Смена настроения

Когда мы вплотную подошли к Москве, настроение наших командиров и войск вдруг резко изменилось. С удивлением и разочарованием мы обнаружили в октябре и начале ноября, что разгромленные русские вовсе не перестали существовать как военная сила. В течение последних недель сопротивление противника усилилось, и напряжение боев с каждым днём возрастало. Командование русскими войсками, прикрывавшими Москву, теперь принял маршал Жуков. За несколько недель его войска создали глубокоэшелонированную оборону, которая проходила через лес, примыкавший к р. Нара, от Серпухова на юге до Наро-Фоминска и далее на север. Тщательно замаскированные опорные пункты, проволочные заграждения и большие минные поля теперь заполняли огромный лесной массив, прикрывавший западные подступы к столице.

Из остатков потрёпанных в тяжёлых боях армий, а также свежих частей и соединений русское командование сформировало новые сильные армии. В армию были призваны московские рабочие. Из Сибири прибывали новые армейские корпуса. Большинство иностранных посольств и миссий, а также часть русского правительства были эвакуированы из Москвы на восток. Но Сталин со своим небольшим штабом остался в столице, которую он твёрдо решил не сдавать. Всё это было для нас полной неожиданностью. Мы не верили, что обстановка могла так сильно измениться после наших решающих побед, когда столица, казалось, почти была в наших руках. В войсках теперь с возмущением вспоминали напыщенные октябрьские заявления нашего министерства пропаганды.

Стали раздаваться саркастические замечания по адресу военных руководителей, восседавших в Берлине. В войсках считали, что политическим руководителям пора побывать на фронте и своими глазами посмотреть, что там делается. Солдаты переутомились, а части, особенно пехотные, были не полностью укомплектованы личным составом. В большинстве пехотных рот численность личного состава достигала всего 60-70 человек. Войска понесли большие потери в конском составе, и теперь трудно стало перебрасывать орудия. В танковых дивизиях количество боеспособных танков было намного меньше штатной численности. Считая, что война с Россией по сути дела закончилась, Гитлер приказал сократить выпуск промышленностью военных материалов. На фронт, в боевые части, теперь поступало мизерное пополнение. Скоро должна была начаться зима, но о зимнем обмундировании мы и не слышали.

Слишком растянутые коммуникационные линии едва обеспечивали доставку нашим войскам необходимых предметов снабжения. Приходилось переделывать колеи русских железных дорог, которые были шире, чем колеи железных дорог в Западной Европе. Глубоко в нашем тылу, в огромных лесных и болотистых районах, начали действовать первые партизанские отряды. У нас не было достаточных сил и средств для борьбы с ними. Они нападали на транспортные колонны и поезда с предметами снабжения, заставляя наши войска на фронте терпеть большие лишения.

Воспоминание о Великой армии Наполеона преследовало нас, как привидение. Книга мемуаров наполеоновского генерала Коленкура, всегда лежавшая на столе фельдмаршала фон Клюге, стала его библией. Все больше становилось совпадений с событиями 1812 г. Но эти неуловимые предзнаменования бледнели по сравнению с периодом грязи или, как его называют в России, распутицы, которая теперь преследовала нас, как чума.

Мы, конечно, знали, что нас ожидает распутица, — нам приходилось читать о ней в книгах. Но реальная действительность превзошла самые печальные опасения. Распутица началась в середине октября, во время боев в районе Вязьмы, и непрерывно усиливалась до середины ноября. Что такое русская распутица, невозможно рассказать человеку, который сам никогда не сталкивался с ней. В этом уголке мира проложено всего несколько шоссейных дорог. Вся территория страны покрывается непролазной липкой грязью. Пехотинец скользит на размокших от воды дорогах. Чтобы тащить орудия, нужно впрягать много лошадей. Все колёсные машины глубоко погружаются в вязкую грязь. Даже тракторы передвигаются с большим трудом. Много тяжёлых орудий застряло на дорогах и поэтому не было использовано в Московской битве. Танки и другие гусеничные машины часто засасывало грязью. Теперь нетрудно представить, какому напряжению подверглись наши уже измученные, истощённые войска.

И вдруг на нас обрушилась новая, не менее неприятная неожиданность. Во время сражения за Вязьму появились первые русские танки Т-34. В 1941 г. эти танки были самыми мощными из всех существовавших тогда танков. С ними могли бороться только танки и артиллерия. 37-мм и 50-лш противотанковые орудия, которые тогда состояли на вооружении нашей пехоты, были беспомощны против танков Т-34. Эти орудия могли поражать лишь русские танки старых образцов. Таким образом, пехотные дивизии были поставлены перед серьёзной проблемой,. В результате появления у русских этого нового танка пехотинцы оказались совершенно беззащитными. Требовалось крайней мере 75-мм орудие, но его ещё только предстояло создать. В районе Вереи танки Т-34 как ни в чём не бывало прошли через боевые порядки 7-й пехотной дивизии, достигли артиллерийских позиций и буквально раздавили находившиеся там орудия. Понятно, какое влияние оказал этот факт на моральное состояние пехотинцев. Началась так называемая «танкобоязнь».

Нам уже было известно о приказе маршала Тимошенко, отданном с целью ободрить его войска после многих поражений. В этом приказе перечислялись слабые стороны немецких войск. Тимошенко разъяснял, что главная сила немцев — в их техническом мастерстве и вооружении. Один на один немецкий солдат слабее русского, писал маршал, он нервничает и становится робким, когда приходится вести бой ночью, в лесу или на болотистой местности. В этих видах боя русский солдат значительно сильнее немецкого. Все это, конечно, не совсем точно. Если бы это было так, мы не стояли бы у ворот Москвы. И всё же в приказе Тимошенко содержалось зерно правды. Цивилизованный европеец во многих отношениях уступает более крепкому человеку Востока, закалённому близким общением с природой.

Наша авиация действовала превосходно. Однако теперь количество боеспособных самолётов уменьшилось, не хватало и посадочных площадок близ линии фронта, особенно во время распутицы. Резко возросло количество аварий при посадке и взлёте самолётов. А русская авиация до сих пор почти не появлялась в воздухе.

26 октября фельдмаршал фон Клюге передвинул свой штаб из Юхнова в район Малоярославца, поближе к своим войскам. Позже, во время большого русского контрнаступления, его штаб чуть было не попал в плен. Между прочим, в 1812 г. через Малоярославец прошёл Наполеон.

К концу октября ослабленный участок нашего фронта проходил вдоль Оки от Алексина и севернее, затем вдоль р. Нара до Наро-Фоминска, потом поворачивал на северо-запад и пересекал шоссейную дорогу, идущую на Москву через Рузу и Волоколамск. Эта линия фронта, по крайней мере временно, представляла собой границу наибольшего продвижения немецких войск, так как наша наступательная способность истощилась. Наши войска были ослаблены и утомлены. Русские армии занимали глубокоэшелонированную оборону в лесах, окружающих Москву. Часть нашей артиллерии застряла в грязи где-то между Вязьмой и p. Hapa. Но Москва была недалеко. Ночью было видно, как снаряды русской зенитной артиллерии разрывались над столицей. Что же должно было произойти?