Глава VI

Цивилизации Востока в средние века

 

О, Запад есть Запад, Восток есть Восток,

и с мест они не сойдут, Пока не предстанут Небо с Землей

на страшный Господень суд.

Редьярд Киплинг

 

 

На протяжении многих веков Восток и Запад вос­принимались как две полные противоположности, как олицетворения косности и прогресса, застоя и динами­ки, деспотизма и свободы.

В последнее время историки все чаще обращаются к проблеме «отставания» и «застойности» Востока, пе­ресматривая устоявшиеся, прочно укоренившиеся в сознании клише. Действительно, насколько «отста­лым» был Восток? Во всех ли областях и всегда ли опе­режала его Европа?

Средневековый Восток являлся для европейцев символом богатства и утонченной роскоши. Жизнен­ный уровень там, вплоть до конца XVIII в., был зна­чительно выше, чем на Западе, города по своей чис­ленности превосходили европейские. В Лондоне, Па­риже, Венеции и Флоренции — самых крупных городах Запада — в XIII в. проживало примерно по 100 тыс. человек, в то время как в Китае уже в XI в. были города с населением от полумиллиона до милли­она человек, на арабском Востоке — до 300—400 ты­сяч. Вполне понятно, что соплеменники знаменитого венецианского купца Марко Поло (XIII в.), прожив­шего много лет в Китае, не верили его рассказам о ве­ликолепных огромных городах, между которыми проходили прямые, как стрелы, мощеные дороги, об­саженные деревьями, о постоялых дворах, где в пол­ной готовности содержалось около четырехсот лоша­дей, о хлебных амбарах, куда ссыпалось зерно, чтобы в годы неурожая распределять его среди населения, о гигантских базарах, вмещающих до 50 тыс. человек.

Все это настолько расходилось с тогдашней европей­ской действительностью, что путешественник про­слыл фантазером.

В крупных городах Востока развивалось ремесло, достигшее очень высокого для средневековья уровня. Европа покупала на Востоке шелк, фарфор, оружие, пряности, но долгое время она мало что могла предло­жить взамен. Когда в 1793 г. в Китай прибыла офици­альная миссия из Англии с предложением о торговле, император гордо ответил, что его страна не нуждается в английских изделиях. И в общем, это вполне соот­ветствовало истине.

Между тем жизнь средневекового Востока была неспокойна. Его политическая карта, особенно со времени появления исламской цивилизации, мно­гократно перекраивалась. Распадались старые им­перии, и на их месте возникали новые государства. Орды кочевников разрушали древние очаги культу­ры, ставя под угрозу само существование цивилиза­ции. Если Западная Европа уже к XII в. в основном освободилась от этой опасности, то на Востоке еще долгое время спустя продолжалась борьба с кочевни­ками.

История всех средневековых цивилизаций имеет много общих черт, но вместе с тем именно в ту эпоху особенно отчетливо определяется их разнообразие. Восток отнюдь не представлял собой единого целого: огромная пропасть разделяла кочевые племена и осед­лые культуры, различны были исторические пути древних цивилизаций (индийской и китайской) и бо­лее молодых, появившихся к VI—VII вв. н. э. (араб­ской и японской). Их неповторимое своеобразие складывалось под влиянием множества факторов, среди которых важнейшую роль играли религии спа­сения и выработанные ими системы ценностей, вли­явшие на государственность, официальную идеоло­гию, миросозерцание людей и их поведение, трудо­вую этику и т. д.

§1

КИТАЙ: КОНФУЦИАНСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

 

Китайская цивилизация пережила переход от древности к средневековью незаметно, без глобаль­ных трансформаций и разрушения всех основ, как это было на Западе. Более того, средневековый Китай во многом напоминал Китай древний. Но изменения все же происходили. Средние века в Китае, в сущнос­ти, начались гораздо раньше, чем в Европе. Зарожде­ние феодальных отношений (в особой форме, о кото­рой будет сказано ниже) историки датируют време­нем от XI до IV в. до н.э., хотя считается, что наилучшие возможности для развития они получили приблизительно к III в. н. э. Постепенно, медленно изживалось рабовладение. Формировались феодаль­ные отношения в их своеобразном, «восточном», ва­рианте. Серьезные трансформации шли в духовной жизни, пересоздавалась государственная структура и ее нравственные основы. В этом смысле переломным моментом в истории Китая стало появление конфуци­анства.

В середине первого тысячелетия до н. э. философ Конфуций (551—479 гг. до н. э.) создал учение, кото­рому было суждено стать плотью и кровью цивилиза­ции. Цель его философской системы состояла в том, чтобы сделать государство идеальным, основанным на твердых нравственных принципах, с гармоничными социальными отношениями.

Идеи Конфуция, на первый взгляд далекие от реальности, спустя несколько веков стали госу­дарственной религией и на протяжении более чем двух тысячелетий, почти не изменившись, сохраня­ли ведущую роль в духовной жизни китайского об­щества.

Конфуцианство: спасение на земле

Конфуцианство — очень «земная» религия. Раци­ональность и практицизм настолько сильно выражены в нем, что некоторые ученые вообще не считают его ре­лигией в полном смысле слова.

Методы управления государством, регулирование отношений между разными социальными слоями, принципы семейной жизни, этические нормы, кото­рым должен следовать человек, — вот что в первую очередь интересовало Конфуция и его последователей.

Однако мир потусторонний все-таки незримо при­сутствует в учении: древнее божество — Небо — вос­принимается как средоточие высшего блага и гар­монии, как образец для подражания. И основные принципы конфуцианства как раз зиждутся на подра­жании небесной гармонии, они нацеливают человека на создание своего рода Царства Божьего на земле.

Государство, которое Конфуций стремился привес­ти в строгое соответствие с Божественным порядком, определялось как большая семья. В этой семье каж­дый должен занимать свое место и вести себя так, как подобает при его положении.

Государь должен быть государем, сановник — са­новником, отец — отцом, сын — сыном.

Конфуций

 

Стержнем, на котором держится государство, были для философа преданность и покорность. Эти качест­ва должны пронизывать всю жизнь общества сверху донизу. Дети почитают родителей, младшие братья и сестры — старших, а подданные — своих правителей.

Однако принцип большой семьи означал и другое: не только покорность нижестоящих по отношению к вышестоящим, но и полную ответственность влас­тей перед народом. Только в этом случае народ будет доверять своим правителям, а без доверия не может существовать прочное государство.

«Преданность государю и забота о людях» — вот те основы, на которых, по мысли китайского философа, зиждется благополучие страны. Конфуций стремился сделать государственную власть гуманной.

Зачем, управляя государством, убивать людей? Если вы будете стремиться к добру, то и народ бу­дет добрым.

Конфуций

 

Поэтому Конфуций придавал большое значение нравственному облику чиновников — представителей власти, непосредственно осуществляющих управле­ние страной и напрямую связанных с народом. К ним философ предъявлял очень высокие требования, со­здавая образ чиновника-рыцаря — бескорыстного бор­ца за справедливость, духовно совершенного человека, готового всем пожертвовать во имя своих идеалов.

Конфуций и приверженцы его учения пытались пе­ревести теорию в практику: создавали специальные школы, в которых готовили новую бюрократическую элиту к выполнению высокой миссии. Впоследствии, когда конфуцианство превратилось в государственную религию, учение философа вошло как основной пред­мет в систему государственных экзаменов: только те, кто блестяще знал работы Конфуция, могли претендо­вать на получение должности чиновника.

Реальность нередко расходилась с высокими идея­ми философа: среди чиновников, наизусть знавших конфуцианский «моральный кодекс», попадалось не­мало корыстолюбцев, жестоких и нечестных людей. Однако были и другие, относившиеся к своим обязан­ностям именно так, как хотел основатель учения. Так, в XVI в. чиновники-инспекторы, обеспокоенные бед­ственным положением в стране, стали обращаться к императору с предложениями о реформах и с крити­кой деятельности правительства — от экономики до внешней политики. На эти смелые доклады власть от­ветила жестокими репрессиями: неугодных казнили, ссылали, лишали должности; некоторые чиновники, чтобы доказать свое бескорыстие, кончали жизнь са­моубийством. Несмотря на расправы, поток критики не ослабевал, и в конце концов правительство было вынуждено уступить и согласиться на некоторые пре­образования.

Конфуцианство с его идеей гуманности и нравст­венности государственной власти укрепило бюрокра­тический аппарат, а в конечном счете и саму госу­дарственность.

Конечно, конфуцианство не определяло полно­стью духовную жизнь Китая. Оно существовало в об­становке соперничества с другими религиозными уче­ниями; почти одновременно с конфуцианством, в VI—V вв. до н.э., появилось учение философа Лао-Цзы — даосизм, в котором проповедовалось духовное совершенствование и созерцательный образ жизни (недеяние), слияние с природой. В IV—V вв. н. э. в Китае стал широко распространяться буддизм. И буд­дизм, и даосизм имели много поклонников и в верхах общества, и особенно в народной среде, однако никог­да не вытесняли конфуцианства полностью. Скорее, они дополняли это рационалистическое, исполненное практицизма учение мистическим осмыслением мира и человека.

Конфуцианство выдержало и борьбу с политиче­ской школой легистов (от слова 1ех — закон), которые претендовали на ведущую роль в управлении страной. Легисты видели основу благополучия государства в строгом, суровом культе закона. Выполнение законов поощрялось, малейшее отступление от них преследо­валось.

Во времена Конфуция политика китайских прави­телей почти целиком находилась под влиянием легис­тов. Но в конце концов (и это очень примечательный факт) власть сделала ставку на конфуцианство, проро­чески оценив это гуманное учение как цементирую­щую цивилизацию силу.