Поселок в ХVII-ХIХ вв.Поселок в ХVII-ХIХ вв. На низком песчаном берегу в непосредственной близости от залива располагалась большая рыбацкая деревня Циммербуде. В древности ландшафт залива выглядел в этом месте несколько иначе: в заливе имелись большие острова; один из них (длиной около 2,5 км) находился напротив Циммербуде. Вблизи этого песчаного острова, который позднее был размыт волнами залива, любекские колонисты, четко осознавшие значение этого места, намеревались выстроить большой город. О его основании 31 декабря 1242 г. в городе Торне (совр. Торунь, Польша) велись переговоры между представителями ордена и города Любека. В источнике середины ХV в. поселковое укрепление обозначается как крепость Кемрау (Cerauwe, Cemrowe) — это и есть первое упоминание Циммербуде или Циммерпуден (Zimmerpuden; последнее имя, вероятно, появилось из-за того, что в этой богатой лесами местности заготавливалось дерево для строительства крепостей на заливе). Циммербуде принадлежит, таким образом, к числу тех немногих мест Замланда, которые обязаны своим именем немецкой колонизации. В Цемрове располагалось епископское имение, которое в качестве лена епископ Георг фон Поленц во время секуляризации обменял на часть деревни Полепен, принадлежавшую Освальду фон Таубенхайму. Аристократическая семья Таубенхаймов владела Циммербуде до 1661 г. В 1669 г. имение было передано гувернеру будущего короля Фридриха I Эберхарду фон Данкельману (1643–1722), который, став позднее первым министром в Бранденбурге, сыграл значительную роль в истории прусского государства. Данкельман, однако, вскоре вернул имение, оно было объединено с администрацией домена Капорн (Kaporn) и носило некоторое время имя Капорн-Циммербуде. В начале ХVIII в. в нем проживало 12 крестьян и много рыбаков, которые, однако, могли ловить рыбу только для собственного потребления. Несмотря на это ограничение, рыболовство было, по всей видимости, в течение веков основной профессией местных жителей. Бывший замок и имение уже давно скрылись под водами залива, но предание о них, как отметил историк О. Шлихт, еще долго продолжало жить в памяти местных жителей.
|
