Первую минуту каждого часа следует

использовать на раздумья о том,

Как эффективней провести остальные 59.

 

 

 

 

Утро.

 

Утром нового дня от миллионов улыбок начинал таять снег – если бы искренность была температурной величиной.

С высоты полёта снежных саней – можно было увидеть десятки горящих от счастья домов. На окнах стирался морозный узор, снег стекался у основания крыш, и мелкими каплями спрыгивал вниз.

Раскаленные стены были пронизаны тишиной – привидением, бродящим по коридорам и комнатам – она являлась одной из мелодий знаменитой рождественской композиции для скрипки и клавишных, под названием «Умиротворение».

Эта мелодия забралась сегодня в окна самых разных домов. Эта музыка заставляла бежать, через комнаты, не считая ступеньки…

Дети свозили колени у основания ёлок, они хватали цветные коробки, чтобы скорей найти надписи с именами, забраться руками в эти коробки, в приступах любопытства, до самой последней минуты гадая - что там внутри?

Другой из участников счастливого утра, открывал дверь своей комнаты, будто бы перелистывая толстую страницу в книге с длинным названием. В его романе сплелись две ладони, он вёл её в царство чая с пирожными, они целовались - когда кипела вода, целовались - пока остывал чай, целовались на пассажирских сиденьях авиалайнера, летящего к новой главе. Им предстояла совместная занятость, он заказчик, она исполнитель – впереди большой промотур, общие сложности, автографы, презентации, горячие поцелуи в коридорах гостиницы – всё это ещё впереди, а сейчас, по диагонали зимы сплелись две ладони, он ведёт её в царство чая с пирожными….

 

Рождество являлось свободой.

 

На неделю исчезнет работа – пропадут деньги, звонки, разговоры, как несколько маленьких молний, они будут сверкать в подсознании только неделю, рождать ностальгию, и к выходным начнётся гроза нового трудового семестра.

 

Толпы из продуктовых магазинов прямо пропорционально заменяться толпами лиц из торговых универмагов. Весь праздник сохранит холодильник, а при грамотном утолении голода, на улицу будет выгонять только снег, прогулки по вечерам, и пребывание в роли гостей - в квартирах и частных домах.

Существование торгового мира на время погаснет в памяти каждого, и сувениры, конфеты, шампанское – будут спасительным светом в этом коммерческом космосе.

 

Свобода планировать время очарует своим изобилием. Гостям зимнего праздника откроется целый зал для проведений досуга, церемоний, банкетов – для друзей и родственников просьба заказывать столики, постоянным клиентам действуют скидки, новичкам вход бесплатный.

Премьеры по телевиденью, именитые звёзды на радио, первые страницы подаренных книжек, беседы на кухнях, одиночество в кресле наедине с размышлениями.

Цена на билет в этот зал – разочарование, постепенное утомление.

Любой праздник легко убить, достаточно привыкнуть к его оригинальности, примерить на себя новые краски – и они больше не новы. Это тот случай, когда мысли готовы выбросить жаркое в окно, разрубить ёлку на части, снег не воспринимается мягким, белым, по-своему загадочным – теперь он холодный и мокрый. На столах появляются стопочки пивных крышек, чипсы, орешки, походы в кино и сонливость.

 

Подарки.

Под ёлками словно цветы – распускались бутоны подарков. Разных цветов, в коробке или пакете, с аккуратными бантиками, подписанные чьим-нибудь именем – размер как обычно имел большое значение. Снаружи цветных кубиков расплеталась загадочность. Она расплеталась толстым клубком, обволакивая очевидцев. Горящие кончики пальцев, полу-улыбки, сверкающий взгляд, всем интересно – Что там внутри?

Интрига закручивала с каждым витком, каждым клочком оторванной от коробки бумажки, дрожащие локти сгибались под тяжестью любопытства, загибая картон.

Внутри, по ту сторону волшебства - было иначе, грустно, как будто бы время текло в обратную сторону, принося небольшие обиды, небольшие восторги, и ощущение, что всё заранее предрешено, нет места иллюзиям и мечтам.

Момент знакомства подарка с его обладателем всегда уникален, ступор в глазах, замирание в лёгких, и всегда восхищение - искреннее или фальшивое, но восхищение.

Первую неделю – подарки любили выставлять на показ. Две другие недели о них ещё продолжали задумываться, но однажды, когда наступал какой-нибудь понедельник – о них навсегда забывали. Они становились как будто прозрачными, смешиваясь с массой прочих вещей.

 

Рождество заставляло задуматься.

 

Прожитое, ещё длящееся какое-то время, делилось на равные части, как буханка горячего хлеба, холодным ножом – зима за зимой, можно легко рассчитать, толщину, и повлиять на количество отрезанных, круглых кусочков, то есть прожитых лет. Люди с аппетитом клали на хлеб ветчину, плавленый сыр, кольца томата, сливочный соус, листья салата – и без этих деликатесов, без рождества, дней рождений – каждый прожитый год, просто только голым, сухой куском хлеба.

 

Рождество изменяло людей.

 

Утром позвонили родители, они сообщили, что скоро приедут, и наказали К. не унывать. Подойдя к окну, он заметил, что к их приезду снег растает в конец.

Он решил выйти на улицу и подумать об М., чей образ принадлежал его мыслям всё утро.

*А вдруг у неё кто-то есть. Она же сказала, что встречает праздник с друзьями. Я позвоню ей, и всё испорчу. Нет. Лучше потом. Лучше завтра, так позвоню случайно, просто узнать как дела*.

Было возможным представить, что к его животу привязана длинная верёвка. Её конец тянулся из дома со вчерашнего вечера, и потому К. шёл именно тем путём, каким возвращался вчера из гостей. Он пришёл к своему старому школьному другу Д.. Это уже был не тот человек, что вчера его бросил гостиной, и ушёл к себе в спальню с дамой сомнительных нравов. К. постучал в дверь, на порог вышел Д., крепко пожал ему руку, и пригласил его в тихий, разогретый уютом, обитель новогоднего дня.

Они просидят до трёх часов ночи, оживляя школьные воспоминания, выпьют две с половиной бутылки вина, в течение которых, их компанию будут дополнять различные люди под маской приятелей.

 

М. проснулась в плохом настроении. Через силу приготовила завтрак, кофе, сытные бутерброды, чтобы гости поскорее ушли, учитывая всю масштабность гостеприимства.

Она проводила друзей до двери, накормив их предварительно – вовсе не праздничным завтраком.

- До свидания!

- Пока.

- Пока...

М. вернулась к себе. В городскую пещеру, она посмотрела несколько фильмов, время вернулось на место, стрелки снова пошли по кольцу, виток за витком. Она будет стремиться понять космический замысел, что вершит её будущее уже несколько лет. Она так и не разыщет причину собравшейся пустоты у своих ног. М. поедет к родителям, пытаясь развеяться, и разобраться в ответах, что говорил её внутренний голос - *нужно ему позвонить. Начать жизнь сначала. Если К. позвонит, я скажу, что не могу с ним увидеться* - Не обретши спасения, М. вернулась домой, и проревела в подушку, пока не уснула, а на следующий день, когда солнце расплавило снег – он позвонил.

- Аллё.

- Привет. Это К. помнишь? Мы познакомились на рождество в мегацентре. Ты помнишь?

- Да, я помню. Привет К.. Поздравляю с прошедшими праздниками - *Может быть, хотя бы у кого-то удалось рождество*.

- Спасибо, тебя тоже с праздниками - *Если бы ты только знала, как я ужасно провёл рождество*.

Я тут подумал, может нам встретиться как-нибудь?

- Встретиться? Не знаю, смотря в какой день. Если я буду свободна.

- Например, завтра.

- Завтра я бы смогла. Только во второй половине дня.

- Хорошо. Давай я тебе завтра позвоню, предварительно.

- Договорились.

- Отлично.

- Тогда жду звонка.

- Да, я обязательно завтра позвоню.

- Пока.

- Пока. Было приятно тебя снова услышать. – К. берёг слова, чтобы при встрече, ему было что рассказать.

 

Рождество предоставляло надежду даже тогда, когда её спасительный привкус был погашен кислым осадком сухого вина, или горечью неопознанных слёз.