Ученье - свет, а неученье - тьма 10 страница

зательства должен соблюдать терапевт, анализируя супружес­кие отношения, когда человек обращается за индивидуальной терапией по поводу депрессии?

Какие факторы способствуют тому, чтобы партнер стал распо­лагающим ресурсами супругом? Каким из них, на ваш взгляд, было бы легче всего научить и каким труднее всего? Почему? Очень часто партнер супруга, страдающего депрессией, на­стаивает на том, чтобы последний принимал лекарства, несмот­ря на то, что пациент, страдающий депрессией, очень сопро­тивляется тому, чтобы принимать эти препараты. Какая супру­жеская динамика могла бы увеличить сопротивление супруга, страдающего депрессией, и он бы начал принимать препара­ты? Какая групповая динамика может подлить масло в огонь так, что партнер будет оказывать сопротивление и не станет принимать лекарства? Каким образом терапевт может направ­лять эту динамику на сессиях?

ГЛАВА 3 ТРЕВОГА И СУПРУЖЕСКИЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ

Не стоит недооценивать способность лю­дей не знать, когда они испытывают боль.

Арт Гарфункель

ТРЕВОГА: КАКОВЫ ЕЕ СИМПТОМЫ?

Несмотря на то, что во всех эпидемиологических исследованиях указывается, что нарушения общего характера, связанные с характер­ной для них тревожностью, преимущественно отмечаются у женщин (55-65%), этому риску подвержены люди любого возраста и пола (Brown, Barlow, and Leibowitz, 1994). Отметим лишь тот факт, что Химмельфарб и Мюррелл (Himmelfarb and Murrell, 1984) выявили 17% пожилых муж­чин и 21,5% пожилых женщин, проживающих в одном районе и испыты­вающих достаточно сильную тревогу, которая могла возникнуть в резуль­тате приема определенных препаратов или психотерапевтической интер­венции. Эти цифры достаточно внушительны.

В действительности для большинства браков тревога является та­ким же стрессовым и болезненным фактором, как гнев или депрес­сия. Многие люди по-прежнему избегают называть свое состояние тревогой. Они просто говорят, что у них нервы на пределе, они слиш­ком чувствительны или их действия носят невротический характер.

Тревога имеет много аспектов. С ней связаны отдельные физиоло­гические реакции, мысли и чувства (Barlow, 1988). К физиологичес­ким признакам тревоги относятся: усиление мышечного напряжения и волнение, раздражительность, быстрая утомляемость и ощущение «сильного возбуждения». Эмпирические составляющие тревоги обычно более удручающи. Люди испытывают такое ощущение, будто они не чувствуют своего тела. Они не могут концентрироваться на текущей задаче или уделять ей внимание. Они поглощены тем, что стремятся сократить волнение, но у них нет четкого представления о том, что является пусковым механизмом их тревоги или как они могут менее чувствительно реагировать на все, что вызывает тревогу. На поведен-

ческом уровне у человека может наблюдаться тревожный сон, слабый диапазон внимания, он быстро отвлекается и испытывает беспокой­ство (Marten et al., 1995).

Описать тревожные мысли не составляет труда. Они просты и вы­зывают очень сильное беспокойство: «Это не получится», «Произой­дет что-то ужасное», «Я не смогу с этим справиться», «Мне кажется, что я сойду с ума». Часто за этим не стоит ничего более сложного. Таким образом, убеждения, наиболее тесно связанные с тревогой, могут включать нервозность, чувство беспокойства, непредсказуемость и непрочное, неопределенное чувство контроля (см. DSM-IV; American Psychiatric Association, 1994). Тревожные люди избегают того, чтобы в полном объеме сопоставить те сценарии, которые вызывают у них страх, и отрепетировать различные способы того, как можно спра­виться с возможными неприятными событиями. Вместо того чтобы противостоять возможным проблемам и преодолеть их, они ограничи­ваются одними и теми же простыми вопросами, содержащими конст­рукцию «что если», которые усиливают их чувство беспомощности и акцентируют внимание на этом (Borkovec and Inz, 1990).

У разных людей симптомы могут варьироваться, но практически каждый может распознать, что означает быть неспокойным, на грани нервного срыва, хронически неуверенным или тревожным.

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ СМЫСЛ ТРЕВОГИ

Основная проблема - это тревога, которую ис­пытывает человек по поводу времени, например, тревога в настоящее время о прошлом и родителях (Фрейд); тревога в настоящее время за себя, о буду­щем и окружающих людях (Маркс); и тревога в на­стоящее время о вечности и Боге (Кьеркегор).

Уинстон Хью Оден

К счастью, тревогу нельзя сравнить с беременностью. Человек мо­жет испытывать различные степени тревоги. Она может быть едва за­метной, как комариный укус, или такой всепоглощающей, как воздуш­ная тревога и угроза ядерного взрыва. Интенсивность тревожных мыс­лей у всех нас на протяжении часов, дней и месяцев носит характер приливов и отливов. Во многих обществах люди хотят освободиться от этой хронически неразрешимой комбинации неприятного предчувствия,

9 -3948 129

психологического возбуждения и страха вне зависимости от его сте­пени. Однако к тревоге можно адаптироваться, и именно это является отличительной чертой человека. Способность испытывать тревогу -одна из характерных особенностей нашего вида.

Тревога затрагивает всех и ее нельзя избежать. Она возникает вся­кий раз, когда нам необходимо осуществлять изменения: когда прихо­дится переставать что-то делать, мы начинаем думать, что это «наш способ ведения дел», или когда нам необходимо научиться чему-то новому, касается ли это поведения или мышления. Поскольку хоро­ший брак включает в себя постоянные изменения и рост, то и здесь не обойтись без тревоги. Сокращение новых возможностей, для того чтобы стать ближе или иметь более динамичный брак, - это может показать­ся необдуманно смелым и парадоксальным. Но выбор нового поведе­ния, позиции или взаимодействия означает, что мы отказываемся от безопасности того, что нам уже известно, и меняем это на неопреде­ленность неизвестности. Такие выборы подтверждают нашу уникаль­ность, наше чувство одиночества и отсутствие у нас контроля. Это делает нас экзистенциально тревожными (Fischer, 1988;Fromm, 1941).

Супружеская жизнь наполнена такими экзистенциальными, вызы­вающими тревогу выборами. Например, у жены появилась возмож­ность посещать интересные курсы, но они проходят два раза в неделю (вечером), а это очень сильно сократит время, которое супруги прово­дят вместе. Она нервничает по поводу того, как это отразится на их отношениях, и поэтому делает выбор не ходить на эти курсы. Муж хочет попробовать новый вид прелюдий интимной близости, но опаса­ется, как жена прореагирует на его предложение. Он решает не рас­сказывать о своем желании. В обоих случаях тревогу, связанную с изменениями, стараются избежать, так же как и возможность узнать что-то новое и возможность роста со своим супругом.

Согласно нашему рабочему определению, тревога представляет смесь рациональных и иррациональных страхов, которые мы проеци­руем на будущее. Любая ситуация, для которой характерны измене­ния, в той или иной степени провоцирует тревогу. Здоровой реакцией является признание того, что изменения неминуемы, что даст возмож­ность подготовиться и адаптироваться. К сожалению, многие люди бывают настолько подавлены тем, что сообщает тревога, которая нахо­дится уже слишком близко, что никогда не читают самого сообщения. Здоровой реакцией в браке будет признать и само сообщение, и то, что сообщается. Счастливые браки - это такие браки, в которых партнеры

могут вместе признавать свои мрачные предчувствия, с волнением и оптимизмом обуздывая тревогу.

Иными словами, тревога- это то чувство, которое мы испытываем, когда у нас возникает страх перед изменениями. Это осознанное при­знание того факта, что мы, несмотря на всю неизвестность и непости­жимость будущего, хотим сохранить непрерывность, цель и даже тече­ние событий. Многие считают, что тревогу вызывают не все измене­ния, а лишь те, которые представляют угрозу для главных ценностей. Конечно, это может быть угроза физическому существованию, но мы чаще сталкиваемся с тем, что угрожает нашей психической сфере (ут­рата свободы или безопасности, или бессмысленность). Таким обра­зом, испытывать тревогу значит обладать мотивацией и мобильностью к тому, чтобы встать на защиту своей индивидуальности (May, 1950).

Тревога обеспечивает обязательную бдительность, необходимую для сохранения своего «Я». Она позволяет самому человеку направлять свою уникальную идентичность, вместо того чтобы признавать, что эта идентичность обусловлена исключительно внешними силами. В нашем примере женщина чувствует, что если она будет проводить время не с мужем, то это поставит под угрозу ее главное достоинство и она перестанет быть преданной женой. Таким образом, она будет испытывать большую тревогу по поводу записи на курсы, чем когда понимает, что у них будет много времени, которое они смогут прово­дить вместе. Муж, который чувствует, что обсуждение его сексуаль­ных фантазий будет представлять угрозу для его главного достоин­ства - уважения скромности его жены, будет испытывать большую тревожность, чем если бы он просто чувствовал неловкость в связи с необычным, как может показаться, желанием.

ТРЕВОГА, КОТОРУЮ ИСПЫТЫВАЮТ ПАРЫ, И ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЗАЩИТНЫХ МЕХАНИЗМОВ

Образ Медузы в греческой мифологии как нельзя лучше отражает тревогу. Вместо волос на голове у нее извиваются змеи. Медуза - сим­вол иррациональных сил в мире, которые могут свести с нами счеты, если мы о чем-то беспокоимся и придаем этому слишком большое зна­чение. Она является не символом рациональных страхов, а скорее тем необъяснимым страхом, который может материализоваться в любой момент. Она символизирует темные и всепожирающие силы на земле, которые угрожают нашей идентичности. Легенда о Медузе гласит, что

9* 131

всякий, кто взглянул на нее, обращался в камень. В нашей жизни трево­га - одна из самых страшных эмоций, которая своим ледяным дыхани­ем делает нас настолько неподвижными, что мы не можем работать, думать или испытывать самые разные переживания, свойственные че­ловеку — как если бы мы были сделаны из камня. Медузы как гнездятся внутри нас, так и рыщут вокруг. Медуза для нас - это крах безопаснос­ти, когда наш супруг оказывается нечувствительным к нашим потреб­ностям. Она является тем вакуумом, который мы ощущаем, когда раз­мышляем о значении нашей чрезмерно структурированной неисследо­ванной жизни. Она сродни тому чувству, которое у нас возникает после того, как мы, предприняв тщетные попытки научить нашего трехлетнего малыша ходить на горшок, продолжаем биться головой об стену.

Итак, тревога возникает тогда, когда что-то представляет угрозу на­шим ценностям. Провоцируют тревогу не только изменения, но и все виды отвержения со стороны супруга. Всякий раз, когда супруг оби­жает или унижает свою половину, возникает угроза главной ценности - заслужить супружеское одобрение и уважение. Близкий любящий супруг в высшей степени подтверждает наши ценности, предпочтения и антипатии. Именно тогда легко сохранять близость. Таким образом, когда супруг честно говорит о различных ценностях и приоритетах, первая реакция человека - он чувствует угрозу и тревогу. Когда чело­век оказывается «на грани» этих чувств, он начинает требовать объяс­нений и защищаться, ждать от своего партнера оценок и решений. Они хотят, чтобы их успокоили и подтвердили их главные достоинства. Парам необходимо научиться сохранять равновесие между необходи­мостью успокаивать друг друга и необходимостью честно представ­лять разные мнения за столом переговоров. Существует единствен­ный способ делать это успешно - научиться распознавать супружес­кую тревогу и управлять ею.

Когда тревога становится достаточно сильной, и мужчины, и жен­щины прибегают к самым разным защитным механизмам, чтобы спра­виться с ней. Мужчины, скорее всего, будут пытаться справиться с тревогой, прибегая к алкоголю и наркотикам (подавление или вытес­нение), или бросятся на поиск захватывающей или увлекательной деятельности (сублимация) (Monti et al., 1989). Женщины, скорее всего, будут пытаться преодолеть тревогу, испытывая депрессию, со-матизируя тревогу в реальные жалобы на физическое самочувствие или обращаясь за поддержкой в родительскую семью (регрессия) (Vanfossen, 1986).

Представители обоих полов могут попасть в чрезмерную зависи­мость от своих супругов (идентификация), слишком планировать свое свободное время (избегание), искать поддержки в религии или струк­турировать свою жизнь, используя сложные ритуалы, чтобы избежать странных ситуаций. Все эти защитные механизмы работают таким об­разом: они либо создают иллюзию, что изменений можно избежать и ничто не угрожает психологической идентичности человека (напри­мер, ценностям, желаниям, стремлениям), либо ограничивают пони­мание человеком возможных выборов.

Через невротизм или эмоциональную нестабильность человека мож­но наиболее точно спрогнозировать супружескую нестабильность (Hafiier and Spense, 1988; Kelly and Konley, 1987; Kim, Martin, and Martin, 1989). Поразмышляйте об этом. Единственный и наиболее сильный фактор, который может предсказать, закончится ли брак разводом, -это психические расстройства и нестабильность каждого из партне­ров. Поскольку большая доля «невротизма» обычно представляет тре­вогу и небезопасность, тревожный супруг, очевидно, столкнется с высоким риском того, что его брак будет несчастлив. Но почему? Ка­кой он, тот путь, когда тревога начинает оказывать свое разрушитель­ное воздействие на брак? Существует множество аспектов, которые связывают тревогу со счастьем в браке, но мы остановим внимание на шести основных связующих механизмах.

ФАКТОРЫ, ПРОВОЦИРУЮЩИЕ ВОЗНИКНОВЕНИЕ ТРЕВОГИ В БРАКЕ

Тревога-это проценты, которые мы аван­сом платим нашим неприятностям

У Р. Индж

Экзистенциальные вопросы и поиск осмысленной жизни

В нашем округе люди впервые вступают в брак уже по достижении зрелого возраста. Средний возраст для мужчин составляет 26,3 года, для женщин - 24,1 года (U.S. Bureau of the Census, 1994). И даже когда люди уже связаны брачными узами, большинство из них еще не являются «полностью сформировавшимися» с точки зрения социума. Они по-прежнему стремятся к карьерному росту, налаживают взрос­лые отношения со своими родителями и экспериментируют с жизнью,

как это свойственно взрослым людям. После заключения брака люди продолжают изменяться и растут не менее стремительно.

Поскольку вступление в брак - одно из самых серьезных решений, принимаемых людьми, многие допускают, что они принимают на себя обязательства по сохранению статус-кво. «Пока смерть не разлучит нас» - предполагается, что все всегда будет оставаться так, как было во время медового месяца. При такой фантазии, которая к тому же поощряется культурой, неудивительно, что у партнеров возникает шок в связи с тем, насколько сильно каждый из них может измениться всего лишь через несколько лет после заключения брака. На пути че­ловека всегда возникают новые задачи, выборы и возможности. Реа­лизация всех эти задач и возможностей сопровождается страхом, мрач­ными предчувствиями и изменениями.

Конфликты, связанные с тревогой, являются, по сути, экзистенци­альными реакциями на необходимость в изменениях. При экзистенци­альной тревоге мы имеем дело с такими глобальными темами, как не­избежность утраты, опыт индивидуального самосознания, бремя лич­ной ответственности, осознание и принятие наших собственных мо­ральных установок, поиск жизни, наполненной смыслом. Если мы вступаем в брак, когда нам двадцать, и наш брак продолжает суще­ствовать, когда нам уже пятьдесят, то большую часть своей супружес­кой жизни мы пытаемся разрешить эти важнейшие вопросы, связан­ные с развитием (Yalom, 1980).

Жизнь, наполненная смыслом, наступает тогда, когда у нас появля­ется собственная идентичность и ценности, ощущение порядка и ло­гичности в отношении нашего существования. Смысл, который каж­дый человек вкладывает в жизнь, уникален. Он не возникает в резуль­тате прочтения какой-то книги или правильного воспитания, получен­ного в детстве. Его необходимо открывать в процессе жизни, в про­цессе обретения жизненного опыта. Совсем необязательно, что жизнь, наполненная смыслом, неизбежно влечет за собой счастливую жизнь, особенно когда личностный смысл содержит в себе такие понятия, как самопожертвование, долг и обязательства.

В своей жизни человек не может избежать поиска смысла. Это задача развития, возникающая в середине жизни, и это так же бес­спорно, как и то, что ребенку необходимо научиться ходить или гово­рить. Поиск смысла вызывает тревогу, поскольку для того, чтобы най­ти то, что имеет для нас смысл, нам необходимо подвергать риску свои личные занятия. Очень часто многим детям, достигшим совер-

шеннолетия, недостает личной свободы действий, потому что они по-прежнему ощущают психологическую угрозу, так как им необходимо отвечать требованиям родителей. Женщина, которая хотела бы посвя­тить себя детям, чувствует давление со стороны родителей, которые пожертвовали своей карьерой ради того, чтобы она получила юриди­ческое образование. Мужчина, который хотел бы в свободное время играть в джазовом оркестре, не позволяет себе этого, потому что его отец считает такое занятие глупым уходом, который приведет лишь к тому, что жена оставит его. И даже после того, как человек становится независимым от родительской семьи, он может слишком бояться рис­кнуть и заняться тем, что ему по душе, потому что испытывает страх перед неодобрением и гневом со стороны своего супруга. Партнеру может быть нелегко постигать новые смыслы и жизненные стили, если супруг критикует и не поддерживает его. Каждый из нас хочет, чтобы супруг был стабилен, что позволит нам самим осваивать новые стили и идти на риск.

Мы испытываем панику, когда снимаемся с якоря и нас начинает уносить в неизвестном направлении. Если мы оказываемся на борту, это может сделать нас крайне несчастными, потому что тогда мы не можем контролировать то, куда нас уносит. Если мы остаемся на бере­гу и позволяем супругу экспериментировать, то у нас возникает ощу­щение, что нас покинули. За то время, которое мы проводим в браке, наше незнание того, что мы представляем собой, в сочетании с бояз­нью того, что наша попытка обрести новые личные качества вызовет трения в семье, порождают экзистенциальную тревогу отсутствия смыс­ла. Шутник, который хотел бы выглядеть более серьезным, худенькая женщина, которая не хочет прилагать усилий к тому, чтобы сохранить свою фигуру, и трудоголик, у которого неожиданно возникает жела­ние перейти на неполный рабочий день, - все эти люди могут испыты­вать неприятные, неослабевающие приступы тревоги, так как они бо­ятся нарушить равновесие в семье во имя какого-то неизвестного об­раза, имеющего совершенно иные ценности.

Другой источник экзистенциальной тревоги, имеющий отношение к этому, заключается в ситуации, когда мы вплотную подходим к воп­росу об ответственности. Каждое поколение все же дает достаточно широкое определение обязательствам, которые возложены на мужчин и женщин данного поколения. Наше поколение имело особенно по­лярные точки зрения на представление об ответственности взрослых. Одни говорят, что несут ответственность за воспитание детей, другие

ведут речь об ответственности за раскрытие своих профессиональных качеств. Многие говорят о том, что необходимо жить по средствам, но кто устанавливает эти нормы? По достижении зрелых лет мы бываем сбитыми с толку тем, на какую поддержку рассчитываем и какие жер­твы можно считать оправданными; мы не уверены, следует ли нам постоянно отказываться от своих интересов и друзей в пользу приоб­ретения нового опыта или же нам следует довольствоваться безопас­ностью хорошо знакомой рутины. На разных этапах жизни пары все­гда решают для себя вопрос о том, насколько независимыми, взаимо­зависимыми или зависимыми им следует быть.

Традиционные пути (моменты выбора) вызывают экзистенциальную тревогу

В нашу эпоху большое количество выборов, которые приходится делать супругам, по-прежнему отражают предсказуемый паттерн раз­вития. На ранних этапах брака необходимо принимать определенные решения: насколько взаимозависимым каждый из супругов будет по отношению к своей родительской семье, сколько времени каждый из них будет отводить работе и хобби и сколько времени они будут посвя­щать друг другу, как будут решаться финансовые вопросы, где они будут жить, когда им следует переезжать, сколько денег они должны откладывать и на какие цели, будут ли у них дети и когда.

Подавляющему большинству пар, которые занимались воспитани­ем детей, каждый день приходилось делать огромное количество вы­боров. Родители имеют обязательства перед обществом, которые со­стоят в том, чтобы маленькие люди получили хорошее воспитание и стали ответственными. Вспышки раздражения, агрессия, отвержение, болезнь, а также умственная и физическая неполноценность - все это проблемы, на которые, по мнению родителей, они должны реагиро­вать. Но как? Существует бесчисленное множество самых разных моментов, когда необходимо делать выбор. Сюда относятся вопросы выбора школы, лагеря, медицинской помощи, религиозного обучения, каждодневных обязанностей, личной жизни, установления границ, правил и времяпрепровождения. Чем старше становятся дети, тем боль­ше появляется выборов.

В силу того, что мы совершаем так много разных выборов, невоз­можно адекватно оценить все эти альтернативы и чувствовать уверен­ность в правильности выбора. Многие из нас большую часть времени

делают важные выборы, основанные на самой незначительной инфор­мации. Решить, где жить, сколько тратить денег на ведение хозяйства, или выбрать область собственной профессиональной реализации - се­годня дать ответ на все эти вопросы стало еще труднее, чем когда-либо раньше. Вполне понятно и то, что мы начинаем испытывать тревогу, поскольку нам приходится принимать слишком много таких решений, и далее мы продолжаем тревожиться, сталкиваясь с последствиями сделанных выборов.

Кризисы середины жизни и тревога

Кризисы середины жизни служат причиной того, что многие браки распадаются. Стоматолог, решивший стать социальным работником, домохозяйка, которая хочет в дальнейшем попытать счастья в сфере продаж, и муж, который решает для себя, что он хочет встречаться с молодыми девушками и реализовать свой эротический потенциал, -все это классические примеры кризисов середины жизни. Эллен Гуд-ман в своей книге «Переломные моменты» {Turning Points, Ellen Goodman, 1979) говорит о том, что поиск смысла в середине жизни имеет место, когда человек чувствует, что песок в часах его жизни убывает. Человека охватывает чувство паники, когда он признается себе в том, что мечты его юности и молодости не были реализованы или оказались не такими, какими обещали быть.

В моменты кризиса середины жизни супружеская терапия требует объединения поиска экзистенциальных смыслов и супружеской гиб­кости. В экзистенциальной терапии делается фокус на главных вопро­сах, которые встают перед каждым человеком: что означает быть сво­бодным? Какие виды свободы важны для меня? Перед кем я несу от­ветственность и каковы границы моей ответственности? Как я могу принять факт своего конечного одиночества на этой земле? Как я могу философски рассматривать свою собственную мораль? (Yalom, 1980).

Ответы на эти вопросы, безусловно, не так важны, как то путеше­ствие, в которое человек отправляется, пытаясь найти на них ответ. В экзистенциальной психотерапии люди подвергают анализу свою жизнь как рецензенты, с позиций резкой критики. Они также получают воз­можность написать и последующие события или следующую главу. На самом деле их всячески поддерживают в этом. Вызов для всех людей, которые стремятся к реализации, состоит в том, что необходимо рабо­тать с рукой, которая сдает карты, а не просто сдаться и выйти из игры.

Принятие мысли о том, что можно написать новую главу, вместо того чтобы выбыть из игры и начать писать новую историю, является очень важным моментом для позитивного примирения супругов меж­ду собой во время таких кризисов середины жизни. Как только обуре­ваемый тревогой партнер будет готов принять то, что было переработа­но, наблюдающий партнер должен изъявить желание выступить в роли совместного продюсера. К сожалению, часто супруги начинают ис­пытывать кризис середины жизни одновременно и сталкиваются с тем, что никто из них не хочет осуществлять изменения, к которым так стре­мится другой. Это верное психологическое определение несовмести­мых различий.

ТЕРАПЕВТИЧЕСКАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ 1:

ТЕХНИКА «РАБОТА НАД РОМАНОМ»

ДЛЯ РАЗРЕШЕНИЯ КРИЗИСА СУПРУЖЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ

Техника сочинения историй получает все большую популярность как терапевтическая интервенция Когда в жизни пары наступает момент главного выбора, и они расходятся во взглядах относитель­но того, как им быть дальше, часто бывает полезно попросить их сочинить две истории о супружеской жизни (adapted from Bateson, 1993) В первом варианте пара пытается рассказать всю историю жизни, делая акцент на продолжительности их отношений - как одно событие естественно и предсказуемо привело к другому, и это было очевидно и неизбежно Обычно это не вызывает затруднений — такие истории пары обычно приводят, пытаясь придать смысл своему жизненному опыту Во втором варианте пара старается со­ставить рассказ о своем супружестве, следуя такому утверждению «После самых разных удивлений и выборов, с которыми нам при­шлось столкнуться, или препятствий и разочарований, мы пришли туда, где никто из нас и не предполагал оказаться» Иногда истории носят характер дихотомии в первом варианте подчеркиваются пред­сказуемость жизни, в то время как в другом варианте подчеркива­ется ее непредсказуемость, первый рассказ повествует о сделан­ных выборах, в то время как второй - о случайных возможностях, с которыми человек сталкивается, в первом присутствует тема опти­мизма, во втором - тема пессимизма Когда пара начинает пони­мать, что одна лишь правдоподобная история не может дать со­вершенное объяснение истории существования их брака, они могут творчески подойти к тому, чтобы пытаться «написать» сценарий кризиса середины жизни, выступая соавторами и объединяя раз­ные варианты

Например, женщине, которая хотела брать работу в выходные, чтобы приобрести новые навыки, приходилось вести борьбу со сво­им мужем Мужчина считал, что она отдалилась от него, когда в их отношениях произошел надлом, и им было крайне необходимо про­водить время вместе Можно было отметить различие в двух рас­сказах об этом браке В первом рассказе прослеживались все лич­ные жертвы, на которые пошли эти люди, чтобы продолжать оста­ваться вместе в течение такого длительного времени, а во втором рассказе они делали акцент на том, каким образом каждая личная победа усиливала их стремление к улучшению брака и более близ­ким отношениям Тогда на сессии они придумали новую главу к каж­дой истории Глава, добавленная к первой истории, была основана на том, что жена не взялась за работу (история жертвенности) Гла­ва, которая была добавлена ко второй истории, была основана на том, что жена поступила на работу (история переполненной чаши терпения) Они согласились с тем, что только от них зависело, про­должать ли какую-либо из этих глав или же сочинять другие

СЛУЧАИ 1: МОМЕНТЫ ВЫБОРА И УХОДЯЩИЙ ГАСТРОЭНТЕРОЛОГ

Кризисы середины жизни разрушили брак Джулии и Эвана Джулия была родом из Южной Африки, и ее семья была очень состоятельной Она ходила в самую лучшую школу, а впоследствии поступила в небольшой и престижный колледж в Соединенных Штатах, чтобы изучать там гуманитарные науки В колледже она встретила Эвана, подающего большие надежды студента-меди­ка, который был родом из Миссури и происходил из семьи средне­го класса

Они поженились через неделю после того, как завершили обу­чение в колледже, и отправились в путешествие по миру на шесть месяцев По возвращении Эван начал подготовку к занятиям в медицинской школе Отец Эвана был стоматологом, и Эван все­гда хотел быть врачом И теперь он имел блестящую возможность стать им Эван был единственным сыном, который должен был воплотить мечты отца Эван трепетал от одной мысли о медицин­ской школе и рассчитывал после окончания работать в системе здравоохранения Джулия была готова к тому, что, получив обра­зование, будет работать в области клинической психологии

Деньги родителей Джулии позволили им купить большую квар­тиру недалеко от университета Родители Джулии временно жили в том же городе, в котором учились Джулия и Эван, и обе пары часто вместе куда-нибудь отправлялись вечером или на выход-

ные. Все пять лет, которые Джулия провела в школе, она посвяти­ла занятиям и Эвану. Когда она закончила обучение, Эван все еще продолжал учиться. Она нашла работу, которая занимала непол­ный рабочий день, чтобы можно было проводить время с Эваном в те редкие часы, когда он был свободен. Тогда она забеременела в первый и последний раз. Ребенок оказался мертворожденным, и ей удалили матку.

В течение последующих семи лет они усыновили двоих детей. После завершения обучения Эван занимался научно-исследова­тельской работой, а затем около года работал над проектом в обла­сти здравоохранения. Он много трудился и подавал большие на­дежды. Джулия была идеальной матерью и женой, а своей карь­ере она отвела второе место, работая один раз в неделю в психи­атрической клинике этого района. Им помогали по дому, а к детям приходила няня на весь день. И именно в этот момент все счета родителей Джулии в Южной Африке были неожиданно заморо­жены, и они уже больше были не в состоянии материально под­держивать семью своей дочери. Джулия теперь не могла удержи­вать семью на том уровне, к которому они с Эваном успели при­выкнуть.

Эван был в панике. Он не мог представить себе, что каждый день он будет ходить на службу и заниматься гастроэнтерологией. Изме­нения их материального положения произошли как раз перед тем, как умер отец Эвана, у которого за шесть месяцев до смерти был обнаружен рак мозга. Когда отцу Эвана в первый раз поставили ди­агноз, между ним и сыном произошел очень эмоциональный разго­вор. Отец умолял Эвана не губить свою жизнь тем, чтобы зарабаты­вать деньги или быть связанным работой по рукам и ногам. Он рас­каивался в том, что подтолкнул Эвана к тому, чтобы тот стал вра­чом. Паника Эвана приняла хроническую форму. Он принял решение не заниматься групповой практикой. Он остался дома и был не в состоянии заниматься какими-либо делами. Джулия оказывала на него давление, чтобы он хоть что-то предпринял, так как они очень нуждались в деньгах. Она перешла на полную ставку и через год после «тщательного анализа своих возможностей» Эван решил от­правиться в путешествие на небольшом самолете. Он полагал, что это доставит ему радость.