Сочельник прошёл очень даже неплохо, несмотря на то, что Драко провел большую часть времени, бросая ленты и конфетти в Поттера и уворачиваясь от тех, которыми тот закидывал его в ответ. Дамблдор наблюдал за их почти дружеской перепалкой своими голубыми всезнающими глазами, которые, кажется, мерцали ещё больше обычного. Люпин и Блэк были настолько поглощены своим перешёптыванием, что едва заметили, когда Поттер случайно попал в своего крестного отца горсткой конфетти.
Снейп, в отличие от всех, ходил мрачнее тучи. Правда, он удосужился перекинуться парой слов с директором, профессором Макгонагал и Драко. Остальные удостоились лишь презрительного взгляда в ответ на поздравление.
Драко же незаметно от всех смог подлить своё экспериментальное зелье в тыквенный сок Лонгботтома. Ранее он уже опробовал его на школьной сове, но из-за большого количества перьев он мог судить о результатах только по её лапкам. По крайней мере, сова не умерла, и Драко точно знал, что Лонгботтому это тоже не грозило.
Правда, Макгонагал не соизволила выслушать его аргументы и сняла со Слизерина десять баллов за «негуманные эксперименты на людях».
Драко усмехнулся.
Старая карга зря старалась, потому что Снейп дал ему пятнадцать за успешное изобретение нового зелья и предложил помочь получить авторские права и патент у Министерства Волшебства. Вот так-то!
Остаток ужина они с профессором провели, разговаривая об эффектах изменения температуры во время приготовления некоторых зелий, что у их соседей по столу вызывало лишь скучающие зевки.
Как будто эти умники могли оценить высокое искусство приготовления зелий!
После ужина Драко пошёл в свою комнату и, закончив эссе по Древним Рунам, немного почитал и улёгся спать.
* * *
Рождественское утро наступило слишком, слишком быстро, поэтому Драко, сонно бурча, зарылся в одеяла ещё глубже и продолжил спать.
Наконец, около полудня выбравшись из постели, он подобрал свои подарки и, взяв их с собой в гостиную, развалился на кожаной кушетке и оглядел их.
Шесть штук.
Очень мало по сравнению с грудами, которые он обычно получал, но даже это было лучше, чем ничего. Намного лучше.
Драко протер руки в предвкушении и разорвал упаковочную бумагу первого подарка.
От Снейпа.
Профессор послал ему «Все, о чём должен знать Мастер Зелий» авторства Бартоломея Богтроттера и «Десять тысяч уловок для успешной торговли зельями» Элфалфы Хейсед. Драко был удивлён и немного оскорблён, что книги были завернуты в простую оберточную бумагу, в которую обычно заворачивают ингредиенты зелий. Неужели было так трудно найти что-то приличное? Хотя… Это же Снейп и этим всё сказано. Драко лишь покачал головой и решил не обижаться на это, тем более, на сами книги были предусмотрительно наложены водонепроницаемые чары. Обе книги были полны ценных и интересных заметок на полях, написанные почерком Снейпа. Счастливо улыбаясь, Драко аккуратно поставил их на книжную полку.
Следующим Драко взял в руки подарок Панси и с интересом изучил упаковку. Коробка была обернута яркой блестящей фольгой и была практически полностью обмотана зелёными лентами. Ему пришлось немного помучаться, прежде чем ему удалось разорвать вычурную упаковку, но то, что было внутри, вознаградило все его старания.
Там находился роскошный плащ-хамелеон, который мог изменять цвет, фасон и материал, в зависимости оттого, с чем его надевали. Когда Драко вынул из коробки чёрный бархатный плащ, тот медленно стал темно-серым с вышитыми серебряными рунами по краям. Конечно, Драко предпочел бы мантию-невидимку, но они были настолько редкими, что даже Паркинсоны вряд ли отдали бы её кому-то другому, если бы им посчастливилось иметь одну из них. В любом случае, он был более чем счастлив своему новому предмету одежды. Тем более, его старый плащ немного износился.
Подарки Гойла были, как всегда, очень практичными, хотя Драко они все равно понравились.
Первым из них был снитч, между крыльями которого был выгравирован крошечный летящий дракон. Да, действительно очень практичный подарок, ведь, как известно, мадам Хуч постоянно следила за квиддичными принадлежностями и давала их игрокам только на время запланированных командных тренировок. Из-за этого Драко во время внеплановых занятий квиддичем постоянно приходилось просить Крэбба и Гойла бросать в воздух маленькие предметы или просить Снейпа зачаровать небольшие объекты, чтобы они перемещались самостоятельно. Конечно, такой метод тренировки был далек от совершенства. А теперь, благодаря подарку Гойла, он сможет тренироваться самостоятельно с настоящим снитчем! И возможно, это сыграет не последнюю роль в играх слизеринской команды в этом квиддичном сезоне.
Также Грэг подарил ему хорошую замшевую ткань и полировочное масло, специально изготовленные производителями «Ртути» для своих моделей.
Следующий подарок был маленьким суетливым грызуном, к клетке которого была привязана большая записка, на котором уже знакомым почерком было написано:
«Малфой,
Профессор Люпин предложил, чтобы я заменил твою подопытную крысу, так как выходит, будто я забрал у тебя твою, хотя это и был Питер Петтигрю. Так вот, я посылаю тебе этого грызуна вместо него, потому что не хочу, чтобы Невилл был случайно отравлен тобой, хотя, стоит признать — зелье было довольно интересным.
И постарайся не убить бедняжку.
Гарри».
Посмеиваясь, Драко щёлкнул пальцами перед глазами коричневого грызуна. Существо испуганно фыркнуло.
— Ну хорошо. Наверное, мне нужно придумать для тебя имя. Хм. Как насчёт Мортимера? Знаешь, у меня есть дядя Мортимер. У него глаза, как бусинки, прямо как у тебя.
Крыса фыркнула снова и начала бегать по клетке.
— Значит, решено. Пусть будет Мортимер, — Драко переместил клетку в сторонку, зная, что Добби или какой-нибудь другой домашний эльф позаботятся о ней.
Следующий подарок был от Крэбба. Это был маленький альбом из эскизов и рисунков, на которых были изображены чуть ли не все события первого полугодия — от Большого Зала во время хэллоуинского банкета до Драко, ловящего снитч. Рисунки были великолепно детализированы и прямо-таки захватывали дух. Крэбб действительно был талантливым художником, чему Драко по-хорошему завидовал. Винсент каждое Рождество посылал ему свои рисунки, зная, что он это оценит. Драко улыбнулся, глядя на рисунки, и убрал альбом в свой сундук, решив изучить его позже, когда у него будет время, чтобы просмотреть его более тщательно.
Последний подарок был самым маленьким, и Драко пару минут встряхивал его, пытаясь определить, что же это может быть. Наконец, он сдался и, разорвав зеленую упаковочную бумагу, открыл маленькую коробочку, находившуюся под ней.
В коробке лежал тяжелый серебряный перстень в форме змеи с изумрудными глазами, кусающей собственный хвост. Рядом с ним лежала маленькая записка от Забини.
По его словам, если это кольцо носил истинный слизеринец, то он мог свободно говорить на парселтанге.
Драко был несказанно удивлен, что Блейз не оставил такую редкость себе, пока не прочитал в записке, что Забини не мог использовать кольцо сам. Видимо, Сортировочная Шляпа подумывала распределить его в Рэйвенкло, но даже притом, что он в конечном итоге оказался в Слизерине, кольцо у Блейза не работало.
Пару минут полюбовавшись этим истинно слизеринским подарком, Драко надел кольцо на большой палец левой руки — на нём оно будет более заметным, так как он был левшой.
Он бросил все упаковочные бумаги в угол — всё равно домовики уберут — и тщательно повесил плащ-хамелеон, чтобы тот не помялся и не запылился.
Зевая, Драко снова залез в постель, чувствуя себя довольно сонным.
Он был удивлен, что Золотой Мальчик прислал ему подарок, хотя конечно это не было подарком в обычном смысле слова — Поттер просто хотел, чтобы он прекратил ставить эксперименты на Лонгботтоме.
Поттер.
Драко закинул руки за голову.
Поттер.
Как же легко тот мог привести его в ярость только безразличным взглядом. Слишком легко. Впрочем, Поттеру всегда всё давалось очень легко, он выкручивался из любых ситуаций.
У Драко вырвался смешок.
Ну да, Поттеру всё удавалось. У него была просто совершенная, безоблачная жизнь.
И очевидно, Мальчик-Который-Выжил был совершенно счастлив и доволен будучи «нормальным» натуралом. И даже если он и не был им, если его действительно хоть чуть-чуть тянуло к Драко, а слизеринец подозревал, что так и есть, Поттер конечно не собирался делать каких-то движений в эту сторону, уступив банальной похоти, которую он, возможно, чувствовал к «хорьку», строившему ему пакости столько лет.
Драко с горечью усмехнулся.
Все эти годы он безумно хотел заставить, вынудить Поттера обратить на него внимание, хотел заставить уважать его. Просто желал, чтобы Золотой Мальчик считал его равным себе, а не какой-то вякающей букашкой под ногами, которая не стоит и второго взгляда. Спустя какое-то время весь этот сильнейший негатив и отчаянное желание внимания Поттера трансформировались в маленькую одержимость, а потом — в серьёзное и очень глупое увлечение, которое не проходило уже долгое время. Драко не любил об этом думать, но сейчас, в полном одиночестве, не мог избежать этих мыслей. Да и зачем обманывать себя? Да, он безумно хотел Поттера, несмотря на то, что ненавидел себя за это нелепое, совершенно ненужное ему желание. Он не хотел, не хотел, не хотел хотеть Поттера!
Но ничего не мог с собой поделать.
Гарри Поттер был красив, смел и довольно интеллектуален, хотя Драко никогда не признался бы вслух, что так считает. А на своей «Молнии» он выглядел… Так и хотелось его съесть или облапать всего…
М-м, Поттер в квиддичной одежде с зелеными глазами, сверкающими решимостью и целеустремленностью... Неудивительно, что Драко никогда не мог поймать снитч в играх с Гриффиндором, даже когда тот порхал прямо у его головы. Это было так унизительно, просто невероятно унизительно.
Драко задвинул эти неприятные мысли подальше и сосредоточился на более приятных — таких, как Поттер в душе гриффиндорской раздевалки. Он с лёгкостью представил, как с густых всколоченных волос и подтянутого тела стекают струйки тёпой воды, лаская, массажируя загорелую кожу.
Тихо вздохнув, Драко закрыл глаза и медленно провёл пальцем по своей груди к бледно-розовому соску, чуть сжал, перешёл к другому.
Поттер не просто был подтянутым и стройным, но также имел хорошую мускулатуру. Какое-то время по Хогвартсу ходил слушок, что Снейпа попросили приготовить специальное зелье, чтобы устранить влияние, которое оказало на рост и физическое развитие Поттера недостаточное питание в детстве. Словом, непонятно как, но Поттер умудрился стать просто восхитительным представителем мужской половины человечества. Драко особенно нравились его широкие, но не чрезмерно, плечи.
Драко засунул руку в пижамные штаны и медленно погладил свой полутвердый член. Почувствовав скованность в движениях, он быстро избавился от одежды и поудобнее устроился на шёлковых простынях.
Снова взяв член в руку, он начал медленно его гладить, другой рукой щипая, слегка выкручивая свои соски. Интересно, соски Поттера так же чувствительны, как и его?
Он вспомнил утро, когда проснулся в кровати Поттера... Золотистая кожа его сильной шеи и груди, маленькие вишнёвые соски… Тихо застонав, Драко слегка раздвинул ноги и, передвинув руку с сосков на яички, начал мягко их перебирать и не без гордости посмотрел вниз.
Его лобковые волосы были светло-золотистого цвета, ненамного темнее, чем платиновые волосы на голове, а член — приятного розового цвета, правильной формы, большой, но не настолько, чтобы над ним смеялись. И, по его скромному мнению, очень даже красивый.
Наверняка Поттер по этой части был тоже оснащён очень даже хорошо. Драко почему-то был уверен в этом. Плохо, что слизеринцы и гриффиндорцы не принимают душ вместе… Если бы это было так…
Воображая, как бы он воспользовался такой возможностью, Драко поглаживал по чувствительной головке большим пальцем, размазывая выделившуюся мутноватую жидкость по члену. Его дыхание стало чуть тяжелее.
Пару секунд поколебавшись, Драко убрал руки с паха и, сняв с пальца новое кольцо, положил его на тумбочку и, открыв её, начал копаться в своих вещах.
Он онанировал очень часто, как и все шестнадцатилетние мальчики, но с недавних пор хотел попробовать кое-что новенькое. Почему бы и не сегодня?
Наконец, Драко нашёл бутылку с ароматной смазкой, которую он сварил прямо под носом Снейпа, в его классной комнате. Усмехнувшись этой мысли, он налил немного на свой плоский живот и, поставив бутылку на тумбочку, щедро покрыл член прохладным, быстро нагревающимся гелем. Удостоверившись, что пальцы левой руки тоже обильно смазаны, он, мимоходом прикоснувшись к яичкам, переместил руку дальше, на чувствительное местечко позади них. Некоторое время он касался себя там, другой рукой все еще поглаживая член, затем передвинул пальцы дальше, к своему входу.
Взяв ещё немного смазки, Драко начал кругами, слегка надавливая, водить по своей дырочке, пытаясь привыкнуть к необычным ощущениям. Его глаза стали непроизвольно закрываться.
Это было…не так уж и плохо.
Он начал мягко засовывать палец внутрь, шевеля им и стараясь проникнуть глубже. Ему вовсе не было неприятно, это было немного странное ощущение… заполненности там, где раньше было пусто. Он сумел засунуть палец полностью и начал двигать им в том же темпе, что и гладил рукой свой член. Его дыхание становилось всё прерывистее и шумнее.
Спустя какое-то время, проявив терпение, не говоря уже о самообладании, он сумел вставить в себя средний и указательный палец одновременно. И почему все мальчики не делали этого… Ведь ощущения были такими приятными, хотя и необычными… Или возможно он просто более чувствителен, чем остальные?
Неожиданно он задел что-то пальцами, какое-то местечко, прикосновение к которому вызвало сладкую боль в члене и искорки в глазах. Драко застонал, не зная, может ли выдержать настолько интенсивные ощущения. Так хорошо, так невыносимо приятно... Что-то похожее на Cruciatus, только море удовольствия, а не боли.
— О, чёрт возьми... Да, вот так…
Откинув голову и тяжело дыша, Драко ласкал себя, свой член, дырочку, стараясь задевать то место как можно чаще и дрожа каждый раз, когда у него это получалось. Это было так невероятно, почти до боли хорошо, что, несмотря на немного уставшие руки, он никак не мог остановиться.
Он метался по постели, насаживаясь на свои пальцы, выгибаясь им навстречу бёдрами, чувствуя, что оргазм был все ближе и ближе. Из груди вырывались слабые хриплые стоны, он уже плохо управлял собой и, учащённо дыша, беспрестанно облизывал губы, отчаянно желая в этот момент иметь чей-то твёрдый рот на своих губах, приятную тяжесть мускулистого тела на своём, а в себе что-то большее, чем пальцы. Он хотел ещё, больше…
Его лицо перекосила гримаса сильного, совершенно невероятного для онанизма удовольствия. Так хорошо, так невероятно хорошо… Он не хотел, не хотел останавливаться. С хриплым криком, Драко выгнулся в последний раз и кончил бурно, как никогда.
Мерлин…
Непрестанно дрожа, он упал на подушки, полностью истощённый. Он не мог держать глаза открытыми, в голове было пусто, кости и мускулы словно расплавились. Ему было невероятно хорошо, хотя он подозревал, что, как только снова сможет чувствовать своё тело, у него будет судорога — так сильно он поджимал пальчики ног. Драко усмехнулся, вытирая себя простыней, и вздрогнул, когда ткань коснулась слишком чувствительных сейчас частей тела.
— Счастливого мне Рождества, — пробормотал он и, передвинувшись из влажного пятна на постели, закрыл глаза, чувствуя, как сон постепенно завладевает его ноющим от удовольствия телом.
— Самый лучший подарок, — прошептал Драко, слабо усмехнувшись прежде, чем сон завладел им окончательно.
