ГЛАВА 14. Успокойся, Джули. Все поймут.

 

Успокойся, Джули. Все поймут.

Ромео

 

К счастью возвышенное положение Маши во время нашего бегства дало ей превосходный обзор окружающей местности, и мы смогли найти дорогу обратно к Диспетчеру необнаруженными рахдраженным населением. Однако теперь, когда наша численность возросла, Вильгельм приветствовал нас заметно прохладнее.

— Я начинаю верить тому, что все говорят, — пожаловался маленький вампир. — Впустишь одного демона и не успеешь оглянуться, как вся округа будет кишеть ими. Когда я решил поговорить с вами, вместо того чтобы настучать на вас, то не рассчитывал превращать свою комнату в место встречи иномирян.

— Полно, Вильгельм, — сказал я, пытаясь просунуть ногу в дверь. — Нам в этом городе больше некуда идти. И нас не ТАК УЖ много.

— Мы всегда можем просто подождать на улице, пока не явятся власти, — предложил Ааз. — Как мне представляется, их не понадобится долго убеждать, что этот парень укрывает беглых.

— Завянь, Зеленый и Чешуйчатый, — приказала Маша, надуваясь вдвое больше своих обычных размеров. — Вильгельм покамест был добр к нам, и я не потерплю, чтобы ему кто‑то угрожал, даже ты. Помни лишь, что если бы не он, ты по‑прежнему загорал бы в каталажке. Либо он помогает по собственной воле, либо мы ищем иного убежища.

Ааз отступил перед ее праведным негодованием.

— Ты позволишь своей ученице разговаривать со мной в подобном тоне? — потребовал он у меня.

— Только когда она права, — пожал плечами я.

— Слушай, Ааз, — вмешался Корреш. — Ты не мог бы на несколько минут пообуздать свои обыкновенно дурные манеры? Нам действительно ни к чему еще один враг в этом измерении, и я лично оценил бы шанс выразить свою благодарность этому господину, прежде чем он выкинет нас.

Работая, Корреш действует под именем Большой Грызь и изображает неандертальца на зависть половине варваров Базара. Однако в свободное время его изысканное обаяние разрешило нам множество проблем… почти столько же, во сколько нас втравило буйство Ааза.

— А, заходите, — проворчал Диспетчер. — Входите свободно, по своей воле и все такое. Никогда не мог повернуться спиной к попавшему в беду. Полагаю, именно потому‑то я сам никогда и не путешествовал по иным измерениям. Меня бы там заживо съели.

— Спасибо, Вильгельм, — поблагодарил я, проскальзывая мимо него в контору, пока он не передумал. — Вы должны извинить моего партнера. На самом‑то деле он не всегда такой. Пребывание в камере смертников не улучшило его чувство юмора.

— Полагаю, я и сам немного дерганый, — признался вампир. — Как ни странно это может показаться, я тревожился за вас… а составлявший мне компанию ваш моторноротый друг мало помогал успокоиться.

Я быстро пересчитал по головам все наше войско.

— Минутку, — нахмурился я. — Кто это нас ждал?

Теперь настала очередь Вильгельма выглядеть удивленным.

— Разве один из вас не посылал за вервольфом? Тот сказал, что он с вами.

— А‑а‑а‑а! Но веть так оно и есть! Мои друзья, они есчо не знают меня, но я буду их спасителем, нет?

И с этими словами на меня накинулся лохматый ковер. Ну, по крайней мере, именно так я думал, пока он не оторвался от пола и не бросился в мои объятия с энтузиазмом щенка… очень большого щенка.

— Что ЭТО такое?! — опасно сузил глаза Ааз. — Скив, неужели я и на несколько дней не могу оставить тебя одного без того, чтобы ты не подобрал всех заблудших любого данного измерения?

«Этим» в данном случае был самый всклокоченный на вид вервольф, какого я когда‑либо видел… учитывая, конечно, что до этой минуты я видел только двоих. У него были темные лохматые брови (если вы поверите такому про вервольфа), а над ними он носил вязанную шапочку с кленовым листом на боку. Его тщательно расчесанные усы не торчали отдельными волосками, а были подкручены кверху, а из‑под подбородка высовывалось нечто, могущее считаться эспаньолкой. На самом‑то деле, если рассматривать его по частям, он выглядел очень хорошо ухоженным. Просто он казался всклокоченным, воспринимаемый в целом. Может, дело заключалось в плотоядном виде…

— Честное слово, Ааз, — запротестовал я, пытаясь выпутаться. — Я никогда в жизни прежде его не видел!

— О, но прости же меня, — извинился зверь, освобождая меня так внезапно, что я чуть не упал. — Я такой глюпий, забить представиться. Итак! Я художник‑оригиналь, но также и самий отличний следопит в странэ. Мои друзья, Ав‑Автори, они сообсчили мне о вашей про‑блэме и я как ветэр полетель вам на помосчь. Нет? Я — Пепе Ле Гару А. ' и я к вашим услугам.

И с этими словами он отвесил низкий поклон с таким шиком, что не будь я столь изумлен, непременно зааплодировал бы. Мне пришло в голову, что теперь понятно, почему Ав‑Авторы посмеивались, когда сказали нам, что знают того, кто может нам помочь.

— Босс, — попросил Гвидо голосом, приглушенным рукой, которую он держал перед носом и ртом. — Мне подождать за дверью?

Танда поглядела на него, вскинув бровь.

— Проблемы с аллергией? Вот, попробуй немного этого снадобья. Никому не следует путешествовать без него по измерениям.

Она извлекла маленький пузырек и бросила его телохранителю.

— Намажь немного над верхней губой, под самым носом.

— Вот здорово, спасибо, — принялся выполнять ее инструкции Гвидо. — Что это за штука?

— Это противоаллергенная паста, — пожала плечами она. — По‑моему, она на чесночной основе.

— ЧТО? — воскликнул телохранитель, роняя пузырек.

Тананда одарила его одной из своих бесовских усмешек.

— Просто пошутила. Нунцио тревожился за тебя и рассказал мне о твоих аллергиях… обо всех.

Тролль слегка шлепнул ее пониже спины.

— Стыдно, сестричка, — упрекнул он ее,

' Оборотень (франц.) улыбаясь вопреки своим словам. — После того как ты извинишься перед Гвидо, я предлагаю тебе попросить прощения и у нашего хозяина. По‑моему, ты этой последней шуточкой чуть не вызвала у него сердечный приступ.

Только этого мне, конечно, и не хватало, когда я застрял во враждебном измерении. Нервный вампир, мелодраматичный вервольф, а теперь еще товарищи по команде решили, что сейчас самое время поразыгрывать друг друга.

— Мгммм… скажите‑ка, господин А., — игнорируя другие проблемы, повернулся я к вервольфу. — Как по‑вашему, вы сможете…

— Нет, нон, — перебил он. — Я просто Пепе, а?

— Пепе А., — послушно повторил я.

— Совершенно верно, — просиял он, явно в восторге от моей способности усвоить такое простое выражение. — А теперь, преждэ чем ми, как ви говоритэ, перейдем к делу, не окажетэ ли ви мнэ честь, представив своих коллег?

— О. Извиняюсь. Это мой партнер Ааз. Он…

— Ну конечно! Знаменитий Ааз! Я так давно желаль встретиться с вами.

Если что и способно выманить Ааза из плохого настроения, так это лесть… а Пепе казался мастером по этой части.

— Вы слышали обо мне? — моргнул он. — Я имею в виду… что именно вы слышали? За долгие годы у меня было столько преключений.

— Нэужели ви не помнитэ Пьера? Я со щенячьих лет рос на его рассказах о вашей борьбэ с Иштваном.

— Пьера? Вы знаете Пьера?

— Знаю ли я его? Он мой дядя!

— Кроме шуток? Эй, Тананда! Ты слышала это? Пепе — племянник Пьера. Погоди, вот расскажу Гэсу.

Я удалился от беседующих, явно забытый при такой встрече.

— Слушай, Скив, — появился рядом со мной Вильгельм. — Похоже, это займет какое‑то время. Не сбегать ли мне за вином?

Это привлекло мое внимание.

— За вином? У вас есть вино?

— Запасся им после вашего последнего визита, — признался с усмешкой вампир. — Прикинул, что оно может пригодиться, когда вы явитесь в следующий раз. Может, я немного и ворчу, но беседовать с вами и вашими друзьями куда забавней, чем смотреть на экраны.

— Ну, что ж, приносите… но чур первый бокал мне. Если у вас его не уйма, то после того, как его заполучит в свои лапы мой партнер, другим останется мало.

Я повернулся обратно к происходящему как раз вовремя, чтобы увидеть, как Пепе целует ручку моей ученице.

— Не бойтесь, мой цвэточек, — говорил он. — Перед вами тот, кто истинно ценит вашу красоту, равно как и… как мне следует сказать, ее количество?

— Ты довольно мил, — захихикала Маша. — Но я никогда особо не увлекалась межвидовыми связями, если ты улавливаешь мой намек.

Я привлек внимание Ааза и отвел его подальше от группы.

— Ты не мог бы временно покомандовать здесь, партнер? — попросил я. — С начала этого дела я бегал без остановки, и мне не помешает побыть немного одному для перезарядки батарей, прежде чем мы снова откроем огонь.

— Никаких проблем, — кивнул он, кладя руку мне на плечо. — Думаю, до рассвета мы никуда не двинемся… и Скив? У меня не было случая сказать, но спасибо тебе за такое освобождение под залог.

— Пустяки, — слабо улыбнулся я. — Не говори мне, что ты не сделал бы для меня то же самое.

— Не знаю, — отпарировал он. — Ты никогда не валил меня ударом для сопляка в начале операции.

— Вот за ЭТО у меня еще к тебе счетец.

Вот тут‑то и появился Вильгельм с вином, а Ааз поспешил снова присоединиться к группе.

Я сумел урвать бокал и отступить в тихий уголок, покуда в конторе разгоралась вечеринка. Пепе, казалось, отлично состыковался с остальной командой, если не действовал в качестве комбинации клоуна и запальной свечи, но я почему‑то чувствовал себя немного отстраненно. Потягивая вино, я уперся взглядом в пространство, не глядя ни на что конкретно, давая своим мыслям разбрестись.

— Что за беда, красавчик?

— Хммм? О. Привет, Тананда. Ничего особенного. Просто немного устал, вот и все.

— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? — спросила она, шлепаясь на пол рядом со мной, прежде чем я смог остановить ее. — Итак. Ты намерен рассказать мне об этом? Кто она?

Я медленно повернул голову и посмотрел ей прямо в лицо.

— Прошу прощения?

Она избегала встречаться со мной взглядом, праздно водя пальцем по краю бокала.

— Слушай, — сказала она. — Если ты не хочешь об этом говорить, то так и скажи… это действительно не мое дело. Только не пытайся обмануть ни меня, ни себя, убеждая, будто тебя ничего не беспокоит. Я уже давно тебя знаю и обычно могу определить, когда тебя чего‑то грызет. Сейчас самая лучшая моя догадка, если я вообще способна судить об этом явлении, заключается в том, что все дело в девушке.

С тех пор как я встретил Тананду, я всегда был неравнодушен к ней. Однако после ее слов я вдруг понял, как сильно требовался мне кто‑то, с кем можно поговорить. Я имею в виду, что для Гвидо и Маши я был авторитетом, а перед Аазом я не желал раскрываться, пока не буду уверен, что он отнесется к проблеме серьезно, а не просто посмеется, а что касается Корреша… как говорить с троллем о затруднениях с женщиной?

— Ладно. Ты меня достала, — сказал я, снова посмотрев на вино. — Дело в девушке.

— Так я и думала, — улыбнулась Тананда. — Где ты ее держал? Скажи, она прекрасна и чувствительна?

— Все это и больше, — кивнул я, снова отпивая из бокала. — И она, вдобавок, не на той стороне.

— Ух ты, — выпрямилась Тананда. — Тебе лучше растолковать это последнее еще разок.

Я рассказал ей о своих встречах с Луанной. Говорить я старался беспристрастно и только факты, но даже сам видел, что тон мой менее сдержанный, чем мне хотелось бы.

После того, как я закончил, Тананда несколько минут сидела молча, обхватив руками ноги и положив подбородок на колени.

— Ну, — проговорила наконец она, — судя по твоим словам, она самое большее — соучастница. Возможно, мы сможем отпустить ее, когда загребем их всех.

— Разумеется.

Я произнес это ровным тоном. И Танда и я знали, что коль скоро Ааза занесет, то невозможно сказать, насколько милостивым или злобным он будет в любую данную минуту.

— Ну, всегда есть шанс, — настаивала она. — Когда речь идет о тебе, Ааз всегда делается податлив. Если ты вступишься за нее и если она согласится бросить своих партнеров…

—… и если бы у стола были крылья, мы могли бы улететь обратно на Базар, — нахмурился я. — Нет, Тананда. Прежде всего, она не покинет своих партнеров просто потому, что те в кризисной ситуации. Уж это‑то я знаю. Кроме того, если я окажу на нее такое давление, предоставив выбирать между мной и ими, то никогда не буду знать наверняка, действительно ли ей нужен был я или она просто пыталась спасти собственную шкуру.

Тананда поднялась на ноги.

— Не становись таким мудрым, что делаешься глупым, Скив, — мягко сказала она, прежде чем уйти. — Вспомни, Луанна уже дважды выбрала тебя, а не своих партнеров. В обоих случаях она рисковала своей жизнью и их спасением, чтобы предупредить тебя. Возможно, ей и нужно только то, чего ты ей еще не дал — приглашение к возможности новой жизни с новым партнером. Не будь таким гордым и неуверенным, чтоб предпочесть скорей бросить искреннюю поклонницу волкам, чем допустить ошибку. Если ты это сделаешь, то не будешь больше мне нравиться… да и себе, думаю, тоже.

После того, как Тананда удалилась, я поразмыслил над ее советом, Существовало одно дополнительное осложнение, о котором у меня не хватило духу ей упомянуть. Какие бы чувства не испытывала ко мне Луанна, как‑то еще они изменятся, когда она узнает, что я использовал ее шарфик… ее знак приязни, для наведения на цель стаи охотников?