Классическая геометрии труда. происходили, как бы это ни звучало парадоксально, от того, что он сам не был сыном рабочего.

происходили, как бы это ни звучало парадоксально, от того, что он сам не был сыном рабочего.

Прежде всего, вследствие того, что он случайно происходил не из рабочего класса, владельцы завода считали, что он принимает интересы завода ближе к сердцу, чем остальные рабочие, и они, поэтому больше верили его слову, чем слову подчиненных ему механи­ков. Поэтому, когда механики донесли управляющему заводом, что машины испортились из-за того, что не­знакомый с делом главный механик заставлял их рабо­тать с чрезмерным напряжением, управляющий по­верил словам автора, заявившего, что рабочие сами сознательно портили свои машины в процессе войны, возгоревшейся вокруг сдельной работы. Управляющий позволил, поэтому, автору дать рабочим единственно правильный ответ на этот вандализм с их стороны, а именно: «Больше никаких несчастий с машинами на заводе не будет! Если сломается какая-нибудь часть машины, то рабочий, управляющий ею, будет оштра­фован, по крайней мере, в размере части стоимости ее починки, и штрафы, собранные таким образом, будут целиком переданы благотворительной ассоциации вза­имопомощи для выдачи пособий больным рабочим». Эта мера немедленно привила к прекращению преднаме­ренной порчи машин.

Во-вторых, если бы автор сам был из рабочих и жил бы их жизнью, общественное давление на него с их стороны было бы слишком сильным, чтобы он был в со­стоянии оказывать им сопротивление. Всякий раз, как он бы появлялся на улице, ему кричали бы вслед «штрейк­брехер» и иные ругательные слова, жену его оскорбляли бы, а в детей его бросали бы камни. Раз или два некоторые из его друзей-рабочих предупреждали его, чтобы он не ходил один домой но одинокой тропинке, длиной около 2,5 миль, вдоль рельсов железной дороги. Ему говори­ли, что, если он будет продолжать ходить один, он рис­кует своей жизнью. Во всех подобных случаях, однако, проявит), робость — значит увеличить, а не уменьшить опасность. Поэтому автор заявил этим людям, чтобы они передали всем остальным рабочим на заводе, что он будет продолжать ходить домой каждый вечер вдоль рельсового пути, что у него нет с собой и впредь никог- да не будет никакого оружия, и что они могут его зас-

трелить и убираться в преисподнюю. После трех лет такой борьбы, производительность станков основатель­но увеличилась, во многих случаях вдвое, и, в результате этого, автора несколько раз переводили, в качестве глав­ного механика, от одной артели рабочих к другой, пока он не был назначен главным мастером цеха. Однако, для всякого честного человека подобный успех ни в каком смысле не является наградой за те дурные отношения, которые у него вынужденно установились со всеми окружающими. Жизнь, представляющая одну сплош­ную борьбу с другими людьми, вряд ли стоит того, что­бы ее поддерживать. Его друзья-рабочие постоянно приходили и обращались к нему с личными дружески­ми расспросами, не даст ли он им указаний, в их соб­ственных насущных интересах, как повысить свою производительность. Как честный человек, он говорил им, что, если бы он был на их месте, он боролся бы против всякого повышения производительности совер­шенно так же, как и они, так как при системе поштуч­ной оплаты им все равно не дадут зарабатывать больше того, чем они до сих пор зарабатывали, а работать им придется больше.

Вскоре после того, как он был назначен главным мастером цеха, он решил сделать еще одно последнее усилие к тому, чтобы коренным образом изменить саму систему управления так, чтобы, интересы рабо­чих и администрации стали тождественными вместо того, чтобы быть противоположными. Это и привело, еще спустя три года, к практическому зарождению того типа организации управления, который описан автором в его докладах, представленных Американс­кому Обществу инженеров-механиков и озаглавлен­ных «Система сдельной оплаты» и «Управление фаб­рикой».

В процессе подготовительных работ для выработки этой системы, автор пришел к выводу, что главнейшее препятствие к осуществлению гармонического сотруд­ничества между рабочими и администрацией заключа­лось в полнейшем незнании администрацией того, что составляет надлежащую норму дневной выработки для каждого отдельного рабочего. Он отлично сознавал, что, хотя он и был главным мастером цеха, комбинирован­ные знания и уменье подчиненных ему рабочих, несом-