Юмористический детский рассказ: особенности содержания и поэтики (М.Зощенко, Н.Носов, В.Драгунский)

№39.Тема игры и игрушки в поэзии ХУШ - Х1Х веков: детские типы и детские характеры в стихах о детях и для детей.
Л. Толстой считал, что детям должен быть предложен самый большой и разнообразный выбор тем — серьезных, не выдуманных, непосредственно для детей. Одной из таких тем стала тема детской игры и игрушки. Один из примеров может служить стихотворение Агнии Барто цикл стихотворений «Игрушки». Это не большие, известные всем с детства стихотворения. Они ритмичны, просты в прочтении, а главное объясняют ребенку что такое забота («все равно его не брошу, потому что он хороший»), к чему может привести необдуманный поступок «Кот кататься не привык опрокинул грузовик». Эти стихотворения учат детей ответственности например стихотворение «Козленок».В них нет сложных слов и понятий еще не известных маленькому слушателю. В стихотворениях названы игрушки того времени: кубарик — волчок, воланчики, гремушки, мячик — дошедшие до нынешних дней, любимые детьми и потому навсегда оставшиеся в их жизни. Но игрушки как признаки и яркие детали детства важны для поэтов не сами по себе, а как материал, основа для философии обобщений о быстротечности человеческой жизни. Ига брата с сестрицей — Николушки и Грушеньки — в мяч описана не как потребность детства в движении, общении, а как некий знак счастливого времени на смену которому придут тусклые дни взрослой жизни.
Эти стихотворения — первые опыты художественного изображения мира детства, свободные от наставничества, присущего дидактической литературе предшествующей эпохи. Они эмоционально насыщены (А. Шишков «Николашина похвала зимним утехам»). Стихи о детских играх и забавах А. Шишкова сюжетны, но это уже не рифмованная проза, а хорошая поэзия, динамичная, образная, полная удивления радостями детской жизни, детским умениям перевоплощаться, быть милосердными.
В конце XVIII века поэзия в какой-то степени взяла на себя функции отсутствовавшей тогда детской психологии. Она была искусством и наукой, познающей детство известными ей средствами. Тема игры и игрушки выполняла здесь роль своеобразного средства, объясняющего восприятие мира, поведение малыша. Иначе как расценивать «Колыбельную песенку, которую поет Анюта, качая свою куклу» А. Шишкова, где описан процесс подражания детьми взрослым в действиях и речах «мамы».
Но при этом тема игры и игрушки в творчестве поэтов того времени встречается не часто. На рубеже XVIII — XIX веков поэты налюбовались играющим ребенком, и реализм, пришедший на смену романтизму, способствовал выбору новых тем. Литература возложила на себя миссию защитницы детства. Она заговорила о контрастах детской жизни и детского мировосприятия. В поэзии появляются образы «нищеньких», «милых сироточек», несчастных малюток, для которых игры и игрушки, елки и радости являются только в мечтах (Я. Полонский «Елка» <находясь при смерти ребенку в лесу с голоду мерещится рождественская елка по которой спускаются ангелы>) Поэзия возвращается к сентиментальным, чувствительным интонациям, рождающим в душе жалость к несчастным детям(К. Петерсон «Сиротка» <бесприютного сиротку обогрела и накормила старушка>), или впадает в крайность уча ребенка добропорядочности. Ко второй половине XIX века тема несчастного детства постепенно вытеснила тему игры и игрушки т. к. поэты пытались обратить внимание взрослых людей наделенных определенной властью на тяжелую участь детей. Новый этап в развитии темы игры и игрушки начинается на рубеже XIX — XX веков, потому, что начинается новый этап в отношениях взрослого мира к детству. Взрослый человек увидел ребенка не себе подобным, а другим, имеющим свою психоэмоциональную специфику, свой круг интересов, проблем,пристрастий, свое восприятие действительности.
Главное заключается в том, что рубеж веков — это время активного развития детской художественной литературы, поставившей в центр повествования личность ребенка, положившей начало проявлению детского «Я», сущности детской души, детского мировосприятия и контекста детской жизни. Огромную роль в познании ребенка,его души, его жизни и возможностей на рубеже веков сыграла общая литература того же времени. Ребенок и детство у писателей-реалистов стали изображаться без преувеличений, перестали быт знаковыми фигурами. Они — земные, часто задавленные бытом,примитивным существованием.
Тип ребенка - «маленького каторжника», созданный литературой рубежа веков, исключал тему игры и игрушки в первоначальном ее смысле. Это исключение видится как своеобразная художественная и социальная задача авторов: в мире, где жизнь ребенка становится адом, а смерть — избавлением от него нет места ни играм, ни игрушкам, потому, что у детей-«каторжников» отобрано полноценное детство, а иногда и право на жизнь.
Одним из самых ярких рассказов этого времени, где игрушка — центр повествования, является рассказ Л. Андреева «Ангелочек» (см. вопрос №27.)

№46. Проблема выбора пути в произведении М.Пришвина «Кладовая солнца». Нравственный характер взаимосвязи человека с природой.
Проблема выбора пути в произведении М.Пришвина «Кладовая солнца» - это не просто выбор дороги на развилке в лесу, а проблема выбора между безотчетным следованием традициям и — уважением традиций, но и анализом каждой ситуации. Герои сказки-были Настя и Митраша рано осиротевшие дети в наследство которым от родителей осталось небольшое хоз-во в деревне и наказы родителей о самом простом, житейском что им пригодится в жизни. В обычное время проблема конфликта взглядов на следование традициям не проявляется потому, что вести хоз-во представляется только так как делали родители и нет необходимости что-то менять и анализировать. Митраша выучился у отца делать деревянную посуду, Настенька — вела хозяйство: кормила животных, готовила, стирала, убирала — иными словами каждый из них выполнял ту работу, которую выполнял каждый из родителей. Чтобы определить позицию Митраши на следование традициям автор описывает нам случай, когда отец рассказал о компасе, и ребенок, собираясь в лес за клюквой берет его с собой, но не потому что боится заблудиться а потому, что так делал отец. Настя же в свою очередь не смотря на хорошее знание леса и компас не полагается только на опыт родителей и предположив что можно заблудится взяла с собой картошки. На протяжении всего пути до развилки мы можем видеть как часто Митраша опирается на слова отца: «— Что это? — спросила обрадованная Настя. — Отец говорил: это...», «— А зачем так?
— Отец говорил:...». В этом эпизоде читатель может наблюдать как сильно Митраша верил во все что говорил ему отец, насколько безотчетны его действия. Впервые остро вопрос столкновения взглядов встает на первой развилке, но немного позлившись Митраша все-таки соглашается пойти туда, куда звала его Настенька, но только от того, что она его очень попросила и только. Однако во второй раз это уже его не остановило. Вера в слова отца о том, что надо идти на север так сильна в нем, что ничто не не может убедить его отступить от нее. Однако Настенька придерживается других взглядов: «— мы пойдем вот по этой большой тропе, куда все люди идут.» При этом автор очень красочно описывает природу. И не просто природу — место действия, а природу — живую, говорящую с героями, предупреждающую детей об опасности, передает настроение героев: во время спокойной прогулки по лесу — «...слышим эти звуки, и знаем их, и различаем, и радуемся, и хорошо понимаем, над каким словом все они трудятся и не могут сказать.»; после расставания героев на развилке — «И самец быстро перебежал по мостику остальной путь до Косача и со всей силой долбанул его. Как ошпаренный метнулся Косач к улетающим тетеревам, но разгневанный самец догнал его, вырвал, пустил по воздуху пучок белых и радужных перышек и погнал и погнал далеко.» Но автор не ограничивается этим эпизодом, он ставит Митрашу в критичное положение, когда сама природа уводит его с выбранного направления («Но самое главное: он увидел, что совсем близко, по той стороне поляны, змеилась высокая трава белоус — неизменный спутник тропы человеческой. Узнавая по направлению белоуса тропу, идущую не прямо на север...») но даже тогда «Мужичек в мешочке» не отступает от своих убеждений чуть было не утанул в болоте.
В конце путешествия Митраша после урока в лесу, стал мужественней, стал крепче держаться за свою сестру, оберегать ее и защищать. А Настенька больше не стала жадничать и отдала всю клюкву бедным детям. Благодаря этому путешествию дети прошли урок, благодаря которому они изменились и запомнили все эти события на всю жизнь.

№47. Человек и природа в рассказах Д. Н. Мамина-Сибиряка. Изображение мира природа. Особенности реального и сказочного повествования. Гармоничное сосуществование человека и природы – ведущая идея автора («Емеля-охотник», «Зимовье на Студёной», «Серая шейка», «Алёнушкины сказки»).

Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк не раз говорил, что "ребенок - самый лучший читатель". Для детей им написаны рассказы и сказки: "Емеля-охотник", "Зимовье на Студеной", "Серая Шейка", "Вертел", "Богач и Еремка". У Мамина-Сибиряка было свое, продуманное отношение к детской литературе. Он считал, что книги для детей формируют разум и воспитывают чувства ребенка. Видя в детях будущее человечества, писатель выдвигал в произведениях, им адресованных, глубокие социальные проблемы, в художественных образах раскрывал правду жизни. Об "Аленушкиных сказках", которые писатель придумывал для своей маленькой дочери, он сказал: "Это моя любимая книжка - ее писала сама любовь, и поэтому она переживет все остальное". Нет слов, хороши "Аленушкины сказки", но и у большинства других произведений Мамина-Сибиряка долгая и славная жизнь. Художественное наследие Мамина-Сибиряка для детей составляет более полутораста произведений: повестей и очерков, рассказов и сказок. К сожалению, лишь малая их часть известна нашим детям. Всего несколько рассказов вошли в программу начальной школы. Судьба с ранних лет связала Мамина-Сибиряка с Уралом. Недаром его часто называют "певцом Урала", открывшим целую область, ранее неизвестную. "Урал, Урал! Тело каменно, сердце пламенно... " - говорил он. Целый цикл рассказов посвящает писатель детям-труженикам. Он описывает нелегкую жизнь и раннюю смерть двенадцатилетнего кормильца семьи Прошки ("Кормилец"). Мамин-Сибиряк рассказывает о беспросветной работе мальчика Васи, отданного в ученики к сапожнику ("В каменном колодце"). Так писатель выполнял основную задачу своего творчества - готовил сознание молодого поколения к борьбе с общественным злом. Один из ранних рассказов "Емеля-охотник" открывается превосходной пейзажной зарисовкой: "Далеко-далеко, в северной части Уральских гор, в непроходимой лесной глуши спряталась деревушка Тычки". Удивительно слияние почти сказочного зачина "далеко-далеко" и ритмической напевности с реалистической точностью места действия - "деревушка Тычки". В человеческих характерах Мамин-Сибиряк в первую очередь подмечает то, что роднит простого человека, труженика, с природой. Близость к природе определяет поведение охотника Емели, оставившего в живых олененка. «Зимовье на Студеной». Много сказочного и в рассказе "Зимовье на Студеной", особенно в описаниях природы ("Ходит ветер по Студеной, наметает саженные сугробы снега, завывает в лесу, точно голодный волк, избушка Елески совсем потонула в снегу"). Ритмичность, применение инверсий, сравнения, эпитеты - все продумано, все создает живость, одухотворенность повествования. Мамин-Сибиряк всегда тщательно продумывает структуру своих произведений для детей. В них, как правило, невелик круг действующих лиц. Сюжет развивается плавно и неторопливо. Вставные эпизоды имеют тесную связь с сюжетом. Например, воспоминания о молодости старика Елески или эпизод о первой встрече Лисы и Серой Шейки. Композиционная прозрачность и стилистическая ясность произведений помогают Мамину-Сибиряку, не снижая идейной остроты, воспитывать в детях любовь к родине, к народу-труженику. «Аленушкины сказки». Детям дошкольного возраста адресованы "Аленушкины сказки", над которыми Мамин-Сибиряк работал с 1894 по 1897 г. Они представляют собой произведения подлинной детской литературы. Это гуманистическая книга, в которой органично сочетаются нравственные и общественные идеи. Аллегория сказок связана с перенесением социальных явлений в мир птиц, зверей, рыб. Например, "Сказка про храброго Зайца - длинные уши, косые глаза, короткий хвост" начинается как будто традиционно, с хвастовства Зайца: "Никого я не боюсь! - крикнул он на весь лес - Вот не боюсь нисколько, и все тут!" Но трусом оказался не столько хвастунишка, сколько сам страшный Волк. "Когда Заяц упал на него, ему показалось, что кто-то в него выстрелил. И Волк убежал. Мало ли в лесу других зайцев можно найти, а этот был какой-то бешеный... " С начала и до конца сказку пронизывает один мотив - "надоело бояться", "надоело прятаться". Условный мир зайцев и волков иносказательно отражает взаимоотношения слабых и сильных в мире и уязвимость тех, кто держит слабых в страхе. Главное - поверить в себя: "С этого дня храбрый Заяц начал сам верить, что он действительно никого не боится". Эта мысль четко воплощена в конфликте и в системе художественных образов персонажей сказки. В "Аленушкиных сказках" образы, композиция, стиль, язык тесно связаны с целями воспитания разума ребенка, с задачами пробуждения общественного сознания ("Умнее всех"; "Сказочка про Воронущку - черную головушку и желтую птичку канарейку"; "Сказка про Воробья Воробеича, Ерша Ершовича и веселого трубочиста Яшу"). Сказки Мамина-Сибиряка по-настоящему детские, и их цели и задачи осуществляются с учетом особенностей восприятия дошкольников. Аллегория и антропоморфизм сказок Мамина-Сибиряка сродни народным детским сказкам. Заяц трусоват, Кот плутует, Воробей озорничает. В то же время животные разговаривают, действуют подобно людям; с ними происходят необычайные, удивительные события. "Аленушкины сказки" занимают особое место в творчестве Мамина-Сибиряка. Они были сначала рассказаны писателем дочери во время ее болезни, а потом подготовлены для издания. Посвящение сказок маленькой Аленушке определило лиризм, задушевность и колыбельную интонацию: "Баю-баю-баю... один глазок у Аленушки спит, другой - смотрит; одно ушко у Аленушки спит, другое - слушает. Спи, Аленушка, спи, красавица, а папа будет рассказывать сказки". Стиль этой присказки Мамина-Сибиряка близок к народным. Писатель тщательно работал над сказками, используя богатство русской народной речи, отшлифовывал в них свой стиль, который современники метко назвали "Маминслог". Язык детских произведений Мамина-Сибиряка свеж и колоритен, полон пословицами и поговорками, остроумными и меткими присловьями. Так, спесивость и зазнайство Индюка в сказке "Умнее всех" подчеркиваются в диалоге его с обитателями птичьего двора. Когда Индюк требует, чтобы его признали самым умным, ему отвечают: "Кто же не знает, что ты самая умная птица!" Так и говорят: "Умен, как индюк". Ирония этой характеристики понятна дошкольникам. Таким образом, "Аленушкины сказки" - превосходный образец творчества для маленьких, они прочно вошли в чтение уже не одного поколения детей. Правдивое слово писателя-демократа учило любить свою страну, уважать трудовой народ, охранять родную природу. Особое значение для нравственного воспитания он придавал книге, называя ее то "живой нитью, которая выводит ребенка из детской комнаты и соединяет с остальным миром", то "окном в мир, неудержимо манящим к себе светом настоящего знания и настоящей науки". А "настоящим знанием" считал он близость к народной жизни, к родной природе - именно это стало основным предметом его творчества для детей. Как не вспомнить Музгарку из впечатляющего рассказа "Зимовье на Студеной", - рассказа, по которому снят кинофильм и сделаны диапозитивы. «Емеля – охотник». Много лет прожили Блеска Шишмарь с Музгаркой в далеком зимовье на реке Студеной. Их обязанностью было встречать и провожать редкие обозы богатых купцов, вывозивших в город с Печоры дорогую рыбу - семгу. Умирает от старости Музгарка. Завывание зимней пурги еще больше усиливает горе, постигшее одинокого старика. "Ходит ветер по Студеной, наметает саженные сугробы снега, завывает в лесу, точно голодный волк, избушка Елески совсем потонула в снегу. Торчит без малого одна труба, да вьется из нее синяя струйка дыма... Воет пурга уже две недели, две недели не выходит из своей избушки старик и все сидит над больной собакой. А Музгарка лежит и едва дышит: пришла Музгаркина смерть". Не в силах выдержать полного одиночества, Блеска становится на лыжи и покидает избушку, надеясь прийти к людям, но... не дошел. Старик замерз по дороге в лесу. Тема милосердия, столь актуальная в наши дни, отчетливо звучит в этом рассказе, так же как и в другом - "Емеля-охотник" - это одно из первых произведений писателя, написанное специально для детей. Рассказ был напечатан в 1884 г. Таким образом, уже в самом начале своего творческого пути писатель был обеспокоен вопросами гуманистического воспитания детей. Емеля живет в непроходимой глуши, в деревушке с выразительным названием Тычки. Избы в ней, действительно, стоят беспорядочно, словно натыканы без всякого плана. Емеля с маленьким внучком, Гришуткой, живут в самой бедной избушке... "Избушка Емели совсем вросла в землю и глядит на свет божий всего одним окном; крыша на избушке давно прогнила, от трубы остались только обвалившиеся кирпичи. Ни забора, ни ворот, ни сарая - ничего не было у Емелиной избушки. Только под крыльцом из неотесанных бревен воет по ночам голодный Лыско - одна из самых лучших охотничьих собак в Тычках". Емеля - "седой, сгорбленный, худой, с длинными руками. Пальцы на руках у Емели едва разгибались, точно это были деревянные сучья. Но ходил он бодро и кое-что добывал охотой. Только вот глаза сильно начали изменять старику, особенно зимой, когда снег искрится и блестит кругом алмазной пылью. Из-за Емелиных глаз и труба развалилась, и крыша прогнила, и сам он сидит частенько в своей избушке, когда другие в лесу". Гришутка - сирота. Три года назад умер от горячки его отец, мать заели волки, когда она зимним вечером с маленьким Гришуткой возвращалась домой. Ребенок спасся каким-то чудом. Мать, пока волки грызли ей ноги, закрыла ребенка своим телом, и Гришутка остался жив. Семидесятилетнему деду пришлось выращивать внучка одному, а тут еще с Гришуткой приключилась болезнь. Беда не приходит одна... Чтобы поправить здоровье внучка, Емеля отправился на охоту, за свежим мясом. Три дня бродил Емеля с Лыском по лесу. Старик чувствовал, что выбивается из сил, но вернуться домой с пустыми руками не решался. Лыско тоже приуныл и совсем отощал... Приходилось заночевать в лесу у огонька третью ночь. Но и во сне старый Емеля все видел желтенького теленка, принести которого просил его Гришутка, но олень каждый раз убегал у него из-под носу... Только на четвертый день, когда охотник и собака совсем выбились из сил, они случайно напали на след оленя с теленком. "Это был великолепный олень-самка. Он стоял на опушке леса и пугливо смотрел прямо на Емелю... Когда старик хотел прицелиться в оленя, он осторожно перебежал несколько сажен далее и опять остановился... Эта борьба человека с животным продолжалась до самого вечера. Благородное животное десять раз рисковало жизнью, стараясь отвести охотника от спрятавшегося олененка"... Вдруг Емеля увидел "под кустом жимолости стоял тот самый желтенький теленок, за которым он бродит целых три дня. Это был прехорошенький олененок, всего несколько недель, с желтым пушком и тоненькими ножками; красивая головка откинута назад, и он вытягивал тонкую шею вперед, когда старался захватить веточку повыше. Охотник с замирающим сердцем взвел курок винтовки и прицелился в голову маленькому, беззащитному животному... Еще одно мгновение, и маленький олененок покатился бы по траве с жалобным предсмертным криком; но именно в это мгновение старый охотник припомнил, с каким геройством защищала теленка его мать, припомнил, как мать его Гришутки спасла сына от волков своей жизнью. Точно что оборвалось в груди у старого Емели, и он опустил ружье. Олененок по-прежнему ходил около куста, общипывая листочки и прислушиваясь к малейшему шороху. Емеля быстро поднялся и свистнул, - маленькое животное скрылось в кустах с быстротой молнии. Ишь какой бегун... - говорил старик, задумчиво улыбаясь. - Только его и видели: как стрела... Ведь убежал, Лыско, наш олененок-то? Ну, ему, бегуну, еще подрасти надо... Ах ты, какой шустрый!. Старик долго стоял на одном месте и все улыбался, припоминая бегуна". Вернулся Емеля домой без добычи. Зато зимними вечерами он часто рассказывал внучку, как искал теленка по лесу три дня и как тот убежал от него. Маленький внук смеялся вместе со старым дедом. «Серая шейка». Вот сказка "Серая шейка" - это хорошо известная современным детям история серой уточки со сломанным крылом, которая не смогла улететь со своей стаей в теплые края и зазимовала на севере. Динамичен язык и стиль сказки, высоко поэтичны картины северной природы. Сюжетными компонентами стали и холодный осенний ветер, и небо, затянутое неуютными серыми облаками, то и дело роняющими мелкий дождь, - все то, что так выразительно оттеняет грустное одиночество маленькой птицы. Подобно рельефным узорам кастлинского литья встают уральские пейзажи: и высокие молчаливые горы, и притихший лес, и замерзающая горная речка, в полынье которой плавает Серая шейка, спасаясь от лисьих зубов. Пейзаж не только способствует знакомству детей с жизнью природы, но и помогает раскрытию сюжета, и является средством эстетического воспитания. "Скоро выпал и первый снег, а река все еще не поддавалась холоду. Все, что замерзало по ночам, вода разбивала. Борьба шла не на живот, а на смерть. Всего опаснее были ясные звездные ночи, когда все затихало и на реке не было волн. Река точно засыпала, и холод старался сковать ее льдом сонную. Так и случилось. Была тихая-тихая звездная ночь. Тихо стоял темный лес на берегу, точно стража из великанов. Горы казались выше, как это бывает ночью. Высокий месяц обливал все своим искрившимся светом. Бурлившая днем горная река присмирела, и к ней тихо-тихо подкрался холод, крепко-крепко обнял непокорную красавицу и точно прикрыл ее зеркальным стеклом". Самым маленьким детям адресованы "Аленушкины сказки" - это целый цикл с поэтической присказкой и концовкой, по форме напоминающих стихотворение в прозе. У кроватки дремлющего ребенка собрались будущие герои сказок. "Кажется все тут: и сибирский кот Васька, и лохматый деревенский пес Постойка, и серая Мышка-норушка, и Сверчок за печкой, и пестрый Скворец в клетке, и забияка Петух. Спи Аленушка, спи отецкая дочь, - сейчас сказка начинается. Вот уже в окно смотрит высокий месяц; вон косой заяц проковылял на своих валенках; волчьи глаза засветились желтыми огоньками; медведь Мишка сосет свою лапу. Подлетел к самому окну старый воробей, стучит носом в стекло и спрашивает: Скоро ли? Все тут, все в сборе, и все ждут Аленушкиной сказки". Привлекательна и легка для восприятия малышей форма устного повествования этих сказок. Следя за развитием занятного сюжета, веселыми приключениями своеобразных героев: лесных зверюшек, насекомых, птиц и рыб, ребенок как бы входит в мир их жизни. Трудно переоценить познавательное и воспитательное значение этих сказок, чудесно совместивших правду и вымысел. Биологические особенности животных и растений часто раскрываются в форме остроумного диалога. Мы находим своеобразную перекличку с характерами людей и порядками в человеческом обществе. Примером этого служит сказка "Умнее всех" из того же цикла "Аленушкины сказки".