Глава 20. Гостиная Фрэнка Лонергана выглядела так, словно по ней пронесся ураган

 

Гостиная Фрэнка Лонергана выглядела так, словно по ней пронесся ураган. Все ящики и шкафы были выдвинуты, их содержимое разбросано по полу.

Ник Риз дождался, пока тело репортера вынесут, и спросил детектива Стива Брауна:

– Орудие убийства найдено?

– Нет.

– С соседями говорили?

– Да. Но сами знаете, многоквартирный дом – это настоящий обезьянник. Ничего не вижу, ничего не слышу, никому ничего не скажу. Тупик. Миссис Лонерган едет домой. Она услышала новости по радио. За последние полгода в округе произошло несколько ограблений и…

– Не уверен, что это обыкновенное ограбление.

– О чем вы?

– Вчера Лонерган приезжал в полицейское управление за вещами Пола Йерби. Мне бы хотелось узнать, над чем он работал. В ящиках не нашлось бумаг?

– Никаких.

– А заметок?

– Ничего.

– Значит, он либо был очень осторожен, либо кто-то взял на себя труд все унести.

Риз подошел к рабочему столу, с которого свисал толстый кабель.

– Что это?

– Это кабель питания от компьютера, – пояснил Браун. – Возможно, где-то сохранились архивные дискеты.

– Точно! Компьютер унесли, но вдруг Лонерган был человеком запасливым. Давай пороемся.

Они обнаружили то, что искали, в «дипломате», валявшемся в машине Лонергана. Риз вручил дискету Брауну.

– Немедленно поезжайте в управление. Вероятно, придется поискать пароль, чтобы добраться до содержания. Пусть Крис Колби посмотрит. Он в таких делах эксперт.

В квартиру ворвалась бледная и растрепанная Рита Лонерган и, увидев незнакомых мужчин, замерла от неожиданности.

– Миссис Лонерган?

– Кто вы…

– Детектив Ник Риз, отдел по расследованию убийств. Это детектив Браун.

Рита растерянно огляделась:

– А где…

– Тело вашего мужа увезли. Мне ужасно жаль. Понимаю, сейчас не время, но я хотел бы задать вам несколько вопросов.

Женщина с неподдельным страхом уставилась на него. Такого Риз не ожидал. Чего она боится?

– Ваш муж вел журналистское расследование, не так ли?

В мозгу Риты, словно заезженная пластинка, снова и снова звучали слова мужа: «Когда репортаж будет напечатан, многие головы полетят… Там, наверху. Такого мне еще не приходилось раскапывать!»

– Миссис Лонерган.

– Я… я ничего не знаю.

– Не знаете, какое задание он выполнял?

– Нет. Фрэнк никогда не обсуждал со мной свою работу.

Она явно лжет.

– И никого не подозреваете в убийстве?

Женщина растерянно показала на раскиданные вещи:

– Должно быть, грабители.

Детективы переглянулись.

– Если не возражаете… я хотела бы остаться одна. Это страшный удар для меня.

– Разумеется. Чем мы можем помочь?

– Ничем. Только уходите поскорее.

– Но мы вернемся, – пообещал Риз.

Приехав в полицейское управление, Риз первым делом позвонил Мэтту Бейкеру.

– Я расследую убийство Фрэнка Лонергана. Не согласитесь объяснить, над чем он работал?

– Охотно. Фрэнк готовил репортаж об убийстве Хлои Хьюстон.

– Понятно. Он уже успел сдать материал?

– Нет. Мы ждали его, когда… – Мэтт осекся.

– Простите. Благодарю, мистер Бейкер.

– Дадите знать, если получите новые сведения?

– Вы будете первым, – заверил Риз.

 

На следующее утро Дейна Эванс появилась в кабинете Тома Хокинса.

– Я попробую сделать репортаж о гибели Фрэнка. И хотела бы увидеться с его вдовой.

– Неплохая мысль. Сейчас дам тебе съемочную группу.

Днем Дейна с операторами приехали к дому Фрэнка. Они поднялись наверх, и девушка с тяжелым сердцем нажала на кнопку звонка. Само по себе достаточно мерзко показывать на экране жертвы ужасных преступлений, но куда хуже допрашивать убитых горем родных.

Дверь открыла Рита Лонерган.

– Что вам угодно?

– Простите, что беспокоим вас, миссис Лонерган. Я Дейна Эванс, «Вашингтон трибюн». Мы бы хотели узнать ваше отношение…

Рита на мгновение оцепенела, но тут же дико вскрикнула:

– Убийцы! Подлые твари!

Повернувшись, она метнулась в глубь квартиры. Ошеломленная Дейна, попросив операторов подождать, пошла следом и обнаружила Риту в ванной.

– Миссис Лонерган…

– Убирайтесь! Это вы убили моего мужа!

– О чем вы? – смущенно пробормотала Дейна.

– Ваши люди дали ему настолько опасное задание, что он заставил меня уехать из города, потому что… боялся за мою жизнь.

– Не понимаю! Над чем он работал?

– Фрэнк не хотел говорить, – выдохнула женщина, борясь с подступающей истерикой. – Он считал… считал, лучше мне не знать. Какая-то сенсация. Рассуждал о Пулитцеровской премии и… – Она зарыдала.

Дейна подошла к ней и обняла за плечи.

– Какой ужас! Он ничего больше не упоминал?

– Нет. Сказал, что должен уехать, и отвез меня на вокзал. Собирался… собирался найти какого-то портье.

– Где служит этот портье?

– В «Монро Армз».

 

* * *

 

– Не пойму, что вам тут нужно, мисс Эванс, – протестовал Джереми Робинсон. – Лонерган обещал, что, если я соглашусь сотрудничать, ваша газета не станет чернить отель.

– Мистер Робинсон, Фрэнк мертв. Мне нужна кое-какая информация.

– Но я ничего не знаю.

– О чем вы беседовали с мистером Лонерганом?

Джереми вздохнул:

– Он пришел, чтобы узнать адрес портье отеля Карла Гормана. Я согласился.

– Мистер Лонерган поехал домой к Горману?

– Откуда мне знать?

– В таком случае назовите мне этот адрес.

Джереми беспомощно возвел глаза к небу и снова вздохнул:

– Ладно, так и быть. Горман живет с сестрой.

Несколько минут спустя Дейна, сунув в карман клочок бумаги, направилась к выходу. Поглядев девушке вслед, Робинсон поспешно набрал номер Белого дома. Непонятно, почему они так взялись за это дело.

 

Крис Колби, компьютерный гений полицейского управления и талантливый хакер, торжественно прошествовал в кабинет детектива Риза. В вытянутой руке он нес дискету и несколько листочков.

– Что-нибудь нашел? – обрадовался Риз.

– Слушай, это конец света. Боюсь, с сегодняшнего дня нам будет не до смеха. Вот распечатка того, что оказалось на дискете.

Ник начал было читать, но тут же вскочил, как ужаленный.

– Матерь Божья! – охнул он. – Я немедленно иду к капитану Миллеру.

Дочитав распечатку до конца, Миллер с ужасом воззрился на детектива Риза:

– Я… в жизни ничего подобного не видел!

– Не вы один, – пожал плечами Риз. – И что, черт возьми, нам делать со всем этим?!

– Думаю, – протянул капитан, – нужно немедленно отправить это генеральному прокурору.

 

В кабинете генерального прокурора Барбары Гатлин собрались глава ФБР Скотт Брендон, шеф полиции Вашингтона Дин Бергстром, директор ЦРУ Джеймс Фриш и председатель Верховного суда Эдгар Грейвз.

– Я пригласила вас сюда, джентльмены, – начала Барбара Гатлин, – потому что крайне нуждаюсь в вашем совете. Откровенно говоря, не знаю, что предпринять. С такой ситуацией мне еще не приходилось сталкиваться. Фрэнк Лонерган служил репортером в «Вашингтон трибюн». Он вел журналистское расследование гибели Хлои Хьюстон и был убит в своей квартире. Сейчас я прочитаю вам репортаж, найденный полицейскими в машине Лонергана. Это распечатка с дискеты.

Она поднесла к глазам тощую стопку бумажных листков и начала читать вслух:

 

«У меня есть все основания утверждать, что президент Соединенных Штатов совершил по меньшей мере одно убийство и замешан еще в четырех…»

 

– Что?! – вскрикнул Скотт Брендон.

– Позвольте мне продолжить, – вежливо, но твердо попросила Барбара.

 

«Эта информация получена из различных источников. Лесли Стюарт, владелица и издатель „Вашингтон трибюн“, готова дать показания в суде, что Оливер Рассел убеждал ее принять наркотик, известный под названием жидкий „экстази“.

Когда мистер Рассел добивался поста губернатора Кентукки, Лайза Бернетт, секретарь суда, работавшая в здании законодательного собрания штата, угрожала подать на него в суд за сексуальные домогательства. Рассел сказал одному из коллег, что собирается уладить дело миром. На следующий день тело Лайзы Бернетт было найдено в реке Кентукки. Девушка погибла от сверхдозы жидкого «экстази».

Преступника так и не нашли, и мистер Рассел стал губернатором. Как-то глубокой ночью полиция обнаружила его секретаря Мириам Фридленд на скамье в парке. Выяснилось, что девушка впала в кому, вызванную жидким «экстази». Дознаватели ждали, пока девушка очнется, чтобы допросить ее. Оливер Рассел позвонил в госпиталь и предложил отключить ее от системы жизнеобеспечения. Мириам Фридленд скончалась, не приходя в сознание.

Хлоя Хьюстон тоже погибла от сверхдозы жидкого «экстази». Насколько мне удалось узнать, в ночь убийства кто-то звонил из номера в Белый дом. При проверке книги регистрации звонков выяснилось, что страница за это число вырвана. Мне объяснили, что в ту ночь президент совещался с генералом Уитменом, но последний настаивает на том, что встреча была отменена. Никто не знает, где находился президент в это время.

Полиция задержала по подозрению в убийстве Пола Йерби, приятеля покойной. Капитан Отто Миллер известил об этом Белый дом. На следующее утро Йерби нашли мертвым в камере. Коронер рассказала, что подросток повесился на собственном ремне, который пришлось разрезать. Но когда я забирал его вещи из полицейского участка, выяснилось, что ремень совершенно цел.

Наконец через друга, агента ФБР, я узнал, что президент получил письмо от некоего шантажиста. Мистер Рассел попросил ФБР проверить отпечатки пальцев на письме. Большая часть послания была стерта, но эксперты ФБР с помощью инфраскопа смогли его прочитать.

Как оказалось, отпечатки на бумаге принадлежали Карлу Горману, портье отеля «Монро Армз», вероятно, единственному человеку, кто мог опознать лицо, снявшее номер, где была убита девушка. Горман прятался в Ричмонде, в летнем домике, но это ему не помогло. Когда я приехал на озеро, Горман был уже мертв, как утверждалось, в результате несчастного случая.

Во всех этих преступлениях отчетливо просматривается определенная связь, исключающая простое совпадение. Я собираюсь вести расследование и дальше, но, откровенно говоря, боюсь за свою жизнь. Поэтому и записал все, что удалось узнать, на случай, если со мной что-то случится. Подробности изложу в репортаже».

 

– Господи Боже! – охнул Джеймс Фриш. – Это… это просто невероятно!

– Не могу поверить!

– Зато Лонерган был уверен, что он на правильном пути, – возразила генеральный прокурор, – и, вероятнее всего, именно поэтому его и убили. Чтобы остановить.

– Но что нам теперь делать? – развел руками судья Грейвз. – Не можете же вы запросто явиться к президенту и спросить, не он ли убил всех этих людей?

– Хороший вопрос! Что с ним делать? Подвергнуть импичменту? Арестовать? Бросить в тюрьму?

– Прежде чем действовать, – предложила Гатлин, – предлагаю передать рукопись президенту и дать ему возможность оправдаться.

Остальные дружно согласились.

– Ну а пока я выпишу ордер на его арест. На всякий случай.

Один из присутствующих улучил минутку, чтобы немедленно связаться с Питером Тейгером.

 

Питер положил трубку и долго не двигался с места, пытаясь сообразить, как лучше выпутаться из создавшегося положения. Наконец он встал и направился в кабинет Деборы Каннер.

– Мне нужно видеть президента.

– У него совещание. Если вы подо…

– Немедленно, Дебора.

Только сейчас разглядев его лицо, женщина ошеломленно пролепетала:

– Да-да, конечно. Простите, что врываюсь, мистер президент, но мистер Тейгер говорит, что ему необходимо срочно переговорить с вами. Спасибо.

– Через пять минут, – сообщила она Тейгеру, кладя трубку.

Ровно пять минут спустя Питер остался наедине с президентом Расселом.

– Что опять стряслось, Питер?

– Видите ли… генеральный прокурор и шеф ФБР считают, что вы замешаны в шести убийствах.

– Питер, у меня нет времени для шуток, – рассеянно улыбнулся Оливер.

– Какие тут шутки? Они думают, что именно вы убили Хлою Хьюстон и…

– Что?! – побледнел Оливер.

– Понимаю, это безумие. Насколько мне известно, прямых улик у них нет. Вы, конечно, сумеете легко доказать, что в ночь убийства девушки были в другом месте.

Оливер молчал. Питер выжидающе уставился на президента:

– Оливер, вы ведь можете все объяснить, верно?

Рассел судорожно сглотнул.

– Нет, не могу.

– Но как же…

– Питер, – с трудом выговорил Оливер. – мне нужно побыть одному.

Тейгер немедленно бросился к сенатору Дэвису:

– Что на этот раз, Питер?

– Это… это насчет президента.

– Ну?

– Генеральный прокурор и шеф ФБР обвиняют его в убийствах.

Дэвис устало потер лоб.

– О чем ты толкуешь, черт возьми?

– Они убеждены, что Оливер совершил несколько убийств. Я все узнал от осведомителя из ФБР.

И Питер, уже спокойнее, стал подробно рассказывать об уликах, собранных покойным Лонерганом.

– Безмозглый сукин сын, – процедил сенатор, едва тот замолчал. – Мудак чертов! Понимаешь, что это значит?

– Конечно, сэр. Оливер…

– Хрен с ним, с Оливером! Я годы потратил на то, чтобы сделать из него президента! Если у него хватило ума вляпаться в это дерьмо, черт с ним! Но теперь, теперь, когда я получил власть, не позволю никому ее отнять!

– Не понимаю, что тут можно…

– Ты сказал, улики косвенные?

– Верно. Никаких прямых доказательств. Но у него нет алиби.

– Где президент?

– В Овальном кабинете.

– У меня для него хорошие новости, – бросил Дэвис, поднимаясь.

Не обращая внимания на секретаря, он подошел к кабинету и рванул дверь.

– Я услышал весьма неприятные вещи, Оливер. Это, конечно, чистый бред. Не понимаю, кому могло прийти в голову, что ты…

– Я так же потрясен, как и вы, Тодд. Поверьте, мне не в чем оправдываться.

– Верить-то верю. Но если в прессу просочится всего лишь словечко о том, что тебя заподозрили в такой мерзости… сам понимаешь, что тогда случится.

– Разумеется, но…

– Ты слишком на виду, чтобы на тебя могла пасть хотя бы тень подозрения. Неужели хочешь, чтобы тебя с позором изгнали отсюда?! Случившееся с Никсоном – ничто по сравнению с тем, как расправятся с тобой!

– Тодд, я ни в чем не виноват.

– А они думают иначе. Мне сказали, что у тебя нет алиби на ночь убийства Хлои Хьюстон?

Оливер едва заметно поколебался.

– Нет.

– Что случилось с твоей памятью, сынок? – улыбнулся Дэвис. – Мы провели вечер вместе. Поужинали, поболтали…

– Что? – смущенно пробормотал Оливер.

– Ты верно расслышал. Я – твое алиби! Никто не усомнится в моем слове. Никто. Я спасу тебя, Оливер.

– И что хотите взамен, Тодд? – тяжело вздохнул Рассел.

– Начнем с мирной конференции по Ближнему Востоку. Ты немедленно отменишь ее. А потом потолкуем. У меня широкие планы, и я не позволю тебе или кому-нибудь другому их испортить.

– Мирная конференция состоится, – упрямо возразил Оливер.

Глаза сенатора хищно сузились.

– Я не ослышался?

– Переговоры начнутся в срок. Видите ли, Тодд, важно не то, как долго президент пробудет на своем посту, а сколько сумеет сделать за это время.

Лицо сенатора медленно наливалось краской.

– Ты сознаешь, что делаешь?

– Да.

– А по-моему, нет! Очнись же! Тебя собираются обвинить в убийстве! Где собираешься проводить свою чертову конференцию – в тюрьме? Ты только сейчас собственными руками сломал себе жизнь, кретин…

Из переговорного устройства послышался голос секретаря:

– Мистер президент, к вам целая делегация. Генеральный прокурор Гатлин, мистер Брендон из ФБР, судья Грейвз и…

– Попросите войти.

– Похоже, мне стоило бы ограничиться лошадьми и не лезть в политику! – разъяренно прошипел сенатор. – Я здорово ошибся в тебе, Оливер. Но я переживу как-нибудь, а вот тебе, сукин сын, конец! И запомни – если не они, я сам тебя уничтожу!

В комнату вошли Барбара Гатлин, Брендон, судья Грейвз и Бергстром.

– Сенатор Дэвис! – поздоровался судья. Тот коротко кивнул и вышел. Гатлин плотно прикрыла за ним дверь и шагнула к столу.

– Мистер президент, все это крайне неприятно, но надеюсь, вы поймете. Нам придется задать вам несколько вопросов.

– Мне уже доложили, почему вы здесь, – невозмутимо заметил Оливер. – И естественно, я не имею никакого отношения к этим преступлениям.

– Счастливы слышать это, мистер президент, – вмешался Скотт Брендон, – и заверяю, что никто из нас не считает вас убийцей. Но обвинения были выдвинуты, и у нас нет иного выбора, кроме как заняться расследованием.

– Понимаю.

– Мистер-президент, вы когда-либо принимали наркотик «экстази»?

– Нет.

Собравшиеся переглянулись.

– Мистер президент, не могли бы вы сказать, где были пятнадцатого октября – в ночь смерти Хлои Хьюстон?

Молчание.

– Мистер президент?

– Извините, не могу.

– Но вы, конечно, помните, где находились и что делали?

Тишина.

– Мистер президент!

– Я… я должен подумать. И просил бы вас вернуться позже.

– Когда именно? – настаивал Бергстром.

– В восемь.

Дождавшись, пока они уйдут, Оливер поднялся и, едва передвигая ноги, побрел в маленькую гостиную, где за письменным столом работала Джан. Она подняла голову и вопросительно взглянула на мужа. Тот, сделав над собой усилие, выдавил:

– Джан… пожалуйста, выслушай меня. Я должен признаться кое в чем…

 

Сенатор в ярости метался по комнате.

Как он мог свалять такого дурака? Поставить не на того, кого следовало бы? Теперь этот дебил пытается уничтожить дело всей его жизни! Но ничего, он покажет зятьку, что случается с теми, кто пробует перейти ему дорогу! Но кто мог подумать, что этот подкаблучник вдруг словно взбесится!

Наконец сенатор, немного успокоившись, уселся и набрал номер.

– Мисс Стюарт, вы просили позвонить, когда у меня найдется, что предложить вам.

– Да, сенатор?

– Позвольте сначала объяснить, что мне нужно. Полную поддержку «Трибюн» – участие в кампании, фимиам новому кандидату, хвалебные статьи – словом, полный набор.

– А что получу я в обмен на это?

– Президента Соединенных Штатов. Генеральный прокурор только что выписала ордер на его арест по обвинению в серийных убийствах.

Женщина тяжело перевела дыхание.

– Выкладывайте.

 

Лесли Стюарт тараторила так быстро, что Мэтт не успевал разбирать слова.

– Ради Бога, успокойтесь же! Что вы пытаетесь объяснить?

– Президент! Мы загнали его в угол, Мэтт! Я только что говорила с сенатором Дэвисом. Председатель Верховного суда, шеф полиции, директор ФБР и генеральный прокурор сейчас находятся в Овальном кабинете с ордером на арест Рассела! Против него гора улик, Мэтт, и алиби отсутствует! Черт возьми, это сенсация века!

– Мы не имеем права это печатать.

– О чем вы? – удивилась Лесли.

– Лесли, дело слишком серьезное, чтобы… Я считаю, подобные вещи нужно проверять и перепроверять…

– И снова проверять, пока материал не появится в «Вашингтон пост»! Нет уж, спасибо. На этот раз я не собираюсь оставаться в дурочках!

– Но нельзя обвинять самого президента без…

– Я и не собираюсь, Мэтт, – улыбнулась Лесли. – Достаточно самого факта существования ордера. Этого хватит, чтобы размазать его по стенке.

– Сенатор Дэвис…

– Сдал собственного зятя. И уверен в его виновности. Сам мне сказал.

– Но это еще не все. Сначала необходимо убедиться…

– Может, предложите отправиться к самому Расселу и потребовать его исповеди? Вы, кажется, рехнулись! Нужно немедленно отправить сообщение в печать или будет поздно.

– Я не позволю вам решиться на такое без подтверждения…

– Не смейте говорить со мной в подобном тоне! Сколько раз повторять, это моя газета и мои решения!

Мэтт Бейкер поднялся.

– Вы сотворите чудовищную глупость! Я не позволю никому из своих людей писать это.

– И не нужно. Я сама напишу.

– Лесли, если вы отважитесь на такое, я увольняюсь. И на этот раз меня ничем не остановишь.

– Ошибаетесь, Мэтт. Мы еще разделим Пулитцеровскую премию. – И, глядя в спину уходившему Мэтту, Лесли уверенно пробормотала: – Ты еще вернешься.

Нажав кнопку переговорного устройства, Лесли попросила секретаря вызвать Золтера.

– Я хочу узнать свой гороскоп на следующие сутки.

– Рад услужить вам, мисс Стюарт.

Золтер вынул из кармана маленький эфемерис, сборник астрологических таблиц, и начал сосредоточенно сверяться с ними. Внезапно он поднял голову и удивленно посмотрел на Лесли.

– Что там?

– Я… кажется, вот-вот должно случиться невероятное происшествие. Вот взгляните. – Он показал ей таблицы. – Видите, Марс перемещается в сферу Плутона на три дня, что дает возможность…

– Переходите к делу, – нетерпеливо оборвала Лесли.

– К делу… – недоуменно замигал Золтер. – Ах да! В ближайшее время должно произойти нечто грандиозное, и вы окажетесь в центре событий. Приобретете куда большую известность, чем сейчас, мисс Стюарт. Весь мир узнает ваше имя.

У Лесли от восторга закружилась голова. Она была на седьмом небе! Подумать только, неужели это правда? Она уже представляла огромный зал, полный народа. И ведущий объявляет имя награжденного в номинации «Самый сенсационный репортаж года»: «Пулитцеровская премия присуждается мисс Лесли Стюарт». Оглушительная овация. Все встают, и под приветственные крики Лесли произносит речь…

– Мисс Стюарт…

Лесли очнулась и увидела смущенное лицо Золтера.

– Вам угодно еще что-то?

– Нет. Спасибо, Золтер. Вы свободны.

 

* * *

 

К семи вечера все было готово. Лесли любовалась броским заголовком:

 

ПРЕЗИДЕНТУ РАССЕЛУ ПРЕДЪЯВЛЕН ОРДЕР НА АРЕСТ.

 

 

ПРЕДСТОИТ ДОПРОС ПРЕЗИДЕНТА ПО ОБВИНЕНИЮ В ШЕСТИ УБИЙСТВАХ!

 

Лесли просмотрела репортаж и обернулась к Лайлу Баннистеру, заместителю главного редактора:

– Немедленно в набор. Напечатаете приложение, и чтобы через час оно уже продавалось на всех перекрестках. Одновременно покажем материал по телевидению.

– Вам не кажется, что Бейкеру стоило бы просмотреть это? – нерешительно пробормотал Лайл.

– Газета принадлежит не ему, а мне. В набор. Немедленно.

– Да, мэм.

Он неохотно потянулся к телефону и набрал номер:

– Мы даем материал в печать.

В половине восьмого Барбара Гатлин вместе с остальными готовилась к возвращению в Белый дом.

– Дай-то Бог, – устало выговорила Барбара, – чтобы все обошлось, но, джентльмены, знайте, что я на всякий случай выписала ордер на арест президента.

 

* * *

 

Полчаса спустя секретарь Оливера объявила:

– К вам посетители, мистер президент.

– Просите.

Бледный Оливер молча наблюдал, как представители закона гуськом входят в Овальный кабинет. Рядом с ним стояла Джан, крепко сжимая руку мужа.

– Вы готовы отвечать на вопросы, мистер президент? – осведомилась Барбара Гатлин.

– Готов.

– Мистер президент, должна ли была Хлоя Хьюстон встретиться с вами пятнадцатого октября?

– Совершенно верно.

– И вы видели ее?

– Нет, пришлось отменить прием.

Звонок раздался как раз около трех.

– Дорогой, это я. Тоскую без тебя. Я в Мэриленде в нашем гнездышке. Сижу у бассейна совсем голенькая…

– Придется что-то срочно предпринимать.

– Когда сможешь улизнуть?

– Жди меня через час.

Собравшись с силами. Оливер твердо произнес:

– Прошу внимательно меня выслушать. Если то, что я сейчас скажу, станет достоянием общественности, не только моему авторитету, но и нашим отношениям с другими странами будет нанесен непоправимый вред. Поэтому прошу вас хранить молчание. Поверьте, я с трудом решился на это, но вы не оставили мне выбора.

И под пораженными взглядами собравшихся он подошел к противоположной стене и открыл неприметную дверь. В кабинет шагнула Сильва Пиконе.

– Это Сильва Пиконе, жена итальянского посла. Пятнадцатого октября мы были вместе в ее загородном домике в Мэриленде, где провели почти десять часов, с четырех дня до двух ночи. Мне абсолютно ничего не известно ни о гибели Хлои Хьюстон, ни об остальных убийствах.