Другая жизнь
Всем старым «флинтам»
Блин, как же меня в тот раз достал этот, всего лишь потенциальный, заметьте, клиент. Сидит напротив меня такой дядя, сам себя поперек шире, и требует общения, понимаешь, исключительно с первым лицом. У него, видишь ли, выходит на рынок новый товар, это очень важно для всей России, а меня рекомендовали люди, которым он очень доверяет… Ну и прочие бла‑бла‑бла… Беда. А я сижу как на иголках, в семь вечера дерби с «конями», парни уже обзвонились, наверное, а я даже мобильный из‑за этого урода включить не могу. Наконец не выдержал: – Что за продукт‑то? Мнется: – Понимаете, это очень важно для всей страны. Здоровье нации… Ну, думаю, не приведи господи, какой очередной «Гербалайф» с тупыми предложениями сетевого маркетинга… Знаю я этих жуликов, они не только народ обманывают, но и нашего брата‑рекламиста готовы кинуть всегда и за здорово живешь. Молчу. Уже неодобрительно. Можно даже сказать угрожающе. Наконец – решился: – Понимаете, Дмитрий, это совершенно новая, абсолютно экологически чистая минеральная вода… Та‑а‑ак, думаю. А вот это – совершенно другое дело. Даже на часы смотреть под столом перестал. – Задачи, – уточняю, – касаются вывода продукта на национальный рынок, или вы хотите ограничиться какими‑либо регионами? Он аж вскинулся: – Естественно – на национальный. Я же говорю обо всей России! – Бюджет компании как видите? А сам уже в голове – быстро‑быстро считаю. Минералка – это вам не хухры‑мухры. Только первый флайт, если по самому минимуму, весит от трех лимонов мертвых американских президентов. На такого клиента вполне можно свое время тратить. Даже если я и, как он выразился, «первое лицо». – Понимаете, – говорит он, – я вот как раз с вами посоветоваться хотел. Мне известные вам люди сказали, что вы как раз лучше всех и сможете посчитать бюджет. Вот так, навскидку, двести хватит? – Двести – чего? – Как чего? – удивляется, потом с гордостью выпаливает: – Тысяч! долларов! Молчу. Иногда лучше жевать, чем говорить. Гляжу – он замялся. Что‑то почувствовал, несмотря на всю свою толстокожесть. – Я что‑то не так сказал? Молчу. Закуриваю. – Понимаете, Леонид Андреевич. За сумму в десять раз меньшую… Вздыхает с облегчением, жадный козел. Тогда – добиваю: – За сумму в десять раз меньшую я готов сделать вам полноценное исследование по бюджету вашей потенциальной рекламной кампании. С оценкой адресной аудитории, с медиа‑стратегией, с анализом рекламной деятельности конкурентов. Вот только боюсь, что результаты этого исследования вас совсем не обрадуют. Дело в том, что я выполнял подобного рода работы. И могу сразу, как вы сказали – «навскидку» – констатировать, что если вы всерьез собираетесь выводить на федеральный рынок новый продукт такого свойства, то извольте заложить в него не только многомиллионные прибыли, но и серьезные затраты на рекламу. Только на первом этапе вам придется потратить минимум пять миллионов условных единиц. И имейте в виду, вы можете поинтересоваться у тех людей, которые порекомендовали вам ко мне обратиться, я – редко вру и еще реже торгуюсь. Вы, разумеется, можете найти жулика, который согласится разместить тот бюджет, который вы назвали. Но я вам тогда советую просто не тратить эти деньги вообще. Потому что вы их просто выкинете на ветер, и я вам могу не просто показать это, но и доказать… Короче – торговались еще часа два. Сошлись на трех миллионах на старт, о чем я, собственно говоря, с самого начала и думал. Он, видимо, тоже. Просто надеялся, что пролезет. Вот только я, хоть и ненавижу в последнее время свою профессию, профессионал, а не фуфло. Кстати, насчет трехи я ему абсолютно не врал. В его случае – это минимум. Все остальное – деньги на ветер, у этого рынка есть свои законы, и он уже давно не творческо‑креативная лирика, а самая что ни на есть скучная математика. Надоело, блин… Да еще и на дерби из‑за него точно опоздал. До стадиона за полчаса, оставшиеся до начала игры, не доберешься – пробки, да еще и потом через многочисленные ментовские кордоны просачиваться. Я ж не на ВИП хожу, хотя и могу себе это уже очень давно позволить. На террасу. К парням. Все – очень просто. На террасе – жизнь, в ВИПе – ее эрзац. Я предпочитаю жизнь… Так уж сложилось. Короче, поехал в паб. О чем впоследствии и не пожалел. И не только потому, что в тот раз мы – увы, уже привычно, – слили конявым. А из‑за того, что произошло во время игры в пабе. Впрочем, обо всем по порядку… …Когда я, за пять минут до начала трансляции, потный и взъерошенный, залетел в паб, он сидел перед большим экраном в совершенном одиночестве и потягивал пиво. Большая, лысая, испещренная многочисленными шрамами нешуточных околофутбольных битв башка мерно покачивалась в такт немаленьким таким глоточкам. Остро ходил кадык. Кружка, естественно, была литровой. Дела, думаю… – Привет, – говорю, – Серег, а ты что здесь? Тоже не успевал? Или акцию мутите? Оглянулся. – О, – отвечает, – привет! Насчет акций – парни, вроде, собирались что‑то мутить, я не в курсе. А я не «не успел». Просто не пошел. Не захотелось… Я, честно говоря, сначала решил, что я что‑то не понял. Я его вообще иногда с трудом понимаю. Как тогда, в Уэльсе, когда наша Сборная назло всем врагам проорала знаменитое «Хуй вам!» устами Вадика Евсееева. Он тогда подошел к нам прямо на гостевом секторе, поздоровался: – Привет, парни! Тут вот, понимаете, такая байда получается. Вэлши предлагают забиться нормальными составами, ну, на драку, сами понимаете. А у нас из всего хулиганья – я с двумя парнями да пара серьезных коней. Так что – вы нужны. Постоим за Россию? Мы с Русланычем переглянулись. – Серег, ты здесь видеокамеры видел? Везде! На улицах, в пабах. В парке чуть не на каждом дереве. Я их, честно говоря, от самого Нью‑порта рассматриваю. Мы еще не начнем, как всех в участок сволокут. А не сволокут сразу – в Хитроу примут. Безо всяких эмоций. Он в ответ только головой покачал: – Что, парни, зассали? Тут уж я закипел: – Серый, ты нас редко на выездах видел? Мы часто от кого бегали, хоть и не бойцы уже давно? Ты знаешь, сколько мы уже в эти «зарницы» не играем, но ты – такое видел? А здесь что предлагаешь? Это – минимум – неполучение виз в Европу на хрен знает какой срок. А у меня – здесь, в Англии, – партнеры. Руслан – вообще журналист. За остальных говорить не буду, сами скажут… Стоит. Молчит. Я говорю, уже успокаиваясь: – Серег, ты пойми. Дело не в вэлшах. У меня в конторе сто двадцать только специалистов работают. Им всем зарплату надо платить. Офигенный же я буду генеральный директор, если в участок залечу и об этом в каком‑нибудь «Коммерсанте» напишут. Да у меня половина клиентов разбежится! Мне‑то ладно, я свое уже заработал. А людей, что – увольнять?! Здесь не Россия, здесь от ментов не откупишься за долю малую… Кажется – понял. Но – все равно обиделся. Такой человек. И вдруг этот человек, вместо того чтобы заводить сектор на самом принципиальном из всех самых принципиальных матчей с нашими врагами, – мирно сидит в пабе и пьет пиво. Да еще и про акции не знает. Да еще и говорит, что «просто не захотелось». Кто‑то сошел с ума, думаю… – Водку, – спрашиваю, – будешь? В тайной надежде, что откажется. Он, вообще‑то, очень мало пьет. Уличные драки в исполнении этих парней – почти профессиональный вид спорта. Требуется поддерживать форму и соблюдать режим. – Буду, – отвечает. В общем, футбол мы фактически не смотрели. Так, поглядывали. Разговоры разговаривали. – Понимаешь, – говорил он, – я ведь помню, как вы с сектора за воротами на центр уходили. Помню. Вот и я, похоже, устал. Жизнь, блин. Жена дома, ребенок. Деньги нужны. Нет, так‑то, на жизнь и на выезда – хватает. Даже остается немного. И Ленка у меня умница, вопросов не задает. Но я‑то ведь – только с виду такой дурак. Я ж понимаю, что идем мы с ней по улице, а мимо – машины проезжают. А у нее в глазах вопрос: на фига тебе, Серег, твои два высших образования? Если ты даже «Фольксваген» подержанный в семью не можешь купить? Если ребенку для игрушек компьютерных не можешь памяти в комп доставить? Так для чего тебе все это?! Для того, чтоб морды врагам рихтовать по полной программе?! Так для этого дела и ПТУ, в принципе, достаточно… Ну, в общем, переговорил я с Гарри. Ты ж его знаешь? – Знаю. – Так вот, переговорил я с ним. Короче, в его банке местечко одно нарисовалось. Пока – на двушку зелени в месяц. Но – с хорошими перспективами роста. У меня ж – Финансовая академия за плечами как‑никак. Пахать, правда, придется – как папе Карле без Буратины. Но я работы не боюсь. А вот с выездами, похоже, придется потихоньку завязывать, понимаешь. И с «зарницами». Потому как хоть Гарри и свой человек, но вряд ли он клерка с время от времени проламываемой башкой долго у себя терпеть будет. Согласен? – Согласен, – киваю. – Вот такие дела. И только посмей сказать мне, что я не прав, я тебе сам башку проломлю… – Не скажу. Потому что ты прав, Серега. Все мы – рано или поздно – должны уходить. Закон такой. Иначе – молодым волкам места не будет. А не будет им места – загрызут… Ты прав, думаю про себя в это время, Серег, ой, как ты прав. Ты даже не представляешь, как ты прав. Потому что этим можно жить год, два, десять, – но только пока молодой. А мы с тобой не молодеем, Серег, – не молодеем. Ты прав, думаю, Серег, но тогда с какого хрена мне так больно сейчас? Может, потому, что вспомнилась та же добрая старушка Англия, но не тот матч, не победный, – а залитый дождем великий стадион «Энфилд роадс» в осеннем кирпичном Ливерпуле? Как мы тогда срывали глотки, – а наш «Спартак», наша с тобой религия, позорно летела «Ливеру»: сначала – один, потом – два, потом – три, а потом и пять – ноль. А мы продолжали стоять и заряжать «Только Россия и только "Спартак"!» даже тогда, когда понимали, что – все, уже не встанем. И как нам потом аплодировали понимающие толк в таких вещах оголтелые фаны великого «Ливерпуля». Аплодировали, увы, не нашей команде, не ее блестящей игре, а нам – промокшим, продрогшим, полупьяным, приехавшим поддержать свою позорно проигрывающую команду из хрен знает какой дали и – стоявшим за нее до конца. До самого конца. А потом – я заплакал. Здоровый, сильный, почти сорокалетний мужик. И – оглянулся на тебя, Серег, чтобы понять, видишь ли ты мой позор. И увидел, что ты тоже плачешь. И – навсегда запомнил твою фразу: – Это – только дождь, Дим. Это всего лишь дождь… Поймут ли это когда‑нибудь уже занявшие мое и скоро займущие твое место на секторе молодые волки, Серег? Не знаю. Да и так ли уж это важно?
|
