Глава 5. Образование будущего

 

Люди все сильнее замотивированы учиться, потому что постоянно меняющийся мир предъявляет к ним все новые и новые требования. Люди хотят учиться, потому что учеба перестает быть чередой занудных лекций и семинаров, ничего не дающих человеку, который хочет создавать что-то стоящее и значимое, а не абстрактно теоретизировать о теореме Пуанкаре или о первичности материального/идеального.

Вместе с тем и агрессивная риторика середины 2000-х о необходимости создания стандартов образования, направленных на формирование практика до мозга костей, тоже себя исчерпала.

 

Люди хотят учиться, потому что учеба перестает быть чередой занудных лекций и семинаров.

 

Люди хотят не только получать практические навыки, но и осознавать спектр идей и этических принципов, стоящих за этими навыками, поскольку понимают, что владение принципами вкупе с навыками позволит им быть не просто ремесленниками, но – в полном смысле этого слова – творцами.

И на ниве этих инсайтов государственное образование рушится как колосс на глиняных ногах, проигрывая борьбу частным образовательным программам, поскольку общая инертность и забюрократизированность государственных учреждений не позволяют им эффективно проводить поглощения частных образовательных инициатив и их инкорпорирование внутри себя.

Всю нишу частного образования занимают не просто гуманитарные практики, как у Бурдье, а инновационно-гуманитарные практики: люди хотят учиться рекламе, новым медиа, дизайну, архитектуре. Каждая частная образовательная инициатива становится в этом смысле креативной общиной, стремящейся к превращению в полноценный креативный кластер, инновационную платформу.

Ценность изобретения как технологического ноу-хау стремительно падает, равно как и ценность фундаментального исследования по одной из гуманитарных доморощенных тематик. И даже негласно объявленный внутри государственных вузов курс на развитие междисциплинарных исследований, сочетающих подчас абсолютно несочетаемые области научного знания, ситуацию не спасает. ВУЗы не готовы понимать, что никто больше не хочет приобретать вечные истины; расплодившиеся как грибы после дождя программы MBA не хотят понимать, что мало кто готов платить за красивые известные лица набивших оскомину гуру.

Более того, ВУЗы трубят тревогу: остаться в аспирантуре и заниматься фундаментальными исследованиями, зарабатывая на кафедре 10 ООО рублей в месяц, не захочет ни один человек с мозгами, необходимыми для этой самой фундаментальной науки – на одном экспорте идей он заработает в десятки раз больше, но позволить строить фундаментальные исследования на идеях ВУЗы не готовы.

В одном из престижнейших государственных ВУЗов нашей страны однажды я со своим лучшим другом представлял нашу разработку: математические методы моделирования сложных политических процессов. Поскольку никто доселе о таком не писал, список источников, на который мы ссылались, оказался ничтожно мал по сравнению с предписанным. Когда академики, ни разу не апробировавшие свои великие мысли на практике, поинтересовались, со ссылкой на кого мы высказываем очередное мнение, разрушающее привычный им мир, наши нервы не выдержали и мы честно заявили, что ссылаемся сами на себя. Призывы пойти и повторить теорию науки были самыми мягкими из проклятий, обрушившихся на наши головы.

Именно факт наличия такой дисциплины, как теория науки, и тормозит образовательный процесс в государственных вузах. Зашоренные экспертократы не приемлют ничего, что не основывается на мыслях сотен поколений. А это, в свою очередь, уничтожает несметное множество гуманитарных практик.

Частные образовательные инициативы, направленные на креативный класс, теорию науки отвергают. Потому что данная теория находится в жесточайшей оппозиции к ним, к самому духу и смыслу того, что люди там делают. Таким образом, как ни странно, частные образовательные инициативы лучше государственных институтов выполняют как требования профессиональной подготовки кадров, так и задачи по борьбе с лженаукой и бесполезными знаниями.

В этом смысле пессимистические утверждения ряда авторитетных граждан о том, что креативный класс провалил в России модернизацию, становятся бессмысленными: покуда задачи модернизации возлагаются на тех, кто прошел горнила государственных ВУЗов и сумел сохранить себя внутри системы, жестоко репрессирующей за любой созидательный порыв, эти задачи будут проваливаться. Потому что такого рода репрессивная система, где санкция на репрессию постулирована абстрактной теорией необъективных требований «научности», – это образование прошлого. Но в этом нет вины креативного класса. Потому что настоящий креативный класс получает другое образование. Образование будущего. И со своими задачами модернизации прекрасно справляется.

В то же время, государственные вузы остаются центром притяжения талантливой молодежи, которая оказывается способна терпеть сложившуюся образовательную систему пару, максимум – тройку лет. В этом смысле требуется достаточно существенная модернизация образовательной системы, основой которой должна стать, прежде всего ориентация на стимулирование студентов к созданию собственных бизнесов в тех областях, которые являются предметом их научного интереса, а также переориентация тематики исследований с фундаментальных на прикладные, востребованные частных бизнесом.

Как мне кажется, идеальной моделью существования ВУЗа становится та, которую предлагает в своей работе «Тройная спираль инноваций» видный немецкий специалист в области инноваций и образования Генри Ицковиц. Он полагает, что ВУЗы становятся одним из трех ключевых стейкхолдеров инновационной деятельности наряду с частным бизнесом и государством.

 

Государственные вузы остаются центром притяжения талантливой молодежи, которая оказывается способна терпеть сложившуюся образовательную систему пару, максимум – тройку лет.

 

По его мысли, необходимо превращение ВУЗа в успешную корпорацию, которая создает внутри себя и экспортирует во внешнюю среду новые практически ориентированные исследования и бизнесы. В то же время, концепция Эцковица критикуется по тем основаниям, что подавляющее большинство ВУЗов пока не готовы к внедрению такой системы. Они опасаются, что рост финансовых вливаний в практически ориентированные и, как следствие, краткосрочные научные исследования приведет к тому, что студенты, полностью утратят интерес к фундаментальной науке, которая по определению коммерчески успешной быть не может. Это, в свою очередь, превратит ВУЗы в корпоративные университеты. В этой связи я считаю эффективной модель, при которой будут реализованы частные инициативы по созданию в ВУЗах бизнес-инкубаторов и исследовательских лабораторий, часть средств от деятельности которых будет перераспределяться в пользу фундаментальной науки.

Еще одна тенденция, наметившаяся в образовании – это стремление «смоделировать встречу» носителей разного типа знаний и экспертизы. Наиболее известным, распространенным и востребованным плодом таких встреч является такое направление современной науке, как art&science, плод слияния ученых-естественнонаучников и художников-концептуалистов, призванный продемонстрировать широким массам через систему упрощенных художественных образов содержание тех или иных научных концепций. Большой интерес также должно представлять инкорпорирование арта в науку, то есть становление дисциплины art-in-science. Как мне кажется, наиболее перспективным разделом данной дисциплины является изучение способов визуальной (а в последнее время и тактильной) коммуникации между человеком и машиной. Рост уровня проникновения устройств с технологией touch-screen заставляет во многом пересмотреть принципы конструирования интерфейсов, сформулированные еще крупнейшим специалистом по юзабилити Якобом Нильсеном. И хотя основные постулаты Нильсена никто не отменял, инновационные способы коммуникации требуют и инновационных подходов к интерфейсу.

Еще один серьезный вызов, встающий перед современным образованием – это необходимость довольно быстро реагировать на запросы бизнеса и общества по части подготовки новых специалистов новых профессий. Трендспоттинг и тщательный анализ рынка труда, проводимый ВУЗами совместно с кадровыми агентствами и крупнейшими работодателями, должен стать обязательной задачей всех, кто занимается формированием учебных планов и развитием образовательных программ. На данный момент ВУЗы так и не смогли дать рынку достаточное количество специалистов в области новых медиа, рекламы, digital-маркетинга и многих других направлений, что сопряжено не в последнюю очередь со слабым вовлечением практиков в процесс преподавания.

Не менее важно и внедрение новых технологий в сами образовательные процессы. Для студентов становится все чаще и чаще важна мобильность, возможность участвовать в лекциях без физического на них присутствия, наличие эффективной коллаборативной среды, внутри которой они могли бы совместно работать над своими проектами, а также инфраструктура для полноценного взаимообмена опытом. Все чаще и чаще на смену парадигме learning by doing приходит парадигма learning by faults (когда студенты вынуждены выполнять практические задания, не имея ни малейших, даже теоретических представлений о способах их выполнения. По факту выполнения задания специальные коучи обсуждают, что было сделано не надлежащим или не самым эффективным образом) и learning by coworking (студенты учатся в процессе взаимодействия друг с другом и обмена опытом).

 

Наверное, нетрудно догадаться, что это все не пустые слова. И если Вы хотите воочию увидеть все вышеописанное, то ждем вас в нашем университете Idealogy:)