; бывает и так, что власть тирана при этом оказывается иллюзорной. Различение между «эго­истически» и «альтруистически» ориентированным руководством, опять-таки, не составляет сложности для моральной философии, но с большим трудом реализуется в политической науке. В современ­ном мире уже не найдется правителей, которые с классической про­стотой, не скрываясь, преследовали бы цель личного обогащения. Каковы бы ни были масштабы расхищения государственного имущества и ограбления подданных, с высоких трибун всегда слыш­ны речи об общем благе. Часто аппетиты того или иного правителя

66 Политические режимы

привлекают внимание общественности лишь при его преемнике. И в любом случае объективный критерий для различения «эгоиз­ма» и «альтруизма» найти нелегко.

Аристотель слишком во многом шел от принципов к реальным явлениям (иными словами, его подход был преимущественно норма­тивным), в то время как современной политической науке свойст­венно стремление выделять специфику и общие черты реально существующих режимов. Вот почему основная цель более поздних классификаций — эмпирическая адекватность. В качестве примера можно привести классификацию политических систем, разработанную одним из лидеров «движения за сравнительную политологию» — Гэбриэлом Алмондом. Ученый выделяет англо-американские, кон-тинентально-европейские, тоталитарные и доиндустриальные сис­темы. Признаком, по которому образуются «семьи» политических режимов, здесь выступает культурно-историческая общность, а роль теоретического конструирования невелика: каждая из выделенных Алмондом категорий просто фиксирует определенный круг фено­менов. Однако и такой путь решения классификационной пробле­мы трудно признать оптимальным. Ведь задача классификации — не только описывать, но и объяснять социальную реальность. На­пример, менделеевская периодическая таблица — один из сильней­ших познавательных инструментов, находящихся в распоряжении естественных наук. И пусть параллели с естествознанием не всегда целесообразны, политическая наука — постольку, поскольку она претендует на звание науки, — все же нуждается в классификациях, способных служить средством анализа. А такие классификации тре­буют основательной теоретической проработки.

Таким образом, классификация политических режимов должна в максимально возможной степени сочетать теоретическую после­довательность с эмпирической адекватностью. Попытка решить эту проблему и предлагается на суд читателя. В качестве классификаци­онных оснований я стремился выделить измерения политической системы, соответствующие более или менее общепринятым в совре­менной политической теории представлениям (в частности, эти пред­ставления отразились в приведенной выше дефиниции политичес­кого режима). Другая — не менее важная — задача состояла в том, чтобы охватить рамками классификации все многообразие описан­ных в литературе политических форм. При решении обеих задач я,

Проблема классификации политических режимов 67

конечно, опирался на уже существующие классификации. Читатель обратит внимание на то, что во многом я пытался следовать класси­ческому — аристотелевскому — образцу, а из современных авто­ров, оказавших особое влияние на предпринятую здесь попытку, хотелось бы отметить Жана Блонделя.

Для начала рассмотрим теоретические основания классифика­ции. Первое измерение —это характер борьбы за лидерство между различными фракциями властвующей элиты. Эта борьба может но­сить открытый и законный характер вследствие существования спе­циальных процедур, позволяющих выявить победителей и побеж­денных. Процедурой такого рода являются выборы, хотя возможны и другие варианты (например, жребий). Бывает и так, что оппози­ционная деятельность запрещена, а смена руководства происходит в форме наследования, кооптации или даже насилия. Описанные два способа борьбы за лидерство соответствуют открытым и закрытым политическим режимам. Разумеется, нередко встречаются промежу­точные случаи, когда оппозиция вынуждена приспосабливаться к режиму (как в современном Парагвае) или подавлена не полностью (как в Иордании).

Второе измерение — это характер элиты по признаку наличия или отсутствия внутренней дифференциации. В некоторых обще­ствах экономическая элита совпадает с властвующей, а внутри пос­ледней отсутствует разделение административных и собственно по­литических функций. Такую элиту мы будем называть монолитной, а ее противоположность — дифференцированной. Монолитный ха­рактер элиты влечет за собой несколько важных следствий. Одно из них — отсутствие борьбы за власть между фракциями властвующей элиты. Это не значит, что обществам с монолитной элитой борьба за власть в принципе незнакома. Но ведется она не между различ­ными политическими субъектами, а между индивидуальными состав­ляющими однородного целого. Вот почему невозможны открытые режимы с монолитной элитой. А среди закрытых режимов по этому признаку выделяются две разновидности.

Третье измерение —это уровень участия масс в политике. При­нятие ответственных решений — всегда дело немногих, элиты. И тем не менее есть группа режимов, которые не только допускают в той или иной форме политическую активность масс, но и рассмат­ривают ее как необходимую предпосылку стабильности существу-

Политические режимы

ющего строя. Такие режимы могут быть как открытыми, так и зак­рытыми; формы политического участия масс и его функции в про­цессе принятия решений могут существенно различаться. Независи­мо от этого, мы будем называть включающими все политические режимы, так или иначе обеспечивающие населению механизмы включения в политическую жизнь. Напротив, режимы, оставляю­щие массы вне политики, определяются как исключающие.

Используя эти критерии, можно выделить шесть основных «се­мей» политических режимов.

 

Режим	Закрытый, с монолитной элитой	Закрытый, с дифференцирова­нной элитой	Открытый
И сключ а ютттий	Традиционный	Авторитарно-бюрократический	Соревнователь­ная олигархия
Включающий	Эгалитарно-авторитарный	Авторитарно-инэгалитарный	Либеральная демократия

Представленные в классификации категории выделены умозри­тельно, путем логического конструирования, и на данный момент соответствуют лишь требованию теоретической последовательнос­ти. В эмпирической адекватности предложенной классификации нам предстоит убедиться, по необходимости кратко описывая каждую из «семей» политических режимов. Понятно, что формы правления разных стран, входящих в одну «семью», могут во многом отличаться друг от друга, а некоторые из реальных политических режимов мо­гут занимать промежуточное положение, включая в себя характе­ристики сразу нескольких «семей». И тем не менее классификация такого рода полезна как инструмент сравнительных исследований. Дадим краткие характеристики каждой из «семей».