АТАЛАНТА

Предполагают, что образ Аталанты составлен из историй двух одноименных героинь: аркадской лучницы и беотийской бегуньи. Для нашего же повествования важны оба этих качества. Рассказывали, что отец Аталанты, недовольный тем, что родилась дочь[147], выбросил ребенка[148], и ее вскормила медведица, а воспитали охотники. Она отказывалась от замужества, а посягавших на ее честь кентавров вовсе застрелила из лука.

Когда царь Ойней неожиданно забыл включить Артемиду в число двенадцати богов, которым приносятся ежегодные жертвы, та доходчиво напомнила ему об этом, наслав могучего и ужасного Калидонского вепря. Зверь стал губить скот, нивы и подданных Ойнея, и тогда царь разослал гонцов с призывом всем героям Греции убить чудовище. Аталанта, единственная из женщин, участвовала в Калидонской охоте. Это озадачило и рассердило других охотников, и некоторые из них даже отказались было от предприятия. Однако сын царя Мелеагр объявил, что в таком случае они Могут отправляться по домам, и герои согласились. Вепрь сам бросился на охотников (и успел оскопить и разорвать живот Анкею, тому, кто отказывался охотиться рядом с женщиной), и Аталанта первой ранила зверя, а убил его Мелеагр.

Именно девушка получила от влюбленного в нее героя Мелеагра главный трофей: голову и шкуру зверя. Здесь первая рана нанесенная вепрю, вполне сопоставима с первой жертвой, которая полагалась Артемиде. Потому Мелеагр, уважая (или обожая) Ата-ланту, по-своему почтил и саму Артемиду. Когда дядья Мелеагра воспротивились этому решению и захотели отнять у Аталанты шкуру (их по-прежнему волновал вопрос ее половой принадлежности), то племянник рассвирепел и убил обоих. Определенным образом он был «одержим Артемидой» (мы можем сказать Арте-мидой-Анимой). Отец Ойней проклял его, и Мелеагр отказался защищать царство, когда нагрянули два остальных его дяди, желая мести и добычи.

Однако в последний момент жена Клеопатра[149]все же уговорила его встать на защиту отчего дома, и Мелеагр убил оставшихся братьев своей матери. Мать, охваченная жаждой мести, спалила в огне бревнышко[150], чем убила своего сына. Мы видим, как желание конкурировать с противоположным полом — в данном случае с женщинами — и мстительность приводят к гибели семейство Ойнея. Мужчины оказались одержимы Артемидой-Анимой, а женщина, мать Мелеагра, — самой богиней. Так Артемида взяла себе достаточно жертв. Подобное случается, когда люди уделяют недостаточно внимания той или иной богине (или богу), для атеистов мы можем сказать «аспекту существования».

С Мелеагром, славным героем Греции и, по слухам, сыном самого Ареса, у Аталанты все же случился роман, видимо, подобный отношениям Артемиды и Ориона. После Калидонской охоты Аталанту наконец-то признал как наследницу ее отец Иас. Но было поздно: Аталанта так и не простила своего отца, хотя и согласилась стать царицей. И здесь мы видим мотив «непрощения отца», пасторально заретушированный в мифе об Артемиде, но так часто встречающийся в реальности.

К Аталанте стали свататься различные юноши хорошего происхождения, но охотница поставила условие. Претендент на руку должен состязаться с нею в беге, причем она бежала в полном вооружении и доспехах и даже давала фору своему сопернику Если же догоняла, то незадачливого жениха убивали. Так не прошли испытания (мы помним, что Артемида — богиня, сопровождающая испытания юношей) многие славные молодые люди, пока наконец не настал черед бежать Меланиону (по другой версии, его звали Гиппомен). Накануне ночью он взмолился Афродите, потому что его интересовала любовь Аталанты, а не ее царство как приданое, и богиня любви подарила ему золотые яблоки... Когда Аталанта уже догоняла Меланиона — не слишком сильного бегуна, — тот начал бросать яблоки. Девушка не смогла не поднять их и потому немного опоздала к финишу.

Джин Ш. Болен красиво интерпретирует эту легенду. Она говорит о том, что в жизни каждой женщины-Артемиды (или представительницы любой другой девственной богини) случаются «вызовы Афродиты», когда есть шанс и повод немного приостановить свой бег и сменить приоритеты:

«Яблоко 1. Понимание, что время проходит. В самом начале забега Гиппомен бросил первое яблоко на пути Аталанты. Она была привлечена сияющей красотой и замедлила бег, чтобы поднять его. Гиппомен вышел вперед, пока Аталанта глядела на золотое яблоко в своих руках. Отражаясь в нем, она увидела свое собственное лицо, искаженное изгибами яблока: "Вот так я буду выглядеть, когда стану старой", — подумала она.

Многие активные женщины не подозревают о том, что время идет, пока однажды в середине жизни вызовы соперников или достижение целей не пойдет на спад. Первый раз в своей жизни такая женщина может осознать, что она не вечно будет молода, и задуматься о том курсе, которому она следует, и куда он ее ведет.

Яблоко 2. Осознание важности любви. Затем он бросил второе яблоко ей на дорогу. Аталанта снова сосредоточилась на гонке и без усилий настигла Гиппомена. Только она остановилась, чтобы поднять второе золотое яблоко Афродиты, как тут же вспомнила о Мелеагре, своем мертвом возлюбленном. Жажду физической и эмоциональной близости вызывает Афродита. Когда это сочетается с осознанием того, что время проходит, обычная целеустремленность женщины-Артемиды направляется в другое русло благодаря пробудившейся восприимчивости к любви и близости.

Яблоко 3. Инстинкт порождения и творчество. Финищ. ная черта была уже видна, когда Аталанта поравнялась с Гип-поменом. Она была готова обойти его и выиграть, когда Гип-помен бросил третье золотое яблоко. Мгновение Аталанта колебалась: стоит ли ей пересечь финишную черту и выиграть гонку или подобрать яблоко и опоздать? Аталанта решилась подобрать яблоко, а Гиппомен пересек финишную черту, выиграв гонку и получив Аталанту в жены.

Инстинкт порождения, присущий Афродите (и подкрепляемый Деметрой), замедляет темп многих активных, ориентированных на цель женщин после тридцати пяти. Женщины, нацеленные на карьеру, часто бывают изумлены безотлагательной потребностью родить ребенка.

Это третье золотое яблоко может также представлять другую, не биологическую креативность. Достижения могут стать менее важными после середины жизни. В этом случае порождение, предлагаемое Афродитой, направлено на трансформацию опыта в некую форму личного выражения.

Если понимание Афродиты приносится любовью к другому человеку, тогда однобокость женщины-Артемиды, какой бы удовлетворяющей она ни была, может уступить дорогу возможности стать целостной. Женщина может обратиться внутрь себя, чтобы понять, что же для нее важно, и стать внутренне ориентированной так же, как раньше она была нацеленной вовне. Она начинает понимать, что у нее есть потребность не только в независимости, но и в близости. Когда она признает любовь, она — как Аталанта — получит время, чтобы определить собственное решение, понять, что для нее наиболее важно»[151].

В мифе Аталанта становится супругой Меланиона (или Гип-помена), однако и на этом ее история не заканчивается. Предаваясь бурной страсти, супруги забыли об осторожности. Зевс, в чьем храме они посмели заняться любовью, превратил обоих во львов[152]. Здесь мы видим предостережение об опасности и для «женщины, одержимой архетипом Артемиды, и для мужчины, оказавшемся под властью Артемиды-Анимы. Они могут попрать человеческие законы (Зевс дал людям законы и порядок) и превратиться в зверей. И мы знаем такие истории — это обычная составляющая большинства бунтов, восстаний и войн, участвуя в которых, ломаются как мужчины, так и женщины.