Проверьте себя! 1. Какова специфика поэтического языка?
1. Какова специфика поэтического языка? 2. Как проявляется впечатляющее воздействие звуковой фактуры в поэтическом языке? 3. Дайте интерпретацию тезиса: "Звук должен быть откликом смысла ";. 4. Какова роль и ценность символа? 5. Чем отличаются знаки, носящие символический характер, от иконических? Вяч. Иванов Вячеслав Иванович Иванов (1866—1949) — поэт и драматург, религиозный мыслитель Серебряного века, историк культуры. Обучался в университетах в Москве и Берлине, много путешествовал, в Париже читал лекции об эллинской религии Диониса. Его поэтические сборники соседствуют с философско-культурологическими работами. В 1924 г. Вяч. Иванов получил разрешение выехать за границу, поселился в Италии, в Риме. До 1936 г. имел советское гражданство, что неоднократно мешало его преподавательской деятельности. После смерти М. Горького от гражданства отказался и стал печататься в эмигрантских изданиях. С 1936 г. и до смерти занимал должность профессора русского языка и литературы в Папском Восточном институте. Работа, фрагменты которой представлены ниже, была напечатана в оппозиционном большевистской власти сборнике "веховской" направленности "Из глубины ", в нем же были напечатаны статьи Н. Бердяева, С. Булгакова, С. Франка и др. Книга вышла в 1918 г., это важно отметить: тогда будет понятно возмущение Иванова нововведениями в русском языке, которые в изобилии внедрялись новой властью. Дело, однако, не только в исторической ценности данного текста. Он, на наш взгляд, не потерял своей актуальности в постановке проблемы языковых инноваций и их значимости для культуры: и в современном русском языке идут бурные процессы новообразований, и, учитывая это, будет полезно ознакомиться с точкой зрения такого тонкого и глубокого знатока языка, как Вячеслав Иванович Иванов. Наш язык Язык, по глубокомысленному воззрению Вильгельма Гумбольдта, есть одновременно дело и действенная сила; соборная среда, совокупно всеми непрестанно творимая и вместе предваряющая и обусловливающая всякое творческое действие в самой колыбели его замысла; антиномическое совмещение необходимости и свободы, божественного и человеческого; создание духа народного и Божий народу дар. Язык, по Гумбольдту, — дар, доставшийся народу как жребий, как некое предназначение его грядущего духовного бытия. Велик и прекрасен дар, уготованный Провидением народу нашему в его языке, достойны удивления богатство этого языка, его гибкость, величавость, благозвучие, его звуковая и ритмическая пластика, его прямая многовместительная, меткая, мощная краткость и художественная выразительность, его свобода в сочетании и расположении слов, его многострунность в ладе и строе речи, отражающей неуловимые оттенки душевности. Не менее, чем фор- мы целостного организма, достойны удивления ткани, его образующие, — присущие самому словесному составу свойства и особенности, каковы: стройность и выпуклость морфологического сложения, прозрачность первозданных корней, обилие и тонкость суффиксов и приставок, древнее роскошество флексий, различие видов глагола, неведомая другим живым языкам энергия глагольного аориста... II Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru 214 <... > Язык наш свят: его кощунственно оскверняют богомерзким бесивом — неимоверными, бессмысленными, безликими словообразованиями, почти лишь звучаниями, стоящими на границе членораздельной речи, понятными только как перекличка сообщников, как разинское "сарынь на кичку". Язык наш богат: уже давно хотят его обеднить, свести к насущному, полезному, механически-целесообразному; уже давно его забывают и растеривают — и на добрую половину перезабыли и порастеряли. Язык наш свободен: его оскопляют и укрощают; чужеземною муштрой ломают его природную осанку, уродуют поступь. Величав и ширококрыл язык наш: как старательно подстригают ему крылья, как шарахаются в сторону от каждого вольного взмаха его памятливых крыл! В обиходе образованных слоев общества уже давно язык наш растратил то исконное свое достояние, которое Потебня называл "внутреннею формою слова". Она ссохлась в слове, опустошенном в ядре своем, как сгнивший орех, обратившемся в условный меновой знак, обеспеченный наличным запасом понятий. Орудие потребностей повседневного обмена понятиями и словесности обыденной, язык наших грамотеев уже не живая дубрава народной речи, а свинцовый набор печатника... IV <...> С точки же зрения интересов культуры, которая, по существенному своему признаку, должна быть понимаема, прежде всего, как предание и преемство, насколько желательно усовершенствование правописания (например, восстановление начертания "время"), настолько опасны притязания предопределить направление преобразований, подчинить их какой-либо (утилитарной или иной) тенденции. Представим себе только, какие последствия для духовной жизни всего человечества повлекло бы за собою изменение эллинского правописания в период византийский, письменное закрепление воспреобладавшего в эту пору фонетизма (а именно, иотацизма): ключ, открывающий нам доступ в сокровищницы древности, надолго, если не навсегда, был бы утерян, и, быть может, только новейшие успехи эпиграфики позволили бы кое-как нащупать в потемках потайные ходы в заколдованную округу священных развалин. А фонетическая транскрипция современного английского говора сделала бы говорящих по-английски негров — в принципе, по крайней мере, — полноправными преемниками и носителями британского имени. Вехи. Из глубины. М., 1991. С. 354-360.
|
