ИСТОЧНИК ПЯТЫЙ.МЭНЦЗЫ.
Мэнцзы — памятник, названный именем крупнейшего в - древности последователя Конфуция Мэн Кэ, жившего в 372—289 гг. до - н.э. Памятник датируется временем не позже III в. до н. э., авторство принадлежит школе Мэнцзы. В отличие от "Изречений" Конфуция, «Мэнцзы» содержит не только отдельные высказывания, но и диалоги в которых подробно излагается точка зрения философа. Монолог зачастую значительно превалирует над диалогом, диалогу же в этом случае отведена вспомогательная роль — он движет тему вперед. Партнером Мэнцзы является либо правитель, в царство которого Мэнцзы прибыл с надеждой применить свое учение на практике, ибо ученики, либо другие философы. Монолог Мэнцзы часто вводится словами "Мэнцзы сказал..." В этом памятнике довольно значительное место занимает повествование, исторические аналогии, цитаты, притчи, примеры и пр.. с помощью чего Мэнцзы стремится представить свою мысль в доступной форме, - поскольку, в отличие от Конфуция, он заботится об убедительности. Фрагменты из «Мэнцзы» даны в переводе Л. Д. Позднеевой (5.4) и Л. Е. Померанцевой.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ. Высшее наслаждение.
...Подходя к Чу, Чжуанцзы наткнулся на голый череп, побелевший, но еще сохранивший форму. Чжуанцзы ударил по черепу хлыстом и обратился к нему с вопросом: — Довела ли тебя до этого, учитель, безрассудная жажда жизни или секира на плахе, когда служил побежденному царству? Довели ли тебя до этого недобрые дела, опозорившие отца и мать, жену и детей или муки голода и холода? Довели ли тебя до этого многие годы жизни? — Закончив свою речь, Чжуанцзы лег спать, положив под голову череп. В полночь Череп привиделся ему во сне и молвил: — Ты болтал, будто софист. В твоих словах — бремя мучений живого человека. После смерти его нет. Хочешь ли выслушать мертвого? — Хочу, — ответил Чжуанцзы. — Для мертвого, — сказал череп, — нет ни царя наверху, ни слуг внизу, нет для него и смены времен года. Спокойно следует он за годовыми циклами неба и земли. Такого счастья нет даже у царя, обращенного лицом к югу. Не поверив ему, Чжуанцзы сказал: — А хочешь, я велю Ведающему судьбами возродить тебя к жизни, отдать тебе плоть и кровь, вернуть отца и мать, жену и детей, соседей и друзей? Череп вгляделся в него, сурово нахмурился и ответил: — Разве захочу сменить царственное счастье на Человеческие муки!.. ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ Понимающий сущность жизни
...Цзи Синцзы тренировал бойцового петуха для царя. Через десять дней царь спросил: — Готов ли петух? — Еще нет. Пока самонадеян, попусту кичится. Через десять дней царь снова задал тот же вопрос. — Пока нет. Бросается на каждую тень, откликается на каждый звук.. Через десять дней царь снова задал тот же вопрос. — Пока нет. Взгляд еще полон ненависти, сила бьет через край. Через десять дней царь снова задал тот же вопрос. — Почти готов. Не встревожится, пусть даже услышит другого петуха. Взгляни на него — будто вырезан из дерева. Полнота его свойств совершенна. На его вызов не посмеет откликнуться ни один петух — повернется и сбежит.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ. Притчи
Из десяти речей девять — притчи, из десяти семь — речи серьезные, но всегда новые — речи за вином, вторящие естественному началу. Из десяти речей девять — притчи. Ими пользуюсь как посторонним примером. Ведь родной отец не бывает сватом собственных детей. Лучше, если хвалит не родной отец! Если в них что не так, то не моя вина, а кого-то другого. Я соглашаюсь с тем, что едино со мной, я возражаю на то, что со мной не едино. Единое с собой называю правдой, не единое — ложью. Из десяти речей семь — речи серьезные. Это те, что уже были высказаны, это речи старцев. Но если первый по возрасту не знает, что есть основа, а что уток, что есть корень, а что — лишь верхушки, то из-за одного только возраста не назову его первым. Человек, который не имеет ничего, что ставило бы его впереди других, не обладает дао человека. А кто не обладает дао человека, тот ненужный человек. Речи за вином — всегда новые, вторящие естественному началу. Следуй их свободному течению и проживешь до конца свой жизненный срок. ИСТОЧНИК ШЕСТОЙ
|
