Миф о сугубо конфуцианском Китае

Слово «цзи» в выражении «36» звучит не только совершенно нейтрально, но даже имеет оттенок одобрения, тогда как слово «хитрость» в немецком языке вызывает скорее отрицательные образы. Поэтому я предпочел для своей книги нейтральное название «36 стратагем», а не вполне допускаемые названия вроде «36 хитростей» или «36 козней». Однако такой подход порой оспаривается. Так, один немецкоязычный автор настаивает на «36 каверзах (Finten)», хотя не ясно, присутствует ли в слове «каверза» неодобрительный оттенок. Он обосновывает свой выбор следующим образом:

«В отличие от представления фон Зенгера... употребляется не нейтральное выражение «стратагема», а сознательно «ангажированное» понятие «каверза» или «хитрость»; ведь все эти выражения взяты, так сказать, из опыта военных действий, в котором — что редко афишируют — хитрость, обман и опять же хитрость выходят на передний план. Конфуцианство со своими идеалами здесь переворачивается так, что китайский мир сквозь очки «36 каверз» в самом прямом смысле слова предстает во всей своей подноготной. И столь часто возносимая классиками «гармония» отражается здесь, как в кривом зеркале» (China actuell. Hamburg, März, S. 231).

Подобная критика выбранного мною нейтрального слова «стратагема» вызвана идеализированным образом Китая, якобы целиком проникнутого конфуцианством и конфуцианскими идеалами, которые на протяжении веков будто бы неизменно направляли ход повседневной жизни. Нейтральному или одобрительному пониманию хитрости в понимаемом таким образом Китае, естественно, нет места.

Что касается «36 цзи», то по существу они действительно представляют собой перечень военных хитростей. Ведь древнейший трактат о 36 стратагемах имеет подзаголовок Сокровенная книга о военном искусстве. В данном сочинении каждая стратагема поясняется преимущественно примерами из китайской истории. Военные хитрости уже исстари описывались в соответствующих трудах — всего в Древнем Китае было написано более 4 тысяч военных трактатов. Поскольку китайская история полна войн, то неудивительно слышать в Китае голоса тех, кто допускает, что китайская военная культура является определяющей чертой китайской культуры и лежит в основе китайского народного характера (см. Чэн Фанпин. Гуанмин жибао. Пекин, 17.02.1994, с. 3). Применение стратагем, однако, не ограничивается войной, но оказывается всеобщим образцом хитроумного поведения. Это проявляется уже в том, что лишь немногие формулировки 36 стратагем отсылают к военным обстоятельствам. Непосредственно из военного трактата Сунь-цзы берет начало всего одно из 36 наименований стратагем (стратагема 4), и к Лао-Цзы восходит тоже одно выражение (стратагема 7). Многие формулировки стратагем отсылают к историческим или литературным источникам (например, стратагемы 1, 3, 5, 6, 10, 11, 13, 14, 15, 18 и т. д.).

Об использовании стратагем в области политики и внешних сношений упоминают с древнейших времен такие книги, как исторический свод Лю Сяна (77—6 до н. э.) Планы сражающихся царств [Чжань го цэ]. Как показывает описывающий жизненные перипетии большого семейства роман Сон в красном тереме (Хунлоумэн) Цао Сюэциня (умер ок. 1763), применение стратагем не было чуждо и сугубо личным отношениям. Даже Конфуций вовсе не чурался хитрости (см. § 8). Помимо того, в Древнем Китае существовало не только конфуцианство, но наряду с военной мыслью и сочувственно относящимся к хитрости легизмом (см. § 18) жила и народная культура. Присущая китайскому народу высокая оценка хитрости подтверждается содержанием таких популярных в течение столетий романов, как Троецарствие, а также многочисленных поэм и опер, где показаны хитрости, лукавство. Именно за умение пользоваться стратагемами на протяжении веков почитают во многом являющего собой конфуцианца Чжугэ Ляна (см. 1.4, 3.8, 9.1, 13.8, 13.13, 14.6, 14.13, 16.1, 16.2, 16.21 и т. д.). Что же до наблюдаемого в последние годы потока китайских книг о 36 стратагемах, то это явление привносит весьма одобрительное отношение к хитрости, питаясь восходящими к китайской духовной традиции истоками.

В свете всего сказанного перевод выражения «36 цзи» как «36 стратагем» представляется удачным, поскольку немецкое заимствование «стратагема» первоначально обозначало военную хитрость, а в дальнейшем вообще искусный прием, уловку. Тот же выбор сделан также в 4 из 5 других изданий о «36 цзи», появившихся за пределами Китая:

— Giorgio Casacchia: I trentasei stratagemmi: larte cinese di vincere (Neapel, 1990);

— François Kircher: Les 36 stratagèmes: traité secret de stratégie chinoise (Paris, 1991, ТВ-издание, 1995);

— Wang Xuanming: Thirty-six Stratagems: Secret Art of War (Asiapac Comic Series. Singapur, 1992, Neudruck, 1999);

— William Tucci; Gary Cohn: Shi: Senryaku — The Thirty-Six Stratagems (Crusade Comics, New York, 1995).

Исключение составляет название немецкого издания книги Гао Юаня Lure the Tiger Out of the Mountains: The 36 Stratagems of Ancient China (Нью-Йорк, 1991). Оно звучит так: Вымани тигра с гор: 36 мудростей Древнего Китая для современного менеджера (Фрейбург, 1991). В этой книге говорится соответственно о «36 хитростях». Каких-нибудь соображений относительно перевода слова «цзи» Гао Юань не приводит. Опубликованный в Пекине английский труд о «36 цзи» озаглавлен The Wiles of War: 36 Military Strategies from Ancient China (Пекин, 1991). «Wiles of War» приблизительно соответствует немецкому «Kriegslisten» («военные хитрости»), и что касается английского слова «strategy», то оно значит в том числе «хитрость, расчет, интриги» (Отто Шпрингер [изд.].: Langenscheides enzyklopädisches Wörterbuch der englischen und deutschen Sprache, Bd. 2 Berlin, 1978, S. 1393); Такого значения у немецкого слова «Strategie» нет, во всяком случае, согласно специальным немецко-немецким словарям. «Хитрое» значение английского «strategy» подразумевает, вероятно, также Лоренс Дж. Брэм в своей брошюре Negotiating in China: 36 Strategies (2-е изд., Гонконг, 1996).