Образы и символы детства в художественном сознании А.Платонова

Ребенку в видении Платонова свойственно особое, чистое эмоционально-духовное восприятие жизни, в следствие чего он способен понимать её глубинный смысл, недоступный взрослым.

Дети воспринимают не только факты, но жаждут понять суть происходящих событий в их онтологическом значении, познать жизнь и все перспективы. Разваливая типовую, устоявшуюся логику, дети способны познать «сокровенную тактику» самой жизни. Следует рассмотреть онтологическую линию детского суждения о мире, другой угол рассмотрения жизни, обозначить особую устремленность ребенка к постижению “главного”: “Назар, чего я всегда ожидаю? <...> Отчего мне кажется такое важное, а потом ничего не бывает... отчего у меня сердце начинает болеть? <...> Назар, скажи мне что-нибудь главное”[i] - просит Айдым, единственный ребенок среди племени джан, стремящийся к познанию и жизни через познание. Платонов отлично подметил отличие детской скуки от скуки взрослого – заскучавший ребенок стремится узнать нечто новое, выяснить неожиданно заинтересовавший его вопрос, причем, дитя не будет думать о том, нужно ли ему это знать для практических целей, или нет – в нем торжествует великая тяга к познанию всего и вся. Именно так герой рассказа «Цветок на земле», ощутив скуку, старается выяснить у деда, что же является «самым главным». Очевидно, что и самого автора немало интересует этот вопрос. Тот же Афоня стремится увидеть в жизни что-то постоянное, вечное, например, его не устраивает подчеркнутая значимость обычного цветка, ведь цветок растет, изменяется, умирает: “Это я сам знаю! — протяжно сказал Афоня. — А мне нужно, что самое главное бывает, ты скажи мне про все! А этот цвет растет, он не все!”. Афоня жаждет видеть всю панораму жизни, хочет знать сразу и “всё”.

Жизнь воспринимается ребенком как единство, дитя устремлено ко всему постоянному, и даже за неизменными внешне формами жизни ребенок видит главное, вечное. Так, Егор, герой рассказа “Железная старуха”, обращаясь к насекомым с вопросом «Кто ты?» уверен: за внешней формой червяка или жука скрывается что-то более важное —а точнее, их экзистенциальная сущность. Этот же вопрос он адресует и матери, и себе, что дает основание полагать, будто ребенок старается постичь самое себя, познать кто он есть на самом деле – а ведь этот вопрос волнует многих всю жизнь, это один из важнейших вопросов бытия. Таким образом, не осознавая того, ребенок все же ощущает главную идею: и жука, и червяка, его, Егора, и мать, такие разные сущности и воплощения, объединяет одно — жизнь.

Дети тянутся к жизни и ее познанию не желая прерываться даже на сон. Сон, в их понимании – бесполезная и глупая вещь, ведь столько времени теряется напрасно:

“Егор подождал, что будет теперь, и увидел, что уже наступает вечер. Желтый свет позднего солнца осветил старое осеннее дерево, и стало скучнее жить. Нужно было идти домой, ужинать, спать во тьме. Егор же спать не любил, он любил жить без перерыва, чтобы видеть все, что живет без него, и жалел, что ночью надо закрывать глаза, и звезды тогда горят на небе одни, без его участия” [4;321]

Чувство онтологической связи со всем миром, содержащим в себе неделимую, вечную, непрерывную жизнь, является результатом иного, нежели у взрослых, осмысления координат жизни, выражает суждение ребенка о собственном существовании вне границ времени. Экзистенциональное мировосприятие ребенка характеризуется осознанием своей связи с миром, а также стремлением к объединению и гармонии со всей полнотой и разнообразием жизни. К примеру, герою рассказа «Корова» Васе, «казалось, что все страны и люди давно ожидают, когда он вырастет и придет к ним» [4;126].

Ребенку характерен особый взгляд на мир, который отрицает существование смерти как таковой, и верит, что никто и ничто в мире не может исчезнуть абсолютно. Антропоморфизм восприятия ребенком жизни также исполняется идеей существования вне времени. Вспомним рассказ «Никита», где главный герой ощущает прямую связь между миром людей и миром вещей.

Большую роль при прорисовывании образа ребенка в рассказах Платонова играет мотив разлуки, расставания. Это утрата переносится ребенком почти как смерть, как настоящий ужас. Для ребенка такое разрушение связи с близкими людьми действительно равносильно смерти. Вспомним рассказ Платонова “Ещё мама”, Артем переживает за оставшуюся в одиночестве мать: «Тебе ждать не дождаться! Эх, горе тебе! А ты не плачь по мне, ты не бойся и не умри смотри, а меня дожидайся!» Попытка “уберечь” мать от смерти осуществляется Артемом как восстановление единства: “Ты дыши и терпи, тогда не помрешь. <...> Гляди, как я дышу, так и ты”. Такое же безотчетное чувство страха характерно и для Сережи. [11;197]

Одной из центральных идей детских рассказов становится мысль о желании ребенка преодолеть смерть: в рассказе “Цветок на земле” это попытка главного героя разузнать у цветка, как нужно “из смерти работать жизнь”; в “Железной старухе” она проявляется в стремлении Егора превратиться в «железного старика», дабы “осилить” смерть, которая находит воплощение в образе «железной старухи»; в рассказе “Корова” мальчик Вася стремится сохранить всю память о животном, которое прослужило всю жизнь человеку; в “Никите” же мальчик убежден, что, если “все трудом работать, все живые будут”.

Особенно ярко воплотился мотив времени и детства в рассказе Платонова “Цветок на земле”. Главный герой Афоня хочет разбудить деда, вывести его из оцепенения, ведь мудрому деду наверняка известно «главное». Символично, что Афоня подметил, будто часы баюкают дедушку, это яркий образ времени, которое все стремительней уносит его в небытие: “... он посмотрел на часы-ходики, как они идут. Часы шли долго и скучно: тик-так, тик-так, будто они баюкали деда, а сами тоже уморились и хотели уснуть”.

Время, равнодушное, монотонное, будто подчиняет человека своей власти, погружает его в сон, лишает всей жизненной энергии к познанию, а значит, и экзистенциональной ценности его души. Не случайно дед Тит, покоряясь бездушному ходу природного времени, сам становится подобен природе: “В бороде деда были хлебные крошки, и там же еще один комарик <...> Руки дедушки лежали на столе; они были большие, кожа на них стала как кора на дереве, а под кожей видны были толстые жилы”. Равнодушие к жизни, усталость деда противопоставляются стремлению Афони к познанию жизни. Для ребенка характерно иное восприятие времени — как событийного, движение которого обусловлено стремлением познать жизнь во всем ее многообразии. Отсюда — ощущение времени как “долгого и скучного”, если оно не ведет к познанию. Для того, чтобы победить сонное оцепенение деда, Афоня останавливает маятник часов, что дает ему возможность узнать «самое главное»: понять значимость проблемы превращения смерти в жизнь. Афоня останавливает время, отделяющее человека от жизни: дедушка просыпается в тот момент, когда однообразное тиканье ходиков сменяется шумом жизни. Таким образом, остановка времени становится для Афони моментом экзистенциального прорыва, дающего возможность соединиться с жизнью и осознать ее сущность.

Философскую подоплеку без сомнения имеет также тот факт, что во многих рассказах Платонова детство зачастую взаимодействует со старостью. Играя на двух контрастах Платонов по прежнему верен своей идее бесконечности жизни. Так, например, дед Афони смотрит на него, “как на цветок, растущий на земле”: во внуке старик видит не только воплощение победы жизни над смертью, но и продолжение самого себя, осознает, что его потомки – это все та же часть его. В рассказе “Июльская гроза” фигурирует старик, который, встретив Антошку и Наташу, ощущает, что они “точно призвали его к бессмертной далекой жизни вместе с собой”.Бабушка Наташи тоже видит во внуках продолжение себя, самое себя: в характере Наташи отразилась природная доброта, причем, так, “чтобы каждый, посмотрев на Наташу, вспомнил бы Ульяну Петровну после ее смерти”. “Чем же мне жить-то, кроме вас!” — восклицает любящая бабушка. Именно любовь дает бабушке из рассказа “Уля” силы жить дальше: “Старая бабушка говорила, что она бы уже умерла, ведь ей пришло время, да теперь не может умереть; как вспомнит Улю, так ее слабое сердце опять дышит и бьется, как молодое: оно дышит от любви к Уле, от жалости к ней и от радости”. Старость и детство, расцвет жизни и ее увядание символизируют собой единство начала и конца, что в итоге дает ощущение вечности жизни, ее непрерывности не смотря на смерть, не смотря на время.

В рассказах Платонова образ ребенка несет в себе не только святую чистоту, вечный порыв к познанию. Дети выступают у Платонова как высшие существа, способные осязать и понимать истинную природу вещей не смотря алогичность их суждений, даже благодаря им. Они видят то главное, что недоступно нам, являют собой образ вечной, неколебимой ни смертью, ни разрушением, жизни. Дети — это смысл, ради которого живет каждый человек, это продолжение нас самих, святое и безгрешное.