Развитие европейской классической философии в XVII - XVIII вв.

 

Определяющее влияние на формирование европейской философии XVII—XVIII вв. ока­зали процессы, связанные со становлением и развитием буржуазного общества и разверты­ванием научной революции. Центр экономической жизни Европы в конце XVI — первой по­ловине XVII веков постепенно переместился из итальянских городов, ставших испытывать значительные трудности в связи с великими географическими открытиями и падением роли средиземноморской торговли, в Англию, Голландию и частично во Францию. В передовых странах интенсивно развивалось ремесленное производство, перерастающее в мануфактур­ное, внедрялись технические новшества и изобретения. Происходили существенные измене­ния в политике и социальной сфере. Буржуазные революции в Нидерландах и Англии спо­собствовали повышению роли наиболее активной в то время социальной группы — буржуа­зии. В Нидерландах складывались первые традиции веротерпимости, и эта страна стала при­станищем преследуемых вольнодумцев.

Мировоззрение людей менялось и под влиянием развивающейся науки. XVII век пре­взошел все предшествующие в научных открытиях и достижениях, это было столетие весьма быстрого накопления знаний в области математики, физики и химии. Возникали научные общества, например, в 1666 году была открыта естественно-научная академия в Париже. Особенно быстро развивалась механика — наука о движении тел, наблюдаемом непосредст­венно или с помощью инструментов. В условиях заметного усиления значения разнообраз­ных механизмов на производстве природа все чаще также рассматривалась как огромный «космический механизм», подчиняющийся некоторым сравнительно простым законам дви­жения. Этот взгляд нашел отражение и в философских системах. Поскольку в различных об­ластях познания происходило сравнительно быстрое накопление фактических данных, то проявилась потребность в их систематизации и философском осмыслении.

Интересы реальной практической жизни, рационализированное промышленное произ­водство ориентировали на действительное познание мира, в частности природы, основанное на точном рассчете, опирающееся на опыт и имеющее прикладное значение. Усиливался ин­терес к экспериментам (например, девизом Лондонского королевского общества, объеди­нявшего блестящих ученых, было выбрано высказывание «Ничего со слов»). Наука посте­пенно во все больших масштабах становилась важной производительной силой общества. Научная революция XVII века побудила мыслителей задуматься над тем, что имеется общего в познании человеком различных областей мира и каков принципиальный механизм позна­вательного процесса. Неудивительно, что на первый план в философии вышли проблемы гносеологии.

2.3.1. Становление философской мысли Нового времени.

Важнейшие принципы, характерные для философии Нового времени, сформулировал английский мыслитель и государственный деятель Фрэнсис Бэкон. В своих основных работах «О достоинстве и приумножении наук» и «Новый органон» он отверг представление о философии как созерцательной науке, описывающей устройство мира, и вы­вел на первый план ее критическую функцию, остро поставив вопрос об истинном и ложном знании. Главным препятствием на пути познания природы Ф.Бэкон считал схоластическую философию, которая преуспела в словах, но не принесла никаких реальных плодов, кроме бесчисленных споров и далеких от жизни, неразрешенных проблем. Схоласты сосредоточи­лись на умозаключениях и сравнении мыслей с другими мыслями, а также на выведении из общих положений частных следствий. Однако отрицание схоластических методов не пере­росло у Ф.Бэкона в критику религии как таковой. Мыслитель даже считал, что только «легкие глотки философии толкают порой к атеизму, более же глубокие возвращают к рели­гии». Поэтому английский философ заявил о своей приверженности теории двойственной истины. По его мнению, теологии необходимо оставить свою сферу деятельности, то есть рассуждения о Боге. Философия же, на его взгляд, представляет собой науку о реальном ми­ре, занимается изучением природы и опирается не на Священное писание, а на опытное или эмпирическое (от греческого «эмпириа» — опыт) познание.

Ф.Бэкон являлся сенсуалистом, так как считал, что данные опыта постигаются чувства­ми. По его мнению, истинный путь познания «выводит аксиомы из ощущений и частностей, поднимаясь непрерывно и постепенно, пока наконец не приходит к наиболее общим аксиомам». Однако Ф.Бэкон был весьма далек от мысли, что чувственные восприятия сразу дают нам правильное знание: «весьма ошибочно утверждение, что чувство есть мера вещей». Вме­сте с тем, хотя «чувства неизбежно обманывают, однако они же и указывают на свои ошиб­ки, только ошибки близки, а указания на них приходится искать далеко».

Такой поиск необходимо проводить с помощью разума. Однако и разум человека не яв­ляется «чистой доской», подобной бесстрастно и точно отражающему окружающий мир зер­калу, в нем изначально «отсутствует гладкая и удобная почва для восприятия подлинных лу­чей вещей». Поэтому в процессе познания «разум, подвергаясь воздействию вещей через по­средство чувств, при выработке и измышлении своих понятий грешит против верности тем, что сплетает и смешивает с природой вещей свою собственную природу». Таким образом, для достижения истины человеку необходимо преодолеть недостатки чувственного и рацио­нального восприятия, находящие выражение в так называемых идолах (предрассудках). С этими идолами (призраками, фикциями) человек настолько сжился, что уже не замечает их присутствия. Первые два вида призраков являются врожденными, остальные — приобретен­ными.

Во-первых, познанию мешают идолы рода. Подобные заблуждения присущи всем людям, обусловлены самой природой человека и представляют собой следствие ограниченности на­шего ума и органов чувств. Например, мы можем неправильно воспринимать предмет в силу его очень малой или чрезмерно большой величины, быстроты движения. Разум также «предполагает больший порядок и равновесие в вещах, чем те, которые в них есть», он «жаден». В силу этого люди наделяют явления окружающего мира человеческими характе­ристиками, впадают при рассуждениях в противоречия и на основе незначительных фактов делают порой весьма широкие обобщения, даже «открывая» несуществующие законы приро­ды. Полностью искоренить призраки рода невозможно, но человеку по силам «указать их, отметить и изобличить». Для этого необходима экспериментальная проверка знаний. По об­разному замечанию Ф.Бэкона, к крыльям ума необходимо подвешивать гири, чтобы дер­жаться ближе к земле и фактам.

Во-вторых, имеются идолы пещеры, коренящиеся в индивидуальности человека и выте­кающие из специфики интеллектуальных и эмоциональных качеств личности. У каждого из людей в силу особенностей жизни есть свой внутренний мир, своя «особая пещера», которая дополнительно «ослабляет и искажает свет природы». У одних предрассудков больше, а у других — меньше (так же, как и знаний), и это накладывает заметный отпечаток на суждения индивидов о мире. Прежде всего, «человек скорее верит в истинность того, что предпочита­ет... Бесконечным числом способов, иногда незаметных, страсти пятнают и портят разум». По мнению Ф.Бэкона, призраки пещеры можно в какой-то мере преодолеть при помощи коллективного опыта.

В-третьих, существуют приобретенные призраки рынка, которые возникают в результате неправильного употребления слов. Люди считают, что они «повелевают словами» и не по­нимают того, что слова представляют лишь знаки, с помощью которых происходит общение. В одни и те же слова часто вкладывается различный смысл, и это ведет к пустым спорам и отвлекает от действительного познания. Скажем, на средневековых площадях и рынках спо­рили о том, сколько чертей может поместиться на конце иглы, а на диспутах выясняли раз­ницу между благодатью благоданной и благодатью благодателыюй. Продолжая идеи номи­нализма, Ф.Бэкон считал, что нельзя строить настоящую науку о природе на базе таких об­щих понятий, как «субстанция», «качество», «действие», если понимать под ними объектив­ные и независимые от единичных вещей сущности.

В-четвертых, Ф.Бэкон выделял идолы театра, представляющие собой заблуждения, вы­званные излишней доверчивостью к мнениям авторитетов. По убеждению мыслителя, каж­дая философская система подобна сыгранной перед людьми театральной постановке, изо­бражающей вымышленный мир, ведь нет гарантии, что тот или иной ученый во всем прав. Однако люди некритически подходят к этим «театральным постановкам», ссылаются на них и даже избирают их в качестве правил поведения. С приобретенными призраками ума можно успешно бороться лишь путем образования и воспитания людей, создания в обществе усло­вий для развития науки.

Особенно большое значение в преодолении идолов познания Ф.Бэкон придавал после­довательному и широкому применению нового разработанного им метода познания — эмпи­рической индукции. Под эмпирией мыслитель подразумевал опыт, опирающийся на экспери­мент. Индукция (на латинском «индукцио» — наведение) основана на обобщении частных случаев и получении на этой основе общего вывода. При этом Ф.Бэкон считал совершенно недостаточным рассмотрение лишь тех фактов, которые подтверждают доказываемое поло­жение. Философ отмечал, что большинство ошибок, порождаемых предрассудками и всякого рода заинтересованностью, возникает из склонности людей обращать внимание только на те случаи, которые соответствуют защищаемому ими тезису, и закрывать глаза на противоре­чащие факты. Поэтому в процессе индуктивного изучения фактов необходимо учитывать и так называемые «отрицательные инстанции», то есть случаи и явления, противоречащие рас­сматриваемому положению. Такой подход Ф.Бэкон назвал полной индукцией. Он позволяет уточнить доказываемый тезис и приблизиться к истине.

Ф.Бэкону принадлежит знаменитый афоризм «Знание — сила», в котором отразилась практическая направленность новой науки. Он отмечал, что «целью нашего общества явля­ется познание причин и скрытых сил всех вещей и расширение власти человека над приро­дою, покуда все не станет для него возможным». В этой связи знания, не приносящие прак­тических плодов, английский философ считал ненужной роскошью: «плоды и практические изобретения суть как бы поручители и свидетели истинности философий». Однако это вовсе не означает, что любое научное достижение обязательно сразу должно приносить пользу. Ф.Бэкон делил все опыты на плодоносные и светоносные. Первые приносят практический результат немедленно, но более ценными являются все-таки вторые, дающие знания о фун­даментальных законах природы, без чего нельзя успешно проводить плодоносные опыты. Хотя Ф.Бэкон проявил склонность к материализму и высоко ценил учение Демокрита, в он­тологии он, по его собственному выражению, не предложил «никакой, всеобщей и цельной теории. Ибо, кажется, еще не пришло для этого время».

В годы жизни Ф.Бэкона еще вовсю свирепствовала инквизиция, преследовавшая атеи­стов и еретиков. Однако будущее общества мыслитель без колебаний связывал с наукой. В произведении «Новая Атлантида» он видел средство улучшения жизни общества в экономи­ческом и научно-техническом прогрессе, способном в принципе решить все проблемы. Жите­ли утопического острова Бенсалем уделяют науке особое внимание, они изобрели лодки для плавания под водой и инструмент, похожий на микроскоп, сложные производственные ма­шины и механизмы, чудесным образом исправляют здоровье и передают звуки на расстояние и т.п. Первооткрывателям посмертно воздвигаются статуи, живые же изобретатели получа­ют щедрое вознаграждение и окружены почетом.

Значение творчества Ф.Бэкона состоит в том, что он ослабил связь теологии и философ­ской мысли, обосновал практическую направленность науки. Английский ученый и философ разработал методологию экспериментального научного познания. Метод эмпирической ин­дукции Ф.Бэкона явился большим шагом вперед по пути становления научного мышления и преодоления схоластического подхода к миру.

Творчество выдающегося французского философа и математика Репе Декарта имело, как и у Ф.Бэкона, антисхоластическую и практическую направленность. Он критиковал далекие от реальной жизни умозаключения и считал, что традиционная логика пригодна лишь для изложения уже известного, но никак не для открытия нового. Достовер­ность познания не может быть основана и на мнениях авторитетных ученых, так как сразу возникает вопрос о том, откуда они сами взяли правильное знание. Являясь талантливым экспериментатором, Р.Декарт признавал важное значение опытов, особенно в естественных науках. Однако данные, полученные в ходе экспериментов, воспринимаются органами чувств, которые также могут нас обманывать. Естественно, что «разумно будет не всегда крепко верить тем, кто нас хотя бы раз обманул».

Итак, казалось бы, сомневаться можно во всем. Однако далее Р.Декарт вовсе не сделал агностические выводы. Принцип сомнения для него был не целью, а средством познания. Р.Декарт, как и Ф.Бэкон, верил в силу человеческого разума и поэтому утверждал, что «нет ничего ни столь далекого, что нельзя было бы достичь, ни столь сокровенного, чего нельзя было бы открыть». Для того, чтобы обосновать это положение, мыслитель стремился найти такую незыблемую истину, такую основополагающую аксиому, исходя из которой в даль­нейшем в результате строго логических рассуждений можно было бы построить все здание философии и науки.

Согласно Р.Декарту, отбросив все то, в чем мы можем сомневаться, «мы легко допус­тим, что нет ни Бога, ни неба, ни земли и что даже у нас самих нет тела, — но мы все-таки не можем предположить, что мы не существуем, в то время как сомневаемся в истинности всех этих вещей. Столь нелепо полагать несуществующим, то, что мыслит, в то время, пока оно мыслит, что, невзирая на самые крайние предположения, мы не можем не верить, что заклю­чение: я мыслю, следовательно я существую, истинно и что оно поэтому есть первое и вер­нейшее из всех заключений...». Подобное сомнение прежде всего помогает преодолеть при­нятые на веру ложные представления о мире. Вместе с тем, обратившись к самому себе, со­мнение исчезает и оставляет устойчивый фундамент для познания — настолько простые и отчетливые воззрения самого разума, что они уже не могут быть заподозрены в недостовер­ности. Таким образом, процесс познания мы должны начинать с глубин сомневающегося во всем разума или с интеллектуальной интуиции, представляющей собой отчетливое и «прочное понятие ясного и внимательного ума, порожденное лишь естественным светом ра­зума».

Придя к выводу о наличии надиндивидуального мирового Разума, Р.Декарт заключил, что его «свет» вложил в человека Всевышний — творец объективного мира и создатель чело­века. Исходя из того, что Бог всесовершенен, Р.Декарт писал: «Я признаю невозможным, чтобы Бог меня когда-нибудь обманывал, ибо во всякой лжи и во всяком обмане заключает­ся нечто несовершенное». Иными словами, Бог является гарантом истинности познания. Выражением «естественного света разума» в человеке выступают так называемые врожден­ные идеи. У людей имеется предрасположенность, склонность к проявлению этих идей в оп­ределенных условиях, когда они становятся весьма ясными, очевидными и отчетливыми. К их числу относятся идеи Бога как существа всесовершенного, понятия чисел и фигур, некото­рые аксиомы (например, «из ничего ничего не происходит»).

Согласно Р.Декарту, дальнейшее познание протекает также благодаря разуму, который постигает истину благодаря методу рациональной дедукции (от латинского «дедукцио» — вы­ведение). При этом происходит постепенное и последовательное, с ясным осознанием каждо­го нового шага движение мысли от наиболее общих аксиом и умозаключений к частным вы­водам. Особое значение в этом движении мыслитель придавал количественным методам, вы­двинув идею всеобщей математизации наук. По его убеждению, именно математика дает твердые и достоверные выводы, ибо она не только изучает величины, но и исследует порядок и меру, господствующие в природе. Поэтому Р.Декарт полагал, что в принципе любая наука сводима к системе математических уравнений.

Будучи рационалистом, Р.Декарт, тем не менее, отмечал, что данные органов чувств и особенно опыты также «необходимы, чем дальше мы продвигаемся в познании». Экспери­менты дополняют и уточняют дедуктивный подход. Для того, чтобы с успехом применять метод рациональной дедукции, необходима и правильная постановка подлежащих изучению проблем. Во-первых, во всяком вопросе должно содержаться неизвестное. Во-вторых, данное неизвестное должно иметь какие-то характерные особенности, чтобы исследование было на­правлено на постижение именно этого неизвестного. В-третьих, в вопросе обязательно долж­но содержаться и нечто известное. В результате дедуктивный подход даст возможность опре­делить неизвестное через ранее познанное и известное.

Р.Декарт сформулировал ряд правил, которые являются необходимыми для правильно­го познания:

—во-первых, не следует делать поспешных и заинтересованных выводов; нужно вклю­чать в свои суждения только то, что представляется столь ясным и отчетливым, что не дает повода подвергать его сомнению;

—во-вторых, необходимо разделять рассматриваемый вопрос на столько более про­стых, сколько понадобится для улучшения понимания;

—в-третьих, в изучении вопроса необходимо начинать с предметов самых простых и постепенно продвигаться вперед, к более сложному, «предполагая порядок даже там, где объекты мышления вовсе не даны в их естественной связи»;

—в-четвертых, надо делать везде самые полные обзоры, чтобы быть уверенным, что ничего не упущено.

Мыслитель считал, что последовательное и всеобщее применение указанных правил и дедук­тивного метода в целом позволит сделать науку планомерно развивающейся, и познаватель­ная деятельность освободится от случайностей. Перестанет также играть роль счастливое стечение обстоятельств и будут нейтрализованы субъективные факторы — недостаток на­блюдательности, остроты ума и индивидуальные предрассудки.

Согласно Р.Декарту, заблуждение возникает в результате наличия у человека бесконеч­ной свободы воли. Дело в том, что человек устроен по законам механики и представляет со­бой хотя и очень совершенную, но все же машину. Однако одновременно он является еще и разумным существом, способным действовать целесообразно. В результате, если свободная воля переступает границы конечного человеческого разума, то и выносятся суждения, не имеющие рационального обоснования (то есть неверные). Понимая человека механистиче­ски, Р.Декарт, вместе с тем, мало интересовался социальными проблемами. Правда, он вы­ступал против любого изменения общественных порядков, полагая, что легче переносить их неудобства, нежели рисковать бедствием, которое может произойти после их преобразова­ния, а тем более ниспровержения.

Р.Декарт являлся дуалистом, признавая две существующие самостоятельно субстанции — духовную (вещи мыслящие, «естественный свет разума») и материальную (вещи распро­страненные). Материальность в учении мыслителя тождественна протяженности (длине, вы­соте и ширине), которую ни при каких обстоятельствах нельзя отделить от предметов. Другим свойством материи является корпускулярность (внутренняя расчлененность). При этом французский философ отстаивал точку зрения, что никаких мельчайших и далее неделимых частиц не существует, так же, как и пустоты. Материи присуще и движение, представляющее собой действие, вызывающее перемещение тел с одного места на другое. Важной в учении Р.Декарта является также идея о единстве материальной субстанции (а ведь в средние века считалось, что небесный мир принципиально отличается от земного). Философ писал, что «материя неба не разнится от материи земли», и «все тела, составляющие вселенную, состоят из одной и той же материи, бесконечно делимой и в действительности разделенной на мно­жество частей». Порождает субстанции и устанавливает связь между ними Бог, и его «божественное всемогущество сотворило материю вместе с движением и покоем и своим обычным содейст­вием сохраняет во вселенной столько же движения и покоя, сколько вложило в нее при тво­рении». Р.Декарт стоял на позициях механицизма, сводя все изменения в мире к пространст­венному перемещению телесных частиц, а также исходя из того, что для начала движения те­ло должно обязательно получить внешний импульс в результате воздействия другого тела. На этой основе выдающийся философ XVII века развивал положение о том, что, после при­дания Богом материи первотолчка, она пришла сначала в беспорядочное движение, а потом в соответствии с законами механики (исполнение которых гарантируется Творцом) хаос трансформировался в упорядоченный космос.

Рене Декарт стоял на позициях детерминизма, исходя из всеобщей причинной обуслов­ленности в мире. Он отверг вероятность и неопределенность и абсолютизировал однознач­ность связей между причиной и следствием. В результате им был сделан классический вывод рационализма — поскольку все причины можно раскрыть, то в принципе человеческий ра­зум может не только полностью объяснить прошлое и настоящее, но и предсказать будущее.

Учение Р.Декарта стало отражением значительных изменений в социальной жизни пере­довых стран Европы первой половины XVII века. Французский философ и математик явился основоположником рационалистической традиции в гносеологии Нового времени. В его ли­це произошло соединение философии и науки на основе общего метода познания. Как и у Ф.Бэкона, человек у Рене Декарта рассматривался как существо активное и разумное, спо­собное познать мир.

Творчество Ф.Бэкона и Р.Декарта стало исходным пунктом во взаимодействии и борьбе двух направлений в теории познания — эмпиризма и сенсуализма, с одной стороны, и ра­ционализма — с другой. Вместе с тем, следует учитывать не только их гносеологические под­ходы, но и характер учений в целом. В этом отношении и Ф.Бэкон, и Р.Декарт являлись ра­ционалистами, поскольку подходили к человеку и миру с позиций Разума. Природа и человек рассматривались ими как некие доступные точному познанию упорядоченные системы. Предполагалось, что исчерпывающее знание позволит сделать человека свободным, пра­вильно организовать общество и преодолеть невежество и предрассудки. Учения Ф.Бэкона и Р.Декарта знаменовали собой начало формирования культа Разума в европейской философ­ской традиции.

2.3.2. Развитие сенсуалистической и рационалистической традиций в европейской философии XVII—XVIII веков.

Как эмпиризм и сенсуализм Ф.Бэкона, так и рационализм Р.Декарта нашли в европей­ской философии Нового времени много последователей. Творчество Томаса Гоббса имело сенсуалистическую и материалистическую направлен­ность. Этот английский мыслитель придерживался эмпирического метода Ф.Бэкона, однако внес в него элементы рациональной мотивации. Так, согласно Т.Гоббсу, философия — это рациональное познание, опирающееся на данные чувственного опыта.

Мир рассматривался Т.Гоббсом как огромная совокупность материальных тел, распо­ложенных в определенном геометрическом порядке. Свойствами материи являются распро­страненность, движение и покой, цвет и т.д. При этом мыслитель предвосхитил выводы со­временной науки о том, что пространство и время зависят от тел и их движения, а не являют­ся особыми сущностями. Пространство выступает как конкретная протяженность конечных тел, время же есть конкретная длительность событий; нет пространства и времени вообще, то есть отдельных от тел. Однако в целом Т.Гоббс в духе своего времени придерживался меха­нистических воззрений. Развивая деистические взгляды, английский философ рассматривал в качестве источника первоначального движения во Вселенной Бога. Правда, согласно его учению, Всевышний не является неподвижным центром всего сущего (как считали в средне­вековье). Напротив, Бог представляет собой «нечто, находящееся в вечном движении».

Т.Гоббс преодолел теорию двойственной истины, считая, что теология не поддается никакому рациональному анализу, да и не нуждается в нем, поскольку основана на божествен­ном Откровении. Поэтому она необходима лишь для поддержания моральных устоев, и в ее положения можно только верить. Правда, не дают истины и науки, базирующиеся на про­стой констатации фактов (прежде всего — общественные). В познании нужно исходить из то­го, что реально существуют только единичные вещи, общие же понятия представляют собой имена вещей. Вместе с тем, эти имена всегда условны по отношению к вещам, они не выра­жают природу обозначаемых ими объектов. В результате гносеологии Т.Гоббса присущ оп­ределенный скептицизм в вопросе о возможности полного познания мира. Он полагал, что поскольку истина представляет собой свойство наших суждений о вещах, а не нечто, принад­лежащее самим объектам, то положения науки (даже математические аксиомы) условны, ибо основаны на состоящем из слов-имен языке.

Некоторые вопросы Т.Гоббс считал принципиально неразрешимыми, например, о вели­чине и происхождении мира, возникновении человека. Однако в остальном познание воз­можно и имеет своим первичным источником опыт и чувства. Хотя Т.Гоббс и критиковал учение Р.Декарта о врожденных идеях, он вовсе не отрицал роль разума. Смысл познания для него заключался в рациональном выяснении причин явлений. При этом необходимо пользоваться научными понятиями. Однако поскольку слова неоднозначны, следует прида­вать терминам научного языка только один смысл. Особенно большое значение Т.Гоббс от­водил таким рационально ориентированным методам, как анализ и синтез. Первый пред­ставляет собой разделение целостного предмета на части для их более тщательного изучения, а второй — это соединение ранее выделенных элементов с целью постижения объекта как единого целого. Т.Гоббс очень высоко ценил математику и считал, что с помощью ее мето­дов можно познать даже явления социальной жизни.

Наиболее известно учение Т.Гоббса об обществе и государстве, в котором он, продол­жая традиции Ренессанса, исходил из эгоистической природы человека. По его мнению, об­щество возникло из естественного состояния людей, когда каждому угрожали все, поскольку любой человек, будучи потенциально равным с другими, исходил из неограниченного права на все окружающее и стремился подчинить себе других людей; это была «война всех против всех». Выход из угрожающей всеобщим уничтожением ситуации состоял в образовании общества путем общественного договора. В результате возникла единая власть в лице кон­кретного человека или группы лиц, «держащая людей в страхе и направляющая их действия к общему благу». Остальные люди, предпочитая опасной свободе порядок, передали обще­ственной власти право владеть собой. Согласно Т.Гоббсу, до образования государства суще­ствовали только так называемые естественные законы, важнейший из которых гласил, что людям «следует искать мира и следовать ему», но, с другой стороны, они вправе «защищать себя всеми возможными средствами». Имелись законы справедливости и благодарности, взаимной уступчивости и беспристрастия и т.п., также в конечном счете сводящиеся к поло­жению «чего не желаешь себе, того не делай другим».

Возникшее государство поставило на место законов природы общественные установле­ния, естественные права были ограничены и заменены гражданскими отношениями. Так, со­гласно Т.Гоббсу, сначала возникло право, а на его основе — моральные нормы. Однако, по­скольку права людей в естественном состоянии были неограничены, то неограничены в дальнейшем и права государства. Поэтому Т.Гоббс выступил как сторонник сильной абсо­лютистской государственной власти (монархии). По его мнению, только она способна устра­нить все споры и беспорядки. Опираясь на разум, правитель-суверен должен заботиться о материальном и духовном благосостоянии подданных, в чем ему помогают законы, обяза­тельность которых гарантируется государственной властью. Вместе с тем, для инициативы подданных должен оставаться определенный простор, однако отказаться от общественного договора они уже не смогут.

Другим представителем английского сенсуализма являлся Джон Локк. В онтологии он обосновал некоторые положения механистического материализма, ограничен­ного деизмом. По его мнению, движение во Вселенную привносит Бог. Сущность его непо­знаваема, но к выводу о бытии Всевышнего как вечного источника сущего мы приходим в результате созерцания целесообразно устроенного мира и размышления.

Джон Локк продолжил разработку эмпирической линии в гносеологии, усилив при этом ее сенсуалистическую установку. В трактате «Опыт о человеческом разуме» английский фи­лософ критиковал теорию «врожденных идей» Р.Декарта, заявляя, что «идеи и понятия так же мало рождаются вместе с нами, как искусство и науки». По его убеждению, душа — это своеобразная «белая бумага без всяких знаков и идей». Только опыт (благодаря чувствен­ному восприятию) заполняет чистый лист души письменами. Все без исключения общие принципы только кажутся таковыми, в действительности же за ними скрываются данные опыта. Например, законы логики неведомы не только детям, но и множеству взрослых необразованных людей.

Моральные представления тоже не являются врожденными, на что указывает их много­образие и противоречивость у разных народов. Более того, нравственные нормы у одних и тех же народов по прошествии определенного времени меняются. Нет ничего в разуме, чего бы раньше не было в чувствах. Правда, при этом Д.Локк признал различие интеллектуаль­ных способностей людей. Согласно его учению, роль разума ограничивается суждениями о данных внешнего и внутреннего опыта (рефлексии). Само размышление Д.Локк трактовал как «внутреннее чувство», в котором соединяются, сравниваются и сопоставляются воспри­ятия. Важную роль в процессе познания играет правильное употребление слов, и его не сле­дует превращать в «ученую галиматью». Поэтому Д.Локк критиковал схоластическую «трепологию», мудреные, но бессодержательные термины. За словами всегда должно быть вполне определенное содержание, ясные и конкретные идеи.

Благодаря опыту в душе человека появляются идеи о первичных и вторичных качествах. Идеи первичных качеств возникают в результате воздействия на наши органы чувств реально существующих свойств и качеств предметов (масса, движение, пространственные свойства). Вторичные качества формируются в силу особенностей органов чувств человека, и сущест­вуют они лишь для нашего сознания (цвет, вкус, запах). Однако вторичные качества все же не являются иллюзией. Они порождаются такой деятельностью органов чувств, в основе кото­рой лежит определенное сочетание и расположение первичных качеств предметов. Иными словами, цвету соответствует нечто вполне объективное, что мы воспринимаем как черное или белое, зеленое или красное.

По Д.Локку, есть только единичные вещи, общее же — это результат проявления у чело­века стремления обобщать и классифицировать: «отвлеченные идеи суть продукт разума, но имеют своим основанием сходство вещей». Все сложные идеи (связь, отношение, качество, причина и т.п.) всегда имеют своим исходным пунктом опыт. Скажем, представление о про­странстве мы получаем на основе чувственного восприятия определенных расстояний и раз­меров отдельных тел, а понятие времени выводится из последовательности рядов конкрет­ных событий. Поэтому нет также и объективно существующей субстанции, которая пред­ставляет собой всего лишь сложную идею, возникающую на основе часто воспринимаемых совокупностей таких более простых идей как тяжесть и форма, протяженность и цвет и т.п. Соединение простых идей повторяется, и мы думаем, что есть нечто, являющееся общим но­сителем этих идей (то есть некая первооснова вещей, явлений и процессов). Однако по сути дела субстанция есть «не что иное, как неопределенное предположение неизвестно чего».

Подобные рассуждения подвели Д.Локка к заключению, что чувства и разум человека не всесильны. Это хорошо заметно в его учении о так называемых номинальных и реальных сущностях. Первые представляют собой совокупность наших воззрений на какой-то предмет, позволяющих отличить его от других объектов и определить его место в их системе. Реаль­ные же сущности — это то, чем на самом деле является предмет, действительное устройство вещей, недоступное, по мнению английского философа, нашим органам чувств (а следова­тельно, и разуму). Следует отметить, что Джон Локк одним из первых указал на необходи­мость специализации в науке, так как «никто не обязан знать все».

Развивая социально-философские идеи в работе «Два трактата об управлении государ­ством» Д.Локк, как и Т.Гоббс, исходил из того, что государство возникло из естественного состояния общества. Однако такое состояние не было войной всех против всех, в нем име­лось равенство. Дело в том, что хотя древнему человеку и был изначально присущ эгоизм, он будто бы поступал в рамках определенных правил (естественного закона), согласно которым никто не мог покушаться на жизнь, здоровье и имущество других людей. Но поскольку сво­бода человека изначально не абсолютна, не может быть неограниченной и власть правителя, полученная им в результате общественного договора. Поэтому люди должны иметь равные юридические права и личную свободу, возможность заниматься предпринимательством. Д.Локк подчеркивал особое значение труда и частной собственности для развития общества. Они неотделимы от человека и являются основой цивилизации. Если Т.Гоббс полагал, что подданные не могут отказаться от общественного договора, то Д.Локк считал, что такой от­каз вполне возможен в случае, если суверен нарушит их естественные права. С целью защиты прав личности Д.Локк обосновал принцип разделения властей в государстве на законода­тельную исполнительную и так называемую федеративную. Законодательную власть осуще­ствляет парламент, исполнительная принадлежит суду и армии, а федеративная в лице коро­ля и его министров ведает отношениями с другими государствами.

Наряду с английским эмпиризмом и сенсуализмом, рационалистическая традиция была продолжена в рамках «континентальной» европейской философии. Нидерландский мысли­тель Бенедикт Спиноза стоял на позициях панлогизма (от греческого «пан» — все и «логос» — разум, слово). Он считал мир разумно устроенным и в силу этого доступным исчерпывающему и окончательному постижению человеческим умом: «порядок и связь идей те же, что порядок и связь вещей». Вместе с тем, испытавший сильное влияние творчества Р.Декарта, нидерландский философ еще более последовательно придерживался рационали­стических принципов, критикуя сенсуализм в теории познания.

По мнению Б.Спинозы, чувственное познание не в силах раскрыть сущность вещей. Ко­нечно, данные «беспорядочного опыта» содержат истину, и без этого невозможна повседнев­ная жизнь. Человек просто привыкает к тому, что еда ему необходима и вовсе не ищет «совершенного доказательства того, что пища и питье пойдут ему на пользу». Тем не менее, чувственное познание смутно, поскольку является созерцанием человеческим умом внешних предметов посредством идей о состояниях собственного тела. Идеи же ума всегда ясны, по­этому познание необходимо начинать с дефиниций, в которых простым и ясным образом оп­ределяются понятия. Затем формулируются аксиомы, содержащие очевидные идеи и не тре­бующие никакого обоснования. На основе дефиниций и аксиом доказываются утверждения.

Под влиянием развития точного мышления в естествознании своего времени Б.Спиноза назвал предлагаемый им метод геометрическим и даже стремился сделать философию точной наукой. Однако последовательно провести принципы