Модуль 1 13 страница

 

От края до края, исчезая где-то за горизонтом, простиралась безмятежная гладь темной воды. В чернильно-синем небе мерцали причудливые созвездия. Впереди, низко нависнув над морем, висел огромный диск ночного светила, а под ногами серебристой рябью светилась лунная дорожка. Адель покрепче сжала пальцы Нира и огляделась по сторонам, до сих пор не понимая, как темная дыра, в которую они свалились, умудрилась в мгновение ока обратиться таким дивным пейзажем. Впереди них, позади – везде плескалось все то же бескрайнее море, сливающееся со звездным небом. И по этому странному морю можно было ходить, как по стеклянному полу. В безмолвном великолепии, царящем вокруг, иллюзию жизни создавали только серебристые бабочки.

– Что это? – тихо спросила фея, завороженно глядя на непривычно близкую и крупную луну.

– Очередное досадное отклонение от конечной цели! – раздраженно процедил Нир, которого, казалось, ничуть не удивляла твердая поверхность воды под ногами и нисколько не трогала неимоверная красота чудесного места. – Мы должны были вернуться в твою комнату, а теперь придется искать новый выход!

– Но здесь так красиво, – неуверенно произнесла девушка, покосившись на него. – По-настоящему волшебно!

– Этого «здесь» вообще не должно было быть! – продолжал хмуриться мужчина. От его хорошего настроения не осталось и следа.

– Тогда откуда все это? – не унималась Адель.

– Кое-кто постарался! – С губ его сорвался грустный смешок, а в серебристых глазах промелькнуло что-то странное.

– Ты? – с неосознанной надеждой спросила фея.

– Нет, не я, – сухо ответил темный.

– Жаль, – печально вздохнула Ада.

Нир недоуменно посмотрел на нее, но сообщать о неуместности подобных сожалений не стал. За сегодняшний вечер его планы рушились уже в третий раз, и если спустить невесте ее выходку он был вполне готов, то вторжение в их беседу Твегги, который обещал не соваться, и это вот путешествие в никуда мужчину сильно раздражало. Не так он представлял эту ночь. И уж точно не здесь.

– Пойдем! – скомандовал Нир и потянул девушку за собой.

Но далеко уйти им не удалось: на первом же шаге фея почувствовала, что не может пошевелить ногами. Испуганный возглас заставил мужчину обернуться еще до того, как он почувствовал, что Адель не следует покорно за ним, а почему-то требовательно тянет его за руку назад.

– Что… – начал было он, но тут же умолк при виде ловушки, в которую угодила девушка.

Застывшая на месте фея очень напоминала сахарную фигурку на вершине торта, медленно погружающуюся в толстый слой черничного крема. Под ее ногами, уже до средины голени скрывшимися под водой, расходились, словно от брошенного камня, концентрические круги. Вернее, не расходились, а медленно расползались, будто это была не вода, а застывающее желе. Впрочем, мнимая плотность данной субстанции не мешала девушке вязнуть с каждой секундой все глубже.

– Ну зачем? – страдальчески протянул Нир, переводя взгляд с испуганного личика феи на порхающих над ее головой бабочек.

Насекомые, будто только и ждали вопроса, выстроились в шеренгу, после чего, на удивление слаженно перемещаясь, сгруппировались в очень четкий, не допускающий двоякой трактовки, контур сердца. Темный раздосадованно вздохнул, наклонился и, неожиданно легко выдернув Аду из воронки-капкана, поднял ее на руки.

– Придется тебе, маленькая госпожа, временно разучиться ходить!

Адель, успевшая за последние несколько минут пережить резкий переход от раздражения к восторгу, а от него к панике, вовсе не была намерена спорить. Напротив, она покрепче обхватила руками шею жениха и, с опаской покосившись на коварную тропу, спросила:

– А мы не провалимся?

– Не думаю! – хмыкнул темный и уверенно зашагал по лунной дорожке вперед.

Отчетливый звук его шагов, словно стук каблуков по каменным плитам, разносился далеко над «водной» гладью. Страхи отступили, исходящее от жениха тепло успокаивало, и вскоре Адель снова принялась восхищаться окружавшим ее совершенством. Тем более что делать это, прижавшись к сильному телу мужчины, было особенно приятно. Совершенно освоившись, фея крутила головой, оценивая перемены вокруг. А посмотреть было на что!

Сперва в ночном небе зашевелились, меняя очертания, созвездия, потом сами звезды одна за другой стали падать с небосклона и гаснуть, коснувшись «воды», чтобы тут же всплыть на ее поверхности крошечными пятнышками света. Постепенно все вокруг перемешалось: стало непонятно, где небо, где «море». Темно-синий ночной фон плавно светлел, менялся, переливаясь от нежно-лилового до розовато-сиреневого, а лунная дорожка под ногами Нира обернулась полупрозрачной полосой из звездной пыли. Единственное, что оставалось незыблемым в беспрерывно меняющемся мире, было лицо мага. Впрочем, и его затронуло волшебство Тритэры: причудливые цветные блики придавали чертам непривычную мягкость и, казалось, даже некоторую мечтательность.

Вихрь налетевших бабочек окутал гостей игры. Мгновение спустя серебристые летуньи исчезли так же, как и появились, оставив в подарок сверкающий иней, который постепенно впитался в повседневную одежду, изменив ее фасон и превратив обычную ткань в белоснежный атлас. Адель осторожно потрогала пальцем вензель, вытканный серебряной нитью на груди Нира, уже смелее погладила ладонью прохладную, приятно скользящую ткань и улыбнулась, склонив голову к плечу мужчины. Лицо его странно перекосилось.

– Цветочек, я ведь не железный!

– Неужто устал меня нести? – лукаво спросила она.

– И как ты догадалась? – стиснув зубы, процедил темный.

– Сама не знаю. Случайно?

– Угу, – крепче прижав ее к себе, кивнул он.

Диск луны, казавшийся уже таким близким, переплавился в тонкий изящный полумесяц и медленно качнулся влево, открыв полупрозрачный силуэт сотканного из облаков замка. Небо в очередной раз сменило цвет – посветлело почти до белизны и вновь налилось полночной синью. Похожие на перышки облачка поплыли в разные стороны от замка. Несколько таких «перьев» застыло, словно зацепившись за серп месяца, на дуге которого Адель померещилась чья-то полупрозрачная фигурка. Звездная пыль, устилавшая дорогу, взвилась крохотными вихрями и, обратившись магическими огоньками, поплыла над хрустальной гладью «моря». Нир остановился, задумчиво глядя на замок. Уже не такой эфемерный, как поначалу, и… не такой далекий.

– А все-таки что это? – прошептала фея, любуясь сказочным пейзажем.

– Всего лишь чья-то романтическая мечта.

– И чья же? – прищурилась Ада.

– Хм… Твоя? – чуть улыбнулся ей он.

– Нет, но мне очень нравится, – ответила она, убирая с его лба непослушную прядь волос.

– Мне тоже, – хрипло проговорил мужчина, неотрывно глядя на нее. Локоны девушки, подсеребренные лунным светом, спадали на ее обнаженные плечи. На обтянутой белой тканью груди играли блики, а в черных, как небо, глазах, отражались звезды. – Так, невеста, пошли-ка отсюда, пока твоя рыжая подружка не подняла на уши весь постоялый двор, – пробормотал Нир, с трудом отведя взгляд от девушки.

– Ой, а она и правда может, – тихо хихикнула фея, представив реакцию Жози, ворвавшейся в пустую комнату. – Я все еще не умею ходить по сценарию?

– Не знаю точно, но лучше не рисковать.

Настроение у нее, в отличие от темного, было просто великолепное. Впрочем, и его раздражение давно сменилось задумчивостью, замешанной на грусти.

– Приятно, однако, – улыбнулась Адель, снова обнимая мужчину за шею.

Он вдохнул аромат ее волос и зажмурился. Но быстро взял себя в руки и решительно направился к замку. За полупрозрачными стенами мелькали какие-то тени, эфемерные камни фундамента наливались цветом и фактурой, на фасаде прорисовывались окна и бойницы. Но наиболее четкие очертания приобрели две одинаковые двери, к которым привела звездная тропа. К тому моменту, когда Нир подошел к замку вплотную, массивные, зеркально отражающие друг друга створки обзавелись петлями, ручками и ключами. Мужчина немного помедлил, задумчиво глядя на притихшую фею, затем перевел взор на дверь слева, за которой располагался его гостиничный номер, снова посмотрел на девушку и, вздохнув, проговорил:

– Так говоришь, на работу завтра?

Она кивнула, и он, велев ей держаться крепче, повернул ключ в замке правой двери.

 

– Я же говорила, что из шкафа! – хлопнув в ладоши, воскликнула Жозефина, которая с комфортом расположилась на кровати Адель. – Ты проспорила, киса. Так что ищи бантик и цепляй его на хвост, как и договаривались!

Лола фыркнула, демонстративно отвернувшись от ведьмы.

– А чего это вы все в белом? – Красные глаза зор-зары пытливо изучали вновь прибывших. – Жениться ходили, что ли?

– Жениться?! – Рыжая аж подпрыгнула от любопытства. – Эй, а проставиться?

– Позже, – мило улыбнулся ей Нир и, опустив на пол свою невесту, что-то шепнул ей на ухо.

Та, покраснев, двинула ему локтем в бок, но останавливать не стала, когда он пошел обратно в шкаф и аккуратно прикрыл за собой дверцу.

– Так где вы были? И куда его опять понесло? – спросила ведьма, рассматривая свадебный наряд подруги.

– Да, расскажи-ка, – поддакнула Илоланта. – У нас еще есть шансы выиграть в «Пяти разбитых сердцах» или твой выбор уже где-то зафиксирован?

Адель, не обращая внимания на две пары глаз, пристально следящих за ней с абсолютно одинаковым любопытством, подошла к бару, налила полный бокал вина и залпом выпила.

– Интересно, а я могу сделать ставку? – спросила она, ни к кому не обращаясь.

Белое платье ее не спешило меняться на повседневное, словно было не иллюзией, а настоящим подарком от Тритэры. А среди светлых локонов феи, посеребренных звездной пылью, притаилась полупрозрачная бабочка, похожая на заколку.

Глава 34

Белый потолок, белые стены, белые простыни… Словно тонкая издевка, все в этой небольшой комнате было белоснежным, даже входная дверь и плотно задернутые шторы. Ирвин лежал, вытянувшись на жесткой постели, и, не мигая, смотрел на тонкую трещинку, пересекающую балку. Доносящиеся из-за стены взрывы девичьего смеха раздражали, мешая сосредоточиться на собственных мыслях.

Что на него нашло вчера? Привычка побеждать вскружила голову? Ну что ж, он победил! Вот только поверженный противник уже завтра будет как ни в чем не бывало расхаживать по городу и досаждать Аделаиде, а герой-победитель целую неделю проваляется в постели под присмотром целителей. Так что это было? Попытка физически превзойти дракона – глупость или неосознанное стремление оборвать опостылевшее существование? Ведь если бы не своевременная помощь рыжего, на месте поединка лежали б, уродуя пейзаж, два трупа.

Странный парень… С виду типичный проныра, но почему-то не поспешил воспользоваться столь удобным случаем, чтобы избавить своего приятеля (или нанимателя) от конкурентов. Ведь очевидно, что браслет не реагирует на него согласно распоряжениям хозяина! Ирвин не вчера родился и ни на миг не верил в исключительно платонические мысли алхимика в адрес феи. Братская любовь? Ну-ну. Как же! На сестер так не смотрят, как он на нее. И потом, разве может хоть кто-то остаться равнодушным к лунной леди? Она само совершенство! Вот только… его ли совершенство?

Адель зашла утром минут на пять. Сказала, что примчалась бы еще вчера, если б знала о случившемся. Но вредная зор-зара с не менее вредным Ритэром только утром изволили сообщить ей, по каким именно «делам» отлучился рыцарь. Девушка принесла ему корзинку с фруктами и легкий флер дивного аромата. Цветочная фея… она и пахла цветами: но не изысканными и утонченными – садовыми, а дикими, пьянящими, лесными. От этого аромата сердце мужчины начинало биться чаще. Когда Адель укоризненно качала головой, интересуясь его самочувствием, он смотрел на нее и думал совсем о другом. Тот теплый свет в глазах феи, который помнил белый рыцарь, сменился вежливым беспокойством. Подобным образом смотрят на знакомых, которые не безразличны, но не на любимых. Так есть ли смысл рисковать жизнью девочки, пытаясь сделать ее своей женой? А ведь он был так уверен! Или просто хотел верить?

Эх… Знал бы Ирвин Ма-Магни, будучи глупым двадцатилетним мальчишкой, что ставит на карту, заключая договор с демоном, никогда б не полез в эти искусно расставленные сети соблазна. Но в обмен на бесконечную череду побед сладкоречивый выходец из ада потребовал такую малость… Действительно, как романтичный студент, обожающий выбранную профессию, сумел бы разглядеть подвох в том, что родить ему наследника и жить с ним в браке сможет лишь женщина, по-настоящему его любящая? Юный Ирвин и не представлял свою свадьбу иначе. Потому и подписал контракт с демоном, не сомневаясь в правильности содеянного. Приобретение силы, не уступающей сопернику во время поединка, – вот что было важно тогда! Остальное довершало его непревзойденное воинское искусство. День за днем, год за годом, десятилетие за десятилетием. Да только победы со временем приелись, а искренняя взаимная любовь, казавшаяся легкодостижимой, так и не встретилась на пути рыцаря, который никогда не проигрывал.

Ирвин был женат дважды. И каждый раз женился, как ему казалось, по любви. Но то ли его чувства не дотягивали до поставленной демоном планки, то ли жены любили не так сильно, как говорили, потому что оба брака не просуществовали долго. Под действием проклятия, прилагавшегося к заключенной рыцарем сделке, обе невесты, став супругами, вскоре сошли с ума. Их мучили кошмары, они видели призраков, но самое ужасное, что муж ночами казался им стареющим монстром, а не красивым мужчиной, каким и являлся на самом деле. Идалия, магистр боевой магии, девушка сильная и смешливая, выбросилась из окна башни спустя месяц после свадьбы. Энди-эль, эльфийка с темным даром, на брак с которой Ирвин решился лишь полвека спустя, утопилась в пруду через неделю после церемонии в храме Эраша. Настоящая была любовь или нет, какая разница? Ведь боль вины и потери, сильная, едкая, выжигающая душу, очень даже настоящая!

А потом Ирвин встретил Адель… Огромные темные глаза, наполненные искренним восторгом, вновь пробудили в нем веру в счастье. Но сначала девочка была совсем юна. А теперь ее глаза пусты и вспыхивают лишь при упоминании таинственного жениха. И гневом они горят или страстью, не так уж важно.

Из-за стенки снова донесся взрыв смеха. Если бы у рыцаря были силы, он бы накрыл голову подушкой, чтобы не слышать, как в соседней комнате веселятся практикантки-целительницы, приставленные ухаживать за больными. Но он не мог даже шевельнуться: после поединков с действительно сильными противниками такое с ним случалось часто. Апатия, слабость, потеря аппетита на неделю или даже две из-за наглого ящера ему были обеспечены. Чего нельзя сказать о самом ящере. Он, судя по реакции целительниц, унынию не предавался. Напротив, чешуйчатый ловелас, вместо того чтобы переосмыслить свое поведение, ну или хотя бы просто лежать и думать об Адель, вовсю развлекался. Дверь в его палату беспрестанно хлопала, слышался смех и обрывки фраз, которые лишь частично заглушала магическая изоляция, как и положено для подобного места.

– Не желает ли господин дракон чаю? – донеслось из коридора. – А кофе? Может, водички? А бинт на шее не жмет? Наверное, уже пора поправить! Как мазь? Не печет? Давайте подую! – нараспев щебетали юные практикантки, то и дело нарушая тишину белой палаты взрывами хохота, который вызывал у Ирвина зубовный скрежет.

Перекрывая девичью болтовню, раздался приглушенный голос дракона. Вновь смех, хлопающая дверь – да сколько же можно?! Бледный как полотно рыцарь поднес дрожащие руки к голове и, поморщившись, заткнул уши. В висках у него стучало, раздражение пульсировало в крови, а пересохшее горло требовало воды, но пожилая сиделка отошла, а смазливые практикантки предпочитали набираться профессионального опыта исключительно в палате дракона. Закрыв свинцовые веки, Ирвин попытался провалиться в спасительный сон. Не тут-то было!

Дверь с тихим скрипом открылась, и в комнату осторожно вошли две девушки в белых чепчиках. Они прокрались на цыпочках к постели больного и, склонившись над ним, принялись с интересом разглядывать лицо мужчины.

– Ты смотри, правда хорошенький! И молодой! – немного удивленно прошептала одна из практиканток.

– Действительно! Не соврал дракон! – восхищенно ответила вторая.

– Только что-то он как неживой, – пробормотала первая.

– Подумаешь! У нас быстро оживет! Зови остальных! Разделимся, а то у Арэта уже повернуться негде.

Когда Ирвин Ма-Магни открыл глаза и попытался по мере своих заметно ослабевших сил донести до этих куколок, что предпочитает одиночество и, быть может, стакан воды, одна из них – та, что поскромнее, – протянула раненому записку от дракона. Веко мужчины дернулось, губы скривились. Расценив эту мимику по-своему, девушка предложила зачитать ему текст послания. Очередной нервный тик она приняла за «да» и осуществила обещанное.

«Уважаемый Ирвин Ма-Магни, обдумав наш незабываемый поединок, я пришел к выводу, что Вы являетесь владельцем мощного артефакта, который у меня есть большое желание приобрести по хорошей для Вас цене. Подумайте над этим предложением, пока будете отдыхать на белых простынях целительского корпуса. Перед Вашей выпиской я непременно загляну… за ответом.

И подпись:

Арэт Эльт-Ма-Ри,

с искренней благодарностью за урок, с легким раздражением за отрезанные волосы и с дельным предложением по поводу артефакта и реванша.

Правда, на этот раз лучше мечи заменить на карты.

Кровь, смерть… это уже не интересно!»

Скрип зубов рыцаря услышали даже практикантки. Его фиалковые глаза потемнели, а голова заболела еще сильнее. Злился ли он на дракона? Нет, он его люто ненавидел сейчас, с отчаянием понимая, что бросить повторный вызов этой невозмутимой рептилии пока что не сможет. А потом, когда негативные эмоции поутихнут, просто не станет этого делать. Зачем? Таких, как дракон, не исправить.

Девушки же расценили реакцию рыцаря по-своему. Они шустро развернули бурную деятельность в его палате, превратив спокойное… относительно спокойное место в конкурс красавиц с подносами. Вернувшаяся сиделка лишь удивленно вскинула брови, но отказываться от помощи молоденьких практиканток не стала и, раздав распоряжения, ушла обедать. За следующие полчаса девицы, порхающие вокруг с напитками, фруктами, лекарствами и бесконечными попытками поправить ему подушки, вконец достали Ирвина. Но в силу своей вежливости, значительно подкрепленной слабостью, он не мог просто выгнать их из палаты. Сова на ветке, которую стало видно, как только одна из девиц распахнула шторы, ошарашенно хлопала глазами, наблюдая за суетой. Сиделка не спешила возвращаться, а освоившиеся целительницы не торопились уходить, и только неожиданный визит высокого мужчины в лиловых очках освободил несчастного больного от общества прекрасных дам. Быстро выставив девиц за дверь, незнакомец занял стул напротив постели рыцаря и, странно усмехнувшись, представился.

 

Среди ярко одетых горожан, неспешно прогуливающихся по центральному парку, облаченный в черно-розовое эльф был далеко не самой приметной фигурой. Но ощущение чужого взгляда, прожигающего дыру между лопатками, не оставляло парня уже полчаса. Неужели убийцы все-таки вышли на его след? За время, проведенное в столице, предчувствие опасности, не покидавшее Эмилли-эля дома, несколько поутихло. Интуиция молчала, а вопли инстинкта самосохранения перешли в чуть слышный шепот… и вот опять все началось сначала!

Эмо бросал из-под длинной челки настороженные взгляды, внимательно оценивая каждого прохожего, но не замечал ничего подозрительного. Обычные люди и нелюди… или необычные? Задремавшая было паранойя воспряла духом и принялась нашептывать парню свою версию происходящего вокруг. Кто знает, быть может, вон та дородная девица в бриллиантах и вульгарно-желтом платье строит ему глазки лишь для того, чтобы через миг выстрелить в объект своего вожделения не томным взором, а отравленным дротиком. Или тот угловатый паренек в школьной форме… Сейчас как достанет из сумки с книгами нож и метнет в потерявшего бдительность эльфа! И эта седая старушка жуть как подозрительно себя ведет, усердно пытаясь всучить «молодому господину» букетик для «дамы сердца». Она вполне могла пропитать цветы ядом, прежде чем продать их жертве. Как угадать: кто есть кто в пестрой толпе? Любой самый безобидный прохожий может оказаться расчетливым наемником из гильдии убийц!

Эмо криво улыбнулся, прекрасно осознавая, что его мания преследования вновь проснулась. Рассудив, что неприятности со стражами порядка ему ни к чему, парень погладил рукоять спрятанного под плащом кинжала и решительно направился прочь из парка. Прежде чем действовать, стоит убедиться, что перед тобой наемник, а не мирный горожанин, имевший неосторожность задержаться взглядом на чересчур впечатлительном эльфе. Хватит ошибок! И случайных жертв тоже довольно!

Не замедляя шага, парень украдкой осмотрелся и, пройдя по широкой улице, свернул во двор. Ощущение слежки усилилось, несмотря на то что явных доказательств тому Эмо не обнаружил. Тот, кто шел за ним, был достаточно умен и опытен, чтобы оставаться невидимкой для жертвы. Вот только эльфа не устраивала подобная чужая роль и, решив принять правила навязанной ему игры, он продолжил путь.

Переулок, сквер, узкая улочка с немногочисленными прохожими… и наконец подходящая подворотня – отличное место для нападения, которого вроде как не ждут. Темно и безлюдно. Эмиль остановился, якобы завязать шнурок на ботинке, и, уловив сбоку чье-то стремительное движение, ловко метнул кинжал. Черная тень шарахнулась в сторону, уворачиваясь от сверкнувшего клинка, а затем рванула вперед и в прыжке опрокинула эльфа. Острое лезвие второго кинжала замерло у шеи преследователя, который, оскалившись, выдал многозначительное «муррр».

– Ты? – опешил Эмо, оказавшись прижатым к сырой земле чьим-то тяжелым телом в таком же черном плаще, как и его собственный.

– Я! – Илоланта продолжала ухмыляться, демонстрируя свои белоснежные клыки. – Ножичек-то убери, а? Для нас, духов, конечно, холодное оружие не смертельно, но приятного тоже мало. И вообще! Что это за встреча?! Ты разве не рад мне, мой черно-розовый друг? – Она состроила обиженную мордашку и, дождавшись, когда эльф убрал от ее горла кинжал, лизнула его в нос. – Я скуча-а-ала.

– По зору? – Поверженный противник поморщился, пытаясь уклониться от своеобразной ласки победительницы. – Пусти, демоново отродье! – Он попробовал скинуть с себя зор-зару, но та лишь поудобней на нем устроилась.

– Тебя не учили, что обзываться нехорошо? – прищурила красные глаза Лола. – Я тут ему о вечном толкую, а он меня разными прозвищами клеймит.

– О вечном? – переведя задумчивый взгляд с морды «пантеры» на свой клинок, переспросил Эмо.

– Ага.

– Это о чем же таком вечном? О еде, что ли?

– Ну-у-у, я вообще-то подразумевала дружбу, но еда тоже подходит. Так как там мой честно заработанный зор?

– Тебя дожидается.

– И где?

– Слезешь – скажу.

– А если не слезу?

– Тогда я тебя чуть-чуть порежу. Да-да, для зор-заров это не смертельно, я в курсе. Но несколько неприятных минут тебе, чудовище, будет обеспечено.

– Какой же ты злюка, эльфенок, – в очередной раз оскалилась Лола.

– Какая же ты тяжелая, зверюга, – печально вздохнул Эмо и спихнул-таки с себя «пантеру». На этот раз она не упиралась. – Ты одна в городе или с хозяином? – отряхиваясь, поинтересовался он.

– Я с Адель и ее подругой Жозефиной. Девочки тут работенку себе подыскали, а мне днем в гостинице сидеть скучно. Вот… прогулками себя развлекаю.

– Угу, и охотой за мной.

– А почему нет? – натягивая капюшон на свою звериную голову, промурлыкала Илоланта. – Выследить, догнать, завалить и не получить при этом удар кинжалом – отличная разминка для моих старых костей. Было же весело! Да?

– Как ты меня нашла? – вместо ответа спросил парень.

– Случайно в толпе заметила.

– Врешь ведь! – прищурился он.

– Вот еще! – фыркнула она.

– Специально искала?

– Да больно надо!

– А только ли зор тебя интересует, чудовище?

– Нет, конечно! – похлопала длинными ресницами зор-зара. – И как ты догадался, чудик?

– Не ерничай, киса. – Подобрав второй кинжал, Эмо спрятал его под одеждой. – Признавайся, что тебе от меня надо?

– Мм… – задумчиво мурлыкнула Лола и, положив лапу на плечо собеседника, кокетливо предположила: – Свидание?

– Какое, к демонам, свидание, тварь потусторонняя?! – воскликнул Эмо, отпрянув от нее, как от чумной.

– Хи-хи-хи… с зором, – сотрясаясь от смеха, ответила Лола. – Ну не с тобой же, черно-розовое недоразумение, мне на свидания ходить! Ха-ха-ха… Пошли уже, чудо остроухое. Заберу у тебя свое лакомство. А то куда ни плюнь, всюду вино подают. Нет чтоб духа любимым напитком угостить! Ну? Куда идти-то?

– Прямо, – обреченно вздохнул Эмиль.

– Ты свой топор не продал, надеюсь?

– Нет.

– А мой зор?

– Нет… к сожалению.

– И не пил его?

– Ты дура?

– Я пытаюсь быть остроумной, господин мрачность.

– А я думаю, ты на неприятности напрашиваешься, госпожа веселость.

– А я…

Они шли рядом, не касаясь друг друга, и о чем-то тихо спорили. Два высоких силуэта в черных плащах. Волосы парня были растрепаны, бледное лицо с темными кругами вокруг ярко-голубых глаз выглядело недовольным и усталым. Физиономию его спутницы скрывали глубокий капюшон и шарф, а из-под длинного плаща то и дело выглядывал кончик хвоста, на котором красовался аккуратный алый бант.

Глава 35

Юми-эль поправила сползающую с плеча бретельку и, прикусив кончик пера, уставилась на картину над кроватью. Маг, изображенный на ней, был ее кумиром. Самый знаменитый экзорцист столетия! Как бы ей хотелось походить на него! Нет, не внешне… хотя Арамор Эльт-Ма-Дир был весьма интересным мужчиной с атлетической фигурой и удивительными глазами цвета морской волны. У него было много поклонниц, и молоденькая эльфийка – не исключение. Но, в отличие от остальных, она восхищалась мастерством Арамора, а не его обликом. Юми мечтала достичь таких же вершин, как и он, в ремесле, навязанном ей богами. Если уж быть магом душ, то одним из лучших – таков был жизненный принцип, которому она старалась следовать. Вот только к чему старания, если обстоятельства против?

Грустно вздохнув, девушка вернулась к прерванному занятию. Последние пару часов она тщетно пыталась сочинить письмо родителям с просьбой о долговременном проживании в столице. Уезжая, эльфийка поклялась себе, что найдет способ получить свободу. Вариант со свадьбой пока пришлось отложить. Но в случае, если Дин Эльт-Ма-Грэниус не оправдает ее ожиданий, Юми готова вернуться к первоначальному плану, и тогда чересчур романтичному эльфу не останется ничего, кроме как исполнить условия брачного договора. Вот только тащить парня в храм девушке совсем не хотелось. А некромант, заронивший в ее сердце надежду, не спешил возвращаться с хорошими вестями. Да и с плохими тоже. Он вообще не приходил! И чем дольше девушка ждала, тем больше убеждалась в том, что проклятый труповод обвел ее вокруг пальца.

Смяв очередное письмо, эльфийка швырнула его в кучу других забракованных посланий и вновь уставилась на картину. С холста на Юми смотрел красивый мужчина с короткими темными волосами и серебристой звездой на груди. За его спиной красовались огромные черные крылья – подарок мастера артефактов. Художник запечатлел Арамора парящим над вечерним городом в окружении магических огоньков, выгодно подсвечивающих его фигуру. Шикарная картина! Юми-эль истратила на нее кучу денег и ни разу об этом не пожалела. Одного взгляда на кумира эльфийке было достаточно, чтобы вспомнить о своих мечтах и с новыми силами устремиться к поставленным целям.

Если бы еще родители понимали ее, а братья по дару не воспринимали как новичка, которому нельзя поручать опасные задания. Если бы… Как же все-таки тяжело следовать традициям! Почему люди, оборотни, тролли и даже гоблины становятся совершеннолетними в двадцать один год, а эльфийские девы только в пятьдесят?! Несправедливо! Замуж можно после двадцать первого дня рождения, а на работу ни-ни. Только если глава семьи разрешит, или муж, или опекун, или еще какой-либо достойный гражданин, готовый взять на себя ответственность за несовершеннолетнюю эльфийку. Обидно! Особенно если учесть, что на парней их расы подобное правило не распространяется.

Юми-эль закусила губу, склонив голову над пачкой листов. Вокруг лежащей на животе девушки уже образовалась целая куча скомканных бумажек, а очередная страница была исписана лишь на треть. И, похоже, ее тоже ждала участь предшественниц.

За окном что-то ярко вспыхнуло.

«Молния, или студенты-маги балуются», – подумала девушка, мельком взглянув на странное зарево, которое исчезло так же быстро, как и появилось.

Но вернуться к прерванному занятию эльфийке не дали. Тишину комнаты, освещаемой лишь пламенем камина и магической свечой на прикроватном столике, разрезал противный скрежет. Юми резко села на постели и, подобрав под себя ноги, обвела помещение внимательным взглядом. Пара метательных ножей лежала под подушкой, к ним-то она и потянулась, продолжая наблюдать за окном, от которого шел звук. Створки распахнулись, и на подоконник опустилась чья-то тень. Ворвавшийся в спальню порыв ветра затушил свечу, а темная фигура, спрыгнувшая на ковер, ловко увернулась от запущенного эльфийкой клинка и замерла у стены. Еле тлевшее в очаге пламя полыхнуло, озаряя комнату. Вслед за ним загорелись настенные светильники.