Милетская школа

Милетская школа считается первой философской школой Древней Греции. Она получила своё название от города Милета, расположенного в Ионии (Малая Азия), гражданами которого были все её представители – Фалес, Анаксимандр и Анаксимен. Деятельность милетской школы пришлась на начало и середину VI в. до н.э. и во многом определила собой направление развития всей последующей античной философской мысли.

Отправной точкой философских рассуждений о мире и его первоначале милетским мыслителям служит представление о существовании стихий, полагаемых ими в качестве изначального вещества, не знающего ни рождения, ни уничтожения (обращения в ничто) и выступающего в качестве неизменного субстрата всех своих случайных проявлений. «Что касается первых философов, – говорит Аристотель в своей «Метафизике», – то большинство из них мыслило начала всех вещей лишь в виде вещества. То, из чего всё состоит, то из чего всё возникло, во что под конец всё разрешается, сущность, пребывающую неизменной в изменяющихся проявлениях они называют стихией и началом всех вещей». Таких стихий ранняя греческая философия выделяет четыре: вода, огонь, воздух, земля; позже добавится пятая – эфир.

Понятие стихии соединяет в себе два начала, которые существуют и взаимодействуют в ней в до конца ещё нерасчленённом виде: физическое начало как начало движимое, и психическое начало – как движущее. Деятельное, производящее начало так или иначе должно отличаться от аморфного, не обладающего жизненной энергией вещества, как причина движения отличается от косной материи. Уже в этих ранних представлениях, присущих в первую очередь милетским философам, проглядывает фундаментальный для всей последующей философии дуализм материального и идеального (духовного) начал.

Фалес (624-547 гг. до н.э.)

Вся философия Фалеса уцелела в истории в двух положениях: первое – о том, что всё полно душ; второе, что «начало всего есть вода».

Согласно Фалесу, жизнь связана с влагой: «зёрна всего сущего имеют влажную природу». Вечно текучая вода – это живая субстанция природы, питающая и рождающая из себя всё, носящая на себе землю, из которой образуются и растут все твари. Более того, в своих выводах Фалес идёт дальше, допуская, что не только живое, но даже и огонь солнца питается влажными испарениями. Неизменная и вместе с тем живая текучесть, сама в себе переливающаяся первоначальная влага обнимает собою всё мироздание; служа источником плодотворной, животворящей небесной воды, она является началом и неотъемлемым свойством всего существующего.

Важным условием, в связи с которым возникает соображение признать стихию воды первовеществом мира, надо полагать, служит то обстоятельство, что вода – жидкая материя. У жидкости есть важнейшее качество – изменчивость, т.е. способность принимать любую форму, твердеть и испаряться, переходить в различные агрегатные состояния. Таким образом, можно теоретически представить себе мир, устроенный из жидкой материи.

Фалес полагает воду как изначально бесформенное начало. Это значит, что она есть некая простая всеобщая сущность, предшествующая всему множеству конечных форм бытия и определяющая чувственную достоверность вещественного мира. Таким образом, многообразие вещей и явлений сводится Фалесом к единству, которое носит всеобщий характер: все явления переходят друг в друга, возникая и уничтожаясь, при этом одна сущность действительна во всём: она – то, что есть, то, из чего всё возникает, из чего всё состоит (или без чего ничто не может существовать), то, во что всё разрешается.

Следует заметить, что такая субстанциальная всеобщность воды носит у Фалеса чисто умозрительный, т.е. сверхчувственный характер. В чувственной достоверности каждая вещь имеет значение в своей единичности: чувственная вода не всеобща, так как наряду с нею есть огонь, воздух, земля.

Фалес сделал значительный шаг по пути поиска первоначала и формированию философского образа мира. Его дело было продолжено учениками – Анаксимандром и Анаксименом.

Анаксимандр (611-547 гг. до н.э.)

Существует то мнение, что Анаксимандр первым ввёл в употребление слово «начало» (архе) как философский термин, который он употребил в значении сущности, субстрата всех вещей. Позже архе стало употребляться в античной философии в двояком смысле. Часть философов под началом, архе понимало ту стихию, которая существовала изначально и породила из себя весь окружающий мир, явилась и продолжает оставаться основанием и первопричиной всякого бытия. Именно по этому пути пошли ионийские философы, предлагая в качестве архе различные сущности (воду, огонь, воздух). Но также архе рассматривалось и как основание всякого познания. Например, для италийских философов (Пифагор, Парменид) поиск архе означал прежде всего поиск фундаментального принципа бытия и познания.

Сам Анаксимандр мыслил архе как некую беспредельную субстанцию (неопределённую первоначальную вещественность), которую обозначал термином «апейрон». Апейрон, или беспредельное есть сам причина своего бытия: он ничем внешним не определяется и в качестве такового есть абсолютное начало: из него всё происходит и всё в него как в некое первоначальное состояние мира возвращается. Количественно апейрон беспределен, качественно – неопределён. В этой первооснове как в беспредельности заключаются в скрытом зачаточном состоянии все элементарные стихийные противоположности, все различия вещей. Они существуют в ней лишь в возможности. Потенциальные противоположности переходят в действительность, выделяются и обособляются в беспредельном в силу присущего ему вечного движения, а затем уже в них образуются все остальные вещи.

Те мыслители, которые, подобно Фалесу, признавали первоосновой, началом мира какую-либо определённую стихию, объясняли происхождение различных качеств посредством изменения её, например, сгущения или разряжения. Анаксимандр же отрицал в стихийной основе всякую определённость, и потому происхождение вещей виделось ему как выделение, обособление из безразличия, а не как изменение данной стихии. Выделяются сначала наиболее общие качественные противоположности – тепло и холод, а затем и все остальные элементы и части мироздания. Мир происходит посредством соединения противоположностей, выделяющихся из первоначального безразличия, и развивается посредством ряда дальнейших конкретных выделений и соединений. Этим объясняется само многообразие сущего, не сводимое к какой-то одной конкретной чувственной сущности (огню, воде, земле, воздуху).

От века беспредельное движется, в нём обособляются противоположные друг другу стихии, из коих образуется бесконечный ряд миров, каждый из которых по роковому закону всех вещей должен разрешиться в единство вечной всеобщей беспредельной первоосновы, поглощающей в себе всё частное, всякую индивидуальность, обособляющуюся от него. В отличие от тел, состояний, отдельных миров, апейрон не погибает, он вечен. Так рождается и становится одной из самых важных для философии идея бесконечности, как бы составленная и из идеи беспредельности (отсутствия пространственных границ) и из идеи вечного, непреходящего (отсутствия временных границ).

Таким образом, сущность природы не есть какая-либо одна из стихий. Напротив, эта сущность есть бесконечная, неопределённая материя (первоначальное вещество), из коей все вещи и сами стихии имеют своё происхождение. Анаксимандр сделал важный шаг к понятию неопределенно-бескачественного материального. По своему содержательному философскому смыслу апейрон как раз и является таковым.

Анаксимандр рассуждал о том, что превращения архе происходят не произвольно, а по определенным правилам. Правила присущие самому началу, Анаксимандр называл законами природы.

Анаксимен (588-524 гг. до н.э.)

Анаксимен одновременно и последователь Фалеса, и продолжатель линии Анаксимандра. Признавая абсолютное как беспредельное, всеобъемлющее, вечно живое и движущееся, которое необходимо мыслить как потенцию сущего, он определял его конкретно как чувственную материю.

Ученик Анаксимандра Анаксимен задался вопросом: «Как из неопределённого начала может возникать совокупность определённых вещей?» Необходим какой-то процесс, который вызывал бы к жизни определённые вещи: из неопределённого начала ничего определённого не может возникнуть. Анаксимен считал, что можно найти такое первоначало, которое будет отвечать и идее Фалеса, и требованиям, выдвинутым Анаксимандром. В таком случае первоначалом должна стать наиболее «бескачественная» из материальных стихий, не обладающая всеми теми заметными и определенными свойствами, которыми обладает любая другая из них. Но всё же это должно быть такое первоначало, которое человек способен так или иначе видеть, ощущать. Значит, делает вывод Анаксимен, первоначалом должен быть воздух как стихия природы.

«Воздух – то, что ближе к бестелесному. Воздух поддерживает всё и управляет всем. Дыхание и воздух обнимают весь космос». Сам дух человеческий, считал Анаксимен, связан с дыханием. Воздушная стихия, безграничный воздушный океан – прозрачная и невидимая субстанция; он вечно движется и этим похож на апейрон. При этом он обладает свойствами, которые отличают его от апейрона – это способность сгущаться и разряжаться. Анаксимен считал, что сгущение воздуха приводит к тому, что он в конце концов превращается в жидкость, а дальнейшее сжатие жидкости приводит к тому, что появляются твёрдые тела. Так он конструирует мир из материи, которая синтезирует в себе свойства начал Фалеса и Анаксимандра.

Необходимо отметить, что воздух у Анаксимена не был ни газом, ни вообще чем-то таким, что может на наших глазах изменять свои качественные состояния. Речь шла, скорее всего, о воздухе как образе всеобщей стихии. Слово «воздух» наполнялось у него всё более символичным, обобщенным, абстрактным содержанием.

Таким образом, с точки зрения первых милетских мыслителей, весь поток явлений в своём вечном течении являет единую, вечно текучую стихию, питающую, рождающую, естественно соединяющую всё, не сопротивляющуюся никакой возможной форме, но принимающую каждую, переходящую во все разнообразные формы явлений. То, из чего происходят все вещи, то, чем они питаются, есть абсолютное начало всех вещей, в котором сливается активное производящее начало и пассивное воспринимающее начало. Абсолютное, дающее всему питание и жизнь, есть неизменная, пребывающая, безразличная сущность и вместе с тем самая живая текучесть: оно есть безразлично и материально-вещественное, и божественно-духовное, явление и субстанция. Такова изначальная философия ионийского натурализма.

Задавая вопрос о значении этой философии, мы должны вместе с Г.В.Ф. Гегелем признать смелость того ума, который впервые дерзнул «отвергнуть полноту естественного природного явления и свести его к простой субстанции, как к пребывающему нечто, не возникающему и не уничтожающемуся, между тем как сами боги многообразны, изменчивы».

В конце концов, их поиски привели к открытию не архе, но фундаментальных противоречий, самым фундаментальным из которых было противоречие между необходимостью объяснить и изменчивость, текучесть мира, и, одновременно, его устойчивость и определённость. Это противоречие проявилось в виде столкновения двух философских школ: ионической и италийской. Наиболее остро оно выразилось в противостоянии, с одной стороны гераклитиков (последователей Гераклита), а с другой – элейской школы (элеатов), и получило название гераклито-элейской коллизии. Именно на путях выхода из этой коллизии древнегреческая философия смогла сформулировать основной комплекс идей, лежащих в основе научного познания вплоть до наших дней.