Глава 31 Деньги на бочку!

 

Заключение сделки прошло быстрее, чем предполагалось, споров и несогласий оказалось куда меньше, чем ожидали представители Редана. Похоже было, что оба покупателя после непродолжительного конфиденциального разговора с советником Номом остались удовлетворенными, замечаний по качеству товара не выдвигалось, если они даже и были, то главы делегаций предпочли оставить их при себе – ради того, быть может, чтобы не показывать врагам свои возможные слабости. Насчет цены, правда, поторговались – но не очень серьезно, как-то скорее ритуально: просто неприличным было бы – так сразу согласиться с суммами, не просто выдвинутыми, а прямо-таки заломленными Лизинговой комиссией.

Впрочем, о причине такой сговорчивости и советник, и генерал, не вчера родившиеся на свет, догадывались и своим подчиненным объясняли: каждая из покупающих сторон рассчитывала в скором будущем, в предстоящей схватке в космосе, в решающем сражении одержать победу со всеми вытекающими из нее приятными последствиями, после которой возместить затраты даже и по нынешним ценам окажется достаточно просто. Походило на то, что показной поединок убедил каждую сторону в том, что именно приобретаемый ею воинский контингент является лучшим и обеспечит полный разгром сегодняшних участников переговоров. На чем такая уверенность основывалась, знали, пожалуй, только они сами, но делиться своими аргументами с кем бы то ни было не собирались.

Серьезная стычка произошла лишь при обсуждении вопроса о сроках и порядке оплаты. Во второй уже раз за этот день произошло невероятное: и Мадиг, и Легана снова заключили перемирие и против натиска Редана оборонялись совместно – и нельзя сказать, что безуспешно.

Речь шла о том, что Редан требовал немедленной оплаты, аргументируя это тем, что поставляет товар лишь до станции отправления, а это условие было уже выполнено. Доставка товара в места назначения лежала на самих покупателях – тем более что места эти обеими воюющими сторонами сохранялись в полном секрете. Покупатели же требовали рассрочки и кредита, исходя из того, что поскольку речь идет о лизинге, то требовать немедленной уплаты всех сумм просто незаконно. Неофициально же поясняли: для немедленной оплаты обоим мирам пришлось бы прибегнуть к изъятию значительных сумм из других оборотов, а это не делается так сразу и потребует времени даже при максимальных усилиях. Тем более что война ведется не первый день, и на Редане, возможно, успели уже позабыть – во что обходится хотя бы один час вооруженного противостояния, особенно в открытом пространстве. Следовательно, реданское требование приведет к тому, что уже готовые к отправке контингенты будут вынуждены задержаться здесь, в пункте отправления, покупатели просто не подпишут документы о приемке товара. В результате содержание войск по-прежнему останется на продавце, кроме того, у него возникнет множество осложнений, поскольку это место никак не приспособлено к длительному содержанию большого количества воинов и их обслуживанию; поэтому – придется снова развозить их по местам постоянной дислокации, а это на деле будет означать, что операцию надо будет начинать с самого начала. Так что открытие кредита для покупателей – скорее необходимость, для продавца же – прямая выгода, и есть полный смысл на это пойти.

Под натиском столь неопровержимой аргументации продавцам пришлось отступить, хотя выражение их лиц явно свидетельствовало о том, что отход они предприняли без малейшего удовольствия. Советник вынужден был признать:

– Вашу логику трудно опровергнуть. Не могу решать этот вопрос сам, однако немедленно свяжусь с нашим правительством. И если с его стороны возражений не последует, то думаю, что мы могли бы заключить соглашение о кредитах… какой срок вас устраивал бы?

– Ну, мы полагаем, что… год нас удовлетворит.

– Что же, это представляется реальным – при тридцати процентах годовых. Надеюсь, эта ставка не покажется вам чрезмерной.

Пауза после этого заявления была не менее выразительной, чем оглушительный взрыв, если бы сейчас здесь сработала гравиторпеда.

– Нам, – после этой паузы заявил все тот же чиновник, временно произведенный в секретари, – это представляется находящимся за пределами здравого смысла.

– Ничуть, – немедленно возразил советник. – И это лишь первое из наших условий. Согласитесь: кредит, испрошенный вами, представляется весьма и весьма рискованным, риск намного превышает допустимый. Ведь приобретаемый вами контингент будет незамедлительно применен в военных действиях, не так ли? Опыт заставляет считаться с тем, что живая масса его начнет уменьшаться уже с первого часа вооруженных контактов. А поэтому наше второе условие – повышенные суммы страховки, поскольку премия в каждом страховом случае должна будет выплачиваться Редану немедленно после установления факта ранения или гибели. Если же вы собираетесь и здесь просить кредита, то тридцать процентов представляются нам суммой скорее заниженной. Такими, по всей вероятности, будут наши контрпредложения. Что же касается тех неприятностей, которые, как вы полагаете, нам придется переживать в случае вашего отказа от немедленного вывоза предлагаемого вам товара, то ваши беспокойства совершенно излишни. Вы, я полагаю, успели уже понять, что у нас существовали немалые резервы подготовленного к продаже товара, который не рекламировался открыто. Нам пришлось использовать их для выполнения ваших заказов. Однако мы с легкой душой можем отдать не только этот резерв, но и всю партию товара тем, кому этот другой контингент и предназначался. Стоит нам дать сигнал – и через пять-шесть условных дней их корабли будут здесь. Без всякого кредита, кстати: эти заказчики не испытывают финансовых трудностей. Мы предпочли выполнить ваш заказ лишь потому, что ваши корабли неожиданно оказались здесь. Деньги, полученные неделей раньше, намного лучше тех же сумм, полученных на неделю позже, не так ли? А мы имеем право к тому же предполагать, что при возвращении кредита и даже при его обслуживании вы будете прибегать к обычным в таких случаях уловкам. Например, каждый потерянный человек из контингента – а их вряд ли будет мало – даст вам повод требовать пересмотра условий сделки, поскольку солдат использовался вами всего день или декаду, но уж никак не весь срок, на который мы вам его предоставляли. В подобных случаях, пусть требования истца и нелепы, рассмотрение казуса в Верховном Арбитражном суде Конфедерации затягивается на годы. Уважаемые господа, мы за полную прозрачность сделок, в том числе и этой. Так что одно из двух: или вы совершаете полную оплату заказа, для чего мы даем вам отсрочку на двое условных суток – и ни минутой больше. Или же – второй вариант – мы немедленно желаем вам счастливого пути, и вы отправляетесь туда, куда вам будет угодно, а товар, который вы только что могли оценить и количественно, и качественно, остается здесь. Дилемма вам ясна. Делайте выбор.

Главы торговых делегаций задумались лишь на секунды. Видимо, войска каждой из сторон были все-таки нужнее денег – именно сейчас.

– Хорошо, – заявил на этот раз без посредства секретаря командующий Маро. – Мы оплатим немедленно. Выставляйте счет.

А его коллега с Леганы Экибал Тустас отстал от него с точно таким же заявлением разве что на долю секунды.

После этого главы вернулись к своим делегациям и приступили к внимательному прочтению уже приготовленного текста, который, хочешь – не хочешь, сейчас предстояло подписать.

И деньги придется перечислить. Пока они не возникнут на реданских счетах, покупателям просто не позволят стартовать, это всем было совершенно ясно.

Но, собственно, это и предполагалось с самого начала. Так что поводов для огорчения вроде бы не было.

Так-то оно так. Но все-таки если бы удалось хоть в чем-то объегорить продавца, это было бы куда приятнее.

Так или иначе, командующий силами Мадига отправил своему правительству сверхсрочное и сверхсекретное послание:

«Удалось приобрести все требуемое. Компромиссная сумма сделки – три миллиарда шестьсот миллионов баллов. Срок трансфера – одни сутки. Главный адмирал Маро».

Депеша, ушедшая с борта «Неодолимого», отличалась от мадигской лишь подписью: под ней стояло имя маршала Тустаса.