Перечень примерных контрольных вопросов и заданий 7 страница

• классовые,

• сословные,

• национальные,

• территориальные,

• социопрофессиональные,

• элитистские,

• поколенческие (отцы и дети),

• родовые или клановые и т.д.

Но содержание этих конфликтов задают не группы как тако­вые, а то, что их разделяет, то есть объект конфликта. А в качестве его, как мы помним, выступают в основном 1) ресурсы, 2) статус и 3) ценности. Соответственно, получаем три главных типа конф­ликтов между любыми группами в трех основных сферах челове­ческой деятельности:

1) социально-экономические (делятся ресурсы);

2) политико-правовые (делятся власть и влияние);

3) духовно-идеологические (навязываются свои ценности). Внутри каждого из этих видов конфликтов далее можно вы­делять внутренние градации по самым различным основаниям:

• по степени проявленности (явные и скрытые);

• по степени осознанности (осознанные адекватно или не­адекватно);

• по характеру целей (конструктивные и деструктивные);

• по итогам для каждой из сторон (конфликты с «нулевой суммой» — выигрыш — проигрыш, или с «ненулевой сум­мой» — выигрыш — выигрыш);

• по степени однородности участников (гомогенные и гете­рогенные);

• по степени структурированности и институциализации (пол­ностью или частично);

• по способам регулирования (управление, согласование, раз­решение) и пр.

Таких оснований дифференциации конфликтов существует великое множество. Даже кратко всеих описать здесь не пред­ставляется возможным. Поэтому охарактеризуем лишь два наи­более фундаментальных и актуальных для сегодняшнего дня вида межгрупповых конфликтов — политические и национальные. Такой выбор можно оправдать следующими соображениями.

Политические и

национальные конфликты

При всем многообразии современных меж­групповых конфликтов большинствоиз них имеют тенденцию как бы стягиваться в одну точку — к центру политической, государ­ственной власти. Если конфликт между любыми социальными группами достаточно серьезен, то рано или поздно он «выраста­ет ло размеров» политического. Структура и социальная органи­зация нынешнего общества настолько сложны и прихотливы, что государство просто не может не регулировать экономические, социальные (медицина, образование, весь «соцкультбыт») и даже духовные процессы. Складывающиеся в этих сферах «группы интересов» не без оснований усматривают в политических ин­ститутах самое действенное и надежное средство решения своих проблем.

В чем-либо ущемленная социальная группа (шахтеры, фер­меры, олигархи, национальные меньшинства) видит, как правило, один путь улучшения своего положения: четкая артикуляция своих интересов, создание собственной организации, продвиже­ние своих кандидатов во власть или давление на нее любыми разрешенными способами. Таким образом даже обычный трудо­вой конфликт может приобрести политическую окраску. Поэто­му политические конфликты неизбежно оказываются преоблада­ющими в современном обществе.

Конфликты национальные (межэтнические) тоже в последнее время оказались на виду, хотя, казалось бы, процесс образования наций в основном давно завершился. Конфликты этого типа (вы­деленные по субъектам конфликтных отношений) по системным основаниям вроде бы раскладываются на традиционные составля­ющие: экономическую, политическую и ценностно-духовную. Причем главной из них, как правило, оказывается политическая — обретение этнической группой собственной государственности.

Однако дело осложняется тем, что в таких конфликтах (в от­личие от классовых или социопрофессиональных)на первый план выходит один из видов базовых групповых потребностей — по­требность в идентичности, то есть в сохранении целостности и специфичности самой группы (этноса). И порою трудно понять, где в национальных конфликтах цель, а где — средства. То ли национальные лозунги используются лишь как средство для пе­редела экономических ресурсов и политической власти, то ли наоборот — ресурсы и власть нужны группе исключительно как средство утверждения национальной самобытности. Так или ина­че, но национальные конфликты демонстрируют в концеXX — началеXXI вв. явную тенденцию к обострению, что делает по­священный им раздел конфликтологии остро актуальным, и зас­тавляет пересмотреть многие традиционные прогнозы эволюции национальных отношений.

15.2. Политические конфликты

Под политикой вообще обычно понимают главным образом деятельность социальных групп и индивидов по реализации сво­их противоречивых интересов с помощью государственной влас­ти. Политика появляется там и тогда, где и когда общество рас­слаивается, дифференцируется на различные группы с несовпа­дающими интересами. Коль скоро общество когда-то (в период перехода от родового строя к классовому) перестало быть ­однородным, потребовался некий инструмент регуляции взаимоотно­шений выделившихся социальных групп, дабы они, как эффектно выражались классики марксизма, «не пожрали друг друга в бес­плодной взаимной борьбе». Такой инструмент был изобретен — им стало государство, то есть политическая организация, пред­ставляющая собой систему учреждений, обладающих верховной властью на определенной территории.

Главное назначение государства — обеспечивать целостность социума путем регуляции взаимоотношений между социальны­ми группами, а также индивидами. Однако рассматривать госу­дарство в качестве этакого третейского судьи или нейтрального арбитра в бесконечных спорах драчливых социальных групп было бы наивно. Если государство — и арбитр, то далеко не бесприс­трастный. Дело в том, что в обществе, разделенном на противо­борствующие группы, «третьей», незаинтересованной стороны просто нет. Государственные учреждения (правительства, парла­менты, суды) заполняются людьми, принадлежащими к той или иной социальной группе.И, естественно, не к любой, а к той, которая на данный момент оказалась сильнее. Так что для иллю­страции сути государства больше подойдет аналогия не с арбит­ром спортивного соревнования, а с детской игрой в «царь горы» — кто столкнет всех соперников с вершины, тот и прав. Звучит, может быть, и грубовато, зато ближе к истине.

Сущность политического процесса в конечном счете и со­ставляет борьба различных социальных групп за завоевание и использование государственной власти. Вокруг нее и разворачи­ваются все политические конфликты.

Структура

политического конфликта

Политический конфликт — столкновение субъектов политики в их взаимном стремлении реализовать свои интересы и цели, связанные прежде всего с до­стижением власти или ее перераспределением, а так­же с: изменением их политического статуса в обществе¹.

Источник политических конфликтов универсален — это все то же удовлетворение базовых потребностей социальных групп и индивидов, которое в сложно структурированном обществе не может быть обеспечено без согласования и централизованной координации усилий, чем и занимается государственная власть.

¹ Политологический словарь. В 2 ч. Ч.II. — М., 1994. — С. 31.

По большому счету политическая власть для группы — не самоцель, а средство гарантировать удовлетворение фундаментальных потребностей. Однако внутри самой политической сфе­ры порой происходит своеобразный сдвиг целей: для профессио­нального политика или даже целой политической организации власть становится самостоятельной ценностью, которая подчи­няет себе все остальное. Главным движущим мотивом таких лю­дей и групп (и, конечно, источником дополнительных конфлик­тов) становится «жажда власти». Такую подмену цели часто клей­мят как беспринципность или эгоизм. Но, возможно, напрасно. Это ведь не только политический феномен. Ради чего, скажем, сражается боксер на ринге — чтобы стать первым в мире или чтобы обеспечить семью? Бывает, что первое для него важнее. Говорят, что именно такие качества и создают великих спорт­сменов. Что-то похожее есть и в политике — «чистое» стремле­ние к власти для политика естественно. Это одна из особеннос­тей «политической игры».

В качестве объекта политических конфликтов выступает спе­цифический социальный ресурс — государственная власть, а также политический статус социальных групп (степень приближеннос­ти или удаленности от рычагов власти, способность оказывать влияние на принятие обязательных для всего общества решений) и политические ценности (патриотизм, гражданственность, пра­ва и свободы и пр.).

Субъектами политических конфликтов обычно признают либо социальные группы, либо представляющие их политические ин­ституты. Здесь кроется одна, до сих пор не разрешенная до конца проблема; кого считать реальным, а кого — номинальным субъек­том политического конфликта? Безусловно, за действиями поли­тических институтов (правительства, парламента, судебных инстан­ций) стоят интересы социальных групп.Но политические реше­ния, в том числе и так называемые «судьбоносные», принимают все-таки политические учреждения, пользующиеся в своих действиях известной автономией от поддерживающих их социальных групп.

Субъекты

политических конфликтов

В свое время весьма стройная схема анали­за субъектов политического конфликта была предложена марксизмом. Политика в нем, как известно, понимается как отношение между классами по поводу завоевания и использования государ­ственной власти. Но классы — это достаточно большие группы, включающие порой сотни тысяч и даже миллионы индивидов. Обеспечить единство действий такой огромной массы может только ее организация в политическую партию, представляющую со­бой, по мысли классиков марксизма, наиболее сознательную и организованную часть того или иного класса, его политический авангард. Партии же в свою очередь выдвигают из своей среды наиболее авторитетных и влиятельных лиц, политических лиде­ров, вождей, занимающих высшие политические посты в самой партии и в случае ее успеха на выборах — в государстве.

В итоге получается довольно четкая иерархия субъектов по­литического процесса (массы — классы — партии — вожди), в основании которой находится большая социальная группа (класс), которая и является глубинным источником политической актив­ности, а значит,— и реальным ее субъектом. Вожди и прочие профессиональные политики, заполняющие политические учреж­дения, признаются лишь «делегативными» субъектами, поскольку в конечном счете лишь выражают волю поддерживающей их боль­шой социальной группы.

Марксистская доктрина создавалась во второй половинеXIX в. Однако уже в началеXX в. стало ясно, что социальная структура общества эволюционирует несколько иначе, чем прогнозировал К. Маркс. Вместо того чтобы упрощаться до двух полярных эле­ментов (буржуа — пролетарии), она становилась более сложной и многослойной. Усложнилась и политическая жизнь с ее непре­станными конфликтами. Классовая модель ее субъектов стала выглядеть слишком общей и упрошенной. Ведь внутри классов существует множество самостоятельных групп (профессиональ­ных, региональных) со своими интересами, отличающимися от общеклассовых. Кроме того, классовый анализ годится для объяс­нения крутых поворотов истории, смен общественно-экономи­ческих формаций, которые случаются не каждое столетие.Ноистолковывать с его помощью менее глобальную динамику по­литических конфликтов, быструю смену политических ситуаций в рамках локальных исторических периодов затруднительно.

Поэтому еще в начале XX в. американским социологом и политологом Артуром Бентли было предложено понятие группа интересов, которое до сих пор используется в политологическом и конфликтологическом анализе. Этим понятием обозначается объединение людей на основе общности интересов и действий в конкретной политической ситуации. Они берут на себя функции представительства интересов входящих в них людей во взаимо­действии с политической властью и соответственно включаются в политические конфликты. Среди таких групп интересов, как правило, ассоциации предпринимателей, профсоюзы, молодеж­ные и ветеранские организации, союзы и общества фермеров, деятелей науки, культуры, религии, экологические, феминистс­кие и прочие движения и организации.

По мысли А. Бентли, взаимодействие таких групп и государ­ства является сердцевиной политического процесса.При этом даже сами государственные институты могут рассматриваться как официальная группа интересов. Поэтому именно они должны счи­таться реальными субъектами политической активности и конфликтов в этой сфере.

В конечном счете, политика ведь и есть способ конфликтного согласования интересов различных социальных групп. В их ди­намике сегодня отмечаются две противоположно направленные тенденции. Первая, более традиционная, выражается в укрупне­нии, агрегировании политических интересов двумя-тремя веду­щими политическими силами. Трезво оценивая свои реальные возможности пробиться к власти, относительно небольшие груп­пы интересов почитают за благо поддержать одну из мощных политических группировок, располагающих реальной властью. В этом случае «мелкий» политический конфликт как бы поглоща­ется, растворяется в более крупном, что в принципе способству­ет устойчивости, стабильности политической системы в целом.

Другая тенденция современной динамики политических ин­тересов имеет прямо противоположный смысл: она заключается в диверсификации политических интересов, то есть в нараста­нии их многообразия и увеличении точек пересечения. Объясня­ется это как «разрыхлением» прежней жесткой социально-клас­совой структуры, так и нарастанием «неоднородности сфер жиз­ни» (термин Р. Дарендорфа). Последнее означает, что все чаще люди оказываются в ситуациях, когда определенные общие ин­тересы в однойиз сфер жизни (например, заинтересованность в сохранении окружающей среды) могут вполне мирно уживаться с различием интересов в других сферах (например, трудовой). Люди уже не считают себя жестко принадлежащими к какой-то конкретной социально-политической группе, а меняют свою «ори­ентацию» в зависимости от того, какая из многих проблем ка­жется им на сегодняшний лень наиболее важной.Все это, конеч­но, усложняет общую картину политических конфликтов, делает ее многомерной.

Таким образом, современные группы интересов вполне обо­снованно признаются реальными субъектами политических кон­фликтов. Но не меньше оснований претендовать на эту роль и у формальных политических институтов (президент, правительство парламент). Ведь помимо групповых интересов существуют еще и общенациональные — обеспечение суверенитета, безопасности, правопорядка, реализация крупномасштабных экономических проектов и т. д.Они не разложимы на групповые составляющие или, по крайней мере, не сводимы к ним без остатка.Кроме того, государственным учреждениям, несмотря на всю их соци­ально-групповую ангажированность, все-таки приходится выпол­нять арбитражные или посреднические функции в урегулирова­нии столкновений конкурирующих групп. Ведь даже внутри гос­подствующих групп могут возникать противоречия (нашим экспортерам, к примеру, выгоден дешевый рубль, а импортерам, — наоборот, дорогой; и те, и другие не преминут пролоббировать свои интересы в государственных структурах). Более того, про­тиворечия и конфликты могут возникать и внутри самих госу­дарственных структур (столкновение исполнительной и законо­дательной ветвей власти, например). Так что, политические ин­ституты также должны быть признаны полноправными субъектами политических конфликтов.

Особенности

политических конфликтов

Специфика объекта и субъектов политичес­ких конфликтов придает им ряд характер­ных особенностей, отличающих этот вид межгрупповых конфликтов от всех других.

1) Преимущественно открытый характер, большая проявлен­ность столкновения интересов. Политика — это сфера разрешен­ной обществом борьбы, способ ослабить социальное напряжение разрядкой эмоций в политическом состязании. Отсюда — склон­ность к внешним эффектам, известная театральность политичес­кой жизни.

2) Непременная публичность. Эта характеристика означает, во-первых, что политика нынче профессионализировалась и осу­ществляется особой группой лиц. не совпадающей с массой на­рода. А, во-вторых, это значит, что любой конфликт в этой по-настоящему профессиональной среде предполагает апелляцию к массам (непрофессионалам), активную мобилизацию их на под­держку той или иной стороны.

3) Повышенная частота. Конфликтов в политической сфере сегодня много больше, чем в остальных. И не только потому, что конфликт есть как бы главный способ действия, образ мыш­ления и манера поведения политиков. Но главным образом потому, что многие конфликты неполитической сферы жизни людей (которую принято называть гражданским обществом), не находя своего мирного разрешения, переливаются в сферу политическую, то есть требуют для урегулирования государ­ственного вмешательства. Так, любой трудовой конфликт в принципе является делом двух договаривающихся сторон и может быть разрешен их полюбовным соглашением. Но если такого соглашения достичь не удается, острота конфликта на­растает, и каждая из сторон начинает апеллировать к государ­ственным инстанциям, пытаясь использовать их возможности себе на благо.

4) Всеобщая значимость. Каким бы частным или локальным ни был политический конфликт, но завершается он принятием решения на государственном уровне, а оно обязательно для всех членов общества. Таким образом, чуть ли не любой политичес­кий конфликт поневоле затрагивает каждого из нас.

5) «Господство – подчинение» как осевой принцип. Поскольку политические конфликты разворачиваются в социальном про­странстве, где доминирующей осью является вертикаль государ­ственной власти, их главной целью неизбежно становится уста­новление политического господства оказавшейся сильнее сторо­ны. (Заметим при этом, что в политических науках термин «господство» не имеет негативно-ценностного оттенка. Это не эксплуатация или угнетение, это просто установление опреде­ленного порядка командования и подчинения.) Отсюда — остро­та политических конфликтов, их частые «срывы» в крайние фор­мы — путчи, мятежи, восстания.

6) Возможность использования силовых ресурсов как средства разрешения конфликта. Из всех видов власти в обществе только государственная обладает правом легального применения силы. Поскольку государство как политический институт является не­пременным участником практически всех политических конф­ликтов, всегда существует большой соблазн в качестве последне­го аргумента использовать силу, причем на совершенно закон­ных основаниях. Это делает политические конфликты потенциально более опасными и разрушительными по своим по­следствиям.

Виды политических

конфликтов

Ввиду сложности и многослойности поли­тической сферы классификация свойствен­ных ей конфликтов не может не быть многомерной. Традиционно наиболее общими основаниями выделе­ния политических конфликтов разного типа выступают:

• сфера распространения;

• тип политической системы;

• характер предмета конфликта.

По первому основанию различают внутриполитические и внешнеполитические (межгосударственные) конфликты.

По второму — конфликты тоталитарных и демократических политических систем.

По третьему — конфликты интересов, статусно - ролевые, а также конфликты ценностей и идентификации.

Поскольку основания выделения всех этих видов политичес­ких конфликтов различны, то, естественно, объемы обозначаю­щих их понятий частично совпадают. Так, например, межгосу­дарственный конфликт может одновременно быть выражением несовместимости разных политических систем (тоталитарной и демократической), а также отстаиваемых этими системами ин­тересов и ценностей.

Межгосударственные конфликты

и национальные интересы

Смысл разделения политических конфлик­тов на внутри- и внешнеполитические бо­лее чем очевиден. В последних в качестве субъектов конфликта выступают государства (или коалиции государств). Отношения между ними всегда характеризовались взаимной конкуренцией, ко­торая с печальной периодичностью принимала самые острые формы (военные). Принято считать, что государствами движут так называемые национальные интересы. Их основу составляют важнейшие для существования народа-нации потребности: в бе­зопасности, контроле и использовании природных ресурсов, со­хранении культурной целостности и национальной специфики. Естественными ограничителями национально-государственных интересов выступают ограниченность ресурсов и национальные интересы других стран.

Реалии XX столетия привели к тому, что вроде бы достаточно четкое и ясное понятие «национальный интерес» подверглось су­щественной метаморфозе. Этот интерес (особенно для сверхдер­жав) начал угрожающе разбухать и достиг планетарных масштабов. Глобализация рынков, технологий, связи, потоков инфор­мации привела к тому, что «национальные интересы» стали об­наруживать себя далеко за пределами территорий национальных государств. Если, например, нормальное функционирование эко­номики даже такой мощной страны, как США, зависит от поста­вок нефти с Ближнего Востока, то этот регион объявляется зоной «жизненных интересов» североамериканцев. Если руководители бывшего СССР расценивали рост западного влияния в Афганистане как угрозу своей национальной безопасности, они недолго думали, как проще отстоять свой «национальный интерес».

По логике вещей, если чернобыльское радиоактивное облако накрыло часть Европы, то безусловно пострадали «жизненные ин­тересы» европейцев. Значит, эти интересы заключаются в поддер­жании технологического порядка на Украине? Примерно так. Не случайно западные страны (в основном, правда, США) оказывают финансовую помощь Украине для закрытия Чернобыльской АЭС.

Что поделать, современные технологии не умещаются в рам­ки национальных границ.Их масштаб планетарен как по приме­нению, так и по последствиям. Если вырубают тропические леса Амазонки, то через некоторое время плохо будет всем, а не толь­ко этому региону. Если Россия загрязняет Байкал, то она вредит не только себе, но и всему миру, ибо, по некоторым оценкам, первый из близких к истощению природных ресурсов — пресная вода, чуть ли не треть которой сосредоточена в знаменитом озере.

По-видимому, современный мир вплотную подошел к необ­ходимости создания нового мирового порядка, который будет основан на приоритете интернациональных, общих для всего че­ловечества интересов. Но пока этого не происходит. Нынешние государства упрямо продолжают претворять в жизнь идею защи­ты «национальных интересов», которая в условиях истощения невозобновляемых ресурсов будет неизбежно приводить к увели­чению количества межгосударственных конфликтов.

Известные на сегодня способы противостояния этой тенден­ции числом невелики, но тем важнее их значение:

1) интеграционные процессы в экономике (самый яркий при­мер — достаточно благополучная динамика развития Европейс­кого Союза, потихоньку продвигающегося от экономической интеграции к политической);

2) усиление миротворческой роли международных организа­ций (ООН, ОБСЕ, ОАГ (Организация Американских Государств), ОАЕ (Организация Африканского Единства) и др.;

3) снижение уровня военного противостояния под взаимным контролем;

4) привычка к уважению норм международного права;

5) всемерное расширение общения между народами;

6) демократизация внутренних политических порядков в на­циональных государствах.

Последний пункт этого перечня особенно важен, ибо, как свидетельствует печальный опыт XX в, наибольшая угроза пре­вращения межгосударственных конфликтов в военные столкно­вения исходит от тоталитарных политических режимов.

Политические конфликты

тоталитарных и демократических систем

Суть внутриполитических конфликтов в зна­чительной мере определяется характером политических систем. Своеобразие же по­литическим системам придают политичес­кие режимы, т. е. совокупность конкретных методов осуществления политической вла­сти определенной социальной группой. Таких «совокупностей» политические науки выделяют как правило три: 1) тоталитаризм, 2) авторитаризм и 3) демократия. Поскольку авторитарный ре­жим представляет собой некий компромисс между двумя другими, возьмем только крайние, «чистые» формы политических режимов.

Тоталитаризм (от лат. totalis — полный, целый) — это поли­тический режим, характеризующийся всеобъемлющим контро­лем за гражданами со стороны государства, полным подчинени­ем личности и гражданского общества политической власти. Его отличительные черты — всеобщая политизация и идеологизация общественной жизни, наличие мощного аппарата социального контроля и принуждения, этатизация (огосударствление) всей хозяйственной и даже частной жизни, ограничение или ликвида­ция частной собственности, устранение конкуренции, рыночных отношений, централизованное планирование и командно-адми­нистративная система управления.

Демократия является своеобразным антиподом тоталитарно­го режима. Она (в идеале) характеризуется контролем гражданс­кого общества над политической властью.Ее базовые принципы включают юридическое признание и институциональное выра­жение верховной власти народа, периодическую выборность ор­ганов власти, равенство прав граждан на участие в управлении обществом, безусловное соблюдение всех прав и свобод личности и т. д.

При таком сравнении может показаться, что тоталитаризм — это средоточие всех политических пороков, а демократия, на­против,— светлый идеал всего человечества. Это, конечно, не совсем так. Тоталитарные политические режимы рождаются не по злой воле фюреров или генеральных секретарей. Они являют­ся выражением отчаянного желания народных масс быстро и эффективно переустроить общество на началах социальной спра­ведливости. Последняя понимается в основном как равенство. И не только перед законом, но и во всех сферах жизнедеятельности человека. Но рыночная экономика непрерывно рождает нера­венство. Значит ее нужно преобразовать, заменив частную соб­ственность на общественную, а механизмы рыночной регуляции спроса и предложения централизованным планированием: ведь совсем нетрудно посчитать, сколько тех или иных благ требуется обществу. Детальное планирование всего и вся по силам только одной организации — государству. Всякие сбои и отклонения от планов будут порождать хаос, значит нужен строгий и действен­ный контроль за их выполнением, а это опять-таки может обес­печить только государство. В итоге происходит гипертрофиро­ванный рост институтов политической власти, от которых зави­сит буквально все: обеспечение людей работой, жильем, досугом, разрешение любых конфликтов и т. д. Социальная дистанция меж­ду различными группами и в самом деле сокращается (хотя соци­альное равенство все равно не достигается), но кошмарной це­ной полной потери личной и групповой свободы, самостоятель­ности, возможностей влияния на власть и предотвращения политических авантюр.

Возникает «закрытый», деспотический тип общества, где все подчинено политической целесообразности. Всеобщим центром притяжения всех усилий становится политическая власть, моно­полизируемая складывающейся вокруг нее элитой (номенклату­рой). Логика саморазвития общества подменяется насильствен­ной реализацией какого-либо утопического проекта всеобщего счастья, всякое несогласие с которым автоматически превращает любого человека во «врага народа».

1 Конфликты тоталитарных режимов. В обществе подобного типа, где искажены все нормальные пропорции экономики, по­литики и культуры, и политические конфликты приобретают ряд характерных особенностей:

1) Из всех возможных видов политических конфликтов (ин­тересов, статусов, ценностей) на первый план выдвигаются ста­тусно - ролевые конфликты, связанные с близостью или удаленно­стью от политической власти.

2) Поскольку различия интересов профессиональных, этни­ческих и прочих социальных групп ликвидировать нельзя, а при­знать конфликтность их отношений во внешне едином, отмоби­лизованном обществе политическая власть не желает, большин­ство реальных конфликтов становятся скрытыми, подавленными. У многочисленных социальных групп по существу нет возмож­ности артикулировать и соответственно четко осознавать свои интересы, которые скрываются в область иррационального. Именно поэтому крушение тоталитарных режимов во многих случаях ве­дет к вспышкам насилия, серьезной угрозе гражданской войны — это подавленные конфликты выходят наружу.

3) Политические конфликты тоталитарного общества предельно идеологизированы. Идеология (представляющая собой всего лишь теоретически осмысленный вариант общественного переустрой­ства, разработанный какой-либо социальной группой) превра­щается в «священную корову» тоталитарного режима, непререка­емую ценность, не подлежащую никакой критике. Она, естественно, «единственно верная» и общеобязательная. Инакомыслие — по­литическое преступление. Любое движение «тестируется» на со­ответствие идеологическим догмам. Внешнеполитические конф­ликты, а также конфликты, связанные взаимодействием партий­но-государственных структур, подчиняются идеологическим приоритетам. В еще более резкой форме та же картина наблюда­ется и в сфере духа — науке, искусстве, религии, морали. Сама тоталитарная идеология, властно подавляя саморазвитие этих сфер, становится дополнительным источником конфликта.

4) Гипертрофия политической сферы жизни тоталитарного об­щества приводит к тому, что в нем даже самые далекие от поли­тики конфликты возводятся в ранг политических. Невыполне­ние предприятием плана, развод в семье, знакомство с несанк­ционированными властью источниками информации — все превращается в политические преступления. Чтение и хранение «запрещенной» литературы делает человека участником полити­ческого конфликта с государством!