Б. ЦЕРЕМОНИИ ИНИЦИАЦИИ

 

Испытания, основной чертой которых является проверка выносливости, – характерный элемент церемоний инициации. Основная цель этих испытаний – подготовить мальчиков к жизни воинов; это испытание их мужества и стойкости. Многие племена долины Амазонки имеют обычай испытывать мальчиков, выжигая на их теле клеймо, а старшие мальчики стегают себя маленькой плеткой, «и эта процедура считается доказательством их мужественности». Индейские юноши, живущие на Москитовом берегу (восток Никарагуа и северо-восток Гондураса), проходят через много испытаний, прежде чем их признают настоящими мужчинами и они получат все связанные с этим качеством права и обязанности. Мнение общины об этих юношах зависит от того, как они пройдут через все испытания. «Через равные промежутки времени они подвергаются сильным ударам по спине, которые наносит локтем сильный мужчина. Остальные испытания носят такой же характер, все они связаны с желанием выяснить, насколько этот человек может выдерживать боль. При инициации храбреца в Северной Мексике вождь брал коготь орла и начинал царапать им плечи, руки, грудь и бедра молодого человека, пока из ран не начинала течь кровь. «Ожидалось, что кандидат не должен показать, что ему больно». Затем вождь вручал ему лук и стрелы; каждый из храбрейших воинов также вручал выдержавшему испытание две стрелы. Во время последующей военной кампании новичок должен был выполнять самые тяжелые обязанности, всегда быть в самом опасном месте и безропотно выносить самые суровые лишения, пока очередной инициированный не занимал его место».

Молодые воины северо-западного побережья Америки «купались в море зимой, после чего секли друг друга ветками, и до первого столкновения с врагом они постились и по возможности не пили воды». Точно так же индейцы Британской Колумбии в боях набирались силы и выносливости, а с юных лет привыкали к трудностям и лишениям. Индейцы стсили этого региона с раннего детства заставляли своих детей каждую ночь и утро ходить купаться в реке в течение всего года. «Сначала они хлестали себя маленькими ветками, так что все тело горело огнем. Некоторые люди предварительно распаляли эти плети в очаге. Считалось, что, подвергнувшись такому испытанию, мальчик никогда не будет бездельничать. Если же его ежедневно подвергать такой порке, мальчик станет энергичным и активным мужчиной и сможет разбогатеть». Достигнув зрелости, они постоянно ходили в парную и пронзали свои тела ножами, чтобы «выпустить плохую кровь и сделаться сильнее», и глотали длинные ветки, чтобы вызвать рвоту. Очень часто они всю ночь спали на улице, и их тела становились столь выносливыми, а кожа огрубевшей, что они вообще не ощущали холода и могли часами оставаться в холодной воде реки или озера, не ощущая никакого дискомфорта.

В Африке в ходу сходные обряды. В племенах бечуанов и других кафиров (банту) мальчиков во время церемонии инициации бьют палками по спине, пока не покажется кровь. Ливингстон пишет, «что цель этого обряда – сделать молодых воинов выносливыми и подготовить их к переходу во взрослую, «мужскую» жизнь». В церемонии инициации у бечуанов самым важным действом является использование хлыста. Обычно для неофита «показанием мужественности является то, что при обрезании он лежит спокойно, не вскрикнет и не поморщится; однако при первом же признаке беспокойства с его стороны в ход без колебаний идет хлыст». Мисс Кингсли говорит, что в Западной Африке «мальчиков специально тренируют, чтобы они были нечувствительны к трудностям». У масаев найваша существует такой обычай: «Во время обрезания, если юноша покажет, что ему больно, поморщившись или издав вскрик, присутствующие при этом (а это только мужчины) наносят удары его родственникам; а самого его подвергают остракизму, пока не завершится общая церемония обрезания, после чего провинившийся должен убить большого вола и пригласить остальных мальчиков на пир. Ни одному из юношей не разрешается носить оружие (за исключением лука и стрел), пока он не пройдет обряд обрезания».

На острове Боигу (Торресов пролив) проходящие обряд инициации ложатся лицом вниз на землю неподалеку от костра; они лежат, положив голову на руки. «Старики кидают в огонь листья кокосовой пальмы и, когда они начинают тлеть, стегают ими юношей. Если один из юношей вскакивал и убегал, он считался «негодным» и подвергался осмеянию. Естественно, когда на спинах юношей кожа была сильно обожжена и когда церемония порки заканчивалась, их обливали водой». Церемония инициации в том виде, как она проходила на островах Тад, Нагир и других, была испытанием храбрости и уроком выносливости.

Во время церемонии инициации у племени камиларои в Австралии мужество новичков подвергалось испытанию ночью. Старики шли в соседние заросли, где начинали «ужасно шуметь, били в деревянные инструменты, которые назывались «ревущий бык», и в это время новички не должны были проявлять признаков страха». У диери и других родственных племен Центральной Австралии самой важной церемонией после обрезания была wilyaru. Мальчику приказывали закрыть глаза. «Затем один из старейшин перевязывал руку другого старика бечевкой и при помощи острого камня вскрывал вену примерно в дюйме от локтя, в результате чего сразу же из раны брызгала струя крови. Скоро молодой человек оказывался забрызганным кровью с ног до головы, а старик начинал чувствовать слабость из-за потери крови. Затем его место занимал другой старик, и так продолжалось до тех пор, пока молодому человеку не становилось трудно двигаться из-за покрывшей его крови. Считалось, что через эту церемонию в молодого человека входило мужество, а кроме того, молодому человеку показывали, что вид крови – ничто, и поэтому, когда в бою он получит рану, то не придаст этому никакого значения. Следующий этап церемонии заключается в том, что молодому человеку приказывают лечь лицом вниз, а один или двое юношей делают ему на шее от трех до двенадцати глубоких надрезов. Когда эти порезы зарубцуются и превратятся в шрамы, они будут означать, что этот человек прошел через обряд wilyaru. Если вы спросите диери, прошел ли он этот обряд (то есть является ли он wilyaru), он с гордостью укажет вам на шрамы на шее. На церемонии инициации мальчика из племени маккуари мужчины стоят вокруг него с копьями, угрожая убить его, если он издаст хоть одну жалобу, когда ему будут выбивать зуб – это характерное для данного племени испытание. «После этого ему наносят раны, и, если он покажет, что ему больно, об этом извещают весь лагерь тремя пронзительными воплями; после этого его считают недостойным быть принятым в ряды мужчин и отдают в руки женщин как труса. С этого момента он становится вечным партнером для игр с детьми».

Мы уже отмечали, когда говорили о разделении труда в зависимости от пола, что женщины из-за своей слабости и робости обычно являются объектами презрения; мужчины считают, что при определенных обстоятельствах (в опасности, например) они могут также приобрести эти нежелательные качества. Из этого убеждения родились многочисленные табу, касающиеся взаимоотношений между полами, а также многочисленные обряды, которые проводятся перед тем, как мужчины вступают на тропу войны. Та же идея лежит в основе воспитания и обучения мальчиков. Галла (оромо) в Северо-Восточной Африке (Эфиопии) ампутируют у мальчиков соски вскоре после рождения, полагая, что воин, имеющий соски, никогда не сможет быть храбрым и что соски должны быть только у женщины. У бечуанов неофиты не имеют права видеть женщин. Мальчики племени нарриньери (Южная Австралия) во время длительной процедуры инициации не имеют права есть пищу, которая считается женской. В племени, живущем у залива Энкаунтер (к юго-востоку от Аделаиды), мальчикам с самого рождения внушают, что если они увидят менструальную кровь, то сила раньше времени уйдет из них. У диери и других племен мальчикам запрещено видеть женщину незадолго до, а иногда и после обряда инициации или принимать пищу в присутствии женщин.

Когда обряд инициации проходит молодой индеец дакота, оружие, которое ему дают, является табуированным для взрослых женщин.

В соответствии с поверьем, что от женщины можно заразиться робостью, считается, что точно так же можно перенять силу и мужество у мужчин. В племени диери и других родственных племенах австралийских аборигенов «считается, что присутствие выдающегося мужчины (например, воина), главы тотема и т. д. на процедуре обрезания дает молодому человеку силы с честью выдержать ее». Среди племен Юго-Восточной Австралии «великих воинов после смерти кладут на пьедестале высотой в 6 футов (1,8 м), где они находятся, пока тела не начнут разлагаться, а молодые люди должны были стоять внизу и натирать себя жидкостью, капающей сверху, чтобы приобрести силу и воинскую доблесть умерших». Такие идеи и обряды являются частью дискуссии о связи между первобытной религией и войной, поскольку основная идея заключается в том, чтобы приобрести дух – или, как говорят некоторые писатели, мана, то есть добродетель или влияние – великого воина, который дает реципиенту мужество и другие выдающиеся качества. Та же самая идея прослеживается и в обрядах на острове Тад (пролив Торреса), когда молодые люди «пьют пот прославленных воинов и едят кусочки их ногтей, покрытые человеческой кровью». Все это смешивалось с пищей, чтобы «сделать юношу сильным и подобным камню, сделать его бесстрашным», – как сказал вождь племени тад Хаддону. Подобное верование, приведенное здесь, заключается в том, что часть чего-нибудь имеет свойства целого; душа человека содержится в любой вещи, принадлежащей ему. Воин острова Нагир, чтобы наполнить мальчика мужеством, берет некоторые части тела умершего человека (вероятно, убитого воина) и, приготовив их особым образом, добавляет в пищу. После этого «сердце мальчика не будет знать страха», как говорят аборигены. Этот обряд – пережиток каннибализма; точно такой же пример мы наблюдаем в Британской Новой Гвинее, где юношам давали съесть мускул, взятый за ухом убитого врага, чтобы придать им силу. Чтобы считаться настоящим воином, абориген залива Папуа должен во время инициации пройти через некоторые испытания, самое главное из которых состоит в том, чтобы сжевать корень имбиря и выпить мочу вождя-воина. Холмс говорит, что «важность соблюдения этих обрядов еще не подтверждена», однако в свете вышеупомянутых фактов (а также тех, о которых мы еще будем говорить) вполне вероятно, что они связаны с какими-то верованиями.

Поскольку для дикарей война является делом первостепенной важности, она присутствует во всех сферах групповых интересов и обрядов, а при подготовке воинов, помимо всего прочего, на помощь призывается религия. Религия не только играет важную роль в церемонии инициации мальчиков, но и оказывает влияние на другие сферы, как, например, это можно наблюдать у индейцев бороро. Например, Фрич видел, как младший ребенок верховного вождя, которому исполнился всего год, маленькими прыжками передвигается при помощи слепой бабушки. Когда он спросил, в чем дело, то получил ответ: «Чтобы быть храбрым». Каждый индеец племени дакота шестнадцати лет и старше является воином и формальным и таинственным образом становится слугой военного проповедника. От него он получает священные символы войны. Еще один отличный пример связи религии с войной можно видеть в церемонии обрезания волос у индейского племени омаха, посредством которого «мальчик посвящается в воины бога грома, который с этого момента становится распорядителем жизни и смерти этого юноши». Отрезанные волосы помещаются в священную шкатулку, которая отдается на хранение жрецу бога грома. «Считалось, что волосы связаны с жизнью тела, поэтому человек, завладевший их частью, может по своему желанию манипулировать человеком, которому они принадлежат... Волосы, можно сказать, являются воплощением жизни; этим обрядом ребенка вверяют в руки бога, тем самым мы имеем дело с иллюстрацией индейского верования о непрерывности жизни, а также идеи о том, что часть является воплощением целого».

Знаком посвящения юноши богу грома было выстриженное на голове место, за которым тщательно ухаживали, даже если все остальные волосы сильно отрастали. Важность этой церемонии, по мнению мисс Флетчер, совпадает со значением обрядовых песен, в которых заявляется, что «жизнь мужчины, который должен стать частью рубежа безопасности своего народа и всегда быть готовым встретиться с врагом на своей или чужой территории, находится в их руках, и упадет он, только когда они ему это позволят». Вооруженный этим заверением, он исполняется силой и идет навстречу опасности и, если будет нужно, примет смерть: так борьба за жизнь и религия влияют друг на друга.

Кандидатам часто дают новое, тайное имя – подчеркивая тем самым, что он стал воином. У туркана (Восточная Африка) «каждое поколение, достигнув возраста воинов, получает собственное имя». Имя мальчика племени карамойо изменяется, когда он вступает на тропу войны. Кандидаты, желающие вступить в ложу, объединяющую прошедших обрезание, или школы в районе гор Соутпансберх (север Трансвааля, ЮАР. – Ред.), обычно получают новое имя. «Точно так же после зачисления на военную службу зулусы часто получают имя своего полка. Это имя выступает как контрпризнак во время войны и беспорядков. Так же каждое племя бечуанов поделено на полки, а каждый полк состоит из тех, кто вместе проходил обряд инициации, и все эти люди известны под именем своего полка». Практика переименования мальчиков при инициации распространена и в Австралии и имеет большое общественное значение.

Еще одна важная цель обряда инициации состоит в соблюдении неких укладов жизни. Это один из процессов, посредством которого отдельный человек приобщается к культуре своего племени. Церемонии являются для мальчиков особой школой – фактически единственной формой обучения, которая была у них. Она призвана сделать их достойными членами общины, которые соблюдают уклад жизни, проверенный и отобранный в ходе развития сообщества и которому обучают как основному принципу жизни. Поэтому ожидается, что юноши будут достойно выполнять мужскую работу. Условия жизни предполагают, что основная работа мужчины – это война, и первостепенная важность этой работы должна быть усвоена юношами в процессе обучения.

По этим же причинам неофитов племени бавенда (Африка) учат, что они должны быть «храбрыми на войне, ловкими в воровстве и верными... своим предкам». Один из обрядов инициации состоит в обращении к мальчикам со стороны главы деревни. Он говорит им об обычаях заключения браков, истории и верованиях; он также говорит им, кто друзья каждого клана, а кто – его враги, а также о необходимости быть храбрыми в боях с врагами племени. Преподавание нравственных основ – то есть представлений о том, что хорошо, а что плохо по их укладу, – составляет один из основных элементов церемонии инициации у племен Британской Центральной Африки. «Мужчина должен быть храбрым на войне; без страха бросаться в гущу битвы. Он должен быть справедливым в решении вопросов. Он должен держать жену в подчинении (тот, кто не может сделать этого, считается трусом, равно как и человек, способный ударить ребенка)». В конце церемонии в восточной части Центральной Африки «молодым людям в руки дают оружие и с ними беседуют старейшины, колдуны и другие члены племени.

Теперь они мужчины и должны выполнять мужскую работу. Война, охота и рассмотрение спорных вопросов теперь должны занимать все их мысли, поскольку они должны будут занять место своих отцов. И от них будет зависеть защита племени и его чести. А вот все домашние дела, в которых они раньше помогали матерям, больше не должны отвлекать их. Молодые мужчины должны защищать вождя: мстить его врагам, идти на войну по его зову и подчиняться его приказам, даже если это будет грозить им смертью, ведь человек может умереть только раз – с такой философией их отправляют в мужскую жизнь».

У бечуанов и других кафиров (банту) юношам «вбивали» понимание ими мужских обязанностей при помощи дубинки. Во время церемонии инициации мужчины спрашивали их: «Вы хорошо будете охранять вождя? Будете ли вы хорошо охранять стадо?» Затем они били юношей, пока у них не выступит кровь. Совершенно очевидно, что главными занятиями мужчин этих племен были война и выпас скота. В целом у племен Южной Африки мальчикам давали в руки оружие при завершении церемонии инициации – в качестве признания того, что они стали настоящими мужчинами. С этим оружием в руках они должны были защищать вождя, вести военные действия по его приказу и вообще использовать это оружие так, как прикажет вождь, даже если он повелит направить оружие против собственной матери.

Важность этого изменения в жизни мальчика особенно очевидна у племен, живших в районе мыса Худ, Новая Гвинея. Гайз, который прожил среди этих людей пятнадцать лет, говорит, что очень забавно наблюдать, как эти мальчики переполняются ощущением собственной значимости. «Только день назад ты видел, как он играл возле дома со своими друзьями, метал игрушечные копья в плоды кокоса, играл в другие мальчишеские забавы и относился к девочкам с презрением. Однако как только к его поясу пристегивали настоящее оружие, все тотчас изменялось: он переполнялся важностью и высокомерием, глядя только перед собой. Он больше не играет в детские игры, но можно увидеть, как он серьезно разговаривает со старейшинами племени о перспективах на урожай, уменьшении уловов рыбы или шансах начала войны с соседями».

Мальчики из племен залива Папуа при инициации получали от старейшин советы о том, как лучше выполнять свои обязанности перед племенем, интересы которого они должны соблюдать превыше всего. «Враги племени должны быть и врагами конкретного неофита; если это будет так, то это будет полностью отвечать интересам племени». В Индии (современный север Пакистана. – Ред.) мальчику из племен кафиров (живут также на северо-востоке Афганистана. – Ред.) во время инициации вручают кинжал, национальное оружие кафиров, а после того, как ему вымажут лоб и щеки кровью, он считается принятым в братство мужчин. У аборигенов Юго-Восточной Австралии цель обряда инициации – «сделать юношей достойными членами общины в соответствии с их представлениями». Их учат укладу группы и основному делу их жизни. После того, как юноша из племени юалайи пройдет обряд инициации, он получает право иметь оружие воина и именоваться воином; после того как он прошел пять обрядов инициации, он получает право быть одним из вождей-воинов, которые проводят военные советы и являются признанными авторитетами в вопросах войны и охоты.

В Новом Свете мы находим аналогичные примеры. Когда индеец из Северной Мексики становился воином, вождь объяснял ему, какие обязанности он должен выполнять, а затем ему давались задания, соответствующие его новой работе – войне. У дживарос (Южная Америка) мальчика посвящают в искусство и таинство курения (это характерная черта церемонии инициации у этого племени), и одновременно ему объясняют уклад жизни племени. «Вся семья собирается вместе; затем старейший член племени говорит речь, в которой он специально останавливается на славной жизни предков мальчика и его ныне живущих родственников, о числе врагов, которых они убили, и т. д. Затем он выражает надежду на то, что представитель нового поколения семьи, возможно, последует их славному примеру и докажет, что и сам он – великий воин. После того как выступление закончено, мальчику дают в руки трубку, а после того как он затянется несколько раз, все старейшины делают то же самое, а в заключение все празднуют появление в племени еще одного воина».