ПЕРВАЯ ВСТРЕЧАЕсли вместе терпеть дожди, Будет легче летать. Будем вместе терпеть дожди, Будет легче летать. Дима Монатик «Тише» Шелест шин по асфальту ворвался в приоткрытое на ночь окно, и разбудил меня дребезжащей под колесами галькой. Я откинулась на спину и сладко потянулась, радуясь тонким полоскам солнечных лучей, проникающих по краям опущенных затемняющих руло на окнах. Мой сонный взгляд уткнулся в календарь, висящий на стене у письменного стола и число пятнадцать, обведенное жирным красным маркером. Потом я стрельнула глазами на громко тикающие часы и радостно подпрыгнула с кровати. Сегодня четверг пятнадцатого, десять утра, моя посылка должна уже лежать в почтовом ящике. Не удосужившись одеться, я накинула короткий шелковый халатик с фиолетовыми тюльпанами и выскочила на площадку, босиком спустившись с пятого этажа. Мой почтовый ящик не закрывался, точнее – я потеряла ключ где-то полгода назад, и теперь просто прикрывала дверцу. Вряд ли об этом кто-то знал, а даже если и знал – с соседями повезло, в чужих письмах не копаются. Подцепив крючок простенького замка, я открыла дверцу и тихо пропищала от радости. Тонкий конверт из картона лежал там, в ящике, я не ошиблась. Разорвав бумагу, я нетерпеливо достала содержимое и радостно выдохнула. Ура, ура, ура! Как же я ждала этот конверт и посылку. Крошечные бусины из лунного камня переливались на ладони. Мне несказанно повезло – ручная работа и обошлось недорого – всего-то тридцать евро или около того. Сегодня наконец-то начну делать новые браслеты. Довольная, я скинула бусины обратно в конверт, положила его в карман халатика и вприпрыжку побежала обратно, на пятый этаж в свою квартиру. У двери я еще раз широко улыбнулась и тихо пикнула. Улыбка тотчас же сползла с моего лица, когда я уставилась на круглую ручку. - Ебать ту Люсю, - выдохнула я. Дверь захлопнулась, а ключи были в квартире. Я осталась на площадке в одних кружевных трусиках, и тонком халатике с фиолетовыми тюльпанами.
Как же я выгляжу? Что я сейчас решу? Столько слов выбросил, Тесно… Колется серый дым, Колются мысли с ним. Ты же всё, что было у меня, Честно. Дима Монатик и Анна Седокова - Тише Лишний раз я убедилась, что с соседями мне повезло. Старушка тетя Маша любезно дала мне позвонить в Lukuabi – служба по открыванию замков – и напоила чаем. Мастер обещал прибыть через полчаса, поэтому я куковала на кухне и слушала старые байки из советских времен, изредка оставляя комментарии о том, что помню сама. - А мужики, - Марфа Васильевна прожевала золотыми зубами помадную конфету и сморщилась, - Какие мужики раньше были. Ухаживали, обхаживали, цветы-мармелад-лимонад. А теперь что? - Да-да. Мужик нынче обмельчал, - поддакнула я. - Тебе ли не знать, деточка. Твой вон, - она махнула морщинистой рукой, - Сколько лет вместе, и верная, и дом содержишь, и работаешь, как пчелка. А все туда же. Я неопределенно пожала плечами, не желая развивать эту тему дальше, и отпила глоток бергамотового чая из фарфоровой чашки. Конечно, Марфа Васильевна права, но… Так бывает. Ну изменил мне муж, нашел другую. Не смертельно. Конечно, за восемь месяцев к статусу свободной женщины я так и не привыкла – все-таки с пятнадцати лет вместе были, не разлей вода. И все же, жизнь продолжается. Даже, когда ты одинока. Даже, когда тебе стукнуло тридцать. Даже, когда у тебя нет детей, а муж сбежал к молодой шлюшке, которая принесла ему приплод. Даже, когда жизнь рушится, она все равно продолжается. Пронзительный звонок в дверь прозвучал так неожиданно, что я чуть не разбила чашку о блюдце. Переглянувшись с соседкой, я подскочила с места: - Наверное мастер. Сидите, Марфа Васильевна, я сама. Спасибо за чай и за телефон, я ваша должница. - Ты заходи, хоть изредка. Я старая, одна живу, а с тобой поговорить приятно, - прозвучало в спину. Я открыла старенькую деревянную дверь, обитую кожей и удивленно моргнула. Подняла глаза выше и уставилась на щетинистый подбородок. Еще выше – удалось найти карие глаза, которые с любопытством изучали мою фигуру, которая в общем-то была, как на ладони. В халате-то, едва прикрывающем задницу. - Мастера вызывали? – просипел низкий, грубый мужской голос. - Ага, - только и смогла ответить я, - Вон там, - ткнув пальцем на свою входную дверь, я снова запрокинула голову и посмотрела на «мастера». Ему бы стриптизером работать, а не отверткой в замках ковыряться. - Понял, - он медленно моргнул, уставившись цепкими глазами в мое лицо и развернулся спиной. Поставив чемоданчик, который держал в руке, на бетонный пол, он присел на корточки и принялся изучать мой замок, - Автоматика? - Да, - выйдя на площадку ответила я, - Ключи дома остались, а я вот, - он обернулся через плечо и насмешливо посмотрел на меня, - Тут стою. Мастер фыркнул, оглядев мой наряд внимательным взглядом. Неодобрительно качнул головой и выпрямился. И начал снимать кожаную куртку. Я моргала, как дура, глядя как бицепсы, плечи, трицепсы и вся эта мужская прелесть, перекатывается под тканью тугой черной футболки, и судорожно сглотнула. Он протянул мне свою куртку и вздернул брови. - Накиньте. На площадке прохладно, а тут полчаса возиться придется. Почему-то в его словах был скрытый подтекст, который я быстро поняла. Он сказал: «Накиньте», а я четко услышала: «Прикройся, отвлекаешь». Взяв куртку в руки, я набросила ее на плечи и запахнула полы халата посильнее, чтобы не давать простора для воображения. Неловко-то как… Мастер снова вернулся к замку, достал инструменты и начал работу. Я прислонилась спиной к стене возле двери соседки, и разглядывала его короткостриженый затылок, с колючими на взгляд темными волосками. - Можете у соседки подождать, - пробормотал он, даже не взглянув в мою сторону. - Вот еще, - фыркнула я, - А вдруг вы вор. Сейчас откроете по-быстрому, вынесете полквартиры за полчаса, а потом ищи-свищи вас. Громкий, заливистый смех раскатился по подъезду и эхом отразился от стен. Я вздрогнула и нахмурилась. Он, потряхивая плечами, продолжал посмеиваться и ковыряться в замке. - Вы так боитесь, что украдут ваши вещи? – насмешливо спросил он. - Ну… - промямлила я, не найдя достойного ответа. - Я думаю, - перебил он задумчиво, - Что у женщины можно взять кое-что более ценное, чем технику или побрякушки. Его голос стал приглушенным - почти шепот, и таким томным, что я невольно сжала ноги и потерла одной ступней голую лодыжку. По коже расползлись мурашки, крупные, как бусины, лежащие в кармане халата, от одного-единственного слова «взять». - Что, например? – прохрипела я. Он коротко усмехнулся и выпрямился, загородив своим телом почти весь дверной проем. Потом медленно повернул голову, прогулялся темными глазами вверх-вниз по мне, и с ленивой ухмылкой изрек: - Честь, например. Я сглотнула, и прикрылась кожаной курткой, потому что в этот момент отчетливо почувствовала, что стою голая. В горле противно пересохло, пришлось сглотнуть еще раз, и я приоткрыла рот, чтобы ответить, но он снова не дал мне сказать: - Принимайте работу. Щелкнул замок, дверь моей квартиры приоткрылась. Мастер отошел в сторону, и сделал пригласительный жест рукой. Я впрыгнула внутрь, игнорируя жар мужского тела, когда пролетела мимо него, и заикаясь, выдавила из себя: - Ско-ско-сколько я вам должна? - Вашу честь, - насмешливо произнес он. Я уставилась на него и тряхнула головой, надеясь, что мне послышалось: - Что вы сказали? - Двадцать евро. - Минуту, - сдавленно сказала я, направившись в спальню. Сумочка висела на спинке стула, и я судорожно засунула в нее руку, вытаскивая кошелек. Выхватив две десятки, я рывком оказалась в прихожей, где, подпирая косяк мощным плечом, стоял мастер. - Держите, - слишком высоко произнес мой голос, - Спасибо за оперативность. - Некоторые вещи нужно делать быстро; некоторые долго и с чувством, смакуя на вкус, - снова скользнув по мне глазами, задумчиво произнес он, - Всего доброго. Ключи так не оставляйте, - кивнув на связку, лежащую на комоде в прихожей, она развернулся, поднял с пола свой чемоданчик и скрылся вниз по лестнице. Я стояла, взирая на открытую дверь еще полчаса, наверное. До тех пор, пока не поняла, что сжимаю жесткую черную кожу, пахнущую терпким ароматом мужских духов пальцами.
Как же я выгляжу? Что на себе держу? Двинуться не могу С места. Снова меня приземлило, Было так мило, но изменилось. А я так обратно хочу, Честно. Дима Монатик «Тише» К вечеру я окончательно ушла в себя, и даже собрала несколько браслетов на упругую резинку. Лунные камни радужно переливались в электрическом свете. К ним я добавила три подвески со снежинками и кристаллами из хрусталя – готовила зимнюю коллекцию к декабрю. По образованию я – дизайнер интерьеров, но несколько лет назад увлеклась изготовлением браслетов. Пробовала всякие – и плетение бисером, плетение из нитей, но больше всего полюбилось собирать бусины. Не могу сказать, что бизнес позволял держаться на плаву, но сезонно можно было неплохо заработать. Обычно к восьмому марта, Рождеству и Новому году. Сейчас на дворе середина сентября – бабье лето, но готовиться надо заранее. На улице стемнело, и глаза стали уставать, поэтому я отложила браслеты в деревянную коробку, и потянулась на стуле. Шею начало покалывать от долгого сидения в скрюченной позе. Решив на сегодня закончить, я побрела в ванную, чтобы принять душ и готовиться ко сну. Теплая вода расслабила окончательно, и я поняла, что засыпаю на ходу. Обмотавшись полотенцем, я вышла из ванной и поморщилась от сквозняка, который прогулялся по голым ногам. Выключив свет в ванной, я пошлепала босыми пятками по полу. Сделала я всего несколько шагов. Из темноты моей спальни вышла высокая фигура и направилась в мою сторону. Рот открылся для дикого вопля ужаса, но на него резко опустилась теплая мужская ладонь, тонко пахнущая табаком, и меня прижали лицом к ближайшей стене. Я попыталась вырваться, но добилась только того, что полотенце упало, обнажив спину и грудь. - Шшш, - прошипели в ухо, - Я не причиню тебе вреда. Голос показался смутно знакомым, я заскулила и задергалась еще больше. Сильное тело вжимало в отштукатуренную стену, я пищала и царапала мужскую ладонь ногтями. - Тихо, тихо, - пробормотал он, и в следующую секунду я замерла и застыла. Мужская рука раскрыла влажное полотенце и медленно, осторожно провела по бедру вверх, к ребрам. Я похолодела от ужаса и широко распахнула глаза, ощущая, как его пальцы перебирают мои кости и подбираются еще выше, ложась на грудь. Одной рукой он продолжал зажимать мне рот, а другой медленно трогал мои выпуклости и впуклости, теребил соски и поглаживал их ленивым движением. Я часто и громко дышала, перестав мычать, в ужасе от того, что он делает; и в панике от того, что он сделает дальше. Полотенце отлетело в сторону, и я осталась полностью обнаженной. По-прежнему прижатой к стене. Твердая плоть вдавливалась сквозь ширинку в мой копчик. Свободная рука продолжала нежно гладить мое тело, вызывая прилив адреналина в крови. Я почувствовала тяжелое сиплое дыхание на затылке, а потом мою кожу коротко прикусили. Показывая, кто здесь хозяин. Мамочки, меня же сейчас изнасилуют. Дома, прямо у стены. И… Похоже, что мне это нравится. Голова взорвалась от этого осознания. Мне нравится. Я чувствую тепло, мурашки, предвкушение, вожделение. Сейчас меня будут трахать; я даже не знаю кто, я не хочу этого головой, но тело… - Такая горячая, - прошептали мне в шею. Длинные пальцы изучали впадинку пупка и скользнули ниже. Большая ладонь накрыла мою промежность, из груди вырвался судорожный вздох. Сейчас он поймет, и тогда… - Влажная. Ты хочешь этого, а? – знакомый насмешливый тон, короткий поцелуй, еще один укус за плечо, на этот раз болезненный. Пальцы начали кружить над моим клитором, и я сдалась. Застонала. Не хотела, надеялась, что смолчу, но голос сам предал меня. Забылось кто я, где я, что за мужчина со мной рядом. Рука, зажимающая рот больше не давила тяжестью. Чужая ладонь между ног больше не пугала, даря мучительно сладкие ощущения, которых я не испытывала долгих восемь месяцев. В животе появилась приятная истома, а бедра сами двинулись навстречу опытным пальцам. Мой насильник (и насильник ли?) зашипел, резко убрав руку. Визг ширинки, горячий член прижался к моей коже. - Ты на таблетках? – спросил он прямо в ухо, вызывая нервную дрожь по всему телу. С его рукой на лице я кивнула и зажмурилась в ожидании. Секунда, две, три, и вот в меня врывается твердый, горячий, просто огромный мужской орган. Я вскрикнула в его руку, и попыталась отстраниться от острых ощущений, но он удержал, схватив за талию. Резкие толчки будто выбивали всю дурь и наваждение из моей ненормальной головы. Он вбивался в меня с такой силой, доставая до самой шейки матки. Быстро, порывисто, так умело, что оргазм накрыл меня всего за какие-то секунды. Ладонь продолжала зажимать мой рот, заглушая крики, и я, как собака, пускала в нее слюни, пока он вколачивался в мое тело. Да, вот так. Да, сильнее. Я не знаю кто ты, но ты все делаешь правильно. Еще, пожалуйста, еще. О мои ягодицы терлась грубая ткань джинсов, в носу стоял запах табака от его пальцев, ладонь больно стискивала мой бок – но мне нравилось. Долбаная психопатка, мне нравилось. Как такое возможно? Низкий утробный рык раздался за спиной, еще несколько толчков и один болезненный – слишком сильный и глубокий. Мужчина за моей спиной замер, а потом член мягко выскользнул из меня, и его рука исчезла с талии. Снова визг ширинки, он прижимается ко мне, полностью одетый. В нос ударил знакомый запах, какие-то мужские духи, наверное, слышала в парфюмерном магазине. - В следующий раз, я дам тебе больше, обещаю, - прошептал он, оставив болезненный засос на моей шее, - Молчи и не шевелись. Он убрал руку с моего лица, оставив меня прижатой к стене. Я зажмурилась, ожидая чего-то страшного и опасного – ножа, например, который перережет мне горло, но… Он просто ушел, хлопнув входной дверью. Если вместе терпеть дожди, Будет легче летать. Будем вместе терпеть дожди, Будет легче летать. Дима Монатик «Тише» Час я приходила в себя, сидя на полу прямо в прихожей, куда я сползла через пару минут, как только он исчез. Тело била дрожь, зубы стучали, как отбойный молоток, из глаз градом катились слезы. Мне только что изнасиловали. Ведь правда? Изнасиловали. Надо вызывать полицию, чужой человек проник в мой дом. Я судорожно соображала, с ужасом глядя на закрытую дверь, что мне делать. Звонить в полицию – но что я им скажу? «Меня поимел у стены в коридоре не знакомый мужик, но у меня нет претензий – обработал хорошо. Нет, следователь, ничего не украли, только трахнули. Да, вполне прилично. Да, кончила». Я даже не могу медицинское освидетельствование пройти, засмеют. По заледеневшему телу гулял сквозняк, и я медленно поднялась, опираясь на стену. Взглянув на входную дверь, я подпрыгнула к ней и схватила с комода связку, дрожащими руками вставляя ключ в верхний замок, и поворачивая его перпендикулярно, чтобы ничего нельзя было просунуть с той стороны. Выдохнув, я попятилась назад, зашла в спальню, прикрыв за собой дверь. В комнате было открыто окно, а я точно помню, что закрывала его. Я в очередной раз за последний час застыла в ужасе, и медленно, медленно, очень медленно повернулась. Свет фонарного столба проникал сквозь открытое окно, он что ли через него проник? Тогда манипуляции с закрывание двери были лишними, пожалуй… Осмотрев комнату, я уставилась на свою кровать, на которой лежал мой халат. На нем покоился листок А4, сложенный надвое. Осторожно, словно он может испариться, я подняла его и раскрыла. Прищурившись, в полумраке было плохо видно, я прочитала выведенное аккуратным каллиграфическим почерком предложение: «Надень его в следующий раз». Сглотнув, я сжала листок в руке и села голышом на кровать. Спать? Нет, не слышала. Какой сон, когда от каждого шороха вздрагиваешь, будто ошпаренная. Завтра же сменю замки. Оба, на всякий случай. Хотя до сих пор не понимаю, как он попал в мою квартиру. У бывшего мужа ключей нет, это точно; мама живет в другом городе. Открытое настежь окно смущало, но этаж-то пятый. И почему его голос и запах показался мне смутно знакомым? Я точно знаю, что где-то слышала… Но где и при каких обстоятельствах, хоть убей, не могу вспомнить. Почему мне понравилось то, что он со мной делал? Это безумие какое-то, как я докатилась до такого? Сказывается отсутствие личной жизни, или мозг просто решил подменить ощущения и воспоминания? Не может же быть такого, чтобы женщине понравилось, как ее лапает незнакомый мужик. Нагло, уверенно, но… Так приятно. Дерзко, но нежно. С силой, настойчиво, но осторожно. Как так? Господи, я, наверное, сошла с ума, но мне и правда понравилось. Между ног снова стало пульсировать, шею и лицо начало жечь румянцем, захотелось… Еще. Хотелось еще. «В следующий я дам тебе больше, обещаю» Я застонала от бессилия и рухнула на спину, широко раскинув руки. Как же я выгляжу? Поступки бесстыжие… Это ж надо, Сколько позволили лишнего. Дима Монатик «Тише» Утром из зеркала на меня посмотрел призрак. С мешками под глазами, синяками на боку и бордовым, выделяющийся ярким пятном на светлой коже, засосом. На плече рядом красовался след от зубов, тоже расцветающий синяком. Я надела водолазку с высоким горлом и трижды посмотрела в дверной глазок, перед тем, как выйти на площадку. Дома находиться больше не было сил, мне повсюду мерещились звуки и шепот, жуткий и обволакивающий. Я собрала две книги в сумку, накинула теплую меховую жилетку, натянула на лицо большие солнечные очки и пошла дышать свежим воздухом. На мое счастье, рядом с домом был небольшой парк, поэтому я побрела туда, тихо ступая по гравию плоскими подошвами высоких сапог. Сев на ближайшую лавочку, я раскрыла сумочку и вытащила из нее томик «Унесенных ветром» в тонкой бумажной обложке. Погрузившись в чтение, я не сразу заметила, что мобильный во внутреннем кармане сумочки вибрирует. Взглянув на экран, я нахмурилась. Звонил Слава, бывший муж. - Алло, - хрипло ответила я, сразу прокашлявшись. - Привет. Как дела? - Нормально, - я не стала изображать вежливость и задавать встречный вопрос, просто замолчала. - У тебя есть планы на сегодня? - Мне нужно замки на двери поменять, а так… - сказала я и тут же прикусила язык. Слава, хоть и поступил непорядочно по отношению ко мне, но козлом не был. И если мне нужна была помощь, кран на кухне посмотреть, сантехнику в ванной сменить, диван старый вывезти и новый привезти – всегда помогал. Вот и сейчас, просить не хотела, но он настойчиво сказал в трубку: - Заеду после работы, поставлю. - Хорошо, - выдохнула я, - Тогда и поговорим, ладно? - Да. Буду в полседьмого, может чуть позже, сама знаешь – как дорога позволит. - Угу, - промычала я. Славик (Слава – мысленно поправила я себя) отключился, и я устало вздохнула. Решив, что я проветрилась достаточно, да и в принципе – день на дворе, а маньяк вчера под ночь явился, я встала со скамейки, убрала недочитанную книгу в сумочку и побрела в сторону торгового центра, чтобы купить новые замки. Естественно, как особа с платиновым цветом волос, я не шибко в них разбираюсь, поэтому у прилавка решила брать хитростью – просто попросила два таких же, какие стоят в двери сейчас. Старый ключ уже не откроет, но наверняка подойдут. Довольная, с ехидной улыбкой на лице, я вернулась домой. Маленький пакет громко звякнул, когда я бросила его на пол. Ноги радостно встретили свободу от лакированной кожи. Решив попить чаю и перекусить чем-нибудь вкусным из полуфабрикатов, хранящихся в морозилке, я направилась на кухню. Рейд выявил коробку с пиццей на дверце холодильника и пачку вареников с творогом. Решив, что подогреть первое будет быстрее, я вытащила упаковку, раскрыла ее и сняла тонкую пленку. Засунув все это в микроволновку на гриль-режим, я включила электрический чайник и бросила пакетик мандаринового чая в чашку. Шею начало покалывать, сказывалась бессонная ночь и переутомление, поэтому я начала растирать ее, отодвинув ворот рубашки. Сзади скрипнула половица, я резко выпрямила спину и замерла. «Пришел? Средь бела дня?!» - мелькнула мысль, которая почему-то была радостной. Каждым позвонком, кожей я почувствовала, как он шагнул ко мне, и встал за спиной. Закричать не смогла бы – горло словно окаменело, превратившись в застывшую, бесполезную трубку, ведущую от рта к желудку. Уже знакомая теплая рука пробежалась по моему плечу, а потом накрыла рот. Мужское тело с терпким запахом прижалось сзади; низкий, хриплый голос прорычал в ухо: - Замки, значит, решили сменить? В его словах не было угрозы, но почему-то стало страшно. Хотя, если мыслить здраво и логически, то страшно должно быть – я даже не знаю, кто он такой и как попал в мою квартиру. - Я думал, что ты ждешь меня, девочка, - прошептал он, пощекотав кожу на лице грубой щетиной, - Думал, что твои двери всегда для меня открыты, - он укоризненно поцокал языком, отстранился и произнес за моей спиной, - Нехорошо. Ты меня расстроила. Придется наказать. Волосы на всем моем теле от ужаса встали дыбом. Глаза расширились так, что чуть не выпали из глазниц. Я протестующе замычала и дернула головой, но он держал меня крепко, как и в прошлый раз. - Снимай, - он дернул край моей водолазки вверх, продолжая закрывать рот рукой. Я послушно потянула вещь вверх, застыв только тогда, когда его рука отодвинулась в сторону, чтобы я могла стянуть высокое горло. Как только я осталась без верхней части одежды, мне тут же снова закрыли рот и прошептали на ухо, крепко прижавшись сзади: - Кричать будешь? Я быстро покачала головой в отрицательно жесте и попыталась повернуться, чтобы посмотреть на его лицо. Он, по всей видимости, быстро догадался об этом, и надавил на мою шею. - Замри и не двигайся, иначе будет больно. Я осторожно сглотнула и молчаливо кивнула, признавая свое поражение. Его руки исчезли, а затем на глаза опустилась прохладная ткань. Похожая на атлас или шелк. Он завязывал концы у меня на голове, затянув повязку достаточно туго. - Зачем ты это делаешь? – решилась подать голос я, и тут же застыла, в ужасе от своей возможной дерзости. - Делаю что? – насмешливые нотки опять показались мне знакомыми, и я начала судорожно соображать, где же могла слышать этот голос, - Глаза завязываю? – он подергал плоды своих стараний, убеждаясь, что завязал плотно. Я кивнула и задышала чуть чаще, когда поняла, что ничего не вижу. Микроволновка каркнула так неожиданно, что я чуть не пробила головой дыру в потолке. - Хочу трахнуть тебя спереди, но ты не должна меня видеть, - спокойно продолжил он, и у меня в горле опять пересохло, а по телу прошлась жаркая волна, - Сзади ты, конечно, тоже ничего, но мне нужно смотреть в твое лицо, когда ты кончаешь. Боже, это звучит так грязно и возбуждающе одновременно, что я едва устояла на ногах. Его рука подразнила меня, пробравшись кончиками пальцев под пояс джинсов и выскользнув обратно, и я закусила губу. Ладони легли мне на плечи и меня резко развернули. Пуговица на узких джинсах раскрылась, молния взвизгнула, тугая ткань рывком опустилась вниз. Грудь вздымалась вверх и опускалась вниз, пока мой незваный гость стаскивал с меня одежду. Он делал это молча, но нетерпеливо – трусики вообще порвались по швам, и были сдернуты с тела. Бюстгальтер я никогда не носила, незачем – две горошины и только, так что теперь стояла голая. На собственной кухне. С завязанными глазами. С незнакомым мужиком. Как я докатилась до жизни такой? Без зрения ощущения обострились. Невозможность видеть усиливала каждый звук, каждое дуновение воздуха и прикосновение. Его губы жадно впились в мой сосок и принялись посасывать его, другая рука бесцеремонно накрыла лобок и пальцы начали поглаживать клитор. Я вскрикнула от неожиданности, когда он грубо всунул два пальца внутрь, и тут же громко простонала, когда его рука начала медленно двигаться. Это сочетание нежности и порывистости просто сводит с ума. Его аромат обволакивал меня, и я поняла, что он стоит прямо передо мной. Закинув мое бедро себе на пояс, он толкнул меня к столешнице и продолжил трахать рукой, заставляя вздрагивать от каждого резкого движения. Я была почти на грани, когда он убрал ладонь у меня между ног и схватил мое лицо, сильно сжимая его влажными пальцами. В нос ударил терпкий запах. Мой собственный. Я не ханжа, но никогда не позволяла себе подобных вольностей в постели, поэтому щеки окрасил густой румянец. - Открой рот, - хрипло сказал он. Я повиновалась и в ту же секунду ощутила на языке кисловатый, необычный вкус. Мой вкус, перемешанный с горечью табака. - Соси, - снова отдал команду он, и я втянула его пальцы в рот, начала их посасывать, с особым энтузиазмом причмокивая. Мужчина простонал, и рывком усадил меня на столешницу. Одну руку он продолжал держать у меня во рту, а я, как изголодавшаяся, сосала его пальцы, словно это был самый вкусный леденец на планете. Его дыхание стало тяжелым, резким, из груди доносилось тихое звериное рычание. Услышав шелест ткани и короткий «вжик» молнии, я нетерпеливо прикусила костяшки его пальцев, и он резко выдернул руку, запустив ее в мои волосы. С силой сжав их и запрокинув мне голову, он резким толчком вошел в меня и замер. Я поддерживала равновесие, опираясь ладонями, хотя это было не нужно – сильные руки держали меня крепко, не давая двинуться с места. Он провел носом по моей щеке и глубоко вдохнул, вызвав этим животным действием мурашки на моей спине. В тот момент, когда я почти привыкла к его неподвижности, он начал короткими рывками вдалбливаться меня, ловя губами мои хриплые охи. Его рот был горьким, но вкусным. Какой-то мужественный, терпкий, резкий, сильный. Я начала стонать громче, и тогда он провел языком по моим зубам, деснам, нижней губе, растянувшись в улыбке – я почувствовала это своими губами. Он не говорил больше, хотя я ждала. В прошлый раз звук его низкого голоса только подливал масла в огонь, воспламенял еще больше, заводил до чертиков и пугал одновременно. Мой зад скользил по поверхности, голова оттягивалась назад все сильнее, пока его рука не дернула вниз так резко, что я вскрикнула. Впившись в мою шею зубами, он задвигался так быстро, я заорала, и тут же его рука отпустила мою шевелюру и накрыла мой рот. Из глаз потекли слезы, повязка их впитывала, так хорошо это было. Не больно нет, просто слишком глубоко, слишком быстро, слишком чувствительно. Толчки усиливались, становились еще быстрее. Я поразилась размеру его члена, в особенности длине – такое ощущение, что он пробивал меня насквозь. К своему стыду, я начала просить его «быстрее, сильнее, глубже», когда почувствовала близость своей кульминации. Он дал мне то, что я просила и, держа за шею одной рукой, надавил большим пальцем другой на клитор. Я вскрикнула, и забилась в конвульсиях, насаживаясь на его член в одном с ним ритме. Как и вчера он стал врываться в мое влагалище еще глубже, и теперь стало больно. Стенки продолжали пульсировать вокруг него, он довольно рыкнул и еще несколько раз глубоко толкнулся в меня, пока не начал дрожать и не задергался, уткнувшись лицом мне в шею. Это безумие, это неправильно, не разумно. Я даже не знаю его имени, а он просто так приходит ко мне, имеет меня так, как ему заблагорассудится, и мне это нравится. Черт возьми, нравится. Я вздрогнула, когда почувствовала мягкий поцелуй на губах. Мужчина отстранился и тихо спросил: - Боишься? - Нет, - ответила я после небольшой паузы. - Ты дрожишь, - констатировал он, проведя ладонями по моей спине. - Холодно. - Ты врешь, - тихий смешок, потом осторожное поглаживание по спутанным волосам, - Не двигайся и не трогай повязку. Я кивнула, и почувствовала прохладу, когда он покинул мое тело и отошел. Снова шорох одежды, скорее всего одевается. Тишину нарушает только мое громкое дыхание и тихое «кап-кап» из кухонного крана. - Кто ты? – решилась спросить я, - Ты оставишь меня в покое? Голос предательски дрогнул, выдавая мою маленькую тайну – не хочу, чтобы он уходил. Наверное, от одиночества, и правда сходят с ума. - Придет время, и оставлю, - размыто ответил он, - Но у нас будет достаточно встреч, обещаю, - прозвучало совсем близко, неожиданно близко и я снова вздрогнула, - Все включено, - прошептал на ухо, - В следующий раз жди меня в том халате. В интонациях насмешка – издевается. Опять «следующий раз». Теплые ладони касаются бедер, проводят ими вверх-вниз. Пальцы коротко прикасаются к лону – пробегают по все еще влажным складкам. - Ты такая… - с придыханием говорит мой насильник, - Я бы трахал тебя целую вечность. Но все в этом мире имеет свой срок. Больше он не сказал ни слова. Я застыла сидя на кухонной столешнице, а потом вздрогнула и задрожала, когда входная дверь хлопнула. Скользнув на пол, я стянула повязку – кусок серебристой ткани, прошла в прихожую и увидела раскрытый пакет с новыми замками. Из комплектов ключей было вытащено по одному экземпляру. На комоде - очередная записка: «Жди» Губами искусанными Я хочу целовать наш мир. Здесь нужен талант - Это искусство. Дима Монатик «Тише» Развернув бывшего мужа на полпути ко мне, я со спокойной душой оставила старые замки. Записки своего гостя убрала под подушку. Ненормальная? Знаю. Больная на всю голову? А то! Но почему-то, по каким-то неведомым причинам, я была уверена – именно уверена – что он не причинит мне вреда. На самом деле, больше всего интересовало – кто он. Откуда я знаю его голос и аромат его парфюма? Ведь точно знаю, уверена, что мы раньше встречались. Ночь не была бессонной, напротив – спала как младенец. Утром отдохнувшее лицо засветилось изнутри, а щеки не оставлял розовый румянец. Даже длинные волосы как будто блестеть больше стали. Я крутилась у зеркала в коридоре, и разглядывала свое отражение с любопытством. Такие явные изменения – а все из-за обычного секса. Хотя, стоп. Кого я обманываю, секс с незнакомцем очень даже не обычен. Не придумав ничего лучше, я затеяла генеральную уборку. Первой жертвой стала кухня – перебрала все упаковки с крупами и расфасовала по коробкам, купленным еще полгода назад и ждущим своего часа. В духовку отправился противень с нашатырем – вонь жуткая, зато отмывает до глянцевого блеска. Ванную надраила даже в межплиточных швах (убила бы строителей, которые на пол белоснежную затирку кладут). В спальне уборка не требовалась – разве что разбор полетов в шкафу (это было сделано в начале месяца – летняя одежда отправилась в вакуумные мешки на зиму). Гостиная у меня пока пустовала – только диван, так что там тоже было чисто. Открыв окна во всей квартире, чтобы выветрить запахи бытовой химии, я остановилась возле вешалки в прихожей. На глаза попалась черная кожаная куртка, которую позавчера забыл у меня мастер. Я быстро отыскала мобильник, это в таком порядке-то, и плюхнулась на кровать. - Здравствуйте, - начала я после стандартного приветствия на эстонском языке, - В четверг я вызывала человека на улицу Пае. Он у меня забыл куртку. - Секунду, я проверю, - девушка-оператор быстро защелкала по клавиатуре, - Пае 15? - Да. Высокий такой, с темными волосами, крепкий молодой мужчина, - затараторила я, - Имени не спросила, он быстро открыл замок и… - Эээ, - девушка замялась, - Если верить моим данным, то в четверг у вас был Сергей. - И? – интонации ее голоса мне не понравились. - Ну, Сергей под ваше описание слабо подходит, ему скоро шестьдесят стукнет, да и лысина на голове... Вы уверены, что в нашу фирму обращались? - Если у вас в ваших данных мой адрес есть, - резко ответила я, - Как сами думаете? На том конце провода воцарилась пауза. - Ну да, - наконец-то ответила девушка, - Странно. - В общем, передайте этому Сергею, что куртка у меня. А он сам пусть решает, его она или не его. - Да. Всего доброго. - И вам. Положив трубку, я прищурилась и вернулась обратно в прихожую. Недоверчиво разглядывая висящую на вешалке мужскую куртку, я сняла ее и сжала грубую кожу пальцами. До носа донёсся запах, на который я обратила внимание тогда – на площадке. И тут меня как ледяной водой окатили. Я притянула ворот к лицу и вдохнула. Не веря своим ощущения вдохнула еще раз. И еще. От куртки пахло моим насильником. Парфюм тот же самый. Но самое главное – тонкий, едва уловимый запах табака, примешанный к аромату мужских духов. Тогда я его не распознала – слишком они переплетались и казались единым целым. Сейчас, вспоминая руку на лице и запах от его пальцев; запах, исходящий от тела, которое прижималось ко мне сзади, я узнала его. Я бросила куртку на пол и отступила к стене, с ужасом оглядев прихожую. Конечно, ключи. Связка была на комоде, он снял слепок или как это делается. И еще сказал на прощание: «Не оставляйте так ключи». Дышать стало трудно. В груди как будто камень вместо сердца образовался – болезненно пропускало удары. Теперь стало страшно – когда поняла, кто приходил. Красивый. Высокий. Опасный, даже тогда я это поняла. Теперь кусочки мозаики собрались воедино. Эти странные, двусмысленные фразы. Намеки, прошитые красной нитью, а я, глупая не поняла тогда. «Сколько я вам должна?» «Вашу честь» Как змея с холодной чешуей, по позвоночнику прополз страх. Я видела его лицо. Я перестала быть жертвой. Я стала свидетелем. А свидетелей, как известно, убирают.
Не покидай меня, Будь ближе… В небо кидай меня, Тише… Я буду тише дождя. Да, я могу подождать. Да, я хочу продолжать. Но, тише… Дима Монатик «Тише» Той ночью он не приходил. Ждала, да. Каюсь. Надеялась, что появится. Не знала, как себя вести и как реагировать, но ждала. Но он не явился. Воскресенье я провела за смешиванием полимерной глины и изготовлением бусин. Задумчиво скручивая похожую на пластилин массу, я нанизывала шарики на иголку и складывала их на противень. Когда работа была закончена, и все пространство черного металлического полотна заняли серебристо-голубые, красные, золотистые и зеленые с синими кругляшки, я отправила все это в духовку и поставила таймер. Снова провозилась до самой ночи. На душ сил не осталось, я лениво поднялась с кухонного стула и побрела в свою комнату. Я не рассказываю вам о своей квартире, не потому, что ее не люблю. Просто не привыкла. Со Славой мы жили в доме, который строили вместе. Я продумывала там каждую деталь, вплоть до цвета ковров и светодиодных лампочек в нишах. Я знала там каждый угол и безумно любила наше жилище: высокие потолки, широкие окна и балконную дверь в спальне, которая вела на террасу. В теплое время года, я любила просыпаться с первыми солнечными лучами и сразу выходить на дощатый дубовый пол, покрашенный темно-серой морилкой. После развода я оставила ему все, кроме своей машины. Ее продала, добавила к накопленным деньгам и купила себе квартиру. Конечно, расставаться со своей МерсЭдес серебристого цвета 2012 года выпуска было жалко, но в любом случае я не потянула бы ее содержание. Денег хватило на двушку в Хрущевке, да на небольшой ремонт. Благодаря своей профессии, я отлично владею шпателем и валиком, так что делала все собственноручно. Ремонт дело такое, как начнешь – длится будешь вечно; в письменном столе до сих пор хранятся рисунки, которые моя рука набрасывала на бумагу. Балкон, который хотела оставить без остекления и положить на бетонные полы доски, а перила завесить пластиковыми горшками с цветами и полезной сезонной зеленушкой на лето. Гостиная, в которой остави
|
