Сяо чу. Воспитание малым

Как и в двух предыдущих гексаграммах, в этой одна черта одного рода, противостоя пяти чертам другого, является объектом их стремления. Такое ферментное действие меньшинства уже намечалось в предыдущем, но здесь оно подчеркивается с особой силой и постепенно оказывает свое действие на весь процесс. В нем рассматривается, так сказать, зарождение воздействия противоположного. Оно еще целиком во внешней среде, которая отличается пассивной податливостью (выраженной в свойстве верхней триграммы Податливость — Сюнь), и оно противостоит максимальному напряжению творчества, выраженного в нижней триграмме. Так, здесь слабость начинает преодолевать силу, ставя последней препятствия. С другой стороны, здесь имеется в виду противостояние индивида всему окружающему его и его сопротивление окружению. Чтобы понять, в каком смысле здесь говорится о препятствии, необходимо принять во внимание, что здесь есть непереводимая игра слов, ибо, как это проходит красной нитью через комментаторскую литературу, слово, обозначающее здесь «препятствие», в равной степени обозначает и «воспитание». Ведь препятствия, если их преодолевают, являются лучшим средством воспитания и из чего-то отрицательного превращаются в положительно действующий фактор воспитания воли и выдержки. Что же является «препятствием», преодоление которого здесь действует воспитательно? Ответ на это выражен в несколько странном по автохтонности образе. Дело в том, что в Китае дождевые облака чаще движутся с востока — с моря. Созидатели же текста «Книги перемен» — племя Чжоу, как гласит предание, — пришли с запада. Поэтому для авторов запад служил метафорой прошлого. Облака, идущие с запада (из прошлого), не дают плодотворного дождя. Пусть воспитание намечает возможность развития, но оно — лишь в преодолении прошлого; то, что оно не в силах одолеть настоящее, понималось вполне среди ицзинистов, и один из них — Оу-и — в своем комментарии восклицает: «Совершенномудрый, правя миром, не презирает ограниченный народ. Будда, спасая всех, не пренебрегает и демонами. И созерцающее сознание, победоносно двигаясь вперед, разве устрашится временных препятствий? Они точно булыжники, которые не могут задержать колесо повозки; они точно удар по колоколу, который заставляет его звучать; точно точильный камень для ножа, на котором он становится острее. Когда свиньи подходят к золотой горе, это увеличивает блеск ее; когда иней и снег увеличиваются, тогда прекраснее сосны и кедры. Вот почему здесь речь идет о развитии». С таким содержанием приходится понимать и то, как воспоминания о пройденных ступенях познания, препятствуя новому акту познания, которому необходимо их преодолеть, являются материалом для его воспитания. Этими мыслями комментаторской литературы насыщен следующий текст:

Воспитание малым.

Развитие.

Плотные облака, и не идет дождь: [они] — с нашей западной окраины.

В самом начале этого процесса, когда полному творческих сил внутреннему противостоит препятствие, легкое, как веяние ветра (верхняя триграмма символизирует также и ветер), суета мелких хлопот и дел сбивает человека с принятого им познавательного творческого пути, выступая в его собственных неорганизованных и порывистых стремлениях. Необходимо одержать сразу же победу над собой, оттеснить на подобающее место эти стремления и включить себя вновь в нормальные отношения к окружению, — вернуться к дисциплине. По этому поводу в тексте читаем:

В начале сильная черта.

Какая хула тому, кто возвратился на собственный путь?

Счастье.

Такое возвращение на собственный путь возможно и на следующей ступени, хотя оно и несколько затруднено приближением к препятствиям, совращающим с пути. Однако это позиция самого гармоничного раскрытия творческих сил, поэтому именно здесь возможно воздействовать ими на препятствия так, что они превращаются в средство воспитания, как об этом подробнее сказано в общем вступлении к данной гексаграмме. Лаконичный текст здесь гласит:

Сильная черта на втором [месте].

Привлечение к возврату.

Счастье.

В момент кризиса продолжается действие, но в изменившихся условиях, ставших неблагоприятными, одна сила, хотя бы даже и сила творчества, действовать уже не может. Она лишена всех необходимых обстоятельств. Это выражено в образе текста, говорящем достаточно выразительно и не требующем объяснений. Наступает тот внутренний разлад, который, например, в семье выражается разладом между мужем и женой. Это — отдельно указанный момент, когда невозможно синтезировать вновь приобретенное знание и прежде сложившиеся убеждения с противоречиями окружающей среды, которые могут быть и незначительными, однако здесь и их достаточно для препятствия положительному движению познания вперед. По этому поводу в тексте мы находим следующие слова:

Сильная черта на третьем [месте].

У колесницы выпали спицы.

Муж и жена отвращают взоры.

Воздействие предыдущей ступени здесь еще продолжает сказываться, создавая достаточно опасную ситуацию, на которую намекает текст в образе выступившей крови. Но нормальность отношений данной позиции и ее сил в этой гексаграмме указывает на возможность благоприятного исхода дела. Кроме того, это именно тот момент, который является самым важным в данной ситуации, что выражено и символически: здесь мы находим единственную слабую черту, к которой тяготеют все остальные. Хотя это еще не позиция государя, а лишь его приближенного, однако во всем контексте данной ситуации указано на такого подданного, который, владея познанием истины, может сам руководить событиями. Два условия необходимы ему: правдивость и осмотрительность. Все его действие может достигнуть успеха лишь тогда, когда оно базируется на его собственном непосредственно новом акте познания. Тем самым здесь указывается на главную роль нового познания в момент преодоления им препятствий, возникающих из прошлого, и тем самым уже не настоящего. Осмотрительность здесь особенно необходима еще и потому, что действие данной ступени простирается, как увидим, и на следующую, т.е. на будущую. Поэтому о такой правдивости и осмотрительности текст говорит прямо, а не образно:

Слабая черта на четвертом [месте].

Обладай правдой.

Когда выступает кровь, выходи с осмотрительностью*[880].

Хулы не будет.

Уже и сама благоприятность данной позиции — второго положительного подъема всего процесса — может быть достаточно благотворной. Однако для него необходима поддержка в предыдущем; непрерывно наследовать ту правдивость, которая достигнута в предыдущем, вот то, что делает это положение благим. Эта помощь предыдущей ступени и есть то обогащение от соседа, о котором говорит текст. Это уже не сохранение одних лишь знаний, добытых в прошлом, — это сохранение плода нового познания, укрепленного в наиболее благоприятных для этого условиях. Текст здесь следующий:

Сильная черта на пятом [месте].

Обладай правдой в непрерывной преемственности*[881]!

Разбогатеешь благодаря твоему соседу.

Конец рассматриваемого процесса, когда его положительные достижения, его достоинства не только обретены, но и закреплены за их носителем, ознаменован разрешением той напряженности, которая характеризует его вообще. Однако никакая консервативность здесь недопустима, особенно консервативность менее прогрессивной женщины. Это привело бы к тому, что живое познание стало бы мертвой традицией. Но из этого еще не следует, что с этими достижениями можно рекомендовать агрессивное выступление. На это указывает образ луны, которая в полнолунии. В самом деле, если луна уже достигла полноты, то она должна пойти к ущербу. Так же, с необходимостью, ущерб будет нанесен и тому, кто в таких условиях момента разрешения напряженности, не давая ему правильно прозвучать, обратится сразу к агрессии; последняя не отвергается вообще, но только рассматривается как отдельная ситуация, и именно ей посвящена следующая гексаграмма. Здесь же внимание направлено на разрешение, на завершение всего предыдущего процесса, что выражено в тексте так:

Наверху сильная черта.

Уже идет дождь, уже [все на должном] месте.

Почтение носителю достоинств.

Стойкость женщины — опасна.

Луна близится к полнолунию*[882].

Благородному человеку поход — к несчастью.

[№10] Ли. Наступление (Поступь)

Реакцией на начало ограничения извне является следующий момент — когда самые незначительные силы вновь приобретенного знания начинают свое положительное продвижение вперед. Все прошлое — и, в этом смысле, внешнее — противостоит в своей привычной и потому разрушительной для нового познания убедительности. Поэтому последнее в своем выступлении вперед подвергается опасности поражения. Чтобы избежать его, здесь необходима поддержка новой идеи с моральной стороны, со стороны кроткой приветливости, — качества, символизированного в нижней, внутренней триграмме Разрешение (Дуй), — лишь тогда возможно наступление нового познания на внележащие напряженные силы. И это наступление всегда может и должно быть столь осторожным и мягким, что производящий его в самых ужасных обстоятельствах не пострадает. Познавательная способность при этом направляется на конечную истину, от которой должны быть отброшены все случайные оттенки, возникающие от нерадивого отношения к ней, что должно привести к следующей гексаграмме Расцвет. Поэтому такая деятельность должна быть осторожной до парадоксальности, как это указано и в образе текста:

Наступи на хвост тигра так, чтобы он не укусил тебя самого.

Развитие.

На первой ступени развития процесс существует лишь idealiter, и поэтому он — лишь в возможности, а не в действительности. Но только переход в действительность сообщает процессу прагматичность, конкретизирующую и тем самым индивидуализирующую его. До этого процесс мыслим лишь как возможность данного действия и отличается от каждой иной идеи процесса лишь спецификой данного, а не иного действия. Эта специфика существует пока, конечно, лишь в общих понятиях, а не в материальной конкретности. Однако и она как план на будущее указывает на возможность безбедного развития процесса. В тексте читаем:

В начале сильная черта.

Простейшее наступление.

Если отправишься вперед, хулы не будет.

Основная причина наступления состоит в неудовлетворенности тем, чем человек обладает. Из стремления к новому человек переходит к преодолению препятствий и к действительному наступлению. При этом на данном этапе уже недостаточно простейшее наступление как таковое, еще лишенное всякой индивидуальной окраски. Здесь оно уже конкретизировано определенным объектом наступления. Однако такая индивидуализация играет лишь относительную роль, ибо чрезмерная индивидуализация угрожает отрывом от окружения и потому гибелью. Наоборот, уравновешенность, выраженная уже в самой (второй — центральной) позиции, — равновесие между старым и вновь приобретенным знанием, — вот то, что здесь особенно необходимо. Достижение такого спокойствия должно давать человеку полное удовлетворение; и он не нуждается в оценке и признании его деятельности извне, со стороны других людей. Он как отшельник, в одиночестве продолжает свое наступление на вновь приобретаемое познание, в тексте мы видим следующее:

Сильная черта на втором [месте].

Путь, по которому ты ступаешь, — совершенно ровный.

Скрывшемуся человеку стойкость — к счастью.

В наступлении более чем где-либо необходимо гармоническое сочетание познания и действия. Мало знать сущность наступления, надо еще знать и метод его. Недостаточно ценить одно знание, но надо еще больше ценить его осуществление. Без последнего получается некая неполноценность и односторонность. Она именно и выражена в образах текста. Но часто бывает, что в такой период кризиса люди тщетно рассуждают об истинносущем, не корректируя свои действия этим знанием. От этого даже их ограниченное знание окончательно огрубевает и становится мертвой схемой. Но именно такие окосневшие люди действуют безуспешно во время кризиса. В тексте это облечено в следующие образы:

Слабая черта на третьем [месте].

И одноглазый может видеть; и одноногий может наступить.

[Но если так] наступить на хвост тигра, [то он] укусит [этого] человека.

Несчастье.

Воин действует вместо великого государя*[883].

Переживание предыдущего кризиса имеет своим положительным результатом то, что в нем познается неполноценность одностороннего развития и появляется стремление ее преодолеть, которое и осуществляется здесь. Конечно, это не совершается просто, и на этой ступени человек еще лишен полного осознания правильного пути своего действия, и поэтому он еще полон страха. У него еще вырываются восклицания ужаса, но если он доведет до конца начатый процесс гармонизации, то его ожидает счастье. В таком случае он уже будет двигаться вперед, не отступая. В тексте это выражено так:

Сильная черта на четвертом [месте].

Наступить на хвост тигра — ох-ох!

В конце концов — счастье.

Весь накопленный в предыдущем опыт наступления превращается в такую силу, что уже становится необходимым наступление. Нужно на него решиться. Иначе человек остановится в тот момент, в который особенно благоприятны условия для наступления, для познания в практике истинносущего. Поэтому в тексте лаконически, без отвлекающих образов говорится прямо:

Сильная черта на пятом [месте].

Решительное наступление.

Будь стойким в опасности.

Ввиду опасности переразвития, свойственного последней позиции, здесь было бы неблагоприятно искать новые пути. В основном ведь все касающееся наступления уже достигнуто, и, исходя из приобретенного знания и умения, необходимо все вновь и вновь действовать, имея перед глазами свой прежний опыт и обращая внимание на то, что приводило к самому благому исходу. Кроме этой основной мысли, здесь излишни все иные рассуждения, поэтому и в тексте сказано только:

Наверху сильная черта.

Рассматривай наступление и вникай в [то, что] счастливо [в нем].

При его возврате — изначальное счастье.