Учение о темпераменте

С. Л. Рубинштейн

Говоря о темпераменте, обычно имеют в виду в первую очередь динамическую сторону личности, выражающуюся в им­пульсивности и темпах психической деятельности. Именно в этом смысле мы обычно говорим, что у такого-то человека большой или небольшой темперамент, учитывая его импульсивность, стре­мительность, с которой проявляются у него влечения, и т. д. Тем­перамент — это динамическая характеристика психической де­ятельности индивида.

Для темперамента показательна сила психических процессов. При этом существенна не только абсолютная сила их в тот или иной момент, но и то, насколько она остается постоянной, т. е. степень динамической устойчивости. При значительной устойчивости сила реакций в каждом отдельном случае зависит от изменяющихся условий, в которых оказывается человек, и адекватна им: более силь-,ное внешнее раздражение вызывает более сильную реакцию, более слабое раздражение — более слабую реакцию. У индивидов с боль­шей неустойчивостью, наоборот, сильное раздражение может — в зависимости от очень изменчивого состояния личности — вызвать то очень сильную, то очень слабую реакцию; точно так же и самое слабое раздражение может иногда вызвать и очень сильную реак­цию; весьма значительное событие, чреватое самыми серьезными по­следствиями, может оставить человека безразличным, а в другом случае ничтожный повод даст бурную вспышку: реакция в этом смысле совсем неадекватна «раздражителю».

Психическая деятельность одной и той же силы может отли­чаться различной степенью напряженности в зависимости от со­отношения между силой данного процесса и динамическими воз­можностями данной личности. Психические процессы определен­ной интенсивности могут совершаться легко, без всякого напря­жения у одного человека в один момент и с большим напряжени­ем у другого человека или у того же человека в другой момент. Эти различия в напряжении скажутся в характере то ровного и плавного, то толчкообразного протекания деятельности.

Существенным выражением темперамента является, далее, ско­рость протекания психических процессов. От скорости или быст­роты протекания психических процессов нужно еще отличать их темп (количество актов за определенный промежуток времени, зависящее не только от скорости протекания каждого акта, но и от величины интервалов между ними) и ритм (который может быть не только временным, но и силовым). Характеризуя темпе­рамент, надо опять-таки иметь в виду не только среднюю скорость протекания психических процессов. Для темперамента показатель­на и свойственная данной личности амплитуда колебаний от наи­более замедленных к наиболее ускоренным темпам. Наряду с этим существенное значение имеет и то, как совершается переход от более медленных к более быстрым темпам или наоборот — от более быстрых к более медленным: у одних он совершается, более или менее ровно и плавно нарастая или спадая, у других — как бы рывками, неравномерно и толчкообразно. Эти различия могут перекрещиваться: значительные переходы в скорости могут со­вершаться путем плавного и равномерного нарастания, а с дру­гой стороны, относительно менее значительные изменения в абсо­лютной скорости могут совершаться порывистыми толчками. Эти особенности темперамента сказываются во всей деятельности лич­ности, в протекании всех психических процессов.

Основное проявление темперамента очень часто ищут в динами­ческих особенностях «реакций» человека — в том, с какой силой и быстротой он действенно реагирует на раздражения. Действитель­но, центральными звеньями в многообразных проявлениях темпера­мента являются те, которые выражают динамические особенности не отдельно взятых психических процессов, а конкретной деятель­ности в многообразных взаимосвязях различных сторон ее психи­ческого содержания. Однако сенсомоторная реакция никак не мо­жет служить ни исчерпывающим, ни адекватным выражением тем­перамента человека. Для темперамента особенно существенны впечатлительность человека и его импульсивность.

Темперамент человека проявляется прежде всего в его впечат­лительности, характеризующейся силой и устойчивостью того воз­действия, которое впечатление оказывает на человека. В зависимос­ти от особенностей темперамента впечатлительность у одних людей бывает более, у других менее значительной, у одних как будто кто-то, по словам Горького, «всю кожу с сердца содрал», до того они чувствительны к каждому впечатлению; другие— «бесчувственные», «толстокожие» — очень слабо реагируют на окружающее. У одних воздействие — сильное или слабое,— которое оказывает на них впе­чатление, распространяется с большой, у других с очень малой ско­ростью в более глубокие слои психики. Наконец, у различных лю­дей в зависимости от особенностей их темперамента бывает различ­на и устойчивость впечатления: у одних впечатление — даже силь­ное — оказывается очень нестойким, другие длительно не могут от него освободиться. Впечатлительность — это всегда индивидуально различная у людей разного темперамента аффективная чувстви­тельность. Она существенно связана с эмоциональной сферой и выражается в силе, быстроте и устойчивости эмоциональной реак­ции на впечатления.

Темперамент сказывается в эмоциональной возбудимости — в силе эмоционального возбуждения, быстроте, с которой оно охва­тывает личность,— и устойчивости, с которой оно сохраняется. От темперамента человека зависит, как быстро и сильно он заго­рается и с какой быстротой затем угасает. Эмоциональная возбу­димость проявляется, в частности, в настроении, повышенном вплоть до экзальтации или пониженном вплоть до депрессии, и особенно в более или менее быстрой смене настроений, непосред­ственно связанной с впечатлительностью.

Другим центральным выражением темперамента является им­пульсивность, которая характеризуется силой побуждений, скорос­тью, с которой они овладевают моторной сферой и переходят в дей­ствие, устойчивостью, с которой они сохраняют свою действенную силу. Импульсивность включает обусловливающую ее впечатлитель­ность и эмоциональную возбудимость в соотношении с динамичес­кой характеристикой тех интеллектуальных процессов, которые их опосредуют и контролируют. Импульсивность — та сторона темпе­рамента, которой он связан со стремлением, с истоками воли, с дина­мической силой потребностей как побуждений к деятельности, с быстротой перехода побуждений в действие.

Темперамент находит себе особенно наглядное выражение в силе, а также скорости, ритме и темпе всех психомоторных прояв­лений человека — его практических действий, речи, выразитель­ных движений. Походка человека, его мимика и пантомимика, его движения, быстрые или медленные, плавные или порывистые, иногда неожиданный поворот или движение головы, манера вски­нуть взгляд или потупить взор, тягучая вялость или медлитель­ная плавность, нервная торопливость или мощная стремительность речи открывают нам какой-то аспект личности, тот динамичес­кий ее аспект, который составляет ее темперамент. При первой же встрече, при кратковременном, иногда даже только мимолет­ном соприкосновении с человеком мы часто сразу по этим внешним проявлениям получаем более или менее яркое впечатле­ние о его темпераменте.

С древности принято различать четыре основных типа темпера­ментов: холерический, сангвинический, меланхолический и флег­матический. Каждый из этих четырех темпераментов может быть определен соотношением впечатлительности и импульсивности как основных психологических свойств темперамента. Холерический темперамент характеризуется сильной впечатлительностью и боль­шой импульсивностью; сангвинический — слабой впечатлительностью и большой импульсивностью; меланхолический — сильной впечатлительностью и малой импульсивностью; флегматический — слабой впечатлительностью и малой импульсивностью. Таким об­разом, эта «классическая» традиционная схема темпераментов есте­ственно вытекает из соотношения основных признаков, которыми мы определяем темперамент, приобретая при этом соответствую­щее психологическое содержание. Дифференциация как впечатли­тельности, так и импульсивности по силе, скорости и устойчивости, выше нами намеченная, открывает возможности для дальнейшей дифференциации темпераментов.

Физиологическую основу темперамента составляет нейродина-мика мозга, т. е. нейродинамическое соотношение коры и подкорки. Нейродинамика мозга находится во внутреннем взаимодействии с системой гуморальных, эндокринных факторов. Ряд исследовате­лей (Пенде, Белов, отчасти Кречмер и др.) склонны были поставить и темперамент, и даже характер в зависимость прежде всего от этих последних. Не подлежит сомнению, что система желез внутренней секреции включается в число условий, влияющих на темперамент. Так, врожденное отсутствие щитовидной железы или болезненное понижение ее деятельности (гипофункция ее при микседеме) приво­дит к задержке психических функций, к вялым, монотонным дви­жениям. Заметно сказывается на динамике психических проявле­ний и усиление инкреции щитовидной железы. Далее, чрезмерная работа мозгового придатка влечет за собой часто замедление реак­ций и снижение импульсивности; интенсивная деятельность под­желудочной железы вызывает 41изическую слабость и обусловлива­ет, таким образом, известную вялость.

Было бы неправильно, однако, изолировать эндокринную систе­му от нервной и превращать ее в самостоятельную основу темпера­мента, поскольку сама гуморальная деятельность желез внутренней секреции подчиняется центральной иннервации. Между эндокрин­ной системой и нервной существует внутреннее взаимодействие, в котором ведущая роль принадлежит все же нервной системе.

Для темперамента существенное значение при этом несомнен­но имеет возбудимость подкорковых центров, с которыми связаны особенности моторики, статики и вегетатики. Тонус подкорковых центров, их динамика оказывают влияние и на тонус коры и ее готовность к действию. В силу той роли, которую они играют в нейродинамике мозга, подкорковые центры несомненно влияют на темперамент. Но опять-таки совершенно неправильно было бы, эмансипируя подкорку от коры, превратить первую в самодовле­ющий фактор, в решающую основу темперамента, как это стре­мятся сделать модные в современной зарубежной неврологии те­чения, которые признают решающее значение для темперамента серого вещества желудочка и локализируют «ядро» личности в подкорке, в стволовом аппарате, в субкортикальных ганглиях. Подкорка и кора неразрывно связаны друг с другом. Нельзя по­этому отрывать первую от второй. Решающее значение имеет в ко­нечном счете не динамика подкорки сама по себе, а динамическое соотношение подкорки и коры, как это подчеркивает И. П. Павлов в своем учении о типах нервной системы.

В основу своей классификации типов нервной системы И. П. Па­влов положил три основных критерия, а именно: силу, уравнове­шенность и лабильность коры.

«Значение силы нервных процессов, — писал Павлов, — ясно из того, что в окружающей среде оказываются (более или менее часто) необычайные, чрезвычайные события, раздражения боль­шой силы, причем, естественно, нередко возникает надобность подавлять, задерживать эффекты этих раздражений по требова­нию других, так же или еще более могучих внешних условий. И нервные клетки должны выносить эти чрезвычайные напряже­ния своей деятельности. Отсюда же вытекает и важность равно­весия, равенства силы обоих нервных процессов. А так как окру­жающая организм среда постоянно, а часто — сильно и неожи­данно колеблется, то оба процесса должны, так сказать, поспевать за этими колебаниями, т. е. должны обладать высокой подвижно­стью, способностью быстро, по требованию внешних условий, ус­тупать место, давать преимущество одному раздражению перед другим, раздражению перед торможением и обратно».

Исходя из этих основных признаков, Павлов в результате сво­их исследований над животными методом условных рефлексов пришел к выделению четырех основных типов нервной системы, а именно:

1) сильный, уравновешенный и подвижный — живой тип.

2) сильный, уравновешенный и инертный — спокойный, мед­лительный тип.

3) сильный, неуравновешенный с преобладанием возбужде­ния над торможением — возбудимый, безудержный тип.

4) слабый тип.

Деление типов нервной Системы на сильный и слабый не ве­дет к дальнейшему симметрическому подразделению слабого типа, так же как и сильного, по остальным двум признакам уравнове­шенности и подвижности (лабильности), потому что эти разли­чия, дающие очень существенную дальнейшую дифференциацию на сильном типе, на слабом оказываются практически несуще­ственными и не дают реально значимой дифференциации.

Намеченные им типы нервных систем И. П. Павлов связыва­ет с темпераментами.

Павлов сопоставляет четыре группы нервных систем и соот­ветствующие им типы темпераментов, к которым он пришел ла­бораторным путем, с древней, от Гиппократа идущей классифи­кацией темпераментов. Он склонен отождествить свой возбуди­мый тип с холерическим, меланхолический с тормозным, две формы центрального типа — спокойную и оживленную — с флег­матическим и сангвиническим.

Основным доказательством в пользу той дифференциации типов нервной системы, которые он устанавливает, Павлов счита­ет различные реакции при очень трудных встречах раздражительного и тормозного процессов.

В одном из своих последних исследований И. П. Павлов пишет: «Не считаясь с градациями и беря только крайние случаи — преде­лы колебания: силу и слабость, равенство и неравенство, лабиль­ность и инертность обоих процессов, мы уже имеем восемь сочета­ний, восемь возможных комплексов основных свойств нервной сис­темы, восемь ее типов. Если же прибавить, что преобладание при неуравновешенности может принадлежать, вообще говоря, то раздражительному, то тормозному процессу, а в случае подвижности также инертность или лабильность может быть свойством то того, то другого процесса, — количество возможных сочетаний простира­ется уже до 24» (Последние сообщения по высшей нервной деятель­ности, вып. III, с. 7, 1935). Давая эту классификационную схему, полученную из всех возможных сочетаний основных признаков, Пав­лов тут же правильно добавляет: «Однако только тщательное и возможно широкое наблюдение должно установить наличность, часто­ту и резкость тех или других действительных комплексов основных свойств, действительных типов нервной деятельности».

Учение Павлова о типах нервной деятельности имеет суще­ственное значение для понимания физиологической основы тем­перамента. Правильное его использование предполагает учет того, что тип нервной системы является строго физиологическим по­нятием, а темперамент — это понятие психофизиологическое, и выражается он не только в моторике, в характере реакций, их силе, скорости и т. д., но также и во впечатлительности, в эмоци­ональной возбудимости и т. п.

Психические свойства темперамента, несомненно, тесшейшим образом связаны с телесными свойствами организма — как с врож­денными особенностями строения нервной системы (нейрокконституции), так и с функциональными особенностями (мышечного, сосу­дистого тонуса органической жизнедеятельности). Однако динами­ческие свойства деятельности человека несводимы к динамическим особенностям органической жизнедеятельности; при всем значе­нии врожденных особенностей организма, в частности его шервной системы, для темперамента, они все же лишь исходный момеент его развития, неотрывного от развития личности в целом.

Правильно отмечал И. П. Павлов вообще придававшшй, по-видимому, слишком большое значение типу нервной систгемы и ее прирожденным свойствам в поведении, что «образ повеедения человека и животного обусловлен не только прирожденнымсвой­ствами нервной системы, но и теми влияниями, которые паддали и постоянно падают на организм во время его индивидуальнсого су­ществования, т. е. зависит от постоянного воспитания или обуче­ния в самом широком смысле этих слов». Темперамент — не свойство нервной системы или нейроконтитуци как таковой; он динамический аспект личности, характеризующий дишамику ее психической деятельности. Эта динамическая сторона, ссоставляющая темперамент, взаимосвязана со всеми остальными сторо­нами жизни личности и опосредована всем конкретным содер­жанием ее жизни и деятельности; поэтому динамика деятельнос­ти человека и несводима к динамическим особенностям егоо жиз­недеятельности, которая сама обусловлена взаимоотношениями личности с окружающими. Это с очевидностью обнаруживается при анализе любой стороны, любого проявления темперамеента.

Так, сколь значительную роль ни играют во впечатлительнос­ти человека органические основы чувствительности, свойстгва пе­риферического рецепторного и центрального аппарата, все жке впе­чатлительность человека к ним несводима. Впечатления, кото­рые воспринимаются человеком, вызываются обычно не изоолиро-ванно действующими чувственными «раздражителями», а явле­ниями, предметами, лицами, которые имеют определенное ообъективное значение и вызывают со стороны человека то или теное к себе отношение, обусловленное его вкусами, привязаннос-тями, убеждениями, характером, мировоззрением. В силу этого самая чувствительность или впечатлительность и оказывается огпосре-дованной и избирательной. Человек не равно впечатлителаен по отношению к каждому впечатлению. Очень впечатлительньыи по отношению к одному, он может оказаться вовсе не впечатлиительным к другому; в жизни постоянно приходится наблюдать,какзаостренная впечатлительность или чувствительность сменяется у человека тупой бесчувственностью или даже совмещается с ней. Притом легкость, с которой впечатление откладывается, и устойчи­вость, с которой оно сохраняется, определяются, конечно, не одними сенсорными его качествами самими по себе и особенностями рецеп­торного аппарата, его воспринимающего, а всем тем, что определяет значимость впечатления для личности. Поэтому впечатлительность опосредуется и преобразуется потребностями, интересами, вкусами, склонностями и т. д. — всем отношением человека к окружающе­му и зависит от всего жизненного пути личности.

Точно так же смена эмоций и настроений, состояний эмоцио­нального подъема или упадка у человека зависит не только от тону­са жизнедеятельности организма. Изменения в тонусе несомненно тоже влияют на эмоциональное состояние, но тонус жизнедеятель­ности опосредован и обусловлен взаимоотношениями личности с окружающим и, значит, всем содержанием ее сознательной жиз­ни. Все сказанное об опосредованной впечатлительности и эмоци­ональности всей сознательной жизнью личности относится еще в большей мере к импульсивности, поскольку импульсивность вклю­чает и впечатлительность, и эмоциональную возбудимость и опреде­ляется их соотношением с мощью и сложностью интеллектуальных процессов, их опосредующих и контролирующих.

Несводимы к органической жизнедеятельности и действия че­ловека, поскольку они представляют собой не просто моторные ре­акции организма, а акты, которые направлены на определенные пред­меты и преследуют те или иные цели. Они поэтому опосредованы и обусловлены во всех своих психических свойствах, в том числе и динамических, характеризующих темперамент, отношением чело­века к окружающему, целями, которые он себе ставит, потребностя­ми, вкусами, склонностями, убеждениями, которые обусловливают эти цели. Поэтому никак нельзя свести динамические особенности действий человека к динамическим особенностям органической его жизнедеятельности, взятой в себе самой; сам тонус его органической жизнедеятельности может быть обусловлен ходом его дея­тельности и оборотом, который она для него получает. Динамичес­кие особенности деятельности неизбежно зависят от конкретных взаимоотношений индивида с его окружением; они будут одними в адекватных для него условиях и другими в неадекватных. Поэтому принципиально неправомерны попытки дать учение о темперамен­тах, исходя лишь из физиологического анализа нервных механиз­ма вне соотношения у животных с биологическими условиями их оуществования, у человека — с исторически развивающимися ус­ловиями его общественного бытия и практической деятельности. Поэтому принципиально неправомерны также попытки опреде­лять темперамент динамическими свойствами «натуральной» ре­акции, изучая «природный» способ реагирования людей на вне­шние раздражители посредством хроноскопического измерения скорости и динамоскопического измерения интенсивности реак­ций вне всякого учета отношения человека к тому, что он делает. Этот способ изучения темперамента принадлежит в лучшем слу­чае к той же ступени развития психологической науки, что и изучение памяти на материале бессвязных слогов. В истории на­уки это уже пройденный этап. Путь современной науки и ее бу­дущего развития идет в другом направлении.

Динамическая характеристика психической деятельности не имеет самодовлеющего, формального характера; она зависит от со­держания и конкретных условий деятельности, от отношения инди­вида к тому, что он делает, и к тем условиям, в которых он находит­ся. Темпы моей деятельности будут, очевидно, различными в том случае, когда направление ее вынужденно идет вразрез с моими склон­ностями, интересами, умениями и способностями, с особенностями моего характера, когда я чувствую себя в чуждом мне окружении и в том случае, когда я захвачен и увлечен содержанием моей работы и чувствую, что нахожусь в созвучной мне среде.

Даже динамика выразительных движений человека не обус­ловлена только врожденными органическими особенностями тем­перамента, тонусом органической жизнедеятельности. Она обус­ловлена всем образом жизни человека, в которую тонус органи­ческой жизнедеятельности включается как зависимый момент.

Живость, переходящая в игривую резвость или развязность, и размеренность, даже медлительность движений, принимающая характер степенности или величавости в мимике, в пантомимике, в осанке, походке, повадке человека, обусловлены многообразнейшими условиями вплоть до нравов той общественной среды, в которой живет человек, и общественного положения, которое он занимает. Стиль эпохи, образ жизни определенных общественных Слоев обусловливают в известной мере и темпы, вообще динами­ческие особенности поведения представителей этой эпохи и соответствующих общественных слоев.

Идущие от эпохи, от общественных условий динамические осо­бенности поведения не снимают, конечно, индивидуальных разли­чий в темпераменте различных людей и не упраздняют значения их органических особенностей. Но, отражаясь в психике, в сознании людей, общественные моменты сами включаются во внутренние ин­дивидуальные их особенности и вступают во внутреннюю взаимо­связь со всеми прочими их индивидуальными особенностями, в том числе органическими и функциональными. В реальном образе жизни конкретного человека, в динамических особенностях его индиви­дуального поведения тонус его жизнедеятельности и регуляция ди­намических особенностей его поведения, которая исходит из обще­ственных условий (темпов общественно-производственной жизни, нравов, быта, приличий и т. п.), образуют неразложимое единство иногда противоположных, но всегда взаимосвязанных моментов. Регуляция динамики поведения, исходящая из общественных усло­вий жизни и деятельности человека, может, конечно, иногда затро­нуть лишь внешнее поведение, не затрагивая еще саму личность, ее темперамент; при этом внутренние особенности темперамента чело­века могут находиться и в противоречии с динамическими особенно­стями поведения, которого он внешне придерживается. Но в конеч­ном счете особенности поведения, которого длительно придерживается человек, не могут не наложить раньше или позже своего отпе­чатка — хотя и не механического, не зеркального, а иногда даже компенсаторно-антагонистического — на внутренний строй лично­сти, на ее темперамент.

Таким образом, во всех своих проявлениях темперамент опосре­дован и обусловлен всеми реальными условиями и конкретным со­держанием жизни человека. Говоря о том, при каких условиях тем­перамент в игре актера может быть убедительным, Вахтангов писал:

«Для этого актеру на репетициях нужно главным образом работать над тем, чтобы все, что его окружает в пьесе, стало его атмосферой, чтобы задачи роли стали его задачами — тогда темперамент загово­рит "от сущности". Этот темперамент от сущности — самый цен­ный, потому что он единственно убедительный и безобманный». Темперамент «от сущности» единственно убедителен на сцене пото­му, что таков темперамент в действительности: динамика психичес­ких процессов не является чем-то самодовлеющим; она зависит от конкретного содержания личности, от задач, которые человек себе ставит, и его потребностей, интересов, склонностей, характера, от его «сущности», которая раскрывается в многообразии наиболее суще­ственных для него взаимоотношений с окружающим. Темперамент — пустая абстракция вне личности, которая формируется, совершая свой жизненный путь.

Будучи динамической характеристикой всех проявлений лич­ности, темперамент в своих качественных свойствах впечатлитель­ности, эмоциональной возбудимости и импульсивности является вместе с тем чувственной основой характера.

Образуя основу свойств характера, свойства темперамента, од­нако, не предопределяют их. Включаясь в развитие характера, свойства темперамента претерпевают изменения, в силу которых одни и те же исходные свойства могут привести к различным свойствам характера в зависимости от того, чему они субордини­руются,— от поведения, убеждений, волевых и интеллектуальных качеств человека. Так на основе импульсивности как свойства темперамента, в зависимости от условий воспитания и всего жиз­ненного пути, могут выработаться различные волевые качества характера: в одном случае на основе большой импульсивности у человека, который не приучился контролировать свои поступки размышлением над их последствиями, могут легко развиться необдуманность, безудержность, привычка рубить с плеча, действо­вать под влиянием аффекта; в других случаях на основе той же импульсивности разовьются решительность, способность без лиш­них промедлений и колебаний идти к поставленной цели. В за­висимости от жизненного пути человека, от всего хода его обще­ственно-морального, интеллектуального и эстетического развития впечатлительность как свойство темперамента может в одном случае привести к значительной уязвимости, болезненной рани­мости, отсюда к робости и застенчивости; в другом — на основе той же впечатлительности могут развиться большая душевная чуткость, отзывчивость и эстетическая восприимчивость; в тре­тьем — чувствительность в смысле сентиментальности. Форми­рование характера на базе свойств темперамента существенно свя­зано с направленностью личности.

В (неопубликованных) наблюдениях Ананьева за жизненным путем нескольких подростков, проведенных на протяжении ряда лет, имеются чрезвычайно поучительные случаи преобразования свойств темперамента и образования на их основе различных свойств характера.

Заимствуем из материалов Ананьева один пример.

«В 1936 г. окончила на "отлично" пединститут студентка М., бывшая очень большой общественницей и влиятельным то­варищем в студенческой среде. Волевой образ М. всегда свиде­тельствовал о значительной твердости ее убеждений и побуж­дений, о цельности ее жизненной линии. В прошлом М. была очень робкой, застенчивой, молчаливой мечтательницей, терявшейся при любом обращении со стороны учителей и товарищей. Родители особенно баловали и жалели девочку, полагая, что ей суждено тяжелая жизнь вследствие этой слабости ее характера.

Первоначально в школе ее не замечали, а дома компенсирова­ли ее кажущуюся недостаточность ласками и потворством, по­тому что она была хрупкая и слабенькая и родители считали, что нужно сделать все для того, чтобы она не чувствовала суро­вости жизни и собственных неудач, так как больших надежд на ее будущее не возлагали. В свое время девочка вступает в пионерский отряд и первоначально ведет себя так же, как и в шко­ле вообще. В пионерском отряде за ряд лет девочка прошла боль­шую школу общественного воспитания, и в ней возникают каче­ства, обладание которыми было для нее ранее невозможно. М. ста­новится деятельной, инициативной, живой, любознательной, на­стойчивой и решительной, разговорчивой. Она начинает выс­тупать в школьной жизни твердо, уверенно, убежденно, завоевы­вает авторитет в среде товарищей. В комсомоле М. закалива­ют основательно, и перед ней раскрываются живые творческие перспективы, которые она расценивает как волевой человек, уме­ющий завершать свои действия и достигать цели.

В результате воспитания и самовоспитания М. становится, по ее словам, совершенно другим человеком. Это не значит, однако, что у нее ничего не осталось от ее первоначального темперамента, от ее обостренной чувствительности, доходившей ранее до боль­шой уязвимости и ранимости. Она была вначале чрезвычайно уяз­вимым, ранимым типом, мимозоподобным существом, но эта обо­стренная чувствительность под преобразующим влиянием воли приводит к образованию новых качеств. Впечатлительность не уничтожается, но выступает в качественно иной форме. Эта де­вушка пользовалась большой популярностью среди товарищей, в частности, потому, что она была чрезвычайно чуткой, отзывчивой в отношениях с друзьями. Но эта впечатлительность, как видим, выступает уже не в форме робости и застенчивости, как раньше, а в форме чрезвычайно тонкого, искусного понимания нужд товари­щей, высокого развития симпатических переживаний и нравствен­ных чувствований вообще; преобразование чувствительности так­же выражается в превращениях былой уязвимости в высокое раз­витие эстетических чувств, вкусов и привязанностей».

Приведем еще один пример (из тех же материалов), свидетель­ствующий о том, что «обостренная чувствительность может быть выработана неправильным воспитанием при первоначальном от­сутствии таких природных задатков. Мальчик 12 лет Г. — ти­пичный здоровый и живой сангвиник, воспитывался в семье, продол­жавшей поклоняться многим фетишам буржуазного семейного вос­питания. На протяжении многих лет мать Г. своей "заботой" и неправильно понятой любовью отучила Г. от самостоятельности, активности и решительности. Вплоть до мелочей все делалось в семье за Г., и он жил на всем готовом во всех отношениях. Все уроки готовились его родными, и ему оставалось лишь воспользо­ваться готовыми плодами. Мать привозила и отвозила Г. из шко­лы, одевала его и наставляла при товарищах, вызывая насмешки в отношении своего сына. Следствием такого любвеобильного, но по­рочного воспитания былотпа, что сангвиник Г. стал основательно трусливым, нерешительным, не уверенным в себе, обидчивым до край­ности и ранимым до чрезвычайной степени».

В итоге: темперамент — динамическая характеристика лич­ности во всех ее действенных проявлениях и чувственная основа характера. Преобразуясь в процессе формирования характера, свойства темперамента переходят в черты характера, содержание кото­рого неразрывно связано с направленностью личности.