Семья и общество историческое разнообразие организаций семьи
При всем различии точек зрения на движущие силы истории, тем не менее имеется некий набор фактов, характеризующий смену форм общества и семьи. Здесь мы не будем рассматривать изменения семьи в доиндустриальную эру. Наша задача зафиксировать семейные изменения на стадии перехода от доиндустриального общества к индустриальному. Отметим, что вряд ли можно найти какое-либо социальное явление, которое претерпело столь существенные изменения в процессе перехода к современному обществу. Семья в решающей степени видоизменилась, что сказалось и сказывается и, может быть, еще скажется на всем развитии общества. Обычно в этих целях используется сравнение "традиционной" и "современной" модели семьи. Во-первых, при "традиционализме" прежде всего бросается в глаза родственно- семейный принцип организации общественной жизни, перевес ценностей родства над максимизацией выгод индивида и над экономической эффективностью. Модернизм, напротив, отделяет родство от социально - экономической и политической жизни, подменяет интересы родства экономическим целям индивида. Во-вторых, аграрное общество имеет своей основной экономической единицей семейное домохозяйство; как правило, все взрослые работают дома и не за плату, а на себя. Модернистская модель связана с разделением дома и работы, появляется наемный труд на крупных предприятиях с индивидуальной оплатой труда независимо от статуса в семейно-родственных сетях. Важно подчеркнуть, что семейное производство не исчезает вообще (хотя такая тенденция наблюдается), а перестает быть ведущим, главным элементом экономики, причем в урбанизированных регионах распространяется потребительский тип семьи, где общесемейная деятельность, помимо генетических и физиологических процессов, дополняется потреблением услуг внесемейных учреждений за счет зарплаты, добываемой членами семьи за порогом дома. Однако в силу социокультурного разделения семейных обязанностей женщины, участвующие в наемном внесемейном труде, продолжают вести домашнее хозяйство. В феминистских теориях подобная двойная занятость женщины интерпретируется как итог господства мужчин, поэтому часто желательное "равноправное" распределение семейных функций между мужем и женой объявляется идеалом "демократизации" семьи, и в угоду этому идеалу даже сочиняются "оптимальные модели" семейного "равенства". Однако методология исследования, разработанная для общесоциального уровня, как абсолютная схема, переносится на уровень первичной группы, что приводит к излишней политизации семейной проблематики, поскольку сама установка ученых на "демократизацию" семьи не согласуется с законами функционирования малых групп. В-третьих, незначительная психологическая разделенность между семейным домохозяйством и сельской общиной, этническими и другими социальными общностями при традиционализме, контрастируют с резким размежеванием дома и внесемейного мира, семейной близости и стандартности, обезличенности отношений слоев и каст, напряженной конкурентности и опасности внешнего окружения в условиях модернизма. В-четвертых, социальная и географическая мобильность при традиционализме (как правило, сыновья наследуют социальный статус и профессиональную специализацию отца) отличается от высокой мобильности, присущей в условиях модернизма, тем, что проявляет индивидуальную активность. В-пятых, система ценностей фамилизма, в иерархии которой на первых местах такие блага, как долг, следование обычаям, авторитетам, судьбе, ценность семейной ответственности, детей как вкладов в будущую благополучную старость родителей доминирование родительского авторитета и мужского влияния по мере модернизации становится менее престижным, уступая место ценностям индивидуализма, независимости, прав личности, свободы выбора, ценности личных достижений, самоактуализация и т. п., что вызывается сменой основного типа семьи - расширенной семьи - нуклеарной семьей. В-шестых, переход от централизованной расширенной семейно-родственной системы, состоящей из трех поколений с доминированием старших, к децентрализованным нуклеарным семьям, в которых брачные узы, супружество становятся выше родовых - родительских, причем в самом супружестве интересы пары подчинены интересам индивида, что относится также к родительским и родственным связям (депривация личности от семьи, изоляционизм). В-седьмых, от развода по инициативе мужа в связи с бездетностью к разводу, вызванному межличностной несовместимостью супругов. В-восьмых, от "закрытой" к "открытой" системе выбора супруга на основе межличностной избирательности молодыми людьми друг друга независимо от предписаний родства и традиций обмена приданым и выкупом невесты (хотя и при сохранении имущественных интересов и системы наследования, закрепленных брачным контрактом). В-девятых, переход от традиционной культуры с жестким табу на применение контрацепции (для компенсации высокой смертности) к индивидуальному вмешательству в репродуктивный цикл, т. с. к предупреждению и прерыванию беременности; этот переход также устраняет необходимость в удлинении репродуктивного периода жизни (посредством приближения к физиологическим границам - срокам начала и конца деторождения, посредством ранней и сплошной брачности, традиций пожизненного брака). Своеобразной квинтэссенцией и интегральным выражением всех перечисленных выше семейных изменений является, в-десятых, переход от эры стабильной многодетности семьи на протяжении всей человеческой истории к эре непрерывного исчезновения многодетности семьи с исторической сцены реальные изменения семейных структур в XX веке на всех континентах позволяют говорить о переходе к эпохе постоянного уменьшения детности семьи (вплоть до массовой однодетности и, возможно, бездетности, поскольку нет никаких биологических защитных механизмов, останавливающих это падение на каком-то безопасном для общества уровне).
|
