Отражение Первой Мировой войны в романе «На Западном фронте без перемен»
Когда мы выезжаем, мы просто солдаты, порой угрюмые, порой весёлые, но как только мы добираемся до полосы, где начинается фронт, мы становимся полулюдьми — полуживотными.
В любой другой войне человеку очень сложно выжить, еще сложнее, если ты только вчера знакомился с творчеством Гёте, а теперь уже бежишь, стараясь не поймать вражескую пулю. Чудесным образом остаться в живых это, конечно, одно, но легко ли вернуться домой и найти себе место, казалось бы, в мирное время? Целое поколение молодых людей было обмануто и уничтожено войной – и именно об этом пишет Ремарк в своем романе «На Западном фронте без перемен». В 1916-ом году Ремарк добровольцем ушел на фронт, откуда вернулся совершенно опустошенным и разочарованным, причем со многими ранениями, которые потом не раз дадут о себе знать. С таким печальным запасом опыта, он просто не мог не написать громкое предупреждение нынешнему поколению, чтобы они наступали на те мины, на которые пришлось наступать самому Ремарку и его сослуживцам. Вся кровавая и бесчеловечная картина Первой Мировой войны была показана в его романе. Мы стоим в девяти километрах от передовой. Вчера нас сменили; сейчас наши желудки набиты фасолью с мясом, и все мы ходим сытые и довольные. Но самое главное - курево тоже было выдано двойными порциями. А ведь, собственно говоря, все это нам вовсе не положено. На такую щедрость начальство не способно. Нам просто повезло. Две недели назад нас отправили на передовую, сменять другую часть. На нашем участке было довольно спокойно, поэтому ко дню нашего возвращения каптенармус получил довольствие по обычной раскладке и распорядился варить на роту в сто пятьдесят человек. Но как раз в последний день англичане вдруг подбросили свои тяжелые "мясорубки", пренеприятные штуковины, и так долго били из них по нашим окопам, что мы понесли тяжелые потери, и с передовой вернулось только восемьдесят человек. С такой, казалось бы, радостной, но в то же время не менее чудовищной ноты начинается само повествование романа. Солдата, которого совсем недавно пытались взорвать так называемой «мясорубкой», сейчас радует лишь то, что ему достается паек его недавних товарищей, которые сейчас уже лежат в земле. Совсем недавно полегло примерно семьдесят человек! Семьдесят человек лишились жизни – того, что всего дороже, а рядом не слышно ни всхлипов, ни плачей, есть лишь чувство того, что это чистая лояльность! Только этот небольшой отрывок дает нам понять, каковы условия любой другой войны, как с правой, так и с левой стороны: равнодушие «начальства» к своим верноподданным бойцам и своеобразные способы тех же бойцов выжить любыми способами в этой мясорубке. А большинство наших бойцов-то и не те матерые, тренированные солдаты, а, еще раз повторяюсь, совсем юные и «зеленые» молодые люди! Девятнадцатилетний Пауль Боймер – вчерашний пленник школы, а сегодня уже солдат, один из тех, кто толком и не успел вкусить единственную жизнь во всей своей полноте. Стоит обратить внимание: именно он, будучи главным героем и повествователем романа, близок к самому Ремарку: как и наш писатель, он добровольно очутился на тропе войны, получил ранения, и совершенно не случайно его имя совпадает со вторым именем Ремарка – Пауль. Дальше перед нами появляются его одноклассники: «коротышка Альберт Кропп, самая светлая голова в нашей роте и, наверно, поэтому лишь недавно произведенный в ефрейторы; Мюллер Пятый, который до сих пор таскает с собой учебники и мечтает сдать льготные экзамены; под ураганным огнем зубрит он законы физики; Леер, который носит окладистую бороду и питает слабость к девицам из публичных домов для офицеров. Всем четверым по девятнадцати лет, все четверо ушли на фронт из одного класса». Потом и остальные друзья, правда, теперь уже не одноклассники, но: «Тьяден, слесарь, тщедушный юноша одних лет с нами, самый прожорливый солдат в роте, - за еду он садится тонким и стройным, а поев, встает пузатым, как насосавшийся клоп; Хайе Вестхус, тоже наш ровесник, рабочий-торфяник, который свободно может взять в руку буханку хлеба и спросить: А ну-ка отгадайте, что у меня в кулаке? "; Детеринг, крестьянин, который думает только о своем хозяйстве и о своей жене; и, наконец, Станислав Катчинский, душа нашего отделения, человек с характером, умница и хитрюга, - ему сорок лет, у него землистое лицо, голубые глаза, покатые плечи, и необыкновенный нюх насчет того, когда начнется обстрел, где можно разжиться съестным и как лучше всего укрыться от начальства». Кто-то из молодых людей еще пытается ухватиться за частичку той жизни, от которой они из-за своей доверчивости вынуждены отречься: учебники, экзамены, домашнее хозяйство. Но как было бы жестоко и несправедливо сейчас вот сказать им всем, школьникам, что вся эта бумага ни в коем разе им не принесет пользы уже в мирное время! Что даже если они и выживут, то жить им в мире придется несладко: всех этих грез уже нет и в помине. Но вот кто-то не теряет момента выжать из любой другой ситуации что-либо полезное для себя, например: наесться досыта или совершить поход к девицам публичных домов. Не говорю буквально, что это прямо-таки полезное, нет. Право, человеку, которому суждено лишь описывать войну на бумаге, не побывав там, сложно представить все детально, именно поэтому стоит склонять желание наполнить живот к одному из способов не умереть в этой бойне. А вот что касается девиц публичных домов, есть отличное объяснение подобных походов солдат в еще одном романе Ремарка «Возвращение»: «Откуда знать этому эскулапу, что значит получить трехдневный отпуск в Брюссель и, вырвавшись из воронок, блевотины, грязи и крови, приехать вечером поездом в город с улицами, фонарями, светом, магазинами и женщинами. Завтра смерть опять запляшет вокруг тебя, завтра – опять вой снарядов, ручные гранаты, огнеметы, кровь и уничтожение; но сегодня хоть раз ощутить нежную кожу, которая благоухает и манит, как сама жизнь, манит неуловимо…». Людвиг Брайер – тоже один из тех молодых людей, которому выпала горькая судьба на практике познакомиться с явлением, которое, в сущности, приносит лишь погибель. Как и все он не раз лежал в окопах весь в грязи, не раз старался вцепиться в жизнь. Но, благо, солдатам, хоть и не всегда, а редко выпадает шанс вновь на короткое время очутиться в городе, как пишет Ремарк, «с улицами, фонарями и светом». В этом городе солдаты первым же делом посещают публичный дом, чтобы любыми способами отодрать с себя вечное клеймо войны. К своему несчастью, Людвиг в публичном доме подхватывает болезнь и сильно переживает, хотя, как объяснил ему доктор, это вполне излечимо. Завтра опять та же война во всей своей красе, а сейчас перед тобой женщина, вернее жизнь, хоть она и куплена за деньги, но как приятна мысль, что она у тебя сейчас есть. Но и как ужасна мысль, до каких крайностей может дойти солдат, лишь бы не стоять вблизи с войной!
Глава I. Воинствующий пацифист.
Мы беспомощны, как покинутые дети, и многоопытны, как старики, мы стали чёрствыми, и жалкими, и поверхностными, — мне кажется, что нам уже не возродиться. -----------------------------------------эпиграф к третьему параграфу.
|
