Древний казахский базар
… Вот так я попал сюда. – Закончил свой рассказ Алтын. – И теперь собираюсь вернуться обратно. Теперь я отвечу на кое-какие вопросы. Прежде всего вы наверное, заметили, что Алтын понимает меня, а я – его? Ведь в те далекие времена все в Казахстане говорили на казахском, а мы сейчас – на русском. Но это объясняют Три закона Перемещений во времени, выгравированных на мече. Один из них гласит: «Каждый путешественник во времени понимает язык времени, куда он попал, даже если он совсем не похож на его собственный, причем может даже сам этого не заметить». Это многое объясняет. Далее вы наверное, спросите: что произошло дальше, что Алтын не стал рассказывать? А произошло вот что: На следующий день Алтын, проснувшись, догадался снять доспехи и остаться в войлочной жилетке и штанах, которые он одевал под доспехи. После чего он спустился вниз, нажал кнопку на двери, после чего она открылась, и встретил на улице меня. Мы разговорились. Он рассказал, что он сирота и живет на крыше многоэтажки, после чего мои родители (добрейшие люди!) устроили его в мою школу, купили одежду, портфель, и, собственно, периодически через меня носили ему еду. Все остальное вы знаете, поэтому продолжим рассказ: - М-даа. Несладко тебе пришлось. – Ответил я. – Но ты же так и не нашел средства чтобы… ты сам понимаешь. - Увы, но такого лекарства не существует. Помнишь, позавчера наш класс водили на лекцию какого-то знаменитого ученого? Ты еще тогда заболел. - Ну, вообще-то я просто прогулял… - Так вот, там говорили о том, что такое средство невозможно изобрести или приготовить. - Аааа… а ты можешь взять меня с собой? Ну, в прошлое. - Что ж… ты пригодишься со своими современными знаниями и технологиями. Ура, ура, ура! Не каждому удается побывать в прошлом. - Что-то мы заболтались. Давай отправимся прямо сейчас. – Алтын встал, занес меч над головой, зажмурился и рубанул воздух. Артефакт прочертил в пространстве косую линию, переливающуюся тысячами звезд. Алтын прыгнул в нее, и я вслед за ним – вперед, в прошлое! Очнулся я лежащим на пыльной земле в совсем незнакомом месте. Было очень шумно, всюду крики торгующихся продавцов и покупателей, шорох и стук товаров, извлекаемых из прилавков, и пронзительные «Бееее» баранов, загоняемых в загоны. Все ясно – мы оказались в том времени, когда караван по шелковому пути привез новые товары! Я подошел к продавцу орехов: - Скажите, пожалуйста, почем курт? - Один баран – Один мешок. - Ой, извините, у меня нету барана. - Тогда чего людей задерживаешь? Я оглянулся – за мной уже выстроилась очередь. Было видно, курт здесь уважают. - Действительно, чего людей задерживаешь? – окликнул знакомый голос, и чья-то рука вытащила меня из толпы. - Мы сюда не за куртом! – рассердился Алтын. – Старайся вообще не выделяться. Тут раздались крики: - Дорогу, дорогу Копбаю! Все взволновались. Покупатели прятали своих баранов (местные деньги) в самые невероятные места: бочки с водой, пустые мешки, одна старушка даже накрыла своего ягненка пледом и выдавала за ребеночка. Торговцы перекладывали плохой товар вверх. Закончив, они все как один замерли в поклоне. Оказалось, после исчезновения двух батыров (Каскалдака и Алтына), мешающих ему властвовать над аулом, Копбай окончательно обнаглел и зверски эксплуатировал жителей. Вдали показалась что-то, напоминающее карету. Только дверей у нее не было, и вместо колес – рабы, которых Копбай (в карете сидел именно он) кнутом забивал до полусмерти. А порой и без «полу». Впереди шагала армия стражников, которые по приказу бая стали отбирать у людей баранов и ценные вещи. Тех, у кого ни того, ни другого не было, они связывали и уводили в рабство. Очередь дошла и до Алтына со мной. У меня, к счастью, в кармане нашлась жвачка. Стражник с жадностью отобрал ее и оставил меня. Алтыну повезло меньше. На него набросились аж двенадцать стражников, но он не желал расставаться с доспехами. Я побежал к нему на помощь, но он кричал: - Беги, Салем, беги! - Нет уж, погибать, так вместе! - БЕГИ!!! – Алтын метнул в меня меч, тот проткнул мне куртку и я полетел прямо в новообразованный портал. За уплотняющейся желтой пеленой я разглядел, как моего друга связали и куда-то повели.
|
