Т е м а I. ГОСУДАРСТВО И ПРАВО ДРЕВНЕЙ РУСИ 2 страница

В 1719 г. вводится изданный в 1716 г. Устав воинский, регламен­тировавший состав и организацию армии, отношения командиров и подчиненных, обязанности армейских чинов.

В 1720 г. был принят Морской устав.

34. Статус российского монарха в первой четверти XVIII в.

В октябре 1721 г. в связи с победой в Северной войне Сенат и Святейший Синод присваивают Петру I титул «Отца Отечества, Императора Всероссийского» и Россия становится империей.

Еще в ст. 20 Воинских артикулов (1715) положение государя определялось следующим образом: «Его величество есть самовласт­ный монарх, который никому на свете о своих делах ответу дать не должен; но силу и власть имеет свои государства и земли, яко хрис­тианский государь по своей воле и благомнению управлять».

Произошедший разрыв со старыми правовыми традициями само­державия сказался на изменении порядка престолонаследия. В силу политических мотивов законный престолонаследник (царевич Алек­сей) был лишен права наследования. В 1722 г. издается Указ о насле­дии престола, утвердивший право монарха по собственной воле на­значать наследника престола. Произошел разрыв с принципом бо­жественной благодати, нисходящей на монарха, ее заменила воля императора.

Монарх являлся источником всей исполнительной власти и гла­вой всех государственных учреждений. Присутствие монарха в опре­деленном месте прекращало действие всей администрации и власть автоматически переходила к монарху. Все учреждения империи должны исполнять указы и постановления монарха. Публичные го­сударственные дела получали приоритет перед делами частными.

Монарх утверждал все основные должности, осуществлял произ­водство в чины (в соответствии с Табелью о рангах), стоял во главе орденской и наградной системы империи.

Монарх являлся верховным судьей и источником всей судебной власти. Он мог решать любые дела независимо от решения любых судебных органов. Его решения отменяли любые другие. Монарху принадлежало право помилования и право утверждения смертных приговоров (дела, проходившие по Преображенскому приказу и Тайной канцелярии). Монарх мог решать дела, не урегулированные законодательством и судебной практикой, — достаточно было его воли.

35. Высшие органы власти в первой половине XVIII в.

После смерти Петра I роль Сената как центрального органа уп­равления начинает снижаться. С 1711 г. по 1718 г. Сенат являлся коллективным регентом, заместителем государя в решении всех во­просов государственного управления, главой исполнительной влас­ти (в отсутствие государя).

В 1726 г. создается Верховный Тайный совет, сосредоточивший в своих руках решение всех вопросов внутренней и внешней политики. Верховный Тайный Совет стал рассматривать жалобы на действия Сената и подбирать кандидатуры сенаторов. При таком соседстве Сенат превратился в одну из коллегий.

Верховный Тайный совет приобретает законодательные полно­мочия, законы подписываются либо императрицей (Екатериной I), либо Верховным Тайным советом.

В 1730 г. этот орган управления упраздняется и в 1731 г. его место занимает Кабинет министров, выполнявший совещательные функ­ции при императрице (Анне Иоанновне). С 1735 г. Кабинет наделя­ется законодательными полномочиями, полный набор подписей ми­нистров (три) заменяет подпись императрицы.

Кабинет министров фактически возглавил исполнительную власть в стране, сосредоточив все государственное управление. Сенат, к этому времени состоявший из пяти департаментов, сотруд­ничал с Кабинетом, осуществляя его решения.

В 1741 г. Кабинет министров упраздняется и Сенат вновь превра­щается в высшее политическое учреждение, активно включившись в управление государством. В том же году, однако, создается другой центральный орган, решающий вопросы государственного управле­ния — Кабинет Ее Величества, возглавляемый секретарем императ­рицы (Елизаветы Петровны).

В 1762 г. Петром III учреждается Императорский совет, состояв­ший из восьми человек, который в 1769 г. заменяется Советом при высочайшем дворе, сосредоточившим свою деятельность на внут­ренней политике и включившим всех руководителей центральных органов управления. Совет просуществовал до 1801 г., затем был заменен Непременным Государственным Советом.

С 1763 г. Сенат превращается в высшее административно-судеб­ное учреждение, состоящее из шести департаментов: первый ведал государственными финансами и секретным делопроизводством, вто­рой — собственно судебными делами (надзором, обобщением прак­тики, кадровым подбором, пересмотром дел), третий ведал делами провинций (администрацией, финансами), четвертый — военными делами, пятый — местной администрацией, шестой — местными су­дами.

С 1801 г. Сенат фактически и окончательно превращается в выс­шую судебную инстанцию.

Столь частые изменения в структуре высших органов власти и управления были обусловлены борьбой двух начал власти: бюрокра­тического и личного. Укрепление абсолютной монархии питало каж­дое из этих начал — власть монарха становилась неограниченной, но она должна была опираться на мощный бюрократический аппарат, который, в свою очередь, все более начинал работать на себя. Законы бюрократии приводили к тому, что аппарат стремился стать господ­ствующим. В этой коллизии монарх был вынужден обращаться к «верным людям», узкому кругу лиц, которым он перепоручал власть.

В свою очередь замкнутость правящей группы вызвала негатив­ную реакцию других более широких слоев правящего класса — придворных, гвардии, аристократии столичного и провинциального дво­рянства. Потеря правящей верхушкой социальной опоры приводила к ее свержению путем дворцовых переворотов. Гвардия начинает диктовать свои условия (кондиции), которые вынуждены принимать монархи.

Тайная экспедиция создавала специальные секретные следствен­ные комиссии для расследования конкретных дел. Многочисленные секретные комиссии создавались в период Крестьянской войны 1773—1775 гг. Комиссиям были приданы воинские команды, приме­нявшие к арестованным и телесные наказания и расстрел (с санкции следственной комиссии). Эти органы носили чрезвычайный харак­тер и образовывались в соответствии с политической ситуацией.

36. Полицейские органы

Абсолютистское государство первой четверти XVIII в. называют «полицейским». Причина не только в дотошном вмешательстве го­сударства во все сферы общественной и частной жизни, но и в том, что именно в этот период впервые были созданы профессиональные полицейские органы.

В конце XVII в. полицейско-карательные функции осуществляли Разбойный и Земский приказы. Наиболее серьезные дела разбира­лись в Приказе тайных дел. Несколько позже политические процес­сы переходят в Преображенский приказ.

Собственно полицейские органы первоначально создаются в Пе­тербурге и Москве: в 1718 г. в Петербурге утверждается должность генерал-полицмейстера, в 1722 г. — должность обер-полицмейстера в Москве. В своей деятельности они опирались на канцелярии по­лицмейстерских дел, старост улиц и выборных десятских.

Уже в 1733 г. в двадцати трех городах существовали полицмейс­терские конторы во главе с полицмейстером. Полиция имела воору­женные формирования.

В компетенцию полиции входила охрана порядка, борьба с пре­ступностью, городское благоустройство, противопожарные меро­приятия. В следственном процессе полиция выполняла функции дознания.

Непосредственно розыскные функции в 1730 г. были сосредото­чены в Сыскном приказе, в 1733 г. создаются полицмейстерские камеры. Полицейская система сложилась к этому времени в следую­щем виде: губернатор, коменданты, генерал-полицмейстер, обер-полицмейстер, воеводы, сотские, земские комиссары, магистраты и ратуши — все эти органы в той или иной мере выполняли полицей­ские функции.

С 1775 г. полицейские функции в уездах стали выполнять исправ­ники и нижние земские суды.

В городах полицейское управление сосредоточилось у городни­чих, в Санкт-Петербурге и Москве — у обер-полицмейстеров.

В 1782 г. в городах начали создаваться специальные полицейские органы — управы благочиния. В их состав вошли: городничие (в столицах — полицмейстеры), приставы по уголовным делам, приста­вы по гражданским делам, два выборных ратмана.

Территория города делилась на округа (части), полицейский надзор в котором осуществлял частный пристав. Часть подразде­лялась на кварталы, где назначались подчиненные приставу квар­тальные надзиратели и квартальные поручики. Кварталы делились на дворы.

В компетенцию управы благочиния входили: наблюдение за по­рядком, соблюдением законов, проведение решений губернского правления, судебных палат и других судов, пресечение нарушений, осуществление дознания и розыска, задержание преступников и даже решение мелких уголовных дел (на сумму до двадцати рублей).

Городские тюрьмы находились в ведении полицейских органов (если это были не специальные тюрьмы и крепости для содержания политических и особо опасных преступников).

С 1775 г. стали создаваться смирительные дома, в которых содер­жались лица, подвергнутые заключению в административном (не судебном) порядке и обвиненные в «непотребном и невоздержанном житии».

Для содержания неимущих (бродяг, мелких воров, беспризорни­ков) создавались работные дома, включенные в систему мануфактур­ных и иных государственных производств.

37. Кодификация права в первой четверти XVIIIв.

Основным источником права в период становления абсолютной монархии оставалось Соборное Уложение 1649 г., чья правовая сила неоднократно подтверждалась указами. В первой четверти XVIII в. круг источников существенно изменился: он пополнился манифес­тами, именными указами, уставами, регламентами, учреждениями, объявленными указами (устными актами), утвержденными доклада­ми (резолюции монарха) и другими формами актов. Большое число издаваемых актов требовало проведения система­тизации и кодификации.

Первая попытка (после Соборного Уложения 1649 г.) системати­зации правовых норм была сделана учрежденной в 1700 г. Палатой об уложении. Главной задачей органа стало приведение в соответст­вие с Судебниками и Соборным Уложением всего массива вновь принятых нормативных актов. Другая задача заключалась в обнов­лении судебной и управленческой практики путем включения в нее новых норм права.

В 1725 г. проект нового Уложения был закончен. Он включал четыре книги: 1) «О процессе (т.е. о суде), месте и о лицах, к суду принадлежащих»; 2) «О процессе в криминальных, розыскных и пыточных делах»; 3) «О злодействах, какие штрафы и наказания следуют»; 4) «О цивильных или гражданских делах и о состоянии всякой экономии» (о земле, торговле, опеке, брачном праве, насле­довании). Всего было сто двадцать глав и две тысячи статей.

Уже в 1726 г. (при Екатерине I) в состав комиссии были введены сословные представители (от духовенства, военных, гражданских, магистрата), слушание проекта предполагалось в Верховном Тайном совете. Начавшаяся после смерти Петра I дворянская реакция изме­нила отношение к кодификационной работе и ее целям: иностран­ным влияниям и волюнтаризму законодателя была противопостав­лена идея правовой отечественной традиции. В плане юридической техники наметился поворот от кодификации законодательства к его систематизации.

Результатами кодификационной работы первой четверти XVIII в. стали:

а) утвержденные в 1714 г. и изданные в 1715 г. Воинские артикулы, свод военно-уголовного законодательства, относящегося преимуще­ственно к области материального, а не процессуального права. По своей структуре этот кодекс перенял родовую классификацию пра­вовых норм (по роду деяния) с внутренней иерархией по важности деяния. Каждый артикул описывал отдельный вид правонарушения и назначал определенную санкцию;

б) утвержденный в 1720 г. Генеральный регламент, или Устав коллегиям, охватывавший всю сферу нового административного за­конодательства. При подготовке регламента была осуществлена ре­цепция иностранного права: в его основу был положен шведский Канцелярский устав 1661 г. Структура Регламента ориентировала на объекты регулирования: положения об обязанностях и должности коллегий и государственных учреждений вообще, определенные

сферы и формы их деятельности, установление состава и категории служащих, норм административной ответственности;

в) кодификация норм частного права, почерпнутых из Указа о единонаследии и последующих актов о наследовании. Сводный до­кумент получил название «Пункты о вотчинных делах» (1725) Пунк­ты были обобщением судебной практики и толкованием закона по вариантам правоприменения, они дополняли и изменяли предшест­вующее законодательство о наследовании.

Опыт кодификационной работы первой половины XVIII в. пока­зал, что развитие права стремилось к созданию отраслевого деления, для чего и создавались отдельные своды норм. Своды строились на систематизации, рецепции и обобщении практики правоприме­нения.

Для законотворческой деятельности абсолютизма характерна весьма подробная, тщательная регламентация всех сторон общест­венной и частной жизни. Поэтому особое внимание уделялось фор­мам правовых актов и правового регулирования. Наиболее распро­страненными формами в первой четверти XVIII в. были:

1) регламенты. Всего в этот период было утверждено семь регла­ментов — Кригс-комиссариату (о выдаче жалованья в полках — 1711 г.), Штате-конторе (о государственных расходах — 1719 г.), Коммерц-коллегии (о торговле — 1719 г.), Камер-коллегии (о госу­дарственных доходах — 1719 г.), Генеральный регламент (о форме и деятельности коллегий — 1720 г.), Главному Магистрату (о город­ском устройстве —1721 г.), Духовный регламент (о Синоде и церков­ном управлении —1721 г.). Регламенты были актами, определяющи­ми общую структуру, статус и направления деятельности отдельных государственных учреждений;

2) манифесты. Они издавались только монархом и за его подпи­сью и были обращены ко всему населению и всем учреждениям. В форме манифестов объявлялось о вступлении монарха на престол, крупные политические события и акции, начало войны или подписа­ние мира;

3) именные указы. Также издавались и подписывались монархом. В них формулировались решения, относящиеся и адресованные к конкретным государственным учреждениям или должностным лицам: Сенату, коллегиям, губернаторам. Именные указы дополня­лись уставами, учреждениями или регламентами;

4) указы. Они могли издаваться монархом или от его имени Сена­том и нацелены на решение конкретного дела или случая, введение или отмену конкретных учреждений, норм или принципов деятель­ности. В них содержались правовые нормы и административные предписания. Адресовались они определенному органу или лицу и были обязательны только для них. В форме указа выносились судеб­ные решения Сената;

5) уставы—сборники, содержавшие нормы, относящиеся к опре­деленной сфере государственной деятельности (1716 г. — Воинский устав, 1720 г. — Морской устав, 1729 г. — Вексельный устав).

38. Воинские артикулы 1716 г. Виды преступлений

Первая петровская систематизация уголовно-правовых норм была произведена в 1715 г. при создании Артикула воинского.

Воинские Артикулы состоят из двадцати четырех глав и двухсот девяти статей и включены в качестве части второй в Воинский устав.

Артикулы содержат основные принципы уголовной ответствен­ности, понятие преступления, вины, цели наказания, понятия необ­ходимой обороны, крайней необходимости, перечень смягчающих и отягчающих обстоятельств. Юридическая техника этого кодекса до­статочно высокая: законодатель впервые стремится использовать наиболее емкие и абстрактные юридические формулировки и отхо­дит от традиционной для русского права казуальной системы. Чтобы отдельная норма могла вобрать в себя максимально большее число случаев, она дополняется особым толкованием. В «толке» дается либо конкретизация правовой ситуации, уточняются обстоятельст­ва, приводятся примеры и т.п., либо указывается на открытый харак­тер нормы, дается свобода судебного толкования.

Преступления подразделялись на умышленные, неосторожные и случайные. Законодатель обращал внимание на степень случайнос­ти — грань между неосторожным и случайным преступлениями была весьма тонкой. Выделив субъективную сторону преступления, законодатель все же не отказывался от принципа объективного вме­нения: нередко неосторожные действия наказывались так же как и умышленные, — для суда был важен результат действия, а не его мотив. Вместе с преступником несли ответственность лица, не совер­шавшие преступления, — его родственники. Ответственность сни­малась или смягчалась в зависимости от объективных обстоятельств. К смягчающим обстоятельствам закон относил состояние аффекта, малолетство преступника, «непривычку к службе» и служебное рве­ние, в пылу которого было совершено преступление.

Характерно, что к отягчающим обстоятельствам закон впервые стал относить состояние опьянения, прежде всегда бывшее обстоя­тельством, смягчающим вину.

Законодатель вводил понятия крайней необходимости (напри­мер, кража от голода) и необходимой обороны. Для последней тре­бовалось наличие ряда обстоятельств: важнейшим была степень со­ответствия применения защиты угрожающему нападению, факт на­личия такого нападения и факт угрозы жизни защищающегося. От­сутствие одного из признаков могло повлечь для защищающегося наказание, пусть даже смягченное.

Преступление делилось на стадии: умысел, покушение на пре­ступление и законченное преступление. В ряде случаев законодатель предусматривал наказание за один только умысел (в государствен­ных преступлениях).

Покушение на преступление могло быть оконченным и неокон­ченным, закон предусматривал возможность добровольного отказа от совершения преступления (например, отказ от завершения дуэли, уже сошедшихся в бою дуэлянтов).

Институт соучастия в преступлении не был достаточно разрабо­тан: роли соучастников не дифференцировались законом. Однако по некоторым видам преступлений пособники наказывались мягче, чем исполнители преступления (например, пособник, помогавший со­ставить «пасквиль», пособники, поддержавшие бунтовщиков и мя­тежников). В обоих случаях присутствовал политический мотив: в одном следовало ужесточить репрессию к пособникам, «чтоб непо­вадно было», а в другом — отделить их от главных исполнителей в интересах следствия.

Артикулы включали следующие виды преступлений:

1) Против религии. В эту группу входили: чародейство, идолопо­клонство, которые наказывались смертной казнью (сожжением) при условии, что будет доказано сношение обвиняемого с дьяволом. В противном случае назначалось тюремное заключение и телесное наказание.

Богохульство наказывалось усечением языка, а особая хула Девы Марии и святых — смертной казнью. При этом учитывался мотив злостности в богохульстве.

Несоблюдение церковных обрядов и непосещение богослуже­ний, нахождение в церкви в пьяном виде наказывалось штрафом или тюремным заключением. Наказывалось и недоносительство в бого­хульстве.

«Совращение в раскол» наказывалось каторгой, конфискацией имущества, а для священников — колесованием.

Божба, т.е. произнесение «всуе» имени божьего наказывалось штрафом и церковным покаянием.

2) Государственные. Простой умысел убить или взять в плен царя наказывался четвертованием. Так же наказывалось вооруженное выступление против властей (в этом случае одинаковое наказание — четвертование — несли исполнители, пособники и подстрекатели).

Оскорбление словом монарха наказывалось отсечением головы.

«Бунт и возмущение», т.е. стихийное выступление без четко сфор­мулированной политической цели, наказывались повешением.

Измена включала тайную переписку и переговоры с неприятелем, сообщение ему пароля, военных сведений и распространение непри­ятельских воззваний. Смертной казнью наказывались за измену как исполнители, так и недоносители.

3) К должностным преступлениям Артикулы относили взяточни­чество, наказываемое смертной казнью, конфискацией имущества и телесными наказаниями.

4) Преступления против порядка управления и суда. К ним относились срывание и истребление указов, что наказывалось смерт­ной казнью (здесь проявилось особое отношение абсолютистской психологии к писанным нормативным текстам, символам царской воли).

Фальшивомонетничество определялось в нескольких вариантах: использование чужого чекана для изготовления денег, смешение металлов при изготовлении монеты, уменьшение веса металла в мо­нетах. Сюда же относились такие действия, как подделка печатей, писем, актов и расходных ведомостей. За это полагались телесные наказания и конфискация. За подделку денег — сожжение..

К преступлениям против суда относились лжеприсяга, которая наказывалась отсечением двух пальцев (которыми присягали) и ссылкой на каторгу, лжесвидетельство, наказываемое как и лжепри­сяга (кроме того, назначалось церковное покаяние).

5) Преступления против «благочиния», близко стоящие к предыдущей группе, но не имеющие прямой антигосударственной направленности. К ним относились укрывательство преступников, каравшееся смертной казнью, содержание притонов, присвоение ложных имен и прозвищ с целью причинения вреда, распевание непристойных песен и произнесение нецензурных речей.

В дополняющих Артикулы указах предусматривались наказания за буйство, пьянство, игру в карты на деньги, драки и нецензурную брань в публичных местах.

К этой же группе относились подделка мер и весов, обвешивание и обман покупателей.

6) Преступления против личности включали преступления про­тив жизни, телесной неприкосновенности, чести.

В этой группе главное место занимало убийство. Артикулы раз­личали умышленное (каравшееся отсечением головы), неосторож­ное (наказываемое телесным наказанием, заключением, штрафом, шпицрутенами), случайное (ненаказуемое).

К наиболее тяжким видам убийств законодатель относил убийст­во по найму, отравление, убийство отца, матери, младенца или офи­цера. Особая этическая окраска этих составов очевидна, за этим следовал и особый вид наказания — колесование.

В разряд преступлений против жизни закон относил самоубийст­во. Если прежде самоубийца считался посягнувшим на божью волю, то в эпоху абсолютизма он посягает на государственный интерес. Странной, на наш взгляд, была логика наказания в данном случае: неудачно покушавшийся на самоубийство после благополучного спасения, приговаривался к смертной казни.

Тот же мотив действовал в отношении дуэлянтов. Дуэль являлась самоуправством, игнорировавшим судебное (государственное) раз­бирательство спора. Оставшиеся в живых дуэлянты наказывались повешением, тела погибших на дуэли (как и самоубийц) подверга­лись надругательству. Покушение на преступление (вызов на дуэль) наказывалось мягче — конфискацией имущества.

Ненаказуемым являлось убийство, совершенное караульным на посту после необходимого предупреждения, не получившего ответа. Не наказывалось убийство арестованного, сопротивлявшегося при аресте. Не нес ответственности человек, убивший в состоянии необ­ходимой обороны.

Преступления против телесной неприкосновенности делились на увечья и побои. При нанесении увечья назначалось отсечение руки преступнику (действовал архаический принцип талиона).

Отсечение руки назначалось за удар тростью (состав, находящий­ся на грани между телесными повреждениями и оскорблением дей­ствием). Ударившего рукой, ударял публично по щеке профос (низ­ший воинский чин, наблюдавший за чистотой отхожих мест. Бли­зость с ним была унизительной).

Нанесение удара ножом (легкие телесные повреждения) наказы­валось по сложной процедуре: виновного ставили под виселицу, прибивали ему руки тем же ножом на час к плахе, после чего нака­зывали шпицрутенами.

Преступления против чести ассоциировались с клеветой. Клевета могла быть устной или письменной. Устная клевета наказывалась заключением в тюрьму (на полгода). Письменная определялась как пасквиль, т.е. анонимное обвинение. Если оно было справедливым и факты, приведенные в пасквиле подтверждались, его автор наказывался тюрьмой и каторгой («ибо пошел неистинным путем» в своем обвинении). Если обвинение было заведомо ложным, пасквилянт подвергался тому наказанию, которое было предусмотрено за пре­ступление, в котором он обвинял свою жертву. Принцип талиона причудливо сочетался здесь с откровенно абсолютистским подхо­дом: обвинение может предъявить в установленном порядке только компетентный орган государства.

За оскорбление словом виновный перед судом просил прощения у оскорбленного. Если оскорбление было жестоким, то он дополни­тельно наказывался штрафом и краткосрочным тюремным заключе­нием.

7) К имущественным преступлениям относились: кража, грабеж, поджог, истребление или повреждение чужого имущества.

Артикулы вводят имущественный (количественный) критерий для определения тяжести преступления — сумму в двадцать рублей. За кражу на сумму меньше установленной, в первый раз преступник наказывался шпицрутенами (шесть раз проходя через строй), во второй раз наказание удваивается, в третий раз ему урезали уши, нос и ссылали на каторгу. Укравшего имущество на сумму свыше двад­цати рублей уже после первого раза казнили.

Смертная казнь назначалась также лицам, укравшим в четвертый раз, укравших во время пожара или наводнения, из государственного учреждения, у своего господина, у своего товарища, на месте, где он нес караул, из военного склада. Эти лица наказывались смертью через повешение.

Отсечением головы наказывалась кража людей. Кража церков­ного имущества и святынь наказывалась колесованием.

К краже примыкали другие виды хищений: утайка чужих вещей, растрата казенных денег, присвоение находки. Эти виды преступле­ний наказывались повешением.

Особо тяжким видом имущественных преступлений был поджог или уничтожение чужого имущества путем поджога. В обоих случаях виновный наказывался сожжением.

Грабеж подразделялся на совершенный с оружием (разбой) и без оружия. В первом случае грабитель наказывался колесованием, во втором — отсечением головы.

Наказание за кражу не применялось к лицам, совершившим ее в условиях крайней необходимости, малолетним и умалишенным.

8) К преступлениям против нравственности относили изнасило­вание (факт которого, согласно закону, должен быть, кроме заявле­ния, подтвержден данными экспертизы); мужеложство (наказывае-

мое смертной казнью или ссылкой на галеры); скотоложство (за которое следовало тяжелое телесное наказание); «блуд», кровосме­шение или связь между близкими родственниками; двоеженство; прелюбодеяние (наказываемое тюремным заключением и каторгой).

39. Наказание по Воинским артикулам 1716г.

Основной целью наказания по Артикулам являлось устрашение, что явствовало из специальных оговорок типа: «дабы через то страх подать и оных от таких непристойностей удержать». Устрашение сочеталось с публичностью наказаний. Казнь производилась в люд­ном месте, о ней предварительно объявлялось. Процедура казни превращалась в особый спектакль, где каждому была отведена своя роль. Демонстративность казни характерна для эпохи абсолютизма: власть демонстрирует свое всесилие над индивидом, над его телом. Для верховной власти не существует автономной личности, для нее все люди делятся на подданных, солдат, преступников и т.п. Она стремится все регламентировать, определить, «установить порядок». Исполнение наказания в данном случае только часть этих функций, часть ритуала по осуществлению власти.

Архаический элемент мести, возмездия становился дополнитель­ным по отношению к устрашению. Преступнику отсекали тот орган, посредством которого он совершил преступные действия.

Изоляция, исключение из общества преступника, становится оп­ределенно выраженной целью наказания. При этом предотвращает­ся повторное совершение преступлений данным лицом, его вредо­носное влияние на окружающих, а сам он используется для участия в принудительных (каторжных работах). Труд преступников исполь­зовали при строительстве Санкт-Петербурга, гаваней, дорог, кана­лов, при работе в рудниках и мануфактурах.

Наказание и его применение характеризовались рядом особен­ностей:

а) отсутствием индивидуализации (когда вместе с преступником или вместо него наказывались его родственники);

б) неопределенностью формулировок («по суду наказан будет», «по обстоятельствам дела наказан будет» и т.п. Неопределенность приговора усиливала общее состояние страха);

в) отсутствием формального равенства перед законом (разная ответственность за одно и то же преступление предусматривалась для представителей разных сословий: дворянина и крестьянина, офицера и солдата).

Смертная казнь по Артикулам была предусмотрена в ста двадца­ти двух случаях, причем в шестидесяти двух случаях — с обозначе­нием вида. Она подразделялась на простую и квалифицированную.

К простой смертной казни относились: отсечение головы (упоми­налось 8 раз), повешение (33 раза) и расстрел (аркебузирование — 7 раз).

К квалифицированным видам казни относились: четвертование (поочередно отсекались конечности, потом голова; иногда конеч­ности отрывались щипцами (упоминалось 6 раз); колесование (по телу прокатывали окованное колесо, дробя тело — упоминалось в законе 5 раз); закапывание в землю заживо (зарывали до плеч, осуж­денный умирал от жажды и голода), залитие горла металлом, сожже­ние (на костре или в срубе; упоминалось 3 раза); повешение за ребро на железном крюке.

Телесные наказания подразделялись на членовредительные, клеймение и болезненные.

К членовредительным относились: урезание языка или прожига-ние его каленым железом, отсечение руки, пальцев или суставов, отсечение носа и ушей, вырывание ноздрей.

Клеймение заключалось в наложении каленым железом особых знаков на тело преступника (лоб, щеки, руки, спину). Цель этого наказания — выделить преступника из общей массы, привлечь к нему внимание.