АРЦИЯ. МУНТ. Этот обморок был первым в жизни Элеоноры Гризье, по праву гордившейся и своим здоровьем, и своей выдержкой

 

Этот обморок был первым в жизни Элеоноры Гризье, по праву гордившейся и своим здоровьем, и своей выдержкой. Судьба ее никогда не баловала, но нет обстоятельств, с которыми нельзя спорить. Вдова заштатного барона поднялась на трон, и никто не знает, каких трудов ей это стоило. Все списали на ее красоту и легкомыслие Филиппа. О, тогда она и впрямь была хороша, а молодой король сходил с ума от высоких блондинок, но вовремя попасться ему на глаза оказалось непросто. Еще сложнее было раз за разом говорить «нет», не оскорбляя и не отталкивая.

Отец, мать, братья ничего не понимали, требуя, чтоб она отперла Тагэре дверь спальни. Если б она это сделала, Филипп бы бросил ее, как бросал всех своих любовниц. Родные не смели и помыслить, что безродная Элла может стать королевой, а она ею стала, а потом удержала свою удачу, даже когда годы стали брать свое. Филипп хотел развестись и жениться на Дариоло Кэрне, но она договорилась с Шарлоттой, и та выдала мирийку за Артура Бэррота. Этот удар был первым из обрушившихся на нее и ее семью.

Филипп умер, оставив протектором брата, замысел Жореса немедленно короновать наследника и с благословения Церкви стать регентом провалился, а наследный принц принял сторону дяди. Королева-мать взяла себя в руки и помирилась с горбуном, но потом случилось самое страшное: ее брак был незаконным, она оказалась не матерью короля, а всего лишь постаревшей фавориткой. Впору было опустить руки, но она не сдалась, и вот ее дочь на троне и ждет ребенка. Если она родит сына, Пьер будет не нужен, но, чтобы довести дело до конца, нужно быть здоровой. Этот обморок – нехороший признак, нужно посоветоваться с несколькими медикусами. Неприятно, что ей стало плохо в храме, Анастазия должна считать мать королевы здоровой.

Предстоятельница старше на десять лет, а выглядит на двадцать моложе. Говорят, святым сестрам ниспослана благодать, но Элеонора в это не верила. Магия – и ничто другое! В свое время Элла умоляла Шарлотту помочь ей сберечь красоту, но бланкиссима лишь разводила руками и делала вид, что ничего об этом не знает. Отчего же все-таки загорелся храм? Страшная смерть…

Бывшая королева сделала над собой усилие и встала. Когда к ней войдут, нужно выглядеть бодро и привлекательно, а тут, как назло, когда она была без сознания, с нее сняли корсет. Без посторонней помощи его не затянуть, а без корсета не надеть платье. Хорошо хоть, сестры догадались положить рядом с кроватью белый балахон. Когда-то белый цвет ей изумительно шел, она всегда носила белое, сиреневое и желтое, а лучше всего выглядела в трауре по первому мужу. Строгое лиловое платье с белой оторочкой стало первым шагом к короне.

Элеонора накинула белое платье. К счастью, в комнате для гостей, обязательной для любой циалианской обители, имелось зеркало. Правда, посеребренные стекла уже давно не радовали, а оскорбляли, но теща Его Величества постаралась распределить складки самым выгодным образом и переплела волосы, которыми по-прежнему гордилась. Она как раз закалывала косу, когда на пороге появилась Ее Иносенсия. Это было добрым знаком, Анастазия редко удостаивала своим вниманием земных владык, это они добивались ее аудиенции.

Элеонора Гризье преклонила колени и поцеловала сверкающий перстень.

– Прошу простить Ее Иносенсию. Я не знаю, почему мне стало дурно.

– Садитесь, сигнора, – произнесла Предстоятельница, подавая пример.

– Я чувствую себя вполне здоровой.

– Не сомневаюсь, ведь вам дали противоядие.

– Но…

– Вас отравили одним малоизвестным, но надежным ифранским ядом. К счастью, вы потеряли сознание там, где могли найти помощь.

Элеоноре показалось, что она ослышалась. Яд?! Но кто? Сторонники Тагэре предпочитают действовать мечами, хотя у погибших при Гразе остались матери, жены, любовницы. Яд – женское оружие.

– Ее Иносенсия спасла мне жизнь.

– Не думаю, что надолго. Здесь вы в безопасности, но только здесь. Мой долг и моя святая обязали спасать тех, кого можно спасти, но, быть может, я поторопилась.

– Ваша Иносенсия…

– Элеонора Гризье, – равнодушно произнесла Анастазия, – вы совершили достаточно преступлений. Заговоры против коронованных особ судит суд мирской, но святая Циала осуждает убийства и прелюбодеяния.

– Я БЫЛА женой Филиппа Тагэре, – выдохнула бывшая королева.

– Нет, и вы это прекрасно знаете. Бумаги сгорели, память о них тоже сгорит и скоро, но они были.

– Но вы же, – задохнулась Элеонора, забывая, с кем говорит, – вы же поддержали Пьера Тартю.

– Верно, ибо то, что он делает, идет на пользу ордену. Но я никогда не одобряла его решение жениться на незаконнорожденной и то, к чему это решение привело.

– Оно привело к тому, что у Арции есть королева и будет наследник.

– Сначала оно привело к тому, что у Арции появился законный король, которого никто не собирался допустить к трону.

– Мой сын еще несовершеннолетний.

– Ваш сын мертв, сигнора. Вернее, ваши сыновья мертвы. Убиты по приказу вашего зятя накануне свадьбы.

– Это ложь! Тартю разрешил мне свидание.

– Предварительно напоив вас ядом. Он не мог дольше тянуть, убийство решено свалить на Александра Тагэре, и чем скорей, тем лучше, но вы, сигнора, знаете, что племянники пережили дядю.

– Это знают многие!

– «Многие» забудут, мать вряд ли. По крайней мере, о матерях сложилось именно такое мнение. Мальчики были убиты по приказу горбуна в тот день, когда вы увезли их из дворца. Он разрешил вам это сделать, а ночью в Летнюю Резиденцию проник убийца. Думаю, ваши братья и старшие сыновья с этим согласятся.

– Кто их убил?

– Исполнители не важны, сигнора. Их убили вы, подсунув Пьеру Тартю дочь и потребовав признать ее принцессой Тагэре. Впрочем, до последнего он додумался бы и сам.

– Благодарю Ее Иносенсию. Я должна идти.

– Куда?

Куда?! Во дворец! Нет, сначала домой, у нее еще осталось зелье, отправившее Жаклин и Эдмона к райским вратам, Пьера оно отправит к адским. Домой, а потом к Тартю…

– Вы собираетесь мстить? Не советую. У вас ничего не выйдет…

– Ее Иносенсия покарает убийцу!

– Убийцу? В этом королевстве их слишком много. Я могла бы покарать убийцу Жаклин ре Фло и Эдмона Гаэльзского, но убийца наказал сам себя. У вас один выход, сигнора. Остаться в обители и замаливать свои грехи. В свое время Пьер Тартю предстанет перед высшим Судом, но не раньше, чем исполнит то, что обещано ордену.

– Я не останусь!

Элеонора попробовала встать и не смогла, придавленная чудовищной тяжестью. Королева рванулась еще раз. Бесполезно. Она закричала, но губы не пожелали разжаться.

– Вы никуда не уйдете, Элеонора Гризье, – сообщила Ее Иносенсия. – По крайней мере, сейчас. – Узкая рука потянула шнур звонка, и дверь тотчас распахнулась, пропустив худощавую циалианку средних лет.

– По приказу Ее Иносенсии.

– Сестра Теона, – губы Анастазии тронула легкая улыбка, сделавшая ее еще прекраснее, – наша гостья остается с нами. Ее Величество решила оставить мир и оплакивать свои потери в стенах обители. Более того, она дала обет молчания и полна решимости его исполнить, не дожидаясь пострига.

Проводите новую послушницу в нижние комнаты. Я освобождаю ее от обязательной работы. Отведите ей келью, в которой ранее жила сестра Алмерия, и проследите, чтоб она ни в чем не нуждалась. Ее обет свят, никто из вас не должен нарушать ее уединения. Идите, дочери мои.

Элеоноре хотелось закричать, распахнуть дверь, вырваться из обители на площадь, поднять бунт против узурпатора и убийцы, но ее тело покорно встало, преклонило колени перед ледяной красавицей в белоснежном одеянии, облобызало полыхнувший свежей кровью рубин и побрело к выходу.

Анастазия проводила глазами бледную, полную женщину, покорно плетущуюся за провожатой, и подождала, пока закрылась дверь. Пьер при всем его уме глуп – прилюдно хвалить ифранские яды, а потом отравить мать жены и отправить умирать в храм. Случай с принцами его ничему не научил. Вернее, научил – не доверять стали и чужим рукам… И все равно шить белыми нитками можно только белое.

Элеонора будет жить и молчать. Это дополнительная узда на Тартю. Кроме того, белобрысая корова успела нарожать прорву детей. Двое мертвы, один слеп, но Базиль Гризье может пригодиться, а девчонки наверняка выйдут замуж в самые влиятельные семьи. И это, не считая королевы и будущих наследников. Поймал кошку – поймал и всех ее котят. Магия крови – великая вещь, противиться ей могут лишь избранные.