Рейс на Катар 11 страница

Поблагодарив старого шамана, мы предложили ему взять у нас деньги за амулеты, но он отказался, сказав, что для жизни деньги ему не нужны, а те несколько долларов, что он уже взял, нужны ему только для изготовления амулетов на защиту от жадности.

Мы попрощались с мудрым стариком и отправились обратно в лагерь, сопровождаемые проводником и переводчиком - Винсентом. На душе было, как в той песне: «...и приятно, и весело, и легко, и тревожно чуть-чуть...»

А австралийские парни весь день играли в пляжный волейбол. Отдежурив, Паша ушел от Володи в одноместную палатку без выяснения отношений, и далее они практически не общались. Начавшийся дождь быстро разогнал всех от вечернего костра. Но даже монотонный стук его капель по палатке никак не помогал мне уснуть. А может причиной этого был сеанс магической терапии у вич-доктора? Кто он, врач от Бога, в прямом смысле этого слова, владеющий древними тайнами и приемами лечения тела и души, или шарлатан. Ведь посмеялся же Юрик сегодня над нашими амулетами и рассказом о старом шамане, а он считается, в обществе, высококлассным врачом, получившим за тридцать лет медицинской деятельности все возможные звания и регалии. Да я и сам когда-то двадцать лет лечил больных и пользовался у них немалым уважением. Но действительно ли я лечил людей? И действительно ли продолжают их лечить тысячи людей, носящих белые халаты? Вернее даже будет поставить вопрос так: то ли они все лечат, что нужно, или не то?

Большинство людей на Земле, несмотря на жалкие потуги материалистов, все-таки являются людьми верующими. Они верят в то, что произошли не от обезьяны, а созданы великим единым Богом - неизвестным нам Мировым Разумом. Они верят в то, что истинной смерти, то есть смерти - как окончания чего-то, не существует, ибо гибель одного всегда означает рождение другого, и процесс этот безостановочен и вечен. Верят они и в то, что человек - это совсем не то, что мы видим глазами, а то, что чувствуем сердцем, то есть верят в то, что у человека есть душа. Можно называть ее сущностью, внутренним Я, энергетическим ядром или как-то иначе, но суть от этого не изменится: душа есть и душа вечна, так как является частью Вселенского информационно-энергетического поля. Тело же - бренно и по сути своей является просто «набором инструментов» для существования души в условиях конкретной среды. На планете Земля этот «набор» выглядит в виде человека, а в других местах Вселенной он наверняка выглядит иначе, с учетом местных условий обитания. В силу какой-то непостижимой для нас божественной программы души периодически меняют тела своего пребывания, перемещаясь не только в пределах нашей планеты, но и улетая к иным Мирам. Нам не суждено познать подробности этого процесса, так же, как, например, бабочка не знает, что была куколкой, а куколка не ведает, что была гусеницей, хотя все они - одно насекомое...

Какое это все имеет отношение к врачам и медицине? Сейчас объясню. Наше тело, как уже было сказано, создается планетой Земля как, образно говоря, одежда для прибывающей души. Оно имеет как ген рождения, так и ген смерти, то есть должно изнашиваться в «процессе эксплуатации». А посему болезни тела - это ни что иное, как норма, естественная реакция его биомассы при взаимодействии с окружающей средой в ходе неизбежного биологического старения. Из этого следует, что лечить тело - это все равно что штопать прохудившиеся носки или пытаться доносить до лохмотьев истрепавшуюся одежду. А современные врачи - это просто высококвалифицированные цеховики-ремесленники, с пользой для себя эксплуатирующие извечный страх человека перед смертью. Они занимаются «починкой» организма так же, как сапожник занимается починкой сапог, и заслуживают не меньшего уважения, так как продлевают срок его службы.

Но такая судьба - удел малодушных, людей со слабой душой. Мне представляется, что надо так жить, давать такую нагрузку на свое тело, так эффективно его использовать, чтобы оно выработало себя до конца. Нельзя себя щадить. Термин «беречь здоровье» представляется мне весьма сомнительным. Оберегая свое тело, мы невольно не реализуем весь тот потенциал, который дан нам Создателем в нынешней жизни, в данном теле.

Но этот вопрос каждый решает для себя сам. Если ты считаешь, что старую одежду надо смело менять на новую - не тяни и не ходи по докторам, так как они ни за что не дадут твоему телу умереть спокойно и достойно. Жалко расставаться с обносками, считая, что это все, что у тебя есть, - ремонтируй тело до дыр. Только это ли является смыслом человеческой жизни на земле? Вспомните, как истинные монахи истязали веригами свое тело, чтобы оно не отвлекало их от главного дела...

Пускай эскулапы и дальше лечат тело, раз есть на это спрос у биомассы («Пока живут на свете дураки, - не оскудеют наши кошельки»). Только не надо забывать, что лечат они не Человека, а его второстепенную составляющую. А кто же у нас «отвечает» за главное, за душу. Ведь она на Земле тоже испытывает на себе агрессию и тоже нередко заболевает. А к кому обратиться человеку с больной душой? Раньше в таких случаях помогала церковь, но она сама погрязла в пороках, в роскоши, в заигрывании с государством, в разжигании межконфессиональных споров и склок. Проповеди ее скучны и малопонятны, а прихожане, за редким исключением, - пожилые люди, которых привел туда страх близкой смерти. Но помощь нужна не тем, кому пора умирать и «отчаливать» с Земли, а тем, у кого душа болит, и еще есть время.

Нынешняя медицина тут бессильна, потому что считает, будто врач - это профессия или специальность. Она выращивает эскулапов, которые не могут понять, что так называемые наследственные и врожденные заболевания было бы правильнее называть - запрограммированными. И расценивать их даже не как патологию, а как индивидуальное состояние здоровья. Лечить их - глупо и бессмысленно, так как невозможно устранить причину, кроющуюся в индивидуальной божественной матрице каждого.

А каково их отношение к приобретенным болезням тела? Вспомните телевизионную рекламу жвачки «Орбит». С умным видом доктор там говорит, что надо жевать резинку, потому что зубы разрушаются в кислой среде. Помилуйте! Ведь зубы и создавались Богом для работы в этой самой среде, не заболевая. Точно так же кислота желудочного сока никогда не разъест его стенку, если только не...

Вот тут-то и зарыта собака... Если только организм не раз- балансирован. А кто им управляет? - Душа!

Причиной любого заболевания тела является болезнь души! Да, сначала всегда заболевает душа, дух, а потом органы и системы тела. Отчего она заболевает? От душевного дискомфорта, неудовлетворенности, фобий, комплексов неполноценности, страхов и неуверенности в себе, оскорблений и хамства, лжи и предательства, зависти и ненависти, от всего того, что можно назвать одним словом - Зло!

В корне неверно считать, что в здоровом теле - здоровый дух. Все наоборот: если дух здоров, то будет здоровым и тело! Его-то, дух, и надо лечить. Вернее, не лечить, а настраивать, как опытный и мудрый настройщик настраивает свой рояль... А это - Божий дар!

Но наши медвузы, почти как ПТУ, готовы предоставить профессию врача любому, сдавшему экзамены по физике, химии и биологии. Они дают профессиональные знания, которые быстро устаревают, да еще знание анатомии, нужной, в основном - в морге. Получил диплом - и шуруй! А за двадцать - тридцать лет и медведь может научиться стандартным приемам...

А ведь настоящий доктор должен обладать способностями целостного видения; его талант не должен исчерпываться только знаниями и навыками мышления. Одаренность и глубина личности целителя - вот самые главные его качества.

Одаренных, а не знающих надо отбирать в мединституты, а затем несколько лет заниматься только формированием личности врача, развитием интуиции, озаренности разума, способности постижения целого в частном. Потому что медицина, скорее всего, это не наука, а искусство!

Мало того, что медвузы готовят ремесленников от медицины, в конце концов и им дело найдется, страшно то, что к экспериментам со здоровьем человека могут пробираться морально нечистоплотные люди. Ведь их никто не учил самопожертвованию и состраданию. В итоге, давая клятву Гиппократа, большинство нынешних врачей быстро становятся клятвопреступниками.

А как еще изволите называть людей, для которых медицина становится средством наживы? Для которых пациенты делятся не по сложности заболевания, а по материальному и служебному положению.

Безусловно, врач - не Святой Дух и, как и все, нуждается в средствах для своей жизни. Но настоящие врачи всегда жили за счет того, что им давали благодарные пациенты, а не вывешивали на стене расценки на свои услуги, как в цирюльне. Некоторые, особо ушлые, и тут приспособились: лечение вроде бесплатное, но все знают, сколько этому «доктору» надо заплатить за то, а сколько за это... Не зря в народе с горечью говорится, что лечиться даром - это даром лечится... А ведь по сути любой бизнес вокруг больного, страдающего, человека - аморален, как аморальны циничные и прагматичные люди, им занимающиеся. Их души очерствели, и Тот, наверху, уже давно взял их на заметку...

А эскулапам все неймется. Они теперь «додумались» до того, чтобы попытаться клонировать человека! И какое же примитивное мышление надо иметь, чтобы захотеть сделать то, что доступно только Богу? Не понимают сирые, что можно клонировать животное, можно клонировать органы человека и даже всю его биомассу целиком, но «это» никогда не будет Homo sapiens, потому что невозможно клонировать душу. Так что выращивайте, на здоровье, органы тела и не лезьте в Божий промысел, если не хотите получить монстра на свою явно не здоровую голову...

Так что картина получается безрадостная. Врачей самих надо лечить, то есть спасать их души: церковь превратилась в хоспис для престарелых грешников, просвещение заменилось учебой.

В пору восстановить международный сигнал «SOS» и отправить его Создателю, потому что слова «Спасите наши души» кричит уже все человечество! Может быть, услышит, простит и поможет...

Пока же рассчитывайте только на себя. Сами больше думайте о чистоте своей души, а не одежды. Найдите себе «гуру» в этой нелегкой жизни, найдите собратьев по разуму среди людей. И дай вам Бог как можно меньше думать о здоровье своего тела. А уж если заболит, невмоготу, ищите истинных врачей, которые лечат тело через душу. Их не так много, но они есть. На свой тяжелый труд они назначены Богом, а институт лишь дал им диплом. Они - врачи по призванию...

 

16 июня 2001 года

Танзания. Как менять деньги в Африке. Человек-оборотень. Что такое «сегати». Чудовище съедает ребенка. Ловля крокодила на собаку. О вкусе псины. Сколько стоит черная женщина

Начавшийся вчера дождь лил всю ночь, не переставая. Свой тент мы слегка прожгли при устройстве бани, и вода стала проникать в палатку. Наши спальники подмокли, а мы подмерзли. Но снаружи - тепло и даже душно. Согреваемся легкой разминкой, переводим часы на час вперед и трогаемся в путь к границе с Танзанией.

С обеих сторон дороги тянутся заливные поля, на которых выращивают рис. Но это не специальные чеки, а просто низкие места, залитые водой. Никакой культурой земледелия здесь и не пахнет. Вспоминаю картину, виденную во Вьетнаме. Выращивание риса там - это процесс, доведенный до совершенства. Сначала чек, так называется квадрат земли, ограниченный бортиками, заполняется по канавкам водой. Затем туда засевают рис. Когда верхушка всхода покажется над водой, в нее запускают мальков карпа. Они быстро растут, поедая подводные листики и не мешая созреванию зерен. После уборки урожая на чеке пасут волов, которые с удовольствием едят ботву растения. Затем воду спускают, выбирая из тины выросших карпов. Затем чек снова заливается водой, и процесс начинается сначала. И так - три раза за год на каждом чеке! Вьетнамцы работают - почти не разгибаясь, ну а малавийцы - как наши труженики полей. Людей на полях не видно, только неугомонные мальчишки бродят с небольшими бреднями, вылавливая каких-то мальков. Кое-где замечаем небольшие пасущиеся стада горбатых коров-зебу. Они настолько неприхотливы, что Н.С. Хрущев даже пытался выращивать их в России, но попытка эта не удалась.

Сытыми местных крестьян не назовешь. Когда на придорожном ланче мы дали банку пива темнокожему велосипедисту, который остановился неподалеку, с жадностью глядя на нашу трапезу, он тут же так опьянел, что не смог ехать дальше. Упав с велосипеда поддерево, мужик уснул молодецким сном. А вчера вечером, после ужина, Юрик собрал все кости от жареного мяса и отдал их собакам, бегающим по кемпингу. Старик сторож тут же отобрал у них эти кости, а Брендон сделал Юрику замечание: все остатки пищи мы должны отдавать людям, а они сами решат, чем поделиться с животными.

Миновав пограничные посты Капоро-Касумулу, мы въехали в Танзанию. Здесь, как и на каждой из предыдущих границ, нашу машину тут же облепили многочисленные менялы с пачками денег в руках. Нас предупреждали, что связываться с ними опасно, что гарантировать подлинность их купюр невозможно, но все-таки мы всегда меняли у них небольшие суммы. Во- первых, обменные пункты - это большая редкость, а банки есть только в крупных городах. Во-вторых, доллары население не берет, а о кредитках вообще можете в Африке забьть. В-третьих, при официальном курсе - 14, в обменном пункте дают - 7, а у менял - 11 танзанийских шиллингов за одну малавийскую квачу. Так что решайте сами, как поступить.

Дороги местные находятся в довольно плохом состоянии. Официально здесь левостороннее движение, но множественные рытвины каждый водитель объезжает, как хочет, не соблюдая никаких правил. Поэтому я не советую брать здесь машину напрокат. К тому же по дорогам как попало бродят люди и звери, почти не обращая на нас внимания.

А вот пейзажи за окном очень красивы. Восточная Африка - это гористый регион. Здесь проходят две ветви Большого Африканского разлома земной коры, на которых находятся две самые большие на континенте горы: Килиманджаро и Меру. В Танзании же расположены и Великие Африканские озера: Виктория, Танганьика и Ньяса. Вернее сказать, эта страна расположена между ними и Индийским океаном и лежит на высотах от 900 до 1 500 м над уровнем моря. Однако перепад высот здесь достигает 7 330 м, так как высота горы Килиманджаро - 5 895 м, а максимальная глубина озера Танганьика - 1435 м.

Танзания - самая большая страна восточной Африки. Площадь ее территории составляет 945,2 тыс. кв. км, что в два раза больше, чем площадь Франции. В стране расположены уникальнейшие даже для Африки места: кратер Нгоро-Нгоро, национальный парк Серенгети, охотничий заповедник Селус, ущелье Олдувай, остров Занзибар. Регионы Танзании славятся красивейшими пейзажами: озера, горы с живописными ущельями, действующие вулканы, саванна, горные леса, дикое и неприступное побережье океана, крупные реки. Практически весь север страны - это национальные парки и охранные зоны.

Несмотря на близость к экватору, на большей части ее территории не жарко из-за высоты местности. На центральном плато с июня по сентябрь вам понадобятся на ночь теплые вещи. А в районе кратера Нгоро-Нгоро холодно практически круглый год. На севере страны два дождливых сезона: затяжные дожди идут с марта до июня и короткие дожди - с октября по декабрь. На юге Танзании один дождливый сезон - с ноября по апрель. Прибрежные территории государства - это тропики с жарким и влажным климатом, где дожди льют, в основном, с марта по май. Среднегодовая температура на острове Занзибар составляет около +27 градусов, и дожди там могут быть в любое время года.

Государство Танзания образовалось в 1964 году как союз Танганьики и Занзибара; с островами Пемба и Мафия. До этого Танганьика с 1886 года была немецкой, а с 1922 - английской колонией, получив независимость в 1961 году. Занзибар сверг своего султана в 1964 году. Официальные языки - английский и суахили, на котором говорит практически все население страны. Среди населения преобладают негроидные народы банту (95%), с высокими шапками курчавых волос, широкими носами и толстыми губами.

Страна живет в основном за счет туризма, хотя крестьяне и выращивают хлопчатник, агаву (сизаль), кофе, чай, кешью, табак, сахарный тростник, сорго, маниоку, кукурузу, гвоздику и другие пряности. А южнее озера Виктория разрабатывается огромная алмазоносная кимберлитовая трубка «Мвадуи».

Вдоль дороги видим довольно много деревень и даже крупных поселков. Многие дома в них - под двухскатными жестяными крышами, хотя и немало тростниковых хижин. У домов - большие огороды, где возделывают капусту и картошку, похожую на нашу кормовую редиску. Много воскресных базаров, где продается всякая всячина: ношеная одежда и обувь, автопокрышки, всякие железяки, пустые бутылки и другая посуда.

Сами танзанийцы резко отличаются от малавийцев по манерам и поведению. Если последние были очень дружелюбны к нам, с удовольствием заговаривали, общались и фотографировались, то здесь нас встречали иначе. Лица у людей недружелюбные, взгляды настороженные, улыбок не видно. Фотографироваться почти все категорически отказываются; более того, реагируют на камеру очень агрессивно. Когда я попытался заснять из окна трака очередную аварию на дороге, нас едва не забросали камнями. Брендон предупредил, что категорически нельзя фотографировать масаев - людей очень воинственного племени.

А вот одеваются танзанийцы куда как разнообразнее. Женщины оборачивают вокруг себя большие, очень яркие и многоцветные хлопчатобумажные покрывала, с пестрыми узорами и цветами. На головах они носят затейливо закрученные тюрбаны из такой же ткани. Выглядят в таком одеянии они

очень кокетливо и живописно. Мужчины одеты поскромнее, но тоже достаточно ярко.

Дорога между тем уходит в горы. В Танзании значительно больше деревьев и зеленее трава. Яркими красными кистями цветет гортензия. Много лиственницы, банановых деревьев, могучих эвкалиптов, черного и железного дерева; последнее может достигать до одного метра в диаметре. Местами видны каучуковые деревья. Реже попадается дерево гунда, достигающее очень больших размеров. Из его твердой, прочной, содержащей кремнезем древесины и выдалбливаются большие каноэ, используемые рыбаками не только на великих озерах Африки, но и на океанских просторах. Мачты для баркасов делаются из произрастающего здесь дерева мокунду-кунду, его же местные знахари используют для лечения малярии. На склонах гор, обращенных к солнцу, видны обширные чайные плантации и посадки кофейных деревьев. В лощинах между горных кряжей клубится туман. Во всей природе чувствуется близость океана.

В гигантской котловине между синих гор наше шоссе прорезает огромную поляну, покрытую невысокой желтой травой. На ней стоят несколько десятков могучих баобабов, на расстоянии примерно пятидесяти метров друг от друга. Никаких других деревьев в этой роще, которой, по словам Брендона, 1 300 лет, не растет. Голые ветви старых великанов как будто облиты сверху каким-то серебристо-серым металлом, потеки которого застыли на корявых стволах. Стволы эти не круглые, а какие-то многоугольные, с огромными нишами и кулисами. Если с них содрать кору или выдолбить в толще дерева дупло, даже очень большое, то кора вновь вырастет как по наружной, так и по внутренней поверхности ствола. Несколько гигантских деревьев упали, когда-то разбитые молниями, и теперь вздымаются из травы как огромные многоголовые пауки. Вся котловина выглядит как огромный фантастический выставочный зал скульпторов-модернистов из неземных цивилизаций...

Брендон показал нам и довольно редкую пальму борас-сум. Она растет, в основном, на территории национального парка Микуми, где мы будем завтра, и считается довольно ценным деревом за счет своих орехов. Местные жители едят не только волокнистую мякоть, покрывающую их. Они закапывают орехи в землю, пока те не начнут прорастать, а затем разбивают их й едят питательную сердцевину. Из этих пальм также добывают сок, срезая верхушечный побег и подвешивая под ним кувшин. Простояв на воздухе несколько часов, этот сок превращается в довольно крепкое вино, называемое сура.

Мы с Пашей рассказали попутчикам о своем вчерашнем визите к вич-доктору, после чего Ванесса дополнила рассказ дополнительными сведениями о местных лекарях. Оказывается среди них тоже, как и у нас, есть «узкие специалисты». Существуют специалисты по буйволам, специалисты по слонам, специалисты по крокодилам и т. д. Каждый из них считает, что в денном животном яшвут духи предков его семьи, и он может с ними общаться, договариваясь за умеренную плату о ненападении на того или иного жителя деревни. При этом заплатившему выдается соответствующий амулет-сертификат. Есть доктора- специалисты по пожарам, по дождю, по засухе. Немало прорицателей и гадальщиков на костях. Последние с успехом вычисляют воров и прочих преступников в местных деревнях, где нет полицейских. Презумпции невиновности тут не существует, и обвиненному бывает очень сложно доказать односельчанам свою непричастность. В таких случаях иногда еще пользуются весьма жестоким старинным способом, заключающимся в том, что подозреваемый в преступлении должен добровольно либо принудительно выпить растительный яд муаве. Если после этого у него будет рвота - человек останется жить и будет признан невиновным. Ну, а если яд останется в желудке, то его преступное тело будет отдано на съедение диким зверям...

В разговор вмешался Брендон, который сообщил, что мы скоро будем проезжать мимо деревни; где живет человек-оборотень. Все естественно стали просить остановиться там ненадолго. Решив заодно прикупить древесного угля, Брендон согласился.

К остановившейся машине, как всегда, тут же подбежали деревенские продавцы овощей и фруктов. Тут редко останавливается транспорт с белыми туристами, и мы сразу стали предметом всеобщего внимания. Подошел сельский староста и поздоровался со всеми нами по местному обычаю: похлопав в ладоши перед лицом каждого. Он и в дальнейшем хлопал в ладоши, когда ему нравились наши слова. Интересно, где все-таки родились аплодисменты?

Староста произнес длинную речь в нашу честь и преподнес Брендону тыкву в подарок. Тот почесал затылок и полез в свой рундук. Оказывается, в этих местах есть традиция преподносить подарки-сегати. Это не просто подарок, а подарок, подразумевающий ответный жест. Причем, даря какую-нибудь всячину, даритель ожидает от вас что-то такое, что многократно превышает по стоимости его подношение. В случае разочарования на вас могут смертельно обидеться и даже отказаться от выгодной торговли, себе в убыток. Выбравшись из кабины, наш лидер протянул старосте свою бензиновую зажигалку.

Старик остался недвижим, с вежливой улыбкой глядя на Брен- дона. Пришлось добавить к подарку электрический фонарик, и лишь тогда староста захлопал в ладоши и принял подношение.

Мы сказали ему, что хотели бы поговорить с деревенским оборотнем. Но нам не повезло. По словам старика, тот обратился в леопарда три дня назад и убежал в буш, чтобы убедить своих братьев по крови не нападать на местных крестьян. Жена носит ему еду в условленное место, но никто не знает, где оно.

Правда, беда пришла в деревню откуда не ждали: вчера крокодил утащил в реку женщину с ребенком. Она стирала белье, стоя в воде, а малыш, по обыкновению, спал за спиной, подвязанный платком.

Разъяренный муж привязал на крепкой веревке железный крюк и, насадив на него живую собаку, забросил приманку в воду. Отчаянные визги животного продолжались недолго: крокодил схватил собаку и накололся на крюк. После отчаянной борьбы мужчины деревни убили людоеда топорами и, разрубив на части, побросали в реку на съедение сородичам.

Мы прошли через деревню, по направлению к месту трагедии. Траура ни в чем не ощущалось. Между хижинами бродили какие-то длиннорылые, похожие на собак свиньи, которых хозяева почему-то называли собственными именами, причем те живо откликались.

У реки спокойно стоял местный рыбак и ловил удочкой, насаживая на крючок недозрелые зерна кукурузы. Забросив наживку, он несколько раз стучал удилищем по поверхности воды. Так здесь принято привлекать к удочке внимание рыбы. Представьте себе, клев был удачным, и в ведерке рыбака плескалось несколько местных «плотвичек». О недавней трагедии на берегу уже ничего не напоминало, а мне почему-то более всего было жалко невинного песика.

Однако его судьба все равно была бы предрешена. Местные жители очень любят свинину, но деликатесом считают мясо собаки. Тут наши с ними вкусы кардинально расходятся. Даже в те времена, когда я ел мясо, свинина никогда мне не нравилась, потому что генетическая информация тупого животного на молекулярном уровне наверняка внедряется в организм поедающего ее человека. А вот мясо собаки мне невольно пришлось попробовать, при довольно необычных обстоятельствах.

Дело было в тундре Охотского полуострова. Наша студенческая бригада в очередной год строила школу в небольшом рыболовецком поселке Центральный. Накануне того злополучного дня все побережье праздновало главный праздник для тех мест - День рыбака. Надо ли говорить, что наша бригада не ударила лицом в грязь, и во всеобщем застолье было выпито немало 56-градусной водки «Туча», под десятилитровый таз красной икры.

Когда хмурым утром следующего, так же не рабочего, дня я смог оторвать голову от подушки, кроме меня в общежитии не было никого, кроме однокашника - Вади Мельникова. Все живое население поселка, вместе с вербованными и студентами составлявшее около пятидесяти человек, уехало на грузовиках продолжать гулянку на речку Американ, протекающую где- то в ягодниках тундры. Нас двоих оставили, как нетранспортабельных, без выпивки и еды.

Мы не знали, где находится эта речка и как далеко от нее до роселка, но сидеть на месте - тоже не могли и двинулись по рустынному берегу Охотского моря куда глаза глядят.

Пройдя по гальке около десяти километров, мы вышли к устью небольшой речушки и вдруг заметили костер на ее берегу. 6 нескольких десятках метров от нас, у скудного прибрежного кустарника, расположилась на отдых бригада корейских рыбаков. По межгосударственному договору немало таких артелей добывало лосося в наших водах. Корейцы что-то варили в котле и собирались тоже отмечать общий праздник. Поняв друг друга без лишних слов, мы сели на берегу, в зоне видимости корейцев, и стали ждать. Через некоторое время рыбаки стали выпивать и закусывать, а мы - давить голодные спазмы, возникавшие от ароматов их пищи. Мы терпеливо ждали и не ошиблись в своей стратегии: поев и раздобрев, корейцы вскоре пригласили нас к своей компании.

Выпив залпом по предложенному стакану водки, мы судорожно схватили по куску мяса, сваренного в котле, и, обмакнув его в рыжий корейский соус, впились зубами в долгожданную еду. От жгучего перца из наших глаз лились слезы, от крепкой водки кругом шла голова, но было так вкусно, как редко бывало даже за материнским столом. Мы спросили хозяев, что за Прекрасное мясо мы едим. Корейцы ответили, что это мясо дельфина, и мы принялись его нахваливать еще пуще, надеясь на второй стакан. Вадя, правда, показал мне обглоданный им мосол, который представлял из себя типичную бедренную кость, и спросил, где она может находиться у дельфина. Я ответил ему, что, видимо, так устроены его задние плавники, и мы выпили за советско-корейскую дружбу.

Спустя некоторое время, когда охмелевшая и объевшаяся компания развалилась вокруг костра, Вадя пошел за ближайшие кустики, чтобы справить нужду. Но не прошло и минуты, как он примчался ко мне с вытаращенными глазами и, схватив за руку, молча потащил в кусты. На земле под кустами лежала окровавленная собачья шкура...

Растолкав дремавшего корейского бригадира, мы, заикаясь и перебивая друг друга, стали выпытывать у него, чья это шкура валяется в кустах. Кореец снова стал нам втолковывать, что это дельфин. Мы были готовы побить его за издевательство, когда наконец до нас дошло: Дельфином звали одного из псов, живших при их бригаде. Он был очень стар, и им пришлось его съесть...

Но я несколько отвлекся от рассказа о том, что мы увидели на берегу реки, неподалеку от деревни, где крокодил съел женщину с ребенком. Осмотрев более внимательно улов в ведре у местного рыбака, мы поняли, что пойманная рыба вовсе не похожа на «плотвичек». Она имела острые и зазубренные кости в передней части грудных и спинного плавников. Рыба могла так жестко фиксировать их в поднятом положении, что их невозможно было согнуть рукой, без опасения быть пораненным. В этом она имела сходство с амурской касаткой, но та может скрипеть своими плавниками, а эта рыбка, называемая здесь коноконо, будучи вытащенной из воды, издавала отчетливый щенячий лай. Мы прошли чуть ниже по берегу и увидели нескольких мужчин, которые перегораживали реку поперек течения ветками кустарника. Один из них внезапно нагнулся в воду и стал шарить рукой в глинистом обрыве берега. Вдруг он схватил там кого-то и после короткой борьбы вытащил из воды крупную извивающуюся рыбину с большими круглыми плавниками. Человек, сидящий на берегу, сказал нам, что это рыба-чичире и живет она в глубоких норах берега. Тут мы обратили внимание, что этот человек разминает в ступе коричневатые стебли какого-то растения. Основательно размочалив, он связал их в большой пучок и зашел с ним в реку, на несколько метров выше сооруженной запруды. Опустив пучок в воду, он стал его там интенсивно полоскать. Буквально через несколько мгновений на поверхность воды всплыли несколько больших неподвижных рыбин. Течение поднесло их к запруде, где улов уже ожидали остальные мужчины. На берегу мы увидели, что каждая из них весит по несколько килограммов и имеет большие хищные зубы. Рыбаки объяснили, что рыба эта называется нгуэзи, а ловят они ее с помощью яда растения бузунгу, которое растет на соседнем болоте. Однако нас более всего интересовало, почему они так смело входят в реку, не боясь крокодилов. Рыбаки ответили, что, во-первых, крокодилы пока еще сыты съеденной ими женщиной. А во-вторых, если не ловить большую рыбу, то сам умрешь с голоду и без крокодила...