Империя.

В праве и правовой науке нет твердого определения понятия "империя". Наиболее простой выход, кажется, может быть найден в трактовке этого понятия как формы государственного устройства. Однако современная доктрина права признает только три его вида: унитарное государство, федерацию и конфедерацию. Вместе с тем применение этих определений к понятию "империя" показывает их методологическую несостоятельность. Империи бывают как унитарные, так и федеративные, кроме того, некоторые исторические типы таких государств демонстрируют совершенно не похожую на вышеперечисленные форму государственного устройства: историческое ядро, имеющее определенную структуру, и структуру власти в том числе, вокруг которого собраны области, совершенно не похожие на свое историческое ядро. Классический образец подобного устройства дает нам Римская империя; если пойти дальше в глубь веков - Персидская империя. Новое время породило такой тип империи, который не был похож на предыдущие, - колониальную империю. Именно в связи с появлением последнего типа империи в политический лексикон вошло слово "империализм".

Далее. Кажущийся выход может быть найден в таком понятии теории права, как форма правления. Однако и здесь нас поджидают существенные препятствия. Если Персидскую империю можно признать классической монархией, то Британская империя представляла собой образец конституционной монархи; Римская империя имела вообще уникальную форму правления - монархическую республику. Византия в значительной степени копировала этот образец. Знаменитая Турецкая империя (блистательная Порта) была теократией. Становится ясно, что и в этом случае нельзя найти однозначное для всех исторических эпох определение империи.

Означает ли тогда, что понятие "империя" не есть понятие исключительно правовое? Очевидно, да. В этой связи заслуживает внимание попытка русского юриста Н.Н. Алексеева рассматривать империю с точки зрения геополитики, где географический фактор играет роль основания, на котором строится культурная, политическая, экономическая и правовая часть света, больше которой может быть только человечество, объединенное в мировое государство. Не случайно Н.Н. Алексеев характеризует такой тип государства, как "государство-мiръ" [Алексеев. 1931. С. 27]. Надо сказать, что в его взглядах прослеживается влияние теории отца-основателя науки геополитики шведского юриста Рудольфа Челлена.

И действительно, большое географически разнообразное пространство, которое в течение своей жизни обрастает сложными культурно-бытовыми особенностями, превращается тем самым в особое государственно-правовое целое. Империя есть настоящий мiръ, культурное целое, противопоставленное окружающему. Однако имперский мiръ не есть мiръ унифицированный; он един, но не единообразен. По форме своего устройства и правления империю следует признать четвертым типом государственного устройства.

Наконец, последнее замечание важно тем, что отмечаемая нами особенность была присуща России и всем известным историческим типам империй. Особенность эта может быть объяснена из толкования слова imperium, каковое в словаре переводится как: "1) приказание, 2) власть, 3) полнота власти, 4) высшее командование" [Дворецкий. 1986. С. 379]. Для нас важно то, что слово imperator означало в первую очередь главнокомандующего римской армии (причем не простого, а получившего триумф за свои заслуги), а imperium - составную часть полномочий власти римских магистратов (cum imperio и sine imperio), в том числе и принцепса, которого в литературе часто именуют "императором". Следовательно, империя строится не просто на понятии военной власти, как таковой военный или полувоенный режим управлении для нее характерен, а на покорении пространства, овладения им. Империя как форма государства стремится врасти в землю, территорию, которую охватывает ее власть. Империя, таким образом, позволим себе перефразировать Рудольфа Челлена, есть овеществленная в почве форма власти. Это почвенная форма власти!

§ 2. Смысл и судьба преобразований Петра Великого

Вопрос этот важен для истории русского права хотя бы с формальной точки зрения. Формальной потому, что при Петре Россия становится империей de iure, несмотря на то что признание европейскими державами за русским царем императорского титула заняло после 1721 г. без малого 60 лет. Судьбоносность реформ царя-преобразователя, бесспорно, определяется тем, что время правления всех русских монархов, особенно таких, как Екатерина Великая, Николай I, Александр II и даже последнего - Николая II, подчинено было единой идее, единому курсу, заданному Петром. Тем не менее сам смысл этих реформ требует определенного пояснения.