Использование специальной лексики

Кроме специальной литературы (научные труды, учебные пособия) профессионально-терминологическая лексика употребляется в неспециальных текстах – в художественной литературе, неотраслевых газетах.

В художественной литературе она может быть использована для характеристики той или иной профессиональной среды, производственных условий, в которых действует персонаж, для создания речевого портрета и т.д. Тема, задача, которые ставит перед собой автор, его талант и художественный вкус, его близость или, напротив, отдаленность от описываемой профессиональной среды определяют и широту использования специальной лексики, и манеру, приемы подачи специальных слов. Так, например, в повести Д. Гранина "Зубр" читатель встретит разнообразные термины биологии и зоологии, поскольку эта документальная повесть посвящена выдающемуся ученому, одному из основоположников радиационной генетики Н.В. Тимофееву-Ресовскому. И рассказывая о нем, о его необыкновенной судьбе, о его работах, о его учителе Н.К. Кольцове, о научном окружении Тимофеева-Ресовского ("Зубра") в разные периоды жизни, Д. Гранин, естественно, употребляет, не может не употребить специальные слова, называющие объекты, понятия и т.д. тех наук, которые составляли круг интересов и занятий его героя, – хромосома, молекула, дрозофила, матрица, гены, наследственность, культура (амебы, жгутиковые), мутация, популяция, регенерация, двойная спираль и т.д. Не все термины, попадающиеся на страницах повести, в тексте разъясняются, ибо цель автора – раскрыть необыкновенно яркую личность, показать человека поразительной судьбы, широчайших общекультурных и профессиональных интересов. И общего представления читателя о значении той основной науки, которой занимался герой Гранина – генетики, а также представления о некоторых основных понятиях этой науки ("гены", "наследственность", "мутация", "хромосомы" и др.) достаточно, чтобы оценить то, что сделано Н.В. Тимофеевым-Ресовским.

Иначе "обращается" с используемыми терминами В. Кунин в повести "Местная анестезия". В ней говорится о том, как искусство врача возвращает к полноценной жизни получившего тяжелейшую травму акробата. И здесь понимание того, что именно произошло с героем, чем грозила ему нанесенная его партнером по номеру травма, что предпринял для излечения своего пациента и чем pисковал при этом врач, оказывается существенным. И автор повести разнообразными способами раскрывает смысл большинства медицинских терминов, которые могут быть непонятными читателю. Так, термин фиксация конечности предваряется фразой "А теперь тугую повязочку?". Подобным же образом введен и термин местная анестезия: "Мы тебе сделаем местное обезболивание. Так называемую местную анестезию ". В другом случае к использованному врачом термину лимфаденит дан его обиходный синоним "рожа" (в реплике-вопросе другого врача); термины пункция перикарда ('прокол сердца') разъясняется описанием того, как эта пункция врачом произведена: "...Гервасий Васильевич отсчитал пятое межреберье на груди у Волкова и под темным левым соском йодом поставил золотисто-коричневое с рыжими краями пятно... Когда же длинная толстая игла прошла сквозь золотистое пятно под левым соском и с первого раза точно вошла в край профессионально гипертрофированного сердца Дмитрия Волкова, Гервасий Васильевич подумал о том, что нет у него сейчас никого ближе вот этот сильного одинокого парня".

Терминологическая лексика – важная составная часть словаря в произведениях современной научной фантастики. Вместе со словами, которые именуют предметы, явления, понятия, созданные авторским воображением для характеристики предполагаемы? достижений будущего (астролет, атомокар, гравикар, стратоплан, планетолет и т.д.), они участвуют в создании образов людей, овладевших многими тайнами мироздания, людей, преданных своей профессии, направленной на открытие новых миров, на познание неведомого.

Достаточно активно вводится специальная лексика в ее прямом значении и в язык современной поэзии как один из элементов современной речи: "Поднимается зал ладоней, жадных, пахнущих ацетоном, жатвой, дынями, дымом домен" (Возн.); " Плитняк раскалялся, и улицы лоб Был смугл, и на небо глядел исподлобья Булыжник" (Паст.); "Бьется пригород Тьмутараканью в падучей. Это Люберцы или Любань. Это гам Шпор и блюдец, и тамбурных дверец и рам О чугунный перрон, Это сонный разброд Бутербродов с цикорной бурдой и ботфорт. Это смена бригад по утрам. Это спор Забытья с голосами колес и рессор. Это грохот утрат о возврат. Это звон Перецепок у цели о весь перегон" (Паст.). При этом они нередко используются в сравнении, формируя поэтический образ: "Сирень заревана, сирень – царевна, сирень пылает ацетиленом " (Возн.); "Я сплю с окошками раскрытыми, а где-то свищет звездопад. И небоскребы сталактитами на брюхе глобуса висят" (Возн.); "И созвездья, зубцами цепляясь, словно за шестерню шестерня, пролетели – все! – сквозь меня" (Слуцк.).

Широко используется специальная лексика (и прежде всего термины) для создания метафор*: "Не надо толковать, Зачем так церемонно Мареной и лимоном Обрызнута листва. Кто иглы заслезил И хлынул через жерди На ноты, к этажерке Сквозь шлюзы жалюзи. Кто коврик за дверьми Рябиной иссурьмил, Рядном сквозных, красивых Трепещущих курсивов " (Паст.); "Второй мой тайм. Дыхание второе. Другой режим Теперь необходим..."О, высшее волнение Покоя – Жить всею жизнью, А не днем одним!" (Доризо); "Затем, что я имела повод забытой, брошенною быть, души высоковольтный провод пришлось мне, выдернув, забыть" (Л.Вас.).

* Как отмечал Ю.С. Сорокин, активное вхождение терминов в литературный язык и последующая метафоризация терминов начинается с 30 – 40-х годов XIX века, что нашло свое отражение в языке публицистических и художественных произведений (см.: Сорокин Ю.С. Развитие словарного состава русского литературного языка. 30 - 90-е годы XIX в. М.; Л., 1965. С. 353).

Вовлечение терминов в сферу образного употребления – одна из характерных черт современной газетной публицистики. Кому не знакомы метафоры типа: "знаменитое хоккейное трио ", "долларовая инъекция ", " диспетчер команды", " драматургия, сюжет, кульминация игры" (футбольной, хоккейной), " эпицентр трагедии" и т.д.

Используется специальная лексика и как средство создания комического. Комический эффект может возникать вследствие того, что термин попадает в несвойственный ему контекст, противоречащий не столько окружающей его лексике, сколько самой ситуации, например сугубо бытовой (связанной с обсуждением бытовых, семейных проблем), интимной и т.д. Показательна в этом отношении следующая сцена из "Анны Карениной". Возвратившийся из театра Степан Аркадьевич Облонский (Стива, как звали его в свете); находит свою жену с запиской в руке, из которой она узнала об измене мужа. Она смотрит на него с выражением ужаса, отчаяния и гнева. "Что это? это? – спрашивала она, указывая на записку". И тут "вместо того, чтоб оскорбиться, отрекаться, оправдываться, просить прощения, оставаться даже равнодушным – все было бы лучше того, что он сделал! – его лицо совершенно невольно (" рефлексы головного мозга ", – подумал Степан Аркадьич, который любил физиологию), совершенно невольно вдруг улыбнулось привычною, доброю и потому глупою улыбкой". Увидев глазами эти неожиданные и никак не ожидаемые в драматической сцене первой встречи жены с изменившим ей мужем "рефлексы головного мозга", читатель, как и Стива, тоже невольно улыбается. Ср. также: "По дороге он решал в уме сложную задачу, как бы половчее сообщить Раисе Павловне и Танечке о принятом решении, не вызвав при этом неуправляемую термоядерную реакцию " (Шатров). А вот как изъясняется один из героев Вс. Иванова, счетовод, признаваясь в любви и излагая свои взгляды на семейную жизнь и на поведение и обязанности супругов: "Я баловства сам себе не позволяю и, конечно, жене ни-ни! Раз я работаю, жене нечего на заработки бегать, я дома должен иметь покой, дабы покрыть в балансе расход потраченных сил. А иначе получается перерасход ". В других случаях комический эффект достигается тем, что термин употребляется (намеренно автором или по воле автора персонажем) к совершенно неподходящему классу предметов или в значении, ошибочно связываемом персонажем с данным специальным словом: "А в кухне ихняя собачка, системы пудель, набрасывается на посетителей и рвет ноги" (Зощ.); "У вас, говорит, полная девальвация, где, говорит, печень, где мочевой пузырь, распознать, говорит, нет никакой возможности" (Зощ.).