Название: Богатые на пять минут 13 страница

- Девичник нам не устроить, и я против мальчишника, даже в таком немногочисленном составе, - перебил Каулитц, вмиг принимая тот смиренный вид, с которым лежал до этого.

- Да нет. Я тебе ужин предлагаю. Романтический, - уже тише добавил Том, невольно улыбнувшись.

Кажется, сегодня Билла тоже ждут приятные впечатления. Том решил взять их времяпровождение в свои руки, это замечательно. Правда, он тут когда-то уверял, что в нём отсутствуют романтические наклонности, видимо, приврал или сам не знал. Хотя второе, конечно, маловероятно.

Билл привстал на локтях и притянул к себе Тома, коротко поцеловав его в губы. Вообще идея ему очень понравилась, самое главное не напиться в хлам, ведь Том может и к такому склонить.

- Давай. Только… Ты что из напитков думаешь взять?

Том пожал плечами. Билл как-то резко на него с тонкостями дела набросился. Вот человек, всё должно быть чётко продумано… Ну, да, не всё, но по возможности просчитывается каждый ход. Наверное, эта черта характера, которая часто бывает плюсом, порою обращается в минус, внезапность и незапланированность ведь тоже интересны.

- Я предлагаю самим сделать мохито.

- Я не умею делать мохито! – вскинулся Том, уже предполагая, чем это может закончиться.

Билл посмеялся над его реакцией. Видно, Том пугался отравления или ещё чего похуже.

- Да ты не бойся, я умею. Там нет ничего особенного, сходим в магазин, купим кое-чего. К тому же так будет гораздо интереснее. Ты не находишь?

Что-то мешать для получения этого напитка очень не хотелось, потому что Том серьёзно сомневался в результате. По его мнению, было проще всё купить и не грузиться на этот счёт. Что ж, у Билла другие мысли, он решил избегать лёгких путей.

- Ну, да, интересно, - слукавил Том. – Но… Тебе не кажется, что у нас может получиться не мохито, а какая-нибудь хрень?

Билл отрицательно мотнул головой и поднялся с кровати. Спать ему резко перехотелось, надо вытащить Тома в магазин, купить некоторые составляющие и в путь. Процесс определённо обещает быть забавным, если Том не удумает чего-нибудь кошмарного.

- Не оскорбляй профессионала – это раз. Два – собирайся, мы выдвигаемся в магазин. Три – набирайся воли и терпения, они тебе понадобятся, чтобы не устроить погром или не испортить всё.

- Как же я всё испорчу? – иронично поинтересовался Том.

Билл ничего на это не ответил. Было у него на памяти одно происшествие, когда он собирался готовить мохито в компании их уже бывшей команды. Дэн на пару с Лутцем выхлебал весь ром. Каким образом они стащили бутылку, Билл до сих пор не знал, его не посвятили в эту занимательную подробность.

 

***

 

К вечеру на столе в комнате лежали все необходимые ингредиенты. К несчастью, Том уже косился на ром, собираясь предложить пить его, а приготовление мохито отложить до лучших времён. Он крутил бутылку, неожиданно вспомнив, что уже давно не пил. Том вообще вёл довольно здоровый образ жизни, если сравнивать с тем, что было раньше.

Билл постоянно вырывал из рук Трюмпера ром, заявляя, что раз договорились о культурном времяпровождении, то так оно и должно быть. Том со вздохом смотрел на Билла, но тот был непреклонен в своём решении поиграть этим вечером в барменов.

Каулитц важно расхаживал по комнате, расставляя свечи, коих было много – сидеть в темноте не хотелось. Его преследовало странное ощущение, всё это являлось чем-то непривычным и никак не вписывающимся в их отношения. Ну, действительно, какие свечи?! Но Билл уговаривал себя успокоиться и расставлял дальше, решив, что нужно брать от жизни всё, даже подобный кошмар. Если бы Том не намутил с этим чёртовым ужином, то они могли бы просто развлечься мохито, в конце концов, без свечей готовить его было бы веселее. Хотя… Тут тоже с какой стороны посмотреть. В темноте и не увидеть чего-то можно, делать сложнее, поэтому интерес никуда не пропадает, вот только вряд ли обстановка позволит ржать в голос и отвратительно себя вести. Ладно, наверстают потом.

Том медитировал над ромом, воспитывая в себе силу воли. Остальное его в данный момент не привлекало, поэтому он скинул всё со стола на пол, оставив одну бутылку. Он рассматривал её так, словно никогда в жизни не видел подобного чуда, на самом деле Том просто загорелся желанием выпить. Хотя, что скрывать, он загорелся желанием напиться.

Рядом опустился Билл, принявшийся возвращать на место то, из чего они, собственно, и собрались мохито делать.

- Что сидишь? – он пихнул Тома в бок. – Иди с едой разберись, хватит уже на ром облизываться. Даже не мечтай, ты его не получишь.

- И что ты такой вредный, а? В следующий раз надо купить рома отдельно, чтобы просто выпить.

Примитив. Билл вздохнул и подтолкнул парня. Что-то готовить в одиночку он не собирался, поэтому пока просто вспоминал, как вообще это делается. Он прокрутил в голове составляющие, убеждаясь, что они ничего не забыли купить. В конце концов, бежать сейчас куда-то совсем не хотелось. Билл очень надеялся, что Том не устроит погром, решив предаться ностальгии по детству, которая непременно сопровождалась бы раскидыванием лайма или сахара по номеру. Хотя ром тоже мог бы пострадать.

Том вернулся весь светящийся. Настроение отчего-то резко подскочило, и он с довольным видом сел к Биллу, кинув на стол приборы. Зачем Том взял их отдельно, Билл не понимал, но рассудил, что лучше не спрашивать, мало ли что ему в голову пришло.

- Ну, давай. Делай, - нагло заявил Том.

Билл возмущённо хватал ртом воздух, переводя непонимающий взгляд с Тома на столик. Первый окончательно оборзел.

- Ты обнаглел! Бери мяту и мелко режь, пока я не сделал то же самое с тобой!

Том зыркнул на Билла, вскочившего с дивана. Выглядел он, мягко говоря, устрашающе. Пожалуй, для завершения образа ему не хватало пистолета, который Том не видел уже приличное время. Парень практически не сомневался, что при наличии своей игрушки Билл, не задумываясь, пристрелил бы его на месте. Давно Том не боялся Каулитца, наверное, тот решил авторитет свой поддержать. Много хочет.

- Давай доску, бери лайм, сахар… Где стаканы, в конце концов? – тоже обратился в наступление Том.

По всей видимости, приготовление мохито будет незабываемым. Билл заулыбался и сел рядом, водрузив на стол требуемые Томом вещи, которые он сам и скинул на пол, любуясь ромом. Главное не подраться за место на небольшом столике и не порезать друг друга.

Если бы Билл был внимательней, он бы заметил, что бутылка была открыта, а уже через пять минут Том начал помаленьку из неё отхлёбывать. Но углядев сей прискорбный факт, Каулитц незамедлительно поставил ром рядом с собой, не забыв серьёзно наорать на Тома.

Через пару минут Билл уже наливал в один стакан ром и закидывал в него кубики льда. Том продолжал издеваться над мятой.

- Томас, милый… - вкрадчиво начал Билл. – Для одного стакана ты много нарезал.

Том посмотрел на него с самодовольной улыбкой на лице. Вообще-то он всё продумал, сразу смекнув, что постоянно нарезать и скидывать, нарезать и скидывать утомительно.

- Это про запас, - пояснил Трюмпер, всё-таки уложив часть своей работы в стакан.

Билл кивнул, чувствуя себя уязвлённым. Что-то он действительно сошёл с дистанции. Том не спеша свалил в стакан лайм, сахар и принялся всё это толочь. Больше всего его утомило нарезание мяты, ему постоянно казалось, что он сейчас порежется к чёртовой матери.

Вскоре в номер принесли заказанную еду, и Билл засуетился, начав зажигать свечи, пока Том всё расставлял. Только сейчас он понял, что слегка переборщил с блюдами, столько они точно не съедят. Больше половины оказалось на полу, и именно в силу этого обстоятельства Том предложил перебраться с высот вниз.

На его памяти романтики было ну очень мало, а вот Том себя чувствовал как рыба в воде, по крайней мере, так казалось со стороны. Если бы он был немного честнее, то признался бы, что такой довольный и разговорчивый – а Том редко замолкал – из-за вылаканного рома. Но Билл не проверял, сколько алкоголя осталось.

Они передвинули столик, освобождая место возле дивана, Билл включил музыку. Он в последний раз окинул комнату при свете, словно решаясь нырнуть в ледяную воду, и щёлкнул выключателем.

Всё начиналось как-то чересчур официозно, даже болтливый сегодня Том замолчал, сразу теряясь, в темноте всё казалось совсем другим. И эти свечи… Трюмпер не помнил, когда последний раз вот так с кем-то сидел и сидел ли вообще. Наверное, всё-таки второе, потому что на его памяти не было человека, с которым хотелось бы устроить нечто подобное.

Билл вёл себя раскованнее, он любил такую полутёмную атмосферу, и свечи его ни капли не напрягали, скорее наоборот позволяли расслабиться и забыть о том, кто он, где он. Пожалуй, единственная важная информация на сегодняшний вечер, с кем он. Билл дёрнул притихшего Тома за футболку.

- Расслабляйся давай, желательно сам.

Том оглядел столик, на котором не сразу можно было всё рассмотреть из-за просто отвратительного освещения. Это будет не романтика, а комедия в чистом виде, когда он что-то перепутает, не туда поставит, уронит… Конечно, втягивать его в подобный ужин – ошибка, так нельзя делать. Пожалуй, только один человек способен уломать его на что угодно, причём одну вещь уже с успехом провернул.

- Я расслаблен. Моё напряжение заканчивается на том, что рома стало заметно меньше, я по этому поводу волнуюсь. Всегда переживаю, когда напитки подходят к концу, у меня привязанность очень быстро возникает, - выдал Том полную чушь, чтобы хоть что-то сказать.

Он выудил из-под столика бутылку и любовно прижал к себе, видимо, в доказательство только что произнесённым словам о привязанности. Билл с усмешкой смотрел на это безобразие пару секунд, а потом всё-таки выдернул многострадальную стекляшку из рук Трюмпера. А ведь зацапал-то крепко.

- У нас любовь, - сообщил Том в завершение и потянулся к долькам лимона.

Почему-то вспомнилось, как в детстве мама всегда била по рукам, когда Том пытался утащить что-то со стола до прихода гостей. А хотелось. И утаскивал, потому что ждать кого-то, чтобы, наконец-то, поесть, по его мнению, было просто глупо. Каулитц, естественно, ничего такого не сделал.

- У нас тоже любовь, - произнёс Билл.

Он наклонил голову набок, ловя дольку лимона, которую Том собирался отправить себе в рот, скользнул языком по его пальцам. Они синхронно улыбнулись.

- Пей мохито. Только без тостов, пожалуйста, я это дело не очень люблю.

Наверное, спрашивать, почему, глупо, обыкновенно такие вопросы остаются без ответа, ибо попросту не имеют никаких видимых причин, это на уровне цвет-вкус. Том опасливо взял высокий стакан, понюхал, убеждаясь, что они тут не гадость сделали, смешав чёрте что.

- Ну, надеюсь, эта штука меня не отравит.

Том картинно выдохнул, обвёл взглядом комнату и отпил. Действительно мохито. Билл с интересом наблюдал за показательными выступлениями Трюмпера с причмокиваниями и лёгкими покачиваниями головой.

- Похоже, не отравила. Но ты, знаешь, не расслабляйся, мало ли действие медленное.

Том хотел было уже придумать шутку на вечер, но решил, что это будет перебор. Сам он мохито раньше никогда не готовил, поэтому впечатления о процессе тоже наложили отпечаток, получилось вдвойне вкусно. Всё-таки в этом что-то есть – готовить напиток вдвоём.

- В таком случае мы умрём в один день. А чтобы завершить наши мучения побыстрее у нас ещё есть мой замечательный друг.

Том поперхнулся. Он закашлялся, жестами прося Билла постучать ему по спине, что тот немедленно принялся выполнять. Наверное, не стоит разговаривать с Каулитцем и пить одновременно, он как ляпнет, так держись.

- Нет, Том, такой извращённой смерти я нам никак не желаю. Имелся в виду пистолет. У тебя любовь на одну ночь с бутылкой, у меня уже несколько лет с этой игрушкой. Так понятнее?

- Ага, - Том кашлянул напоследок, избавляясь от неприятного ощущения. – Кстати, вкусно до безумия, я аж подавился на радостях. Ты, наверное, в детстве мечтал стать барменом? – перевёл тему Том.

Рассуждать о пистолетах не хотелось, Билл его опять притащит, ещё потом заставит выехать куда-нибудь в поле и пострелять, например, по бутылкам, у него мозгов хватит. Хотя Том очень даже не против, надо будет предложить завтра совершить такой познавательный выезд.

- Ты бы ещё «поваром» сказал. Нет, барменом точно не хотел, - Том запихнул в себя первое, что в темноте попалось под руку, и вопросительно посмотрел на Билла, призывая того продолжать разговор о детских мечтах. – Слушай, ну, я даже не помню. Может, петь хотел. Да, точно, петь.

Том удивлённо выгнул бровь, стараясь быстрее дожевать. Пожалуй, им стоит чаще о чём-то вспоминать, ведь открываются интересные подробности. В голове возникла куча вопросов, как в тот день, когда Билл впервые заговорил с ним о себе. Беседа сегодня будет обстоятельной, Том это чувствовал.

- Ты петь умеешь? – удивлённо спросил Трюмпер, удобнее разваливаясь на диване.

По телу разливалась приятная слабость, скоро ему захочется лечь, и он, вероятнее всего, расположится на полу, там прохладно и просто интереснее, чем валяться в три погибели на диване. Хотя с некоторыми потеснениями можно удобно расположиться и тут.

- Ну, я не посещал никакие занятия, просто нравится петь что-то иногда.

Билл был уверен, что сейчас его будут пытать фразами на тему «спой, птичка». Почему-то исполнять такие просьбы не хотелось, хотя можно готовиться, Том теперь просто так не отстанет.

- Спой! – началось.

Билл взглянул на Тома исподлобья, оценивая, можно ли уклониться от этой затеи, но на лице того чётко читалось, что он собирается явить собою непреклонность.

- Том, не люблю я петь по команде. Что ты прицепился вообще? Так, детская мечта, которая преобразовалась в редкие вопли в душе. Отстань.

Билл перекинул спадающие волосы назад, наивно полагая, что отделаться всё-таки получится.

- Ну, спой, я послушать хочу, - продолжал докапываться Том.

Он уже предполагал, какими действиями Билла можно довести заставить-таки петь, это стало желанием номер один в данный момент.

- Нет!

- Да!

- Нет!

- Ну, всё, - зло процедил Том, вцепляясь в Билла и стаскивая его на пол.

Если тот боится щекотки, то ему несдобровать, а судя по тому, как он уворачивался от руки Тома, легко скользнувший по рёбрам Билла, боится, определённо. Они свалились на пол, чудом избежав падения столика со всеми его тарелками и так старательно приготовленным мохито. Если бы он на них всё же пролился, Том поверил бы в страшный рок, в то, что на судьбе у них написано постоянно друг на друга что-то проливать, причём с обязательным сползанием на пол. Билл истерично хохотал, умоляющим голосом прося прекратить эту пытку. Казалось, руки Тома были везде, доводили до невроза, срочно хотелось увернуться, но сил уже никаких не осталось даже на то, чтобы просто пошевелиться. Билл смеялся, мечтая, чтобы всё поскорее прекратилось.

- Споёшь? – Том замер.

Билл отсмеялся и слабо кивнул, ещё не веря до конца, что от него отстали. Он почему-то ожидал подвоха, момента, когда проворные пальцы снова забегают по рёбрам, шее. Том поднялся и протянул ему руку. Первым желанием было уронить Трюмпера, но Билл решил не дурачиться, чтобы не сыскать ещё больший гнев этого чудовища. Он поспешно встал и, одёрнув футболку, уселся на диван. Все знакомые песни разом вылетели из головы.

- Давай, давай, не тяни, - поторопил Том, нетерпеливо поёрзав на месте.

Билл сосредоточился и запел какую-то песню, название и исполнитель которой вылетели из головы. Он сейчас вообще думать ни о чём не мог, Том своей выходкой обстоятельно прочистил ему мозг. Трюмпер с улыбкой слушал приятный голос, вспоминая, что слышал этот мотивчик однажды, и доносился он как раз таки из душа, просто не обратил тогда внимания на эту деталь. Билл пел красиво и с чувством, ему бы действительно учителя по вокалу и сцену. Том представил Каулитца в огне софитов с его боевой раскраской, которой сегодня почему-то не было, и понял, что это действительно оно. Именно та профессия, в романе с которой Билл смотрелся бы органично. А он, по ходу дела, разошёлся, начав получать удовольствие от процесса, так было ещё замечательнее. Том поджал губы. В голове стали проносится различные картинки с Биллом в главной роли на сцене, с микрофонной стойкой. Это казалось таким органичным, правильным, что Тому безумно захотелось что-то для этого сделать. Вот только жизнь не на их стороне.

- Ну, всё, хватит, - видимо, Билл опомнился.

Он отвёл чёрную прядь, снова упавшую на лицо и уткнулся в стакан, который в данную минуту служил предметом номер один, спасающим от стеснения и неловкости.

- Ты очень красиво поёшь, - восхищённо сказал Том. – Тебе ведь действительно на сцену надо, причём мировую.

Билл пожал плечами.

- Спасибо. К сожалению, это невозможно, поэтому мои концерты можно слушать хоть каждый день в пределах ванной. Сегодня я сделал исключение.

Том, всё ещё под впечатлением, тоже схватился за свой стакан, прокручивая в голове различные решения. Мешало только то, что Билл в город ни за что не вернётся, из-за его отца, из-за Шпильмана. Мысли сводились к тому, что Трюмпер сейчас начал бы жалеть, корить судьбу-злодейку за то, что их встреча произошла именно при тех обстоятельствах, при которых произошла. Нужно было сворачивать жалостливую минуту, Том и так на неё довольно часто переключался.

- А ты кем хотел стать? – прервал затянувшееся молчание Билл.

Том задумался. Определённой мечты у него никогда не было, он просто не мучился над этим, потому что отец с пелёнок, наверное, говорил, что сын вольётся в его бизнес, но сначала получит хорошее образование. Юриспруденцию Том ненавидел. Кстати, ловко он от неё сбежал. А чего-то конкретного в мечтах не наблюдалось. Увлекался Том автомобилями, он и сейчас ими увлекается, но, допустим, о профессии гонщика никогда не мечтал. Ну, вот, открыл в себе нечто новое. Эта история принесла ему много мыслей, он уже думал о запрете на собственные грёзы, сейчас данный факт почему-то почувствовался острее. Прописали будущее по пунктикам, но вот незадача – план нарушился. Не хотелось говорить об отце, поднимать неприятную тему, хотя Билл уже успел заметить перемену в его настроении. Том отшутился:

- Я ещё в детском саду понял, что самая лучшая профессия – это получать бабки и ничего не делать.

- Эй, давай начистоту, - возмутился Билл. – Лётчиком хотел быть?

Каулитц залился смехом. Главное сейчас – болтать ерунду, чтобы Том отключился от своих дум, которые его так некстати посетили.

- Ага. Или космонавтом. Билл, а расскажи о своём прошлом. Я ведь о тебе совсем мало знаю.

Том ни в коем случае не хотел найти отговорку, чтобы самому заткнуться, просто вслушиваясь в рассказ Билла, ему будет легче отделаться от собственных невесёлых мыслей. Отца в его жизни было слишком много, нечего о нём думать и сейчас. Он, конечно, заботился, всё такое… Но, видимо, как-то не так.

- А что ты хочешь услышать?

- Расскажи, что можешь.

Грустный у них вечер получится. Билл вздохнул и начал:

- Интересных фактов в моей биографии нет. Вырос я в детдоме, - Том резко дёрнулся, но промолчал. Билл не говорил раньше. – Да не удивляйся ты так. Многие детдомовские не находят себя в обществе, так что всё в моей жизни очень даже логично. О родителях ничего не знаю. Когда выпроводили меня, понял, что денег не хватает, позарез нужны, а у меня учёба, надо как-то совмещать её и работу. Сначала крутился в кафе, барменом, кстати, - Билл усмехнулся. – А потом… Не знаю, как, но всё очень быстро завертелось. Учиться бросил, в криминальный поток влился, там риск, хрустящие бумажки. Поначалу было страшно, но этот страх привлекал, а дальше привык. Ничего особенного.

Билл замолчал. А Том не знал, что на это надо отвечать. Он не думал раньше, что всё может обстоять именно так, гораздо проще, чем те сюжеты, что пронеслись пару раз в его голове. Том ведь серьёзно и не задумывался на эту тему.

Билл взял стакан и легко ударил им о стакан замершего Тома, тихо сказав:

- За нас.

Просто так. Он пил без тостов, он не любил эти выступления с речами, а сейчас почему-то захотелось услышать тихий звон.

Тот вечер запомнился надолго. Каждое произнесённое слово въелось в память, оставаясь там навсегда. Ласковая ночь покорно приняла в свои объятия. Они дарили друг другу нежность, выпивали её до дна, и она была гораздо вкуснее мохито. Воспоминания, мысли слились во что-то общее, и ни Билл, ни Том не понимали, о ком думают – о себе или же о другом. Просто жили одним моментом, принимали какой-то драгоценный подарок этого дня, невидимый, правда, но дорогой.

 

***

 

Том нервничал. Он расхаживал по небольшому балкону, поигрывая пока ещё выключенным телефоном. Билл буквально выпихнул его сюда и строго наказал позвонить родителям. Несомненно, он был прав, надо отзвониться, к тому же стоит узнать, как у них обстоят дела, и чем занимается в данный момент отец. Вот его-то номер набирать почему-то не хотелось. Тому казалось, что он понял вещь, которая должна была остаться в закромах. Ведь жил же раньше как-то, следуя советам родителя, и ничего.

- Том, ты будешь звонить?

В дверном проёме появился Билл. Его лицо выражало недовольство, руки были сложены на груди. Надо бы добровольно номер набирать, иначе силой заставлять будут, а в этом нет ничего хорошего, учитывая серьёзный настрой Билла.

- Ладно, звоню.

Каулитц продолжал буравить Тома взглядом, пока тот включал телефон, листал список контактов. Он остановился на «мама», раздумывая, имеет ли смысл спуститься дальше. Том её давно не слышал, она, наверняка, волнуется, надо позвонить. Парень нажал кнопку дозвона и, вздохнув, приложил мобильник к уху. Билл незамедлительно скрылся в номере, оставив Тома одного.

- Да! – буквально взорвалась трубка радостным возгласом Симоны. – Том, сынок, ты где?

Сейчас будет допрашивать. Разговор нужно сворачивать по-быстрому.

- Мам, привет. Я не могу сказать, прости. У меня всё хорошо. Времени сейчас нет. Как ты? Отец? – максимально сжать разговор, хотя так не хочется.

Том закрыл глаза. Он соскучился, но гораздо сильнее было чувство вины, которое накатило на него с головой, как только юноша услышал дрожащий голос. Сволочь. Эгоистичная сволочь.

- Господи, Том, у нас нормально всё, отец тебя ищет. Вернее след нашли, тебя вытащат оттуда, не переживай. А где ты живёшь? Боже, Том… - Симона уже вовсю рыдала. Том никогда не выносил слёзы, и даже сейчас, на расстоянии, каждый всхлип отдавался в голове тяжёлым ударом. Но вот эта фраза про отца…

- С условиями. Мам, прекрати плакать, пожалуйста. Почему отец меня ищет?

- Как «почему»? Они же тебя увезли, Том!

Парень облокотился на перила, болезненно сморщившись. Ну, что за чёрт?! Его отец упёртый, как баран, сказали же ему, что не нужно никого искать. Конечно, Том понимал этот порыв, наверняка, он поступил бы точно так же на его месте, но сейчас Том находился не на месте отца.

- Мам, мне пора бежать.

- А как ты звонишь? Тебя бьют? – прокричала Симона.

- Нет, всё хорошо. Пока, мам.

Том не дождался ответного прощания. Это растянулось бы ещё на несколько минут. Нужно набрать отца, как бы ему это не хотелось делать. Сейчас всё прояснится.

Трюмпер дрожал. Он сам не понял, что мелкая дрожь пошла по телу с того самого момента, как мама сказала, что его вытащат. Кошмар какой-то. Том бросил взгляд на закрытую Биллом дверь. Дыхание участилось, горло начали перехватывать неприятные спазмы. Гудки в телефоне дополняли картину, нервируя ещё больше. Не может такого случиться, не может. Какие следы, к чёртовой матери?!

- Ну, здравствуй Том, - холодно поздоровался Гордон.

Том даже опешил от такого равнодушного приветствия. Теперь он точно не понимал, кто кого ищет, и на какие следы кто наткнулся.

- Пап, привет. Мама сказала…

- Знаешь, кто ты? – Том тяжело сглотнул. – Ты скотина, Томас, гомосексуального вида. Я достану тебя из-под земли, слышишь? Из ада вытащу и отправлю в другой, персональный! А твоего дружка Каулитца, с которым ты укатил колесить по Германии, убью особо изощрённым способом! Ты ещё на его погребении присутствовать будешь, ему, кстати, тоже персональный ад устроим.

В этот момент Том ненавидел отца. Он проклинал его за каждое слово, чудом сдерживаясь, чтобы не высказать это вслух. Хотя уже нет разницы, что делать. Том сжал зубы, заходили желваки. Он хотел выкинуть мобильник вниз, чтобы не слышать чуши, что нёс человек на том конце провода. Это уже не его отец, давно не отец. Почему Том не заметил перевоплощения? Почему позволял делать из себя марионетку? Ему разрешили поиграть в гомосексуализм, сказав, что его дело, с кем спать, а сейчас игра окончена. Кнопки «restart» не наблюдается.

- Заткнись! – не выдержал Том. – Я не позволю тебе его и пальцем тронуть! Можешь меня убить и закопать, но к Биллу ты не притронешься, понятно?! – Том кричал. Внизу прохожие изумлённо поднимали головы, непонимающе глядя на юношу. – Где ты сейчас, чёрт возьми?

- Вы можете собирать монатки и уматывать куда подальше, всё равно не убежите. Том, сын, оставайтесь на месте, и через час вас двоих благополучно вызволят из гостиницы, поверь мне.

- Суки, - процедил Том сквозь зубы и всё-таки скинул сотовый.

Телефон разлетелся на части, прохожие ещё больше заинтересовались балконом, на котором стоял Том, с силой сжимая перила. Костяшки пальцев побелели, всё тело пробирала противная дрожь. Вот так в один миг он возненавидел человека, который его растил и воспитывал, пропитался целиком этим чувством. Стереть с лица земли… Он не посмеет ничего сделать, не посмеет!

Том сорвался с места, врываясь в комнату. Билл стеклянными глазами уставился в стену, ему хватило реплик Тома, которые он отлично слышал. Трюмпер сел рядом и порывисто обнял его, крепко прижав к себе. Билл вцепился в плечи Тома, мял футболку, прижимался ближе, желая просто вселиться в этого человека. Вот он – их конец, причём довольно-таки несчастливый.

- Билл, я тебя люблю, - Том принялся покрывать поцелуями сначала шею Билла, потом перешёл на лицо. – Люблю, люблю, люблю…

- Том, это всё. Ты, понимаешь? Всё!

Билл уткнулся в плечо Тому, желая спрятаться от внешнего мира, сбежать куда-то, только бы не быть в этой реальности, найти счастливую параллель, где нет больше никого, кроме Тома рядом. Он должен был быть готов к тому, что однажды Гордон Трюмпер скажет те слова, что он сказал. Наверняка, пообещал его, Билла, убить.

- Я люблю тебя, - произнёс Билл и приник к губам Тома.

Это был тот отчаянный поцелуй, который так часто присутствует в книгах и фильмах при расставании. Это был безмолвный крик, не имеющий возможности преобразоваться в звук. Иногда хочется сказать, а нечего, потому что всё на уровне подсознания. Они сминали губы друг друга в неистовом поцелуе, кусали, причиняя боль, запоминая этот момент.

Вот и всё. Вот и пришли они к той точке, которая издалека едва виднелась, поэтому её так легко было не заметить. Зачем началась эта игра сумасшествия? Если бы в самом начале Билл не предложил Тому ехать с ним, то никакого безумства не возникло бы. Они ведь не любили тогда? Не любили?

- Том, Том… Том, послушай меня, пожалуйста. Я сейчас уеду. Я уеду, а ты останешься здесь ждать отца, - Билл приложил палец к губам Тома, заметив, что тот собирается что-то гневно возразить. – Молчи, пожалуйста. Я сейчас встану, возьму чемодан и уйду. А ты никуда не рванёшь. Господи, Том…

Билл снова прижался к нему, обвивая руками за шею.

- Ты никуда без меня не уедешь, ясно тебе?!

Билл отрицательно покачал головой и осторожно высвободился из объятий. Том недоуменно смотрел на него, ещё не веря, что он сейчас действительно встанет и уйдёт, навсегда захлопнув дверь. Нет-нет-нет! Не может такого быть.

- Ты что, серьёзно сейчас? Билл, с ума не сходи! Я с тобой.

Юноша вскочил с дивана, но его усадили обратно.

- Том, у нас нет будущего. Даже если ты поедешь со мной, когда-то кончатся деньги, я снова влезу в криминал. Когда-то твой отец обязательно нас найдёт, он не из тех людей, кто способен смириться с таким. Я найду способ пересечь границу, меня одного он, может, и не достанет. Прости.

Внутри лопались струны. Одна за другой. Что же это за инструмент, раз их так много? Люди окрестили его душой. Ни клавиш, ни пульта управления, только эти натянутые струны, которые лопаются, лопаются…

- Билл… - Том понимал, что всё сказано верно, что нельзя продлевать безумство ради того, чтобы всё равно сдохнуть в конце.

Парни встали, установив зрительный контакт. Часы тикали, отмеряя время каким-то сумасшедшим темпом, минуты проходили под видом секунд, сердце обгоняло стрелки, обгоняло мысли, только одно чувство ему обогнать не удавалось. Перед глаза Тома пронеслись эти неполные пять дней их хрупкого, такого эфемерного счастья. И пронеслись они так быстро, точно являлись этими пятью минутами, что Том с Биллом стояли друг напротив друга. Какая драгоценность…

- Может быть, мы ещё встретимся, - тихо произнёс Билл.

Он быстро развернулся и унёсся в спальню за чемоданом. Потом хлопнула дверь. А Том остался стоять на месте. Мужчины не плачут? Что за глупость!

 

***

 

Билл выехал из города на трассу. Он заставил заткнуться все чувства, надел маску хладнокровия, не позволяя себе нервно ударить по рулю, не позволяя повернуть назад, нельзя. Он попал в пятидневную сказку, такую прекрасную, какой в его жизни никогда не было. И не будет. Вот оно какое, это счастье.

Солнечный диск катился по небу, поигрывал лучами, тщетно пытаясь пробраться в салон белого автомобиля. Его не пускали тонированные стёкла и мёртвый взгляд карих глаз. На пассажирском сидении лежал пистолет. Всё как обычно, как раньше, кроме одной организации, которую уже никогда не вернуть в прежнее состояние, это сердце. Оно верило, надеялось. За несколько километров отсюда верило ещё одно. А вера, как известно, творит истинные чудеса.