НЕИЗВЕСТНЫЕ, НО ОБЩЕПРИЗНАННЫЕ

ДАННАЯ ИНФОРМАЦИЯ НЕ СЛУЖИТ ПОСОБИЕМ ДЛЯ САМОЛЕЧЕНИЯ!

 

Начало части 4 статьи 15 Конституции РФ «Общепризнанные принципы…международного права» воспринимается многими специалистами, не говоря уже о широкой публике, настолько естественно, что уже попытка обратить на них внимание вызывает недоумение. «Что тут обсуждать?» - спрашивают.

Оказывается, есть что. Тот факт, что в Конституции РФ не определено понятие «общепризнанные принципы и нормы международного права», не указаны их источники, средства и методы их выявления и установления их содержания, вызывает, насколько мы понимаем, сожаление у специалистов[2].

Если принципы общепризнанные, то: их происхождение (источники) должно быть однозначно; без сомнений можно установить их перечень, точнее, он должен существовать; содержание этих принципов не может вызывать никаких сомнений; называться они должны именно так – общепризнанные принципы международного права (иначе нельзя понять, почему этот термин используется в Конституции РФ). Но едва мы обращаемся к изучению этих вопросов, как оказываемся в ситуации почти полной неопределенности.

Начнем с названия. Статья 2 Устава ООН называется просто «Принципы». Декларация 1970 года – «о принципах международного права…»[3]. В Хельсинский Заключительный акт включена также Декларация принципов … Именно о принципах говорится далее в Итоговом документе Мадридской встречи 1980 года представителей государств-участников СБСЕ, в Итоговом документе Венской встречи 1986 года тех же государств. Термин «руководящие принципы» употреблен в Декларации Хельсинской встречи СБСЕ на высшем уровне (п. 7, в котором дается отсылка к Хельсинскому Заключительному акту и Парижской хартии). В учебниках те же принципы уже называют «Основными»[4]. И т.п.

Так ли это важно, являются ли принципы просто принципами, руководящими, основными или общепризнанными в контексте выше изложенного материала? Для юриста ответ однозначен: чрезвычайно важно, поскольку нормативное содержание в каждом случае нередко вкладывается или может доказываться, толковаться из-за таких «мелких» расхождений по - разному.

Нельзя не упомянуть также о встречающейся путанице в контексте п. с) ст.38 Статута Международного Суда, где говорится об «общих принципах права, признанных цивилизованными нациями». Многие молодые ученые почему-то полагают, что это - синоним ОПМП (далее для целей экономии места будем пользоваться этим сокращением). Более маститым ученым приходится доказывать, что это не так, что под общими принципами права, признанными цивилизованными нациями, понимаются общедемократические принципы национально-правовых систем[5].

Далее о перечне ОПМП. Во всех наших ведущих учебниках, указанных выше, повторяются десять ОПМП, содержащихся в Декларации принципов, приложенной к Хельсинскому Заключительному акту (семь из которых происходят от Декларации принципов 1970 года, которая только в первом приближении как бы раскрывает содержание семи принципов ст. 2 Устава ООН, а на самом деле нигде не употребляет слова «государства-члены ООН», т.е. декларирует факт становления соответствующих семи обычно-правовых универсальных принципов)[6].

Этот перечень (см. сноску 5 ниже) не явился определяющим для участников Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии - СВМДА, принявшего Декларацию принципов, регулирующих отношения между государствами-членами СВМДА от 14 декабря 1999г. (подписанной и Россией, вот что важно!). В данном документе утверждается о наличии такого принципа как «разоружение и контроль над вооружениями», но не упоминаются ставшие уже привычными для нас по учебникам принципы нерушимости государственных границ, равноправия и самоопределения народов, добросовестного выполнения обязательств по международному договору (остальные семь ОПМП не забыты)[7].

В данном случае возможна аргументация следующего порядка: участники Совещания констатировали действие основных принципов только в рамках взаимодействия и мер доверия в Азии, не более того. Наверное, допустимо предполагать наличие именно региональных принципов lex specialis, часть которых может не совпадать с универсальными ОПМП, точнее дополнять их. Это возможно. Но ОПМП в любом случае действуют на всем земном шаре, и это не дело «регионального вкуса» - оставлять часть ОПМП вне внимания в серьезных политических документах типа приведенного выше. Аналитики в таких случаях делают однозначный вывод: государства-участники СВМДА имеют свое мнение относительно числа и названия ОПМП.

В этой связи интересно отметить следующий аналог. В ст. 14 Конституции Анголы и ст. 23 Конституции Мозамбика указаны следующие ОПМП: территориальной целостности, территориальной неприкосновенности, нерушимости границ, суверенитета, равенства, сотрудничества, невмешательства во внутренние дела, взаимной выгоды, всеобщего и полного разоружения, превращения Индийского океана в безъядерную зону и зону мира. Общая цифра 10 здесь совпадает. Но только семь ОПМП, которых считает таковыми российская наука международного права, перечислены здесь. Выделенные три – творчество законодателей Анголы и Мозамбика, переписавших их из Устава ОАЕ.

Это уже тенденция. Тенденция конструировать ОПМП, исходя из субъективных критериев. Пусть это затрагивает только некоторые так называемые ОПМП (три-четыре), остальные остаются в неприкосновенности. Но в этом-то и весь «фокус», не позволяющий говорить о единстве взглядов на количество и названия ОПМП.

Творческие муки испытывали участники Пленума Верховного Суда РФ в 2003 году, когда пытались закрепить ОПМП в Постановлении Пленума от 10 октября 2003 года № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации».

Казалось бы, для этого нет причин: существует же Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия», принятое в порядке судебного разъяснения, в котором записано: «…общепризнанные принципы и нормы международного права, закрепленные в международных пактах, конвенциях и иных документах (в частности, во Всеобщей декларации прав человека, Международном пакте о гражданских и политических правах, Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах)…»[8]. Ни Устав ООН, ни Декларация 1970 года, ни Декларация принципов Хельсинского Заключительного акта здесь не затрагиваются. Но позиция, хотя и весьма уклончивая, определена, и из уважения к Пленуму 1995 года ее можно было бы и повторить.

Но на Пленуме и в рамках узкой Рабочей группы по отработке проекта окончательного текста Постановления возобладали настроения, чтобы Пленум занял более четкую позицию в отношении ОПМП. Времени после 1995 года прошло достаточно, чтобы конкретнее определиться в данном вопросе с учетом изученного нормативного материала и доктринального толкования.

Автор настоящей статьи, случайно оказавшийся участником Пленума и членом указанной Рабочей группы (по-видимому, в первый и последний раз) по наивности предложил не ломать голову над поисками перечня и наименования конкретных ОПМП, а попросту переписать их, все десять, из любого отечественного учебника по международному праву, благо, что во всех упомянутых выше учебниках все ОПМП совпадают.

Но такой примитивный подход не встретил понимания. Виной ли тому уважение к Постановлению Пленума 1995 года, или другие причины, трудно сказать. В конечном счете, и формула 1995 года была отвергнута, и предложение воспроизвести десять известных по российским учебникам ОПМП проигнорировано. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ 2003 года № 5 использована следующая компромиссная формула:

«Под общепризнанными принципами международного права следует понимать основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо.

К общепризнанным принципам международного права, в частности, относятся принцип всеобщего уважения прав человека и принцип добросовестного выполнения международных обязательств».

Придраться по существу тут не к чему, все правильно. Но сама проблема четкого определения количеств и наименования ОПМП еще более загоняется вглубь. Собственно, таким же образом уходит от ее решения и в других странах. В этом контексте следует, в частности, расценивать ст. 25 Основного закона ФРГ, где говорится об «общих нормах международного права», которые являются составной частью права ФРГ и имеют преимущество перед законами и непосредственно порождают права и обязанности для жителей федеральной территории[9]. Конституционный Суд ФРГ ничуть не проясняет данного вопроса, когда постановляет: «Общие нормы международного права в большинстве случаев являются универсальным обычным международным правом, они дополняются общепризнанными принципами международного права»[10].

Подобных примеров можно привести множество.

Теперь об источниках ОПМП, с чем связана и их правовая природа.

Не вызывает сомнения обоснованность тезиса Л.Н. Ануфриевой об обычно-правовом происхождении ОПМП[11]. Как, впрочем, и ряда других авторов. Об этом говорится в учебнике Международное право» под редакцией Колосова Ю.М. и Кузнецова В.И. издания 1998 года[12]. Такую же позицию развивает Н.Ф. Кузнецова, которая мотивирует, что ОПМП могут быть только правила поведения, закрепленные в международном обычае и признаваемые большинством цивилизованных государств[13].

Взять ручки и в договорном порядке «создать» ОПМП невозможно. Это мыслимо, скажем, когда речь идет о принципах, определяющих отношения членов какой-то организации (что и сделано в ст. 2 Устава ООН). Но тогда и не надо говорить об ОПМП, ссылаясь при этом на устав любой организации. Тем не менее, отдельные юристы, как, например, Б.В. Здравомыслов, продолжают утверждать, что ОПМП представляют, прежде всего, договорные нормы международного права[14].

Встречаются и определения, согласно которым к категории ОПМП относятся «нормы, содержащие основополагающие принципы международного права, нормы общего международного обычного права и общие принципы права, признанные цивилизованными нациями»[15].

Снова неконкретно. И трудно понять, почему с таким упорством многие юристы повторяют формулу ст. 38 с) Статута Международного Суда о «цивилизованных нациях». Казалось бы, от этой расистской формулы, возникшей во времена расцвета колониальных империй и разделяющих нации на полноценных и неполноценных, надо шарахаться как от позорного клейма человечества и немедленно выкидывать из Статута Международного Суда. Нет же, повторение ее стало обиходным, что создает труднейшую проблему для принципиального признания наличия ОПМП, которые по природе своей не могут не быть общемировыми, универсальными. А тут – локализация их условием признания «цивилизованными нациями». Ну, тогда и надо честно сказать себе, что существуют «Общепризнанные принципы международного права цивилизованных наций» (ОПМПЦН). Тогда концы с концами сходятся.

А «нецивилизованные нации», имена которых никто не решился называть, могут продолжать взаимодействовать на основе своих принципов lex specialis на региональной, многосторонней и двусторонней основе. Вынужденно «дипломатично» поступают те авторы, которые, как И.И. Лукашук, уходят от таких политизированных разговоров, выдвигая простой тезис: общеобязательность принципа предполагает признание его международным сообществом государств в целом, понимаемое как преобладающее, значительное большинство государств[16].

Чрезвычайная важность всего этого разговора очевидна не только в политическом отношении, но и в контексте расширяющейся практики (в России она находится в зачаточном состоянии) судебного применения ОПМП и применения их органами законодательной и исполнительной власти[17]. Применение ОПМП на территории государств (не только в политических отношениях между ними) привлекает все большее внимание ведущих специалистов в области международного права[18] (что не ослабляет внимания и к вопросам применения ОПМП и в отношении лиц, находящихся под юрисдикцией государства, но вне пределов его территории)[19].

Представляется весьма плодотворным предложение Л.П. Ануфриевой прослеживать конкретные процессы становления, эволюции и изменения юридического содержания международно-правовых принципов на реальных примерах, учитывая, кроме прочего, взаимопроникновение специальных принципов отдельных отраслей международного права и его общих (основных) принципов[20]. ОПМП как процесс – так иными словами, несколько парадоксально, я бы выразил эту мысль. Но никто же не удивляется тому, что жизнь человека в каждый конкретный момент иная, чем прежде. Это добавляет еще один элемент неопределенности в понимание того, что из себя представляют ОПМП.

Качество ОПМП как императивных норм (jus cogens) общего международного права в контексте ст.53 Венской конвенции 1969г. о праве международных договоров – не предмет для дискуссий. Предметом дискуссии является тот набор вопросов, который предложен выше, и указанная статья 25 может быть использована, кроме прочего, в целях толкования и применения ОПМП[21]. В этом плане следует особенно учитывать опыт работы и материалы Комиссии международного права ООН и международно-правовую практику.

Для законченности картины и приближения ее к современным реалиям, непременно следует осветить некоторые мысли по рассматриваемому вопросу участников Всероссийского совещания 24 декабря 2002 года.

Д.А. Медведев: «… с момента провозглашения открытого правового неба в виде общепризнанных принципов и норм международного права началась, без преувеличения, новая эра в правовом регулировании. Эта идея затронула не только международно-правовую сферу; она стала важным фактором внутригосударственного правотворчества и правоприменения.

…Проблема расширения источников современного права застала правоприменительные органы если не врасплох, то в недостаточной степени готовности. Традиции российской правовой системы сформировались и развиваются как позитивистские. Господство нормативных правовых актов в системе источников права сформировало навыки пользования только законодательством. Закон фактически сравнялся с правом.

На переднем фронте практического решения перечисленных проблем оказался Конституционный Суд РФ. Практика работы с рассматриваемыми формами права у Конституционного Суда достаточно обширная. Правовая аргументация с использованием общепризнанных принципов, норм и договоров использована в 82 постановлениях и 98 определениях Конституционного Суда. Этот богатый и разнообразный опыт требует освоения с целью выработки рекомендаций о методах использования соответствующих форм права.

…Органы государственной власти должны принимать свои акты в соответствии с общепризнанными нормами и принципами международного права. Другой подход уязвим, так как в случае противоречия норм отечественного права с указанными источниками последние будут иметь приоритет. До выявления противоречия граждане вынуждены пользоваться «неправовым» законодательством.

…Сегодня использование положений международных договоров или общепризнанных норм международного права – явление все же достаточно редкое, непривычное. Пока прямые ссылки к данной правовой аргументации не стали привычным, естественным делом. Ссылки на наднациональное право осуществляются только в исключительных случаях, когда отечественное правовое регулирование отсутствует или недостаточно. В этом вопросе внимания заслуживает опыт государств, в которых суды значительно смелее и чаще обращаются непосредственно к международному праву»[22].

А.М. Барнашев: «…в современном международном праве сложилось значительное число принципов и норм, которые признаны всеми или почти всеми государствами, представляющими основные правовые системы мира, и потому считаются общими, универсальными принципами и нормами международного права.

…общепризнанные принципы и нормы международного права могут иметь и договорную форму выражения (например, Устав ООН, Международный пакт о гражданских и политических правах человека 1966 г.)»[23].

Ю.С. Ромашев: «…Существует много мнений среди ученых в области международного права и практических работников об этих условиях «общепризнанности». Например, существует точка зрения, что для данного случая приемлема ситуация, когда обычная норма должна быть признана всеми или почти всеми государствами[24]. Согласно другой точке зрения все нормы общего международного права принимаются и изменяются международным сообществом государств в целом. Причем требование принятия нормы международным сообществом в целом не означает полного согласия его членов, а имеется в виду достаточно представительное большинство. Встречаются в работах ученых различных государств такие мнения о критериях большинства, как: «преобладающее большинство», «оно должно включать все крупнейшие державы», «требуется учет не только размеров государства, но и объема его международных связей и вообще его вклада в развитие международного права». Согласно другой точке зрения большинство должно быть достаточно представительным не только в количественном, но и в качественном отношении, представляя, по крайней мере, все основные политические, социально-экономические и правовые системы, а также все континенты. При этом указывается еще один немаловажный критерий, заключающийся в том, что когда создается норма, имеющая большое значение для определенных государств в силу специфики их положения, то общая практика должна включать практику таких государств»[25].

… при решении данного вопроса в основном преобладают субъективные оценки, которые не имеют и юридического закрепления.

… уместно говорить и о «всеобщем» признании и применении государствами этой нормы. Это, по мнению автора, должно предусматривать не только признание и применение нормы максимальным количеством государств, но и максимальный охват нормой потенциальных ее применителей в этих государствах, то есть охват нормой государств, интересы которых она в максимальной степени затрагивает. Это отвечает положению ст.38 Статута Международного Суда о международном обычае, как доказательстве всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы.

… подход, когда норма одинаково затрагивает интересы государств, в той или иной области, весьма характерен для случая, когда норма становится «общепризнанной» если ее признали «почти все государства». В этом случае довольно сложно говорить о каких-либо количественных выкладках, и здесь сложно уйти от субъективных оценок. Поэтому мировое сообщество должно само определиться, какое количество государств должно признать норму, чтобы она стала общепризнанной, обязательной для всех.

… В качестве научного метода здесь целесообразно использовать метод экспертных оценок, который мог бы быть осуществлен при проведении опроса по данной теме среди наиболее квалифицированных специалистов по международному публичному праву. В то же время, необходимо подчеркнуть, что таким образом полученные показатели не носят для государств юридически обязательной силы, а имеют лишь вспомогательный характер. Однако условия «общепризнанности» могут быть закреплены и в договорной форме. Решение данного вопроса имеет принципиальное значение для мирового сообщества, для повышения эффективности международно-правового регулирования, а поэтому требует безотлагательного рассмотрения. Но такой шаг должен быть осторожным, взвешенным и обоснованным, так как юридическая сила общепризнанных норм международного права чрезвычайна велика»[26].

П.В. Саваськов: «Понятие «общепризнанные принципы и нормы» международного права, которое включено в ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, является неудачным. Такой вывод обусловлен тем, что не существует единого мнения относительно этого понятия ни в международной практике, ни в международно-правовой доктрине (даже в отечественной). Применение этих принципов и норм, являющихся обычными нормами, даже, как указывалось выше, трансформированными в нормы российского права, вызовет большие трудности для наших судов в процессе установления таких норм. Кроме того, не в любой отрасли российского права возможно применение «общепризнанных принципов и норм» международного права»[27].

Б.Л. Зимненко: «Теория международного права распространяет доктрину несамоисполнимых норм исключительно на договорные нормы международного права. Для реализации общепризнанных принципов и норм международного права не требуется издания каких-либо конкретизирующих внутригосударственных нормативных актов. Общепризнанные нормы международного права должны применяться судами непосредственно, благодаря конституционной отсылке, а не специальным инкорпорационным национально-правовым актам».[28]

В.Т. Кабышев, В.С. Хижняк: «Среди российских ученых нет единого мнения относительно того, какие принципы являются общепризнанными. На наш взгляд, следует согласиться с тем, что принципы международного права, содержащиеся в Уставе ООН, являются общепризнанными»[29].

А. Арнольд: «Ранг общих норм международного права, то есть международного обычного права и международно-правовых принципов права, определяется по статье…, которая предписывает для этого ранг сверхзакона».[30]

О.И. Тиунов: «Вопрос об общепризнанности принципов и норм в каждом конкретном случае решается правоприменителем с привлечением в необходимых случаях экспертов. Общепризнанность определенных принципов и норм международного права справедливо связывают с тем, что в этом качестве они признаются международным сообществом государств в целом в форме международно-правовых обычаев.

…Отраслевые общепризнанные принципы являются базовыми в соответствующих отраслях международного права, они определяют содержание и взаимосвязь отраслевых норм. Так, специальные отраслевые принципы международного экономического права - принцип неотъемлемого суверенитета государства над своими природными ресурсами и экономической деятельностью, принцип взаимной выгоды, принцип свободы выбора форм организации внешнеэкономических связей и другие являются средством универсального регулирования и системообразующим фактором в данной отрасли международного права»[31].

Ю.Н. Малеев: «Во-первых, не существует руководящих материалов, которые обязывали бы работников органов исполнительной власти изучать и разъяснять, в случае необходимости, правовое содержание самого понятия «общепризнанные принципы международного права». А без этого невозможен единообразный подход к их применению и реагированию на их нарушение самих этих органов.

… Представляется необходимым, чтобы Правительство РФ утвердило и разослало во все органы исполнительной власти унифицированный перечень таких десяти принципов, а именно:…

… Сделать это необходимо уже потому, что на нынешнем этапе знание работниками органов исполнительной власти даже перечня указанных десяти принципов крайне низкое, не говоря уже о их содержании. Существующая по данному вопросу многочисленная юридическая литература проходит мимо их внимания, как и материалы Конституционного совещания (21 том стенограмм), откуда можно выяснить отношение к данному вопросу ведущих отечественных юристов-ученых и практиков. Самостоятельное же изучение этого специфического вопроса указанными работниками (на что способен их микроскопически малый процент) натолкнет их на многочисленные факты иного понимания наименования и перечня данных принципов, вокруг чего и маститые ученые и политики до сих пор ведут острые споры.

…Другой аспект состоит в том, что в контексте п. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации в понятие «правовая система Российской Федерации» включены, кроме прочего, правовые подсистемы субъектов федерации. Это дает основания считать, что общепризнанные принципы международного права выступают также в роли основополагающих правил поведения субъектов Российской Федерации в отношениях с субъектами международного права и административно - территориальными субъектами других государств, которые (отношения) на сегодня чрезвычайно активны. На практике исполнительные органы субъектов Федерации играют чрезвычайно важную роль в поддержании таких отношений.

…Среди сотрудников органов исполнительной власти субъектов Федерации встречаются лица, которые знакомы с соответствующим толкованием данного вопроса Конституционным Судом в пользу приоритета общепризнанных принципов международного права над законом. Но это большая редкость - встретить таких лиц. Кроме того, они не считают своей задачей распространять это свое знание среди рядовой массы сотрудников органов исполнительной массы, которые на практике представляют Россию в реализации ею общепризнанных принципов международного права.

Однажды был даже задан такой встречный вопрос: «Кто наделял Конституционный Суд полномочиями так трактовать второе предложение пункта 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации, что это равнозначно поправке к ней, поскольку ничего подобного в ней нет?»[32].

Т.Н. Нешатаева: «Нередко приходиться слышать и читать, что мы применяем общепризнанные принципы и нормы. С однозначностью такого утверждения сложно согласиться, так как примеров такого применения найти невозможно. Очень сложно добиться, чтобы упомянули о них в судебном решении, чтобы поняли, что это такое: что за костяк держит любую судебную власть и любую судебную систему. Следует заметить, что это вовсе не те принципы, которые написаны в том или ином документе. Скорее это нормы, которые уже живут века, и живут в практике. В том числе - в судебной практике.

… Оказывается, общепризнанный принцип не может существовать, если он не предусмотрен договором. Но тогда вообще не понятно, почему общепризнанные принципы стоят и над Конституцией, и над международным договором.

… Конституционный Суд Германии этот вопрос очень хорошо решил - принял постановление, где перечислил 15 общепризнанных принципов, которые Германия считает частью своей правовой системы, и предложил немецким судам следовать этим 15 принципам. Немецкие судьи счастливы: в своих решениях они просто ссылаются на это постановление»[33].

Н.М. Чепурнова: «Ни один из перечисленных кодексов не содержит положений, возлагающих на суды обязанность проверять соответствие подлежащих применению норм права с общепризнанными нормами и принципами при осуществлении правосудия по гражданским и уголовным делам и в административном судопроизводстве. Ряд кодексов содержит положения, закрепляющие приоритет международных договоров, заключенных Российской Федерацией, перед внутригосударственными нормами. Представляется, что в тоже время многие общепризнанные принципы и нормы должны быть объектом правовой оценки и соотноситься с государственным законодательством. Вступление России в Совет Европы, и распространение на нее юрисдикции Международного Европейского Суда делают такие требования необходимыми.

… Представляется необходимым обязать суды при осуществлении правосудия по уголовным делам проверять подлежащие применению нормы уголовного права на предмет соблюдения международных норм и принципов. Необходимо внесение дополнений, расширяющих сферу применения международных норм и принципов, в уголовный, уголовно-процессуальный, гражданский, гражданский процессуальный кодексы и Кодекс об административных правонарушениях.

…Применение международных норм и принципов в практике судов общей юрисдикции имеет морально-психологический аспект. Он обусловлен сложившимся стереотипом применения в судебной практике лишь норм отраслевого законодательства. Далеко не каждый судья считает возможным прямое применения норм Конституции РФ при вынесении судебного акта, а применение норм международного права требует высокого уровня правосознания и правовой культуры судей, что, к сожалению, остается пока в области желаемого»[34].

В завершение затронем еще два важных аспекта.

Первое: содержание каждого из ОПМП остро дискуссионно. Обширная научная литература по данному вопросу избавляет нас от необходимости доказывать этот тезис.

И второе: а являются ли вообще принципами международного права (общепризнанными принципами) те ОПМП, на которые мы неоднократно ссылались выше (за исключением принципа pacta sunt servanda)? Все-таки право, независимо от того, является оно внутригосударственным или международным, - специфическая система надстроечного порядка, принципы которой отличаются от принципов отношений, которые оно регулирует. Если по аналогии коснуться общих принципов права, то сразу разговор пойдет именно о специфических принципах права как такового. Эти принципы следующие (в российском изложении):

1.Недопустимость произвола при толковании закона правоприменителем.

2. Общеобязательность и регулирующее воздействие общих принципов. 3.Определенность, ясность, недвусмысленность нормы.

4. Принцип поддержки доверия гражданина к закону и действиям государства.

5. Принцип правового государства.

6. Принцип равенства.

7. Принцип разделения властей.

8. Принцип соразмерности ограничения прав и свобод конституционно значимым целям.

9. Принцип справедливости и соразмерности мер юридической ответственности.

10.Баланс интересов при установлении сроков ее применения.

11. Принцип уважения достоинства личности как равноправного субъекта во взаимоотношениях с государством.

12. Принцип недопустимости придания обратной силы закону, ограничивающему права граждан, вводящему или ограничивающему налоги, изменяющему показатели, влияющие на уголовную наказуемость деяния.

13. Принцип применения обратной силы закона.

14. Принцип запрета бессмысленного применения права.

15. Принцип запрета сверхформализма.

16. Принцип взаимности правовой помощи.

17. Принцип презумпции невиновности[35].

Несомненно, что и в международном праве можно выделить «собственные» принципы, начиная с принципа согласования воль субъектов международного права и принципа pacta sunt servanda. Но это уже предмет для отдельного исследования. Следует считаться с тем фактом, что принципы отношений между государствами традиционно выдаются за принципы собственно международного права. И даже многие, возможно, не поймут, о чем я здесь говорю в заключение. Сложившаяся десятилетиями политическая и научная парадигма в этом плане мешает преодолению консервативной инерции. Но убежден, что рано или поздно все акценты здесь будут расставлены.

Полагаю также необходимым, чтобы ГА ООН приняла Определение ОПМП, подобно тому, как это сделано в отношении Определения агрессии в 1974 году. (Декларации 1970 года в этом плане с очевидностью является полумерой, не вносящей никакой ясности именно в ОПМП, а всего лишь претендующей на раскрытие семи принципов отношений между государствами-членами влиятельной международной организации). Возможно, более полезным (единственно потому, чтобы не устраивать «революцию» в устоявшихся, хотя и неточных подходах к ОПМП) было бы принятие Определения Общепризнанных принципов международных отношений (или соответствующей Декларации), сохранив политикам и ученым возможность и дальше спорить по поводу наименования, количества, содержания ОПМП, их источников.

 

___________________

 

[1] Малеев Юрий Николаевич, доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой международного права МГОУ, профессор кафедры международного права МГИМО (У) МИД РФ

[2] См.: Тузмухамедов Б.Р. Международное право в деятельности Конституционного Суда Российской Федерации / Дипломатический Вестник, 2000. № 10. С.102.

[3] Удивительно, однако, что по ходу раскрытия принципов в тексте Декларации употребляется и термин «общепризнанные принципы» (при раскрытия содержания принципа воздержания от применения силы).

[4] См.: Международное право. Учебник для ВУЗ-ов - под ред. Игнатенко Г.В., Тиунова О.И. М., НОРМА, 2003; Международное право. Учебник для ВУЗ-ов – под ред. Колосова Ю.М., Кривчиковой Э.С. М., Международные отношения, 2000. (здесь, правда, Глава названа просто «Принципы», а параграф 1 называется «Основные принципы международного права»); Международное право. Учебник для ВУЗ-ов – под ред. В.И. Кузнецова. М., Международные отношения. 2000; Международное публичное право. Учебник для ВУЗ-ов – под ред. Бекяшева К.А.. М., ЮРИСТЪ.2003 и др.

[5] Лукашук И.И. Нормы международного права в правовой системе России. М.: Спарк, 1997. С.111.

[6] 1. Неприменения силы и угрозы силой 2.Разрешения международных споров мирными средствами 3. Невмешательства в дела, входящие во внутреннюю компетенцию государств 4.Обязанности государств сотрудничать друг с другом 5. Равноправия и самоопределения народов 6. Суверенного равенства государств 7. Добросовестного выполнения обязательств по международному праву 8. Нерушимости государственных границ 9. Территориальной целостности государств 10. Уважения прав человека и основных свобод.

[7] Действующее международное право (избранные документы). Составители Колосов Ю.М., Кривчикова Э.С. М.: Изд-во Московской Ассоциации международного права, 2002. С.37-41.

[8] Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1996. № 1. С.4.

[9] Раушнинг Д. Применение норм международного публичного права в рамках национальной правовой системы / Российский ежегодник международного права. 1998-1999. С-Пб., 1999. С.279 и далее).

[10] Entscheindungen des Bundesverfassungsgerichtes. 1968. Bd. 23. S.316-317.

[11] Ануфриева Л.П. Соотношение международного публичного и международного частного права: правовые категории. М.: СПАРК, 2002. С.361.

[12] Международное право. / Отв.ред.: Колосов Ю.М. Кузнецов В.И. 2-е изд. М.: Междунар. отношения, 1998. С.30-31.

[13] Кузнецова Н.Ф. Новое уголовное право России. Общая часть. М.: ТЕИС, 1995. С.15-18.

[14] Здравомыслов Б.В. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. М.: Юрист, 1996. С.22. Постановление Пленума Верховного суда РФ 1995 года также ориентировано на писаные ОПМП.

[15] Комментарий к Конституции Российской Федерации/ Под ред. Б.Н. Топорнина. М.: Юрид. лит., 1994. С.117.

[16] См.: Лукашук И.И. Международное право. Общая часть. С.124.

[17] О последнем аспекте см., например: Малеев Ю.Н. Применение общепризнанных принципов международного права органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации.- Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры в практике конституционного правосудия. Материалы Всероссийского совещания 24 декабря 2002 г. М., Международные отношения 2004.С. 332-337; Шишкин С.И. Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации в деятельности Законодательного собрания Иркутской области. – Там же. С. 338-342.

[18] См.: Черниченко С.В. Теория международного права. В 2-х т. Т.1. Современные теоретические проблемы. М., 1999. С.145, 146, 156, 158.

[19] См.: Ануфриева Л.П. Указ. Соч. С.354-355.

[20] Там же. С.73.

[21] См.: Алексидзе Л.А. Некоторые вопросы теории международного права: императивные нормы jus cogens. Тбилиси, 1982; Шестаков Л.Н. Императивные нормы в системе современного международного права. М., 1982.

[22] Медведев Д.А. Вступительное слово Первого заместителя Руководителя Администрации Президента Российской Федерации – Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры в практике конституционного правосудия (Материалы Всероссийского совещания, Москва, 24 декабря 2002 г.). М., Международные отношения. 2004. С. 9-10. (Далее – МАТЕРИАЛЫ СОВЕЩАНИЯ).

[23] Барнашев А.М. Общепризнанные принципы и нормы международного права и их взаимодействие с нормами российского законодательства. – МАТЕРИАЛЫ СОВЕЩАНИЯ, С. 64-65.

[24] См.: Международное право: Учебник. / Под ред. Г.И. Тункина. М., 1994. С. 60.