Люди нашего общества

Главным всеобще зримым событием начала прошедшего 12-летия был скоротечный распад Советского Союза в период с 18.08.1991 по 25.12.1991, что стало результатом целенаправленной политики, проводимой с середины 1980‑х гг. режимом М.С.Горбачёва и его кукловодами как доморощенными, так и зарубежными.

И хотя распад СССР открыл пути для протекания многих общественных процессов как на бывшей его собственной территории, так и в остальном мире, однако мы ограничимся рассмотрением преимущественно тех явлений общественной жизни, которые локализованы в нынешних границах России.

Прежде всего, необходимо отметить, что толпо-“элитарный” характер статистически преобладающей в обществе этики (взаимоотношений людей), выражающей определённую холопствующе-господскую составляющую общественной нравственности, сохраняется и воспроизводится на протяжении всего времени, начиная с провозглашения в 1985 г. горбачёвской внутрипартийной мафией так называемой «перестройки».

По определению В.Г.Белинского: «толпа есть собрание людей, живущих по преданию и рассуждающих по авторитету…»[14]. Пред­ста­витель толпы — толпарь.

Его основные качества — нежелание и неумение:

· самостоятельно думать;

· приходить к определённости во мнениях, соответствующей реальному положению дел и направленности течения событий;

· действовать по своей инициативе соответственно своему ощу­щению и пониманию Жизни без команды или одобрения вышестоящих в иерархии субъектов даже в тех случаях, когда толпарь знает и понимает, как именно надо действовать, а как действовать (или бездействовать) недопустимо.

Соответственно этому критерию “элита” — тоже толпа, но более информированная в некоторых вопросах (включая и обладание каким-то общественно значимыми навыками), нежели массы «про­стона­родья».

В толпо-“элитарном” обществе отчасти не-толпа — знахари, внимательные к потоку событий жизни, умеющие думать самостоятельно и внедрять «не мытьём так катаньем» своё мнение в психику окружающих либо под видом собственного мнения тол­парей, либо в качестве мнений безукоризненных авторитетов, которых знахари сами же и взрастили для того, чтобы необходимое им мнение, возведённое в ранг авторитетного, было воспринято толпой в качестве безупречного.

При сохранении этого качества статистического преобладания бездумья, усугублённого беспамятством [15] и неразвитостью самообладания у людей, информационно-алгорит­ми­ческая соста­вля­ющая духовности толпо-“элитарного” общества преимущественно изменяется не в результате творчества живущих людей, а в результате формирования духовности вступающих в жизнь новых поколений изменяющимися жизненными обстоятельствами и ухода прежних поколений сначала из социально активной жизни, а потом — в мир иной.

* * *

В процессе ухода в мир иной всякого поколения необходимо выделить два названные этапа потому, что, переставая участвовать в общественном объединении труда, старики могут быть очень эффективно-деятельны в эгрегориальных процессах. При этом иерархический статус в эгрегорах представителей старших поколений в большинстве случаев выше, нежели младших, если и те, и другие не являются носителями человечного строя психики[16]. Вследствие этого многие эгрегориально управляемые процессы в толпо-“элитарном” обществе оказываются непосредственно подвластны не амбициозной неуёмно активной молодёжи, а старикам [17], казалось бы отошедшим от дел[18].

* *
*

За прошедшие 12 лет почти полностью ушли из жизни поколения, которые к середине 1950‑х гг. создали Советский Союз как «сверхдержаву № 2». Эти поколения не были однородны. В них были как искренние сторонники воплощения в жизнь коммунистического идеала развития человечества (большевики), так и деятельные противники коммунизма[19], а также и при­спо­собленцы, чей главный принцип — уживаться с любой властью при любом строе (другое дело, насколько им это удаётся в реально скла­ды­ва­ющихся исторических обстоятельствах[20]).

Пока представители поколения большевиков, рождённых в 1905 — 1914 гг., были активны и достаточно многочисленны, реставраторы капитализма просто не имели в СССР кадровой базы для осуществления своих намерений. Поэтому ничего подобного открытой реставрации капитализма, как это произошло после 1985 г., в период их жизни произойти не могло даже при том, что это поколение большевиков было деморализовано ложью ХХ и XXII съездов КПСС[21], что сыграло роль данной ими нравственно-этической эгрегориальной (коллек­тивной) санкции на лицемерную «оттепель» и последовавший за нею «застой» со всеми их последствиями.

В последующих поколениях выявляется некоторое своеобразие в жизни “элитарной” и «простонародной» составляющих толпы.

Поколение партийной, госу­дар­ственной и хозяйственной «номенклатурной» [22] толпы, реализовавшее себя в «застое», в 1980‑е — 1990‑е гг. от публичной активной деятельности отошло. Но оно ещё продолжает эгрегориально властвовать над поколением толпы публичных политиков и бизнесменов — тех, кто «реали­зо­вал себя» в годы «перестройки» и в первой половине 1990‑х гг. в ходе политических и экономических реформ в России. Поскольку строй психики большинства реформаторов не человечный, то они обладают в социально обусловленных эгрегорах иерархически низшим статусом, чем отошедшие от дел старики-застой­щики[23]: таким образом, эгрегориально-иерархический статус и особенности личностной психики стариков-застой­щиков, активных в брежневскую эпоху в качестве “элиты” (руко­во­дители среднего звена и выше), во многом обуславливает неспособность нынешней пробуржуазно-“демо­кра­тической” “эли­ты” — активных «младоре­фор­маторов» (тоже носителей нечеловечных типов строя психики) — довести реформы до желательного многим из них итога — построения стабильного в преемственности поколений гражданского общества на основе частнокапиталистической системы хозяйствования по образцу США и стран Запада, ­ — поскольку старики-застойщики не обладают знаниями и жизненными навыками, необходимыми для функционирования такого общества; выработать их сами не могут потому, что они — толпари; а обучению в таком возрасте — не поддаются.

И соответственно этот вожделенный для многих результат — процветающее гражданское общество — по-прежнему неосуществим.

Однако в бесплодной попытке его достичь, многие из поколения «младорефор­мато­ров» успели набить свои карманы денежками, которые они не заработали трудами праведными, а «наком­би­ни­ровали в духе О.Бендера» в процессе реформ[24]. При этом, если О.Бендер вынужден был «чтить уголовный кодекс» государства трудящихся[25], то «младореформаторы» не были этим стеснены, и, злоупотребляя законодательной и прочими видами власти, писали законы и проводили политику государства под свой гешефт в обеспечение именно этих — исторически реально свершившихся в России реформ [26].

Не-“элитарная” составляющая продолжающих жить поколений толпы, которые встретили «перестройку» и разрушение СССР взрослыми, постарела, приобрела жизненный опыт (боль­шей частью негативный), но в своём большинстве нравственно-психо­ло­гически не изменилась. Однако если «перестройку» и даже начало реформ в 1992 г. они в своём большинстве встретили на эмоциональном подъёме и были тогда носителями радужных надежд, что во многом было обусловлено не реальной политикой государства (сути которой они толком не понимали тогда и до сих пор не поняли), а энергетической накачкой под воздействием пика солнечной активности второй половины 1980‑х гг., то 2003 г. они, в своём большинстве опущенные реформами, встретили без эмоционального подъёма[27]: кто в унынии (впереди не определённая по качеству жизни старость), кто в приспособленческом безразличии (сейчас живём более или менее и дальше как-нибудь приспособимся).

За рассматриваемое время эта часть населения опустилась и по «шкале интересов» — смысла жизни: если в начале «пере­строй­ки» в составе взрослого населения была велика доля людей, которых интересовала политика в масштабах СССР и всей планеты (они активно читали текущую публицистику, публиковавшиеся ма­те­риалы по истории, сами рассуждали и спорили на эти темы, искренне пытаясь выявить и понять Правду-Истину), то во второй половине 1990‑х гг. эта проблематика перестала их интересовать, и их интересы свелись к личностному и семейному быту; часто в режиме телевизионного и алкогольного одурманивания с целью под­держания «положительных эмоций»; последнее чревато в перспективе ростом доли населения, поражённой алкоголизмом и его последствиями в нескольких поколениях [28].