НАТ. СТАН ЕСУГЕЯ НА РЕКЕ ОНОН. УТРО
Беспокойные волны Онона накатываются на прибрежный песок. Возле ханской юрты – воткнутое в землю копье с насаженной на древко длинной черной лентой.
Шаман кланяется в сторону священной горы Тергун и бьет в бубен. Но бьет лениво, вернуть Есугея из царства мертвых не смогут и самые громкие звуки.
Над телом Есугея плачут первая жена ОЭЛУН, ее дети – Темуджин, ХАСАР, ХАЧИУН, ТЕМУГЕ, ТЕМУЛУН, вторая жена СОЧИХЕЛ и ее дети – БЕКТЕР и БЕЛЬГУТАЙ.
Горюет только семья хана. Остальные обитатели стоянки торопливо снимают войлок с юрт, разбирают каркасы. В повозки складывают столики, ковры, котлы, упряжь. Тодоен и Гирхай командуют пастухами, и те сбивают для них овец в отары. Люди постепенно подобрались к загону, где держит свой скот семья Есугея. Таргутай выходит вперед, открывает загон и призывает брать скот. Люди, нахлынув, разбирают овец и коней и гонят к своим стадам.
Оэлун бежит к загону, тащит за собой плачущего Темуджина.
ОЭЛУН Не сметь! Это скот вашего хана! Твари неблагодарные, Есугей за вас воевал, от врагов защищал!
Люди смеются.
ТАРГУТАЙ Ну, защищал, да. А теперь – умер, нет его!
Оэлун выталкивает вперед Темуджина.
ОЭЛУН Сын Есугея теперь ваш хан, вы должны ему подчиняться.
Нойоны, женщины и даже дети смеются, Темуджин совсем не похож на хана, которому надо подчиняться.
ОЭЛУН Будь ты проклят, Таргутай.
ТАРГУТАЙ Хотел тебя в жены взять и раздумал. Зачем мне сварливая жена.
ОЭЛУН Мой сын вырастет и отомстит тебе!
ТАРГУТАЙ Ты его смерти хочешь?
Таргутай замахивается на Темуджина копьем, но Оэлун заслоняет сына.
ОЭЛУН Кой бес кровавый в тебя вселился? Монголы не убивают детей! Будь проклят твой род и все ваши поганые могилы!
Темуджин убегает за юрты, и Таргутай скачет за ним. Оэлун бежит следом, но не успевает. Зато успевает Чарху. Он кидается под копыта, заслоняет Темуджина, поворачивается спиной к Таргутаю, втягивает шею в плечи. Таргутай не хочет марать оружие кровью раба, перехватывает копье и бьет Чарху древком, ломает позвоночник. Чарху неестественно выгибается, падает.
Секунды хватило, чтобы Темуджин спасся, спрятался где-то за юртами.
Скот Есугея почти весь разобрали, и Таргутай возвращается к загону, бьет камчой одного пастуха, второго, третьего, приказывает и для него тоже сгонять коней и овец.
Никто уже не обращает внимания на семью Есугея. Люди продолжают выводить из загона скот, затевают свары – кто первый схватил овцу, накинул аркан на коня. Люди бьются сначала на кулаках, потом пускают в ход колья, нойоны обнажают сабли.
Кто-то уже спешит уйти, за увалы потянулись повозки и стада самых осторожных.
Таргутай смотрит на Оэлун и держащихся за ее халат детей. Сочихэл дерется возле юрты с грабителями, которые выносят ее котлы и ее войлоки. А Оэлун не отвлекается, главное для нее – защитить детей.
ТОДОЕН Оставь их Таргутай. Без скота они сами зимой передохнут.
Таргутай с сожалением разворачивает коня, скачет к захваченному стаду.
Темуджин возвращается к матери.
ОЭЛУН Не будет покоя, пока не увидим его мертвым.
Темуджин смотрит вслед Таргутаю, думает над тем, что сказала мать.
Люди, повозки, стада движутся вниз по Онону. Ветер сносит пыль, мутит чистую воду. На стоянке остались только юрты двух Есугеевых жен. Загон опустел. Оэлун и Сочихэл собирают уцелевшее после грабежа имущество: мятый котел, сломанные колья, обрывки войлока, рваные упряжные ремни.
У Чарху горлом идет кровь. Никому нет дела до умирающего раба, и только Темуджин сидит рядом на корточках, пытается помочь: приподнимает голову, промакивает ветошью кровь, дает воды. Чарху дергается в судорогах. Темуджин с жалостью, но и с интересом смотрит, как умирает человек.
|
