Тайна следствия – туманная завеса для сокрытия преступлений

Великая и могучая тайна следствия в условиях тотальной коррумпированности является инструментом для манипулирования уголовными делами, вынесения незаконных процессуальных решений, фальсификации. Тайна следствия нужна следственным органам не только для того, чтобы обеспечить освобождение преступников от уголовной ответственности. Но и для того, чтобы следователи могли сами избежать уголовной ответственности за свое преступное бездействие и процессуальные жульничества при расследовании преступлений. Сокрытие информации происходит и на всех этапах уголовного судопроизводства. И обеспечивается это с помощью закона, заточенного в интересах «оборотней в погонах».

Статья 42 Уголовно‑процессуального кодекса РФ декларирует, что потерпевший вправе подавать жалобы на действия и решения следователя. Однако для обжалования потерпевшему необходимо знать содержание того или иного постановления. Следователь же не заинтересован в знании потерпевшим доводов, положенных в основу тех или иных процессуальных решений. И поэтому прибегает к разным ухищрениям с целью затруднить доступ потерпевшего к тексту постановления либо чтобы максимально отсрочить момент ознакомления. Разработчики УПК РФ не парились по поводу миллионов граждан России, которые ежегодно становятся жертвами насильственных преступлений, но очень пеклись о том, чтобы бандитам и покровительствующим им следователям было сподручно посылать потерпевших куда подальше.

В вышеупомянутой статье 42 УПК РФ названы лишь несколько постановлений, копии которых вправе получить потерпевший: это постановление о возбуждении уголовного дела, о признании потерпевшим, о прекращении дела, о приостановлении производства по делу. И больше ничего! Следователи пользуются этим и лишают потерпевших возможности знакомиться с процессуальными решениями, которые определяют движение и зачастую жульнические манипуляции с уголовными делами.

Например, по делу выяснился особый правовой статус у одного из подозреваемых и выносится постановление о передаче уголовного дела по подследственности в следственный орган другого ведомства. Либо вынесено постановление о выделении в отдельное производство материалов в отношении одного из основных подозреваемых, либо в рамках уголовного дела вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении указанного подозреваемого.

И вот согласно ст.42 ныне действующего УПК РФ, составленного для удобства манипуляторов от следствия, о содержании таких постановлений потерпевшему знать не положено! Чтобы потерпевший не мог помешать незаконным процессуальным финтам, направленным на развал уголовных дел. Из‑за этого уголовное дело может месяцами лежать без движения. А потерпевший вынужден сначала искать его местонахождение, а потом через суд в порядке ст.125 УПК, со ссылкой на Конституцию (!), пытаться получить доступ к содержанию скрываемого от него следствием постановления. А затем, если не иссякнут силы и терпение, обжаловать его.

Столкнувшись с отказом в возбуждении уголовного дела, часть пострадавших обращается с жалобой в прокуратуру или к руководителю следственного органа, где соответствующее постановление на первый раз, как правило, отменяется и назначается дополнительная проверка. Пострадавший получает уведомление следователя (дознавателя) или прокурора о том, что жалоба рассмотрена и удовлетворена. При этом копия постановления, где изложена мотивировочная часть, не прилагается. Делается это потому, что зачастую в нем содержатся лишь общие, ни к чему не обязывающие формулировки, а также сакраментальная фраза о том, что постановление об отказе в возбуждении уголовного дела вынесено преждевременно. Это ясный намек на то, чтобы «поволокитить», поиздеваться над жертвой преступления. Чтобы он устал бороться с системой сокрытия преступлений и смирился с несправедливостью.

Неопытные пострадавшие (а опыта в данной сфере у них обычно нет, в отличие от преступников и юридически подкованных следователей), получив письмо, первоначально испытывают оптимизм и ждут позитивного результата. Но напрасно. Во второй раз после вынесения отказного постановления пострадавшие, как правило, вообще не получают никакой информации. Это возможно в связи с тем, что ответственности за непредоставление информации ни у следователей, ни у прокурорских работников нет. В лучшем случае при определенной настойчивости через 2–3 месяца потерпевший узнает, что вновь вынесено аналогичное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Далее те из потерпевших, чья надежда на справедливость еще не иссякла, ходят по кругу: новая жалоба в прокуратуру – отмена постановления об отказе в возбуждении уголовного дела – дополнительная «проверка» в режиме полного бездействия – новое постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

Таким издевательствам на стадии до возбуждения уголовного дела ежегодно подвергаются порядка 6 миллионов граждан России. Раньше мытарями называли сборщиков налогов, теперь в нашей стране мытарь – это человек неноменклатурного сословия, возомнивший, что может найти справедливость в государственных структурах. И правды не найдешь, и здоровье потеряешь. Если еще не потерял в результате преступления. Ежегодно в России в результате насильственных преступлений становятся калеками порядка полумиллиона человек. Они же, как правило, являются и жертвами преступного бездействия правоохранительной системы.

Наработаны приемы сокрытия от потерпевших и таких процессуальных документов (об отказе в возбуждении уголовного дела, о приостановлении производства по уголовному делу, о прекращении уголовного дела), по которым следствие обязано предоставлять копии постановлений. Следователи практикуют следующий прием. Когда в соответствии с законом или запросом пострадавшего требуется направить ему копию определенного постановления или иного документа, изготавливается сопроводительное письмо, его копия подшивается в материал проверки или уголовное дело, но само письмо и необходимая пострадавшему копия документа в его адрес не направляются. Хотя исполнитель для правдоподобия может даже получить номер в журнале исходящей корреспонденции и указать его на копии сопроводительного письма, приобщенного к делу или материалу.

При этом в телефонных разговорах и при встрече потерпевшего беззастенчиво обманывают, уверяя, что вся необходимая работа ведется, не следует беспокоиться, надо спокойно ждать. А на самом деле теряется время, преступники сбывают похищенное, уничтожают улики и скрываются сами. Возмещение ущерба становится практически невозможным. Да и пострадавший со временем теряет активность и надежду. Виновные не получают адекватного наказания, их преступная деятельность, как правило, продолжается, и от новых преступлений страдают новые лица. Таким образом, в результате непредоставления информации потерпевшие имеют призрачное право на обжалование.