Глава 8. Я опускаюсь на спину и шире развожу ноги, полностью готовая принять Джейсона.

Блисс

 

Я опускаюсь на спину и шире развожу ноги, полностью готовая принять Джейсона.

Я хочу его так сильно, что это даже причиняет боль. Так не должно быть, и я не знаю, почему это происходит. Моя потребность в нем, в данный момент и сила моего желания пугает меня.

Слишком сильные эмоции. Сильные ощущения. Все слишком, когда дело касается Джейсона.

Это больше, чем я могу позволить себе. Больше, чем могу позволить ему.

Он наклоняется ко мне и тревожные мысли прячутся в глубину подсознания, чтобы позже напомнить о себе. Но не сейчас.

В этот момент я отдаюсь потребности быть с ним.

 

Джейсон кладет ладонь на мою грудную клетку — его кожа теплая и чуть грубоватая. Ведет ею вниз, достигает живота и ласкает его кончиками пальцев. В прикосновениях нет напора, они неторопливые, подушечки едва скользят по нежной коже, но меня словно током пронзает, и я невольно вздрагиваю.

Он смотрит мне в глаза, без тени улыбки, насмешки или вызова. Прямой, открытый взгляд, но он что-то делает со мной, что порождает желание стать мягким, теплым пластилином в его руках.

Джейсон не торопится, чего можно было бы ожидать. И пока я схожу с ума от желания почувствовать его в себе, быть заполненной им, он лениво рассматривает всю меня, будто желает впитать мой образ, отпечатать в сознании и навсегда запомнить.

Вдруг я начинаю нервничать. Никто никогда не смотрел на меня так. И уж точно не перед сексом.

Я привыкла к взглядам мужчин, разным взглядам. Похотливым, восхищенным, поклоняющимся. Но Джейсон смотрит так, словно видит меня настоящую, видит мою душу. Это не то, чего я хочу. И мне это определенно не нравится.

Не выдержав, я отворачиваюсь и смотрю в сторону, но его рука тут же обхватывает меня за подбородок и не резко, но настойчиво поворачивает, заставляя смотреть на него.

— Не отворачивайся от меня, — его голос звучит с хрипотцой, но тон не допускает ослушания. — Я хочу, чтобы ты видела меня и когда я буду в тебе, хочу, чтобы ты смотрела на меня, — шепчет он, скользя горячим дыханием по моей щеке.

У меня горло перехватывает от его слов. Все не так! Не так, как я ожидала, и не так, как должно было быть! Я ведь должна ненавидеть его, а как это сделать, когда он приводит меня в полное смятение, заставляет сомневаться в собственных чувствах и лишает ясности разума?

Он берет меня под коленки и подтягивает к себе. Я опускаю глаза вниз и облизываю губы — он выглядит внушительно и очень возбужденно.

Джейсон обхватывает себя правой рукой, и его головка касается моего влажного входа. Я едва удерживаю себя от того, чтобы податься вперед и прекратить эту муку.

— В глаза, Сара, — слышу краткий приказ и невольно поднимаю взгляд на него.

Кобальтовая синева его глаз поглощает, и, черт возьми! это так воздействует на меня, что я готова добровольно раствориться в нем и навсегда потеряться.

Он двигается так медленно, и я чувствую каждый сантиметр его плоти, пока он погружается внутрь. Я хочу, чтобы он заполнил меня до упора одним проникновением, но кажется, он ведет свою игру, и я не знаю ее правил.

Знаю только, что он играет нечестно.

Воздух с шумом покидает мои легкие, когда он оказывается во мне на всю свою длину. Он большой, мощный и я плотно обхватываю его своими внутренними стенками.

И это до умопомрачения приятно чувствовать его в себе!

— Ласкай себя, — низким тембром велит мужчина, не делая никаких движений.

— Ты хочешь, чтобы я ласкала себя? — рассеянно бормочу я, желая только одного — чтобы он заставил мое тело сотрясаться от толчков внутри.

Он склоняет голову к плечу и неторопливо произносит:

— Да, хочу. Я хочу видеть, как ты делаешь это.

Опустив руку между нашими телами, я касаюсь клитора и медленно поглаживаю, потому что если увеличу темп или надавлю чуть сильней, то тут же кончу, так он меня завел.

Дыша неглубоко, я наблюдаю за Джейсоном, а он за тем, что я делаю. Его кадык двигается, когда он сглатывает, и я чувствую, как дергается его член внутри меня.

— Нравится, как я трогаю себя? — Я соблазнительно улыбаюсь, когда он поднимает голову и наши взгляды встречаются.

Уголки его губ слегка приподнимаются в призрачной улыбке.

— Одно из самых сексуальных зрелищ, которые я видел.

Мне хочется сказать какую-нибудь колкость, но все язвительные слова умирают на губах, когда стремительно, он берет мои запястья в захват и заводит руки над моей головой, удерживая их прижатыми к матам.

А потом он делает нечто такое, что едва не повергает меня в панику — сплетает наши пальцы вместе и крепко сжимает.

Я, которая трахаюсь направо и налево без угрызений совести или каких-либо моральных ограничителей пугаюсь долбанного сплетения пальцев, потому что это самая интимная вещь, которая когда-либо случалась со мной!

— Джейсон... — мой голос раздается испуганным шёпотом в тишине зала, я хочу попросить его отпустить мои руки — я до чёртиков боюсь, когда кто-либо удерживает их и моя свобода ограничена. Но именно в этот момент он начинает двигаться во мне и это настолько невероятно восхитительно, что все протесты затихают, позволяя удовольствию заполнить каждую клеточку моего тела.

Он удерживает себя на вытянутых руках, его голова так близко над моей, что пряди его волос касаются моего лица. Несколько дюймов между нашими лицами и вдыхая, мы дышим одним воздухом. Мы будто сами становимся одним целым, неделимым.

Ритм Джейсона неторопливый, но всякий раз он почти выходит из меня, а потом возвращается сильным толчком до упора, и я не могу удержать рвущиеся стоны внутри. Я чувствую каждое его движение с такой яркостью и интенсивностью, что практически нахожусь на грани.

— Обхвати меня ногами, — хрипло выдыхает Джейсон, и я сцепляю ноги за его спиной, плотно прижав колени к его бокам.

Его ритм и амплитуда движений меняется. Удары становятся сильнее, резче, темп ускоряется. Мы двигаемся навстречу друг другу, в идеально отлаженном кадансе.

Дышу часто-часто, чувствуя почти наступивший оргазм и когда это случается, я резко вскрикиваю, изгибаюсь и без сил падаю на спину. Внутренние мышцы продолжают сокращаться, беря член Джейсона в плотное кольцо. Его челюсти на мгновение сжимаются, он совершает последние три удара, и я чувствую пульсацию его плоти во мне, когда он кончает.

Он опускает голову в основание моей шеи, приводя дыхание в норму, а как только туман в моей голове рассеивается, и отголоски пережитого оргазма затихают, я с раздражением думаю, какого черта он все еще держит мои руки!

— Пожалуйста, отпусти руки, — я стараюсь, чтобы мой тон был нейтрально-спокойным, но вместо этого выходит нетерпеливо и сердито.

Мужчина тут же выполняет мою просьбу, разъединяет наши пальцы, потом выходит из меня и поднимается. Я вижу тень удивления в его глазах, но он не задает никаких вопросов, и от этого я чувствую облегчение.

Ничуть не смущаясь, Джейсон снимает презерватив и, завязав узел на конце, прячет его в карман слаксов. Все, что ему требуется, это натянуть боксеры и брюки, а вот я оглядываюсь в поисках своей одежды.

Слипы и леггинсы лежат возле матов. Я натягиваю нижнее белье, потом штаны и только затем привожу топ в порядок.

Мы одеваемся в полной тишине, но постоянно переглядываемся.

Я не могу разгадать значение взгляда Рида, и это сводит меня с ума. Но сейчас он совсем не похож на того, кто кончил внутри меня пять минут назад.

Возможно, я так же злюсь, потому что этот секс был не просто трахом, который можно было бы поставить в один ряд с другими такими же.

Я боюсь признаться себе, что это был лучший секс, который я когда-либо имела.

Это был первый секс, в котором участвовало мое сердце.

Зараза!

— Сработало? — Я улыбаюсь Риду, но глаза при этом выглядят ледяными.

Он хмуриться.

— Что именно?

— Тактика — сработала? — Я махаю рукой себе за спину. — Должна признать, оригинальный способ уложить девушку на спину.

Джейсон делает несколько шагов ко мне и, остановившись практически лицом к лицу, сердито смотрит сверху вниз на меня.

— Думаешь, я привез тебя сюда, чтобы трахнуть?

Я пожимаю плечом, отвернувшись в сторону.

— Это не имеет значения, главное — результат получен.

Он хватает мое лицо всей пятерней и как немного ранее, но на этот раз не так осторожно поворачивает к себе.

— Если бы я планировал отыметь тебя сегодня вечером, то не привез бы тебя в старый спортзал, и не уложил на старые маты, — злясь, цедит Джейсон.

В глубине души я верю ему, но сегодня он заставил меня почувствовать так много хорошего к нему, и это задело меня! Я чувствую беспомощный гнев от того, что это произошло.

Я слабая. А когда я чувствую, что становлюсь слабой, я злюсь и стараюсь причинить боль тому, кто рядом.

— Неважно. — Я специально говорю безликим, равнодушным тоном. — Это просто секс. Ты был прав, когда сказал, что это все равно случится. — Мои губы дергаются в безликой усмешке. — Можно расслабиться.

Боже, что я несу? Почему с другими те же самые слова даются так легко и убедительно — ведь это правда — а с Джейсоном я ощущаю себя самой настоящей лгуньей.

Только вот кого я хочу обмануть в первую очередь?

Я жду, что он согласится, одарит меня напоследок легкомысленной улыбкой, и мы распрощаемся, как это обычно и бывает, но когда этого не происходит, я начинаю испытывать неловкость, и мне хочется заерзать на месте от этого.

Молчание затягивается, а тяжелый взгляд Джейсона выглядит почти устрашающе. Ладно, правда, страшно.

Мой маневр не удался.

Наконец, он кивает и сухо роняет:

— Как скажешь, Блисс.

Поворачивается и идет к выходу, а я, чувствуя полнейшее поражение, плетусь следом за ним.

Он назвал меня Блисс и неожиданно, мне это не понравилось.

 

В машине, когда он везет меня домой, сохраняется полная тишина. Но теперь она не предвкушающая и таинственная, как двумя часами ранее, а тяжелая и напряженная.

Джейсон кажется мрачнее тучи, полностью сосредоточенный на дороге, а я смотрю в окно, поддавшись нахлынувшей апатии.

Сегодня я совершенно точно не хочу разбираться с тем, что мы сделали.

Авто въезжает на подземную парковку моего дома, и как только останавливается, я выхожу из машины без единого слова. Джейсон не смотрит на меня и даже не глушит двигатель — точно не собирается продолжать этот вечер.

Едва не бегу, направляясь к лифту. Жму кнопку, удерживая себя от желания обернуться. Слышу, как хлопает автомобильная дверца, и его шаги приближаются. Двери лифта в этот момент раскрываются, я ступаю в кабину и жму кнопку своего этажа.

Глаза Джейсона последнее, что я вижу, а потом створки лифта смыкаются, и я остаюсь в одиночестве.

 

***

— Где ты была?!

Сэм налетает на меня, стоит мне войти в квартиру. Она сжимает телефонную трубку с такой силой, что белеют пальцы, и с лица все краски схлынули. Кажется, она на грани сердечного приступа и мне неловко, что я довела ее до такого состояния.

— Всего лишь в спортзале. — Смотрю на нее с рассеянной улыбкой, но тут же отвожу взгляд и направляюсь на кухню. Мои ноги все еще дрожат, а мысли будто окутаны туманом. Я открываю холодильник и стою, уставившись на его содержимое целую вечность.

— Сара, ты хотя бы понимаешь, как я волновалась, когда вернулась домой, а тебя нет, и твой телефон валяется выключенный на диване! — голос Сэм дрожит с нотками упрека.

— Прости. Я не хотела заставлять тебя волноваться. — Я поворачиваюсь к сестре, взяв бутылку воды и захлопнув холодильник. Черт! Я боюсь смотреть в глаза Сэм, потому что мне кажется, что каким-то образом она узнает о том, что только что произошло между мной и Джейсоном и осудит меня.

Сэм не поймет, и правильно сделает. Я сама не могу этого понять, что уж о сестре говорить.

— Я в порядке, Сэм, — с досадой убеждаю я, видя недоверие в глазах сестры. — Правда. Просто захотелось выпустить пар, вот и все. Лучше расскажи о своем свидании. Видимо, оно прошло так себе, если ты уже дома. — Я двигаю бровями, игриво посмотрев на Сэм, к которой начинает возвращаться румянец на лицо.

— Не все заканчивают первое свидание в постели, Сара, — сухо парирует она, а я только фыркаю — у некоторых и до свидания не доходит.

— Ладно, расскажи мне все. — Я сажусь на диван, хлопая по подушке рядом с собой. — Правда, я хочу знать все в деталях.

Помимо того, что мне на самом деле интересно, как все сложилось у Итана и Сэм, я так же хочу отвлечь сестру от себя и того, как я сама провела этот вечер. Но как сделать так, чтобы и самой не думать об этом? Пока я слушаю Сэм, мои мысли то и дело возвращаются к Джейсону, и тому, что произошло между нами за последние несколько часов.

Я беспокойно ерзаю на месте, потому что мне кажется, что я все еще чувствую его прикосновения. Его руки на мне, во мне, везде.

Он дарит мне удовольствие, муку и чувство вины после.

Рада узнать, что свидание Сэм прошло лучше, чем она могла мечтать. Когда она замолкает со счастливой улыбкой на лице, я желаю ей спокойной ночи и поднимаюсь в свою комнату. Запираю дверь и прислоняюсь к ней затылком. Ноги не выдерживают, и я сползаю на пол.

Секс с Ридом выбил меня из колеи. Мне понравилось.

Нет, понравилось — слишком бледное, безликое определение тому, что случилось между нами двоими. Это было крышесносно. Безумно. Всепоглощающе и еще безрассудно.

Я часто впадаю в легкомыслие, и это не слишком беспокоит меня. Обычно. Но в этот раз все по-другому. Если бы это был другой мужчина, а не Джейсон, я бы уже и думать о нем забыла.

«Хорошо потрахались. Спасибо. Прощай».

Но это Рид. Я столько лет подпитывалась ненавистью к этому человеку. Иногда ненависть была единственным чувством, которое заставляло меня двигаться дальше, быть сильной. Выживать.

А теперь... Теперь все рушится! Будто тысячи и тысячи костей домино, которые я так долго и скрупулезно выстраивала, начинают падать. Сначала один, и он влечет за собой второй, третий, а потом все они падают друг за другом.

Так и мои чувства. Только я не позволю этому случиться. Я остановлю падение. Чего бы мне это ни стоило.

Каждый раз, когда я буду забывать о той роли, которую Джейсон сыграл в моей судьбе и поддаваться ему, я буду вынимать каждое болезненное воспоминание из памяти.

Поднявшись на ноги, иду в гардеробную и достаю с верхней полки шкатулку. Я так давно не брала ее в руки, что на ней образовался тонкий слой пыли. Сдуваю его, сажусь на ковер и откидываю резную крышку.

Мое сердце пронзает острая, резкая боль, когда я смотрю на содержимое. В горле возникает знакомая, противная горечь, которую ничем не смыть. Мне требуется несколько минут и контроль над дыханием, прежде чем я беру десять стодолларовых банкнот и аккуратно раскладываю их перед собой.

Закончив, я чуть отстраняюсь назад и внимательно, бесстрастно смотрю. На каждой купюре синим маркером выведено по одному слову:

 

Боль.