Характеристика реформ Александра II и Александра III

На примере Александра I мы видели, что образование периода «просвещённого» абсолютизма представляло из себя кашу, состоявшую из религиозно-мистических, космополитических и культурологических знаний, мало что дающих людям, призванным управлять государством. А так как другое образование тогда отсутствовало, то Александр II не был подготовлен к управлению Российской империей. Кроме того, на его деятельность наложились далеко не лучшие черты его собственного характера. Ветреность и неспособность глубоко вникать в суть того или иного вопроса, не позволяли ему иметь свою выверенную точку зрения. Она всегда была поверхностной. В отличие от отца Николая I, он не имел твёрдой воли, а поэтому часто не мог настоять на своём и довести дело до конца. Человек увлекающийся, он всегда действовал спонтанно и часто поддавался паническим настроениям. Эти черты характера и неподготовленность к управлению государством, делали его легкоуправляемым для совершенно различных группировок, которые тогда свили себе гнёзда при дворе. И вот такой человек встал во главе Российской империи, в самый ответственный для неё период времени.

Смерть Николая I свалилась на Александра II. как снег на голову. Он был подавлен, растерян и напуган. Не имея воли своего отца, Александр II оказался неспособным противостоять предложениям своего канцлера масона графа Нессельроде, и тех лиц, которые стояли за ним, желавшим заключить мир. Даже Александр I не пошёл на заключение мира, когда Наполеон овладел Москвой. Здесь же войска союзников владели только частью Крымского полуострова. До жизненно важных регионов страны им было ещё невообразимо далеко. Так что войну можно было продолжать и продолжать. В марте 1856 года в Париже был заключён мир, который явился расплатой за укрепление самодержавного абсолютизма и реализацию политики Священного Союза. Россия лишалась права иметь флот на Чёрном море, уступала Южную Бессарабию Румынии и возвращала Турции все свои завоевания на Кавказе.

Поражение в Крымской войне со всей очевидностью показало, что европейские страны использовали Священный Союз в интересах ослабления России и усиления своих собственных стран. Казалось, Александр II должен был немедленно пересмотреть внешнюю политику России, решительно отказаться от идеологии Священного Союза, сделать внешнюю политику страны более активной и наступательной. Определились и главные противники России на данном этапе. Ими стали Австро-Венгрия и Румыния, против которых следовало направить основные усилия своей дипломатии и сосредоточить главные силы своей армии, чтобы можно было, используя выгодно складывающуюся международную обстановку, нанести поражение и той, и другой. Что касается международной обстановки, то она действительно складывалась в пользу России. Это, прежде всего, касается Италии. В это время там развёртывалось национально-освободительное движение, которое выступало против габсбургской монархии.

Как показали события 1859 года, восставших поддержала Франция. Так что Австро-Венгрия оказалась почти в кольце враждебных государств. Это был единственный в своём роде момент, когда Россия могла достаточно легко поставить Австро-Венгрию на колени и подчинить себе Румынию. Однако Александр II этим удобным моментом не воспользовался. И не только потому, что при дворе не было институтов, которые бы скрупулёзно изучали международную обстановку и своевременно учитывали её развитие во внешнеполитических отношениях, сколько потому, что Александр II не пожелал отказаться от идеологии Священного Союза. Главной причиной здесь явилось нежелание помочь итальянским «карбонариям». Химеры Священного Союза вновь возобладали над национально-государственными интересами страны. Но было бы преждевременно думать, что мы сейчас избавились от разного рода химер. Очередным примером такого рода является химера о том, что Россия европейская страна и она должна быть в составе Европы. На самом деле Россия это Россия, а Европа это Европа. Сотрудничать нужно, но взаимовыгодно. Объединение же возможно только на путях разрушения России, чему примером является гибель Российской империи и распад СССР. И если эти примеры не являются убедительными, значит, эта новая химера действует не менее эффективно, чем химера Священного Союза.

Таким образом, одна глупость следовала задругой. Разумеется, российская общественность видела эти глупости и всё более агрессивно и нетерпимо относилась к правительству Александра II. И когда он необдуманно начал крестьянскую реформу, это вызвало вспышку революционных настроений. С самого начала крестьянская реформа пошла наперекосяк, так как оказалась половинчатой. Крестьяне освобождались, но без земли. А кто хотел иметь землю должен был её выкупать. Отсутствие денег у крестьян превращало такое желание в мечту. Не обошлось без провокационных слухов утверждавших, что «господа настоящую золотую грамоту о воле утаили», а показывают подложную «без царской печати и без земли». В результате повсеместно начались крестьянские волнения и бунты.

При подавлении этих бунтов и волнений весной 1861 года убитые и раненые исчислялись сотнями во всех концах России. Это в частности к «опросу о том, что самодержавие не применяло репрессии по отношению к своим подданным. Я уж не говорю о тех десятках тысячах, которые были прогнаны сквозь строй и скончались от этих издевательств, что хорошо было бы знать господину Изместьеву, И хотя потом крестьянство успокоилось и постепенно начало выкупать землю, это всего лишь отсрочило на несколько десяткой лет массовое недовольство крестьян малоземельем, что вынужден признать Изместьев. Воспользовавшись недовольством крестьян, радикально-революционные круги в 1862 году стали распространять прокламации, призывающие к террору против правительства и его сторонников. Именно в это время появилась прокламация «Молодая Россия», которая делила всё общество страны на две партии: «императорскую», в которую зачисляла всех обладателей собственности и «народную», состоящую из «неимущих и угнетённых классов».

В ней говорилось: «Революция начнётся штурмом Зимнего дворца, чтобы истребить живущих там, но если императорская партия встанет за Государя, мы издадим один крик: в топоры! и тогда вся императорская партия подвергнется истреблению всеми способами...» Так что планирование захвата власти состоялось задолго до того, как появились большевики, реализовавшие этот захват. Правительство Александра II приняло репрессивные меры. Аресты и ссылки вызвали озлобление у революционеров и сочувствие к пострадавшим в обществе. В то же время русские революционеры установили связи с поляками, которые готовили восстание против России. В 1863 году восстание началось, но было подавлено. Правительство Александра II, в этой связи, начало проводить в Польше крестьянскую реформу. На этот раз был учтён опыт 1861 года и польские крестьяне получили землю на более выгодных условиях, чем русские. Именно поэтому польское крестьянство оставалось лояльным к российскому самодержавию вплоть до первой мировой войны. Но данный пример это также показатель того, что для самодержавия русские были хуже поляков.

С началом крестьянской реформы начинают предприниматься энергичные меры по строительству железных дорог. Развёртывание строительства железных дорог было непосредственно связано с опытом Крымской войны, когда неразвитость путей сообщения существенно сковывало доставку пополнений на фронт. Но это был единственный правильный вывод, который был сделан по результатам этой войны. До 1858 года было построено 979 вёрст железных дорог. В 1863 году их уже было 3071 верста, в 1867 году уже 4.243 версты, в 1870 году — 7654 версты, в 1876 году уже 176.58 версты, а в 1881 году — 21900 вёрст. В 60-х годах строилось по 500 вёрст в год. Постройка железных дорог велась почти исключительно частными концессионерами. В результате качество железных дорог было низким. Часты были аварии разного рода и разрушения железнодорожных сооружений. Какого-либо продуманного плана строительства железных дорог не существовало. Поэтому не удивительно, что начавшийся бум железнодорожного строительства не коснулся Сибири и Дальнего Востока. Строительство транссибирской магистрали началось только в конце века. Следовательно, запоздало на 30 лет. Запаздывать с принятием такого рода решений нельзя ни в коем случае.

Во время польского восстания европейские государства предложили Александру II посредничество в решении польского вопроса. Удивительное дело, что Александр II отказался его принять. Дело в том, что попытка европейских государств вмешаться во внутренние дела России вызвала в русском обществе подъём патриотических настроений, игнорировать которые Александр II просто не мог. В этой связи революционное движение потеряло поддержку значительной части общества и на некоторое время затихло. Воспользовавшись этим затишьем, Александр II в 1864 году проводит судебную реформу, по которой дарует «суд скорый, правый и милостивый». Однако таковым суд не стал.

Очень скоро в нём обосновались либералы, многие из которых имели еврейское происхождение. Поэтому суд вскоре начал защищать антиправительственные элементы. Либера-лизм судопроизводства не позволил покончить с радикально-революционными организациями, которые, действуя в подполье, даже смогли организовать покушение на Александра II. Это покушение совершил в 1866 году Каракозов. В 1864 году Александр II совершил ещё одну глупость, когда отправил свою эскадру в США для оказания помощи северянам. Этим он показал, что искал союзников не там, где было нужно, а именно в среде потенциальных врагов Российской империи. Посылка парусной эскадры к берегам Америки, в условиях бурного развития броненосных флотов, принесла России полную потерю престижа. Американские «союзники» первыми в зловредном тоне высмеяли нашу парусную эскадру. И такое издевательство Александр II снёс молча. Вообще его недальновидность во внешней политике, если не сказать близорукость, просто удивительна. Что касается американцев, то они умышленно злорадствовали по поводу российской парусной эскадры, чтобы доказать отсталость России и тем самым оказать психологическое давление на Александра II в вопросе отторжения Аляски от России.

Параллельно с судебной реформой была проведена и земская реформа. Она вводила широкую и либеральную децентрализацию страны. Александр II добровольно уступал либеральной общественности те направления организации общественной жизни, где, как он полагал, общественная деятельность может оказаться полезнее правительственной, в силу того, что «местный лучше судит». Столь широкий либерализм на много десятилетий опережал «передовую Европу», где о подобной либеральной инициативе не могли ещё и мечтать. Но этим сразу же воспользовалась либеральная и радикально-революционная общественность. Земства очень скоро оказались в их руках и стали довольно сильным антиправительственным орудием. Как это похоже на наши современные региональные власти, ратующие за договорную федерацию. Вывод из ошибок Александра II и нынешних ошибок состоит в том, что земские (региональные) власти должны быть заземлены на решение социально-экономических проблем регионов, но ни в коем случае они не должны быть допущены к решению вопросов национально-государственного строительства.

В 1866 году Александр II вновь совершил крупную ошибку во внешней политике. В этом году разразилась война между Австро-Венгрией и Пруссией. Причина была в том, что соперничество Австро-Венгрии и Пруссии за лидерство в германском мире рано пли поздно должно было привести к столкновению. И вновь для России складывалась исключительно выгодная международная обстановка, которая давала возможность отторгнуть от Австро-Венгрии Галицию и подчинить своему влиянию Румынию. Однако Александр II вновь не смог воспользоваться выгодно сложившийся обстановкой. В 1859 году вступить в войну против Австро-Венгрии помешало неприязненное отношение к итальянским «карбонариям». В 1866 году причины вовсе непонятны. Складывается впечатление, что Александр II и его окружение вообще не были способны здраво размышлять. Так самодержавный абсолютизм вновь упустил возможность серьёзно укрепить свое международное положение и расположить к себе русскую общественность.

В это же время Александр II начинает реформировать и армию. Реформа армии его периода имеет два этапа: домилютинский и милютинский. В домилютинский этап происходило сокращение вооружённой силы, сокращение сроков службы с 20 до 12 лет, организационные изменения соединений, частей и подразделений, переоснащение войск нарезным оружием и децентрализация управления войсками (повышение роли корпусных и дивизионных командиров). При Д.А. Милютине децентрализация вооружённых сил приобретает определённую систему. По его записке децентрализация началась с военного министерства. За ним остались контроль и определение общего направления развития вооружённых сил. Все исполнительские функции передавались в местные органы — военные округа. Военный округ призван был стать связующим звеном между центром и войсками.

Командующий войсками округа имел права командира отдельного корпуса (командующего армией). На него возлагалось исполнение обязанностей военного генерал-губернатора и начальника внутренней стражи. В то же время упразднялись высшие командные инстанции полевой армии. В частности штабы 1-й и 2-й армий и штабы корпусов. Высшим войсковым соединением он предлагал иметь дивизию. В то же время, для организации тылового управления войсками, он предлагал создавать отряды разной численности и разного состава применительно к объёму решаемых задач. Эта идея возникла у него не на пустом месте. Д.А. Милютин имел солидный опыт войны на Кавказе, в ходе которой получил ранение, к тому же обладал хорошими административными способностями. В остальном он не особенно выделялся в среде тогдашнего генералитета.

При князе Барятинском он занимал должность начальника штаба Кавказской армии. Именно опыт боевых действий Кавказской армии и был положен им в основу идеи создания отрядов в случае ведения полевой войны. Впервые отряды на Кавказе были применены Ермоловым. Опираясь на выучку войск и их командиров, Ермолов часто формировал отряды всего в составе нескольких батальонов и эскадронов (сотен), чтобы своевременно наносить удары по скопившимся силам горцев и постоянно наносил им жестокие поражения. В результате «отрядная» тактика привилась в войсках Кавказской армии. Причём даже полки, имевшие по 6 батальонов, часто действовали отрядами. Именно отсюда идёт в нашей армии применение отрядов (оперативных групп). Необходимость формирования таких отрядов (оперативных групп) вызывается условиями местности (горы, леса) и необходимостью упредить противника в тех или иных действиях. При этом в составе отрядов (оперативных групп) могли действовать высокобоеспособные войска и хорошо подготовленные опытные командные кадры.

В Кавказской армии такие кадры были, так как именно туда самодержавие ссылало всех подозрительных, начиная с Ермолова. Находятся теоретики, которые упрекают Д.А. Милютина в том, что он привил в русской армии «отрядоманию», не понимающие в то же время сути «отрядной» тактики, зависимость её от уровня подготовки командного состава и войск, необходимых для реализации такой тактики. Для того, чтобы к ней перейти, нужны были мозги и соответствующий боевой опыт. А их то в высших эшелонах самодержавия как раз и не оказалось. Все вышеизложенное является существенной частью милютинской реформы и без сомнения самой лучшей её частью. К тому же нужно иметь в виду, что при определенной доработке «отрядной» системы, она легко могла быть трансформирована в систему армейских корпусов, которые стали появляться во второй половине первой мировой воины. Они стали включать от 3 до 5 дивизий. В Гражданскую войну у нас армейские объединения Красной Армии тоже включали от 3 до 5 дивилий. Так что «отрядная» система Милютина опережала время почти на полвека. Однако «отрядная» система полового управления поиск и «отрядная» тактика не могли быть успешно реализованы в тогдашней русской армии только по одной простой причине — отсутствия в армии достаточного количества высокообразованных офицерских кадров и высокобоеспособных войск.

Вторая часть милютипской реформы была значительно слабее. Она была направлена на накопление резервов, сокращение количества нестроевых, организацию запаса армии и военно-учебную реформу. Рекрутская повинность не обеспечивала накопление мобилизационных резервов. Планами предполагалось иметь армию военного времени в 1377 тысяч человек. В действительности молено было выставить только 769 тысяч человек, что было сопоставимо с армиями Австро-Венгрии и Пруссии, имевшими численность населения гораздо меньшую, чем Россия. С этой целью в 1868 году срок службы для солдат был сокращён до 10 лет. Однако это тоже не решало проблемы. Разгром прусской армией Франции в 1870 году явился тем толчком, который переломил ситуацию о сторону принятия всеобщей воинской повинности. Эта всесословная воинская повинность была введена только в 1874 году. Общий срок службы определялся в 15 лет. Из них 6 лет в строю и 9 лет в запасе.

Закон о всеобщей воинской повинности предусматривал самые широкие льготы по семейному положению. В результате половина военнообязанных не попадала в ряды армии, а поэтому людские ресурсы России, с точки зрения военной подготовки, были задействованы ниже удовлетворительного уровня. Самое же плохое состояло в том, что по этому закону предоставлялись громадные льготы по образованию. Вольноопределяющиеся I разряда служили всего 6 месяцев. Что из них могло получиться? В лучшем случае посредственные прапорщики запаса. Но ещё хуже была организована военно-учебная реформа. К сожалению, воспитанный в частном пансионе Д.Л. Милютин придавал большое внимание общеобразовательному процессу в ущерб воинскому образованию и воспитанию. Он почему-то полагал, что штатский гувернёр вполне может заменить офицера-воспитателя. Он абсолютно не понимал важности воспитания в офицере стремления быть «смолоду и всей душой в строю».

В результате из 17 кадетских корпусов остались всего два, 12 преобразованы в военные гимназии, а 3 — в пехотные военные училища. Военные гимназии, составлявшие основную массу военно-учебных заведений, стали заведениями с чисто гражданским укладом жизни. В них были отменены строевые занятия, роты названы «возрастами», упразднены воинские звания фельдфебелей и вице-унтер-офицеров. Офицеры-воспитатели в основной массе были заменены штатскими преподавателями. Всё это привело к тому, что воинский дух, присущий кадетским корпусам, исчез. Вместо тяги к армии, штатские преподаватели стали развивать тягу в университеты и на гражданскую службу. Уже не могло быть речи о качестве офицеров, которые отстаивали Севастополь. Теперь на таком уровне оказались единицы.

Здесь можно констатировать, что Д.А. Милютин, выдвигая «отрядную» систему полевого управления и «отрядную» тактику, в то же время в организации военно-учебного дела тел в обратном направлении. Его военно-учебная система не подготавливала и не воспитывала знающих, инициативных, полевых и ответственных офицеров. Соответствовали его военно-учебной системе и мероприятия, связанные с организацией работы Генерального штаба. Роль офицеров Генерального штаба, как контролёров Военного министерства, была повышена. Должности адъютантов в войсковых, окружных штабах и управлениях были предоставлены исключительно офицерам Генерального штаба. Однако, сам Генеральный штаб, в вопросах использования войск, их обучения и обобщения опыта боевых действий, самостоятельности не получил. В результате он превратился в один из министерских канцелярских «столов», который мог действовать только по указке царственных и приближенных к ним особ. Второстепенная роль Генерального штаба не могла не сказаться крайне отрицательно на всём последующем развитии русской армии.

В этой связи необходимо сравнить милютинские реформы с таковыми же в Пруссии, но которые были осуществлены гораздо раньше. Во время наполеоновских войн в окружении Александра I находилось немало прусских генералов. В частности Штейн, Шарнгорст, Пфуль, Клаузевиц и т.д. Они не только энергично проталкивали идеи Священного Союза, но так же скрупулёзно изучали опыт боевых действий и организацию вооружённых сил России, их недостатки и положительные стороны. В частности, Шарнгорст не раз в деле наблюдал казаков и проникся к ним уважением. А так как казаки были иррегулярным формированием русской армии, то Шарнгорста удивляла их боеспособность. Поэтому он очень внимательно отнёсся к организации жизни казаков. Этот опыт он постарался перенести на немецкую почву.

***

До XIX века Пруссия имела наёмную армию, вербовавшуюся, в основном, из иностранцев. Такая армия не могла быть многочисленной, а поэтому она не могла выстоять против многосоттысячных национальных армий наполеоновского периода. Нужно было создать новую систему комплектования и организации армии. Но для создания национальной германской армии вначале нужно было немецкое бюргерство приобщить к военному делу. Вот тут-то Шарнгорст и предложил применить в обучении бюргеров казачью систему, с которой он познакомился в России. Естественно, с некоторыми изменениями. Введение всеобщей воинской повинности было следующим шагом строительства прусской армии в XIX веке, так как система Шарнгорста заложила уже под неё арочное основание.

Чтобы эта повинность дала соответствующий эффект, была проведена реформа образования, которая стала приучать учащихся к дисциплине и воспитывать в них пангерманские настроения и устремления. В дополнение к этому, на законодательном уровне, были приняты меры, согласно которым никто не имел права занимать государственные должности, даже выборные, не имея звания офицера или унтер-офицера запаса. Этими мерами устанавливалась прочная связь армии с обществом. Так родилась прусская армия солдат-граждан. Собственно, подобная система строительства вооружённых сил в настоящее время сохраняется в Израиле, где никто не имеет права занимать государственные должности, в том числе выборные, если он не отслужил положенных сроков в армии.

Теперь для того, чтобы управлять многосоттысячными и даже миллионными армиями, необходимо было правильно организовать работу высших военных органов государства. Немецкий генералитет, непосредственно наблюдавший некомпетентное вмешательство Александра I в дела армии, выработал систему предотвратившую, до определённого времени, воздействие дурости царствующих особ на дела армии. Органом предотвращения этой дурости, как раз и явился Большой Генеральный штаб Германии. Для службистов Большого Генерального штаба и, тем более для его начальника, не было авторитетов. Сам Большой Генеральный штаб был авторитетом для всех, в том числе и для царствующих особ. Уже в начале XIX века к будущему кайзеру Вильгельму I был приставлен в качестве наставника генерал Клаузевиц, ставший впоследствии выдающимся военным теоретиком.

В этой связи вооружённые силы Пруссии, а затем и Германии, очень быстро стали лучшими не только в Европе, но и в мире. Их превосходство в 1866 году ощутили на себе австрийцы, а в 1870 году французы. Это превосходство продолжало наращиваться пока во главе Большого Генерального штаба были Мольтке Старший и Шлиффен. При них каждый офицер Большого Генерального штаба был образцом и примером знания дела для всей армии. И только после того, когда Вильгельм II в 1905 году отправил в отставку Шлиффена и установил свой контроль над Большим Генеральным штабом, вооружённые силы Германии начал захлёстывать авантюризм.

Абсолютно по-другому обстояло дело в Российской империи. Милютин не довёл децентрализацию до того уровня, чтобы предоставить Генеральному штабу самостоятельность в вопросах обобщения опыта предыдущих войн, строительства вооружённых сил, организации боевой подготовки войск и учёбы командного состава, в разработке теоретических основ применения вооружённых сил. В результате Генеральный штаб Превратился в один из канцелярских «столов» Военного министерства, для которого авторитетом являлась любая приближенная к царю особа. Нечего удивляться, что в армии господствовало некомпетентное мнение этих лиц, а Генеральный штаб погряз в рутине и схоластике.

Подводя итоги мнлютинскпм реформам, следует сказать, что они в перспективе позволяли выставить многомиллионную вооружённую силу. Однако они не обеспечивали соответствующего качества этой вооружённой силы. Боеспособность войск и особенно уровень подготовки командного состава, в первую очередь высшего, оставался низким. Вследствие этого Россия с такой вооружённой силой могла выиграть войну только у слабого противника. Если противник в количестве сил не уступал, а в качестве к тому же превосходил, вооружённые силы России ждала катастрофа. Этот как раз и подтвердилось в ходе всех последующих войн.

Для правильной оценки всех прошедших войн, нужен был критический анализ деятельности командующих и государственной власти в целом. Однако этого самодержавный абсолютизм позволить себе не мог. Это расценивалось как подрыв самодержавия. Следовательно, самодержавие было препятствием на пути тех военных реформ, которые нужно было проводить. Особенно это сказалось на внешней политике. Некоторые восхищаются завоеваниями в конце 50-х начале 60-х годов на Дальнем Востоке и в Средней Азии. Однако эти завоевания проводились без должного закрепления данных территорий, прежде всего в военном отношении. Присоединив к себе Приамурскую область и перенеся туда из Николаевска-на-Амуре все военно-морские управления во Владивосток, Александр II превратил его в главный оплот на Тихом океане.

Однако Владивосток таковым быть не мог, так как с юга он блокировался Китаем, а с востока Японией, начавшей свой социально-экономический подъём. В то же время Камчатке и Аляске не было уделено должного внимания. Официальные историки, видимо не решаясь попортить благостный образ Александр II, почти не упоминают об утрате при нём Аляски. А между тем это была трудно с чем сравнимая утрата. Американские еврейско-масонские круги прекрасно видели, что социально-экономический подъём, начавшийся в России, мог привести к тому, что Аляска была бы прочно прикреплена к России. Это, естественно, их не устраивало. Они уже тогда задумывались над установлением своего контроля над северной частью Тихого океана. Зная импульсивный и увлекающийся характер Александра II, через своих лиц при дворе, они предложили продать Аляску Соединенным Штатам за 5 млн. долларов.

Не проанализировав последствий этой сделки, Александр II согласился. В 1867 году Аляска с формулировкой «за ненадобностью» была уступлена США за 5 млн. долларов. Таким образом, США не только отхватили громадный кусок территории России с богатейшими природными ресурсами, но благодаря этому очень легко смогли установить свой контроль над северной частью Тихого океана, который до этого принадлежал России. Какой ущерб экономического и геополитического характера, от этого, прямо скажем, недальновидного поступка Александра II, понесла Россия, даже трудно себе представить. К тому же в лице США был приобретён недоброжелатель, который не желал усиления России на Тихом океане, а поэтому искал любые способы, методы и средства, чтобы ослабить и разрушить Российскую Империю. Как это делалось, будет показано ниже.

Это доказывает, что самодержавие не имело сколько-нибудь вразумительной «тихоокеанской политики». Спасло положение то, что поблизости от занятых русскими регионов не было пока серьёзных противников. Уже тогда вырисовывалась настоятельная необходимость строительства транссибирской железной дороги. Однако к её строительству приступили тридцать лет спустя, когда уже эти противники появились и стали угрожать непосредственно Приморью. На западе эта политика была ещё хуже. После Крымской войны самодержавие в этом плане впало в анабиоз и не только не готовилось к какому-либо серьёзному применению силы, но даже и не следило за развитием событий в Европе. А если и следило, то реакции никакой практически не было, что мы как раз выше и показали.

С большим опозданием, осознав свой просчёт, Александр II в 1864 году предложил Пруссии союз и план войны против Австрии, Франции и Англии. Таким образом, он хотел помочь северянам в войне с южанами в Америке, да ещё и поквитаться за поражение в Крымской войне с Францией к Англией. Похоже, эти планы были навеяны ему теми же американскими силами. В этом же году он послал эскадру парусных кораблей к берегам Америки на помощь северянам. С парусной эскадрой вышел полный конфуз. Собственно такой же конфуз постиг планы Александра II втянуть Пруссию в войну с Францией, Англией и Австрией. Ничего более глупого в то время придумать было невозможно. В то время Пруссия ещё не была готова для войны одновременно с Австрией, Францией и Англией.

К тому же нужно было иметь в виду, что на стороне Франции и Англии немедленно бы выступила Турция. И тогда основные силы России были бы повёрнуты против неё. В этом случае Пруссия почти наедине оставалась бы против Австрии, Франции и Англии. Посоветовавшись с Бисмарком, король Пруссии отклонил предложение Александра II. Российский самодержец мыслил категориями коалиций и союзов, в то время как нужно было, преследуя национально-государственные интересы России, научиться бить противника по частям, используя при этом выгодно складывающуюся международную обстановку. Однако этого важнейшего принципа внешней политики Александр II и его приближённые как раз и не понимали. Поэтому они пропустили подготовку Пруссии к войне с Австрией и не воспользовались ситуацией, сложившейся в 1866 году, когда Пруссия разгромила Австро-Венгрию.

В 1870 году, когда Германия нанесла тяжёлое поражение Франции, предоставлялась ещё одна возможность посчитаться с Австро-Венгрией. Но Александр II не смог воспользоваться выгодами международной обстановки. На всё, что он смог решиться, было аннулирование унизительной статьи Парижского договора, воспрещавшей России иметь флот на Чёрном море. Однако в практическом плане ничего существенного сделано не было. И начиная войну с Турцией в 1877 году, Александр II оказался без флота на Чёрном море. Более того, победа Германии над Францией была оценена абсолютно неправильно. Александр II и его окружение восприняли Франкфуртский договор между Германией и Францией, как нарушение равновесия в Европе в пользу быстро развивавшейся Германии. В результате петербургским кабинет воспротивился идеям Бисмарка добить Францию в 1875 году.

Дипломатические демарши были подкреплены сосредоточением 7 дивизий Виленского округа на прусской границе. Германия вынуждена была отказаться от реализации своих далеко идущих планов, так как Бисмарк и Мольтке хорошо понимали, что войну на два фронта им не выиграть. С этого момента начинает укрепляться роковая дружба с Францией и расти враждебность с Германией. Причём отношения с последней самым неблагоприятным образом скоро отразились при заключении Берлинского договора, когда Бисмарк лишил Александра II всех плодов побед его армии в войне с Турцией в 1877-78 годах.

Такой была в общих чертах внешняя политика петербургского кабинета в период от поражения в Крымской войне до капитуляции в Берлине: в 1878 году. В заключении необходимо признать, что внешнюю политику Александра II и его канцлера Горчакова даже издали нельзя сравнить с внешней политикой их замечательных современников: Бисмарка, Кавура, Андраши и Дизраэли, которые мастерски заправляли европейскими делами за счёт России.

Теперь самое время коротко остановиться на русско-турецкой войне 1877-78 годов. Милютинская военная реформа, в части реализации закона о всеобщей воинской повинности, могла дать свои результаты не так уж быстро. Закон был принят в 1874 году, а война началась в 1877 году. За прошедшие три года мобилизационных резервов создать не удалось. И армия вступила в эту войну почти в том же количестве и качестве, что и в период Крымской войны. Несколько лучше дела обстояли с оснащением армии нарезным оружием и подвозом пополнений на фронт. Ускоренное строительство железных дорог значительно повысило эти возможности.

* * *

Поводом к развязыванию боевых действий послужило восстание сербского населения в Боснии и Герцеговине. Турки применили жесточайшие методы при подавлении восстания. Этим возмутилась Россия, а Сербия и Черногория объявили Турции войну. Однако силы были неравны и сербам понадобились помощь. Русское общество живо откликнулось на бедствия родственных ему славян. Около 7 тысяч русских добровольцев встало в ряды сербов. Сербскую армию возглавил герой Туркестана генерал Черняев. Но всё равно превосходство турок в численности войск было подавляющим После поражения сербской армии под Дьюнишем 17 октября 1876 года, Черняев телеграфировал князю Мизану о безнадёжности дальнейшего сопротивления. Россия 19 октября объявила Порте ультиматум, в соответствии с которым предлагалось прекратить боевые действия в течение 48 часов.

1 января 1877 года Александр II повелел провести частичную мобилизацию русской армии. В дело вмешались европейские государства, среди которых были и сторонники Турции (Англия). Чувствуя их поддержку, Турция продолжала наглеть, развязав руки башибузукам и черкесам. Резня усилилась. Это переломило общественное мнение Европы. Собравшиеся в Лондоне представители великих держав 19 марта подписали протокол, обязывающий Турцию заключить мир с Черногорией, распустить иррегулярные формирования башибузуков и черкесов и провести реформы. Турция отказалась признать лондонский протокол, потребовала демобилизации русской армии и невмешательства России во «внутренние дела» Турции. Разрыв России с Турцией становился неизбежным. Турция потребовала от Румынии выступить против России. Однако Румыния решила по-иному и 4 апреля 1877 года заключила соглашение с Россией о пропуске русских войск через свою территорию, пользовании румынскими железными дорогами и устройстве в районе Бухареста главной базы действующей русской армии. Румынская армия должна была сосредоточиться у Калафата и прикрыть правый фланг русской армии. 12 апреля 1877 года Александр II обнародовал манифест о войне с Турцией.

Военное министерство России было плохо осведомлено о состоянии вооружённых сил Турции. Информация о них была случайной, главным образом из иностранных газет. Поэтому турецкая армия оценивалась деморализованной, а численность определялась в 200 тысяч человек, из которых против русской армии предположительно могло быть выставлено около 80 тысяч. Ввиду «слабости» турецкой армии Милютин полагал справиться с противником силами 4 корпусов. За основу планирования боевых действии он взял забайкальский поход Дибича 1829 года. Главнокомандующим был назначен брат Александра II великий князь Николай Николаеви ч. Тем временем Турция успела приготовиться. Её армия насчитывала 150 тысяч регулярных и около 100 тысяч иррегулярных войск. Из этих сил около 300 тысяч находились на Балканах, а 200 тысяч из них могло быть задействовано против русской армии.

***

Действующая русская армия, по плану Милютина, должна была после занятия Румынии форсировать Дунай на участке Никополь-Систово и затем стремительно наступать к Шипке — главному проходу на Балканах. Нужно отдать должное великому князю Николаю Николаевичу, он осознавал недостаток сил действующей армии и просил усилить её тремя корпусами. Но в этом ему было отказало. Милютин здесь никак не дотягивал до пруссака Мольтке, который в войнах против Австрии и Франции уже в самом начале боевых действий вводил в дело превосходящие силы. Отсутствие оперативно-стратегического кругозора отныне и навсегда станет неизлечимой болезнью высшего командования русской армии. Это как раз и был главный результат наплевательского отношения к военному образованию и увлечения общеобразованщиной.