Формирование основ социологического подхода к праву в России (конец XIX – начало XX вв.).

Российские правоведы, имея постоянные и устойчивые контакты с западноевропейской правовой, философской и социологической наукой, ее новейшими достижениями, перенесли на русскую почву все ее основные теории и учения. Весьма яркий след в истории российского правоведения оставили работы, посвященные обоснованию и применению социологического подхода к праву. Наибольшие достижения российской научной мысли в исследовании права и иных правовых явлений с социологической позиции проявились в трех сферах: 1) изучении причин преступности и личности преступника; 2) разработке социологической теории уголовного права; 3) социологическом объяснении социальной природы и сущности права.

Вопрос о том, какой автор первым применил социологический подход в российском правоведении, является дискуссионным. Высказывается мнение, что такой работой является доклад К. Германа «Изыскания о числе самоубийств и убийств в России в 1819 и 1820 гг.», прочитанный на заседании Российской академии в 1824 г.

Как известно, преступность – это покушение на действующие в обществе нормы прав. Она представляет собой явление социальной жизни. Поэтому любой статистический анализ преступности по своей природе не может оставаться в сфере чистой теории права, а неизбежно вторгается в социальную сферу. Однако далеко не всякий подобный анализ является социологическим исследованием. Если социологическое наблюдение массовых правовых и связанных с ними социальных явлений действительно невозможно без статистического анализа, то последний, будучи всеобщим методом исследования социальных явлений, вполне может применяться и помимо социологического подхода. Статистический анализ структуры и динамики преступности входит в предмет судебной статистики. Он признается социологическим при одном непременном условии – обстоятельном объяснении причин преступности социальными явлениями и процессами. Поэтому, по нашему мнению, российские правоведы начали применять социологический подход в правовой науке не ранее половины XIX в.

Наибольшее развитие социологический анализ причин преступности и личности преступника, иных правонарушителей получает в конце XIX – начале XX вв. В работах М.Н. Гернета, А.Ф. Кони, И.Я. Фойницкого, Е.Н. Тарновского, С.В. Позднышева исследуется зависимость состояния преступности от времен года, урожаев хлеба и цен на него, алкоголизма населения, иных экономических, социальных и индивидуальных явлений. Методологической основой таких исследований выступала теория факторов преступности, согласно которой на состояние и динамику преступности оказывают влияние самые различные социальные явления и процессы (факторы). При этом все социальные факторы рассматривались как однопорядковые, равноценные, без выделения какого‑либо явления, детерминирующего систему остальных социальных явлений и процессов, влияющих на преступность. Яркой иллюстрацией такому анализу причин преступности может служить объемный труд «Дети‑преступники». Положения и выводы авторов основываются на многочисленном эмпирическом материале о детской преступности в Москве за 1908 и 1909 гг., собранном с применением статистической анкеты из 50 вопросов, а также путем анализа материалов детского приюта и детского отделения Работного дома г. Москвы. Статистические данные о социальных условиях жизни несовершеннолетних правонарушителях были дополнены результатами обследования жилищных условий их семей. Дается комплексный анализ состояния и динамики детской преступности, влияния на нее таких социальных факторов, как ненадлежащие бытовые условия жизни правонарушителей, бедность их родителей, беспризорность, алкоголизм и проституция среди детей. Предпринимается также попытка определения эффективности уголовного наказания в деле перевоспитания несовершеннолетних правонарушителей. Как отмечено в предисловии к книге, ее авторы единодушно сходятся в том, что детские преступность и проституция порождаются социальным укладом общества и борьбу с этими недугами общества надлежит вести, воздействуя на порождающие их причины, а не только путем сурового наказания каждого лица, совершившего преступление[5].

Другое направление применения социологического подхода в праве составили работы российских правоведов в области уголовного права. Основоположники социологической теории (школы) права Э. Ферри, Ф. Лист преступлением признают социальное деяние, вредное для общества, а наказание преступника, по этим авторам, вытекает из права государства подавлять любое противодействие его воле индивидуальных воль. При этом, определяя характер и размеры наказания, государство может не только руководствоваться содеянным, но и учитывать «опасное состояние» лица, привлекаемого куголовной ответственности. В России идеи социологической теории уголовного права с некоторыми изменениями развивались в работах А.А. Пионтковского, М.П. Чубинского и др., а впоследствии были положены в основу первых уголовных законов советского государства.

Наиболее полно творческий потенциал социологического подхода в праве был реализован в работах по общей теории государства и права. При этом наметились два пути реализации такого подхода – либеральный и марксистский.

Либеральный путь реализации социологического подхода в праве получил наиболее яркое воплощение в работах С.А. Муромцева (1850–1910), М.М. Ковалевского ( 1851–1916 ), Н.М. Коркунова( 1853–1904) при исследовании проблем правопонимания и роли права в современном обществе. В своих исследованиях эти авторы опирались на работы Р. Иеринга, О. Конта, Г. Спенсера, Л. Дюги, в которых социологический подход к обществу и праву получил обоснование и системное изложение. Однако каждый российский автор творчески переработал исходные положения и дал собственное видение социологической природы права.

С.А. Муромцев под правом понимал совокупность юридических отношений, образующих правовой порядок в обществе. Юридические отношения он трактовал весьма своеобразно. Все отношения в обществе делились им на два вида: защищаемые и защищающие. К первым были отнесены отношения, которые возникают в сфере гражданского оборота на основании договоров, заключаемых лицами самостоятельно, по своему усмотрению (отношения собственности, гражданско‑правовые договоры, отношения граждан с государством). Эти отношения С.А. Муромцев называл правовыми. Согласно его теории защита интересов участников правоотношений осуществляется мерами общественного воздействия и определяется в каждом конкретном случае, смотря по обстоятельствам. В тех случаях, когда при реализации правовых отношений сталкиваются различные интересы, «неорганизованной защиты» становится недостаточно. Одна из сторон должна обратиться за защитой своего права к органам государства, т. е. использовать организованную защиту, которая осуществляется судами, должностными лицами органов государственной власти либо общественными органами. Отношения, которые возникают между органами власти и нарушителями чужих прав, поставленных этой властью под защиту, С.А. Муромцев понимал как защищающие отношения. Эти отношения он называл также вынудительными, юридическими. Организованная защита совершается по определенным, заранее установленным правилам и специально установленными органами – как государственными, так и общественными – и представляет собой действительное право.

Понятие права, данное С.А. Муромцевым, было подвергнуто критике другим не менее ярким апологетом социологического подхода – Н.М. Коркуновым, полагающим, что такое понимание права является неточным. Под эту теорию не подпадает ряд отношений, юридический характер которых очевиден и бесспорен, и одновременно ею признаются явления, которые в действительности не являются правом, например отношение рабовладельца к рабу.

По мнению Н.М. Коркунова, право представляет собой совокупность норм, призванных разграничивать интересы. С такой позиции, писал он, «функцией права будет признана не охрана, а только разграничение интересов, и этим самым объясняется, почему юридическое отношение мыслимо только между субъектами правоспособными, то есть такими, интересы которых признаются подлежащими охране. Где подлежащий охране интерес имеется только с одной стороны, там не может быть и разграничения интересов: там интерес, подлежащий охране, вполне поглощает собой интерес, не подлежащий охране». Н.М. Коркунов отмечал значительные расхождения между подлинным правом и действующими в России законами, закрепляющими бесправие личности и административный произвол, политическое бесправие населения, его отчужденность от органов государственной власти, «неоправданные ограничения свободы».

Оригинальное понимание права давал и третий представитель социологического подхода в праве – М.М. Ковалевский. По его мнению, право состоит из норм, «ставящих себе целью поддержание и развитие солидарности». В современных условиях эти нормы проводятся в жизнь, на уровень конкретных отношений организованной силой общества, т. е. государством. Свою позицию ученый обосновывал следующим образом.

Порядок имеет место там, где сообщество, будь то сообщество животных или даже насекомых (например, муравьев, пчел), образует «замиренную среду», основанную на принципах солидарности – общности целей членов сообщества и их взаимозависимости друг от друга. Солидарность, необходимость которой осознается сообществом, и становится социальной нормой. Однако со временем у членов сообщества появляется состояние неудовлетворенности существующими порядками, возникают новые требования, которые постепенно переходят в юридическое сознание масс, а затем в обычай и закон. Государство как гарант принципа солидарности возникает не сразу, а на определенном, более высоком этапе развития общества.

Таким образом, согласно М.М. Ковалевскому право имеет два уровня: 1) оно представляет собой реализацию принципа солидарности в обществе, существующем до государства. Идея солидарности заставляет людей брать на себя определенные обязательства и действовать во имя общества и в целях его сохранения; 2) позитивное право, устанавливаемое государством в интересах общества в целом, а не в какой‑то его отдельной части. Поэтому такое право охраняется принудительной силой государства и призвано ограничить или расширить меру свободы отдельной личности. Коль скоро права личности возникли до появления государства, то оно не может эти права отменять. Признание этих прав «является таким же требованием общественной солидарности, как и установление самого факта государственного общежития».

В своих политико‑правовых воззрениях представители социологического подхода в праве были достаточно умеренными. Обосновывая необходимость значительного расширения прав населения России, они полагали, что это возможно осуществить в рамках самодержавной власти. Так, по мнению Н.М. Коркунова, политическая власть в России должна принадлежать «правомерной, но самодержавной монархии». М.М. Ковалевский не был сторонником самодержавия в целом, но считал, что для России эта форма государственного правления не только исторически оправданна, но и необходима: «Республика кажется мне в России так же мало мыслимой, как и монархия во Франции».

Характерно, что ни С.А. Муромцев, ни М.М. Ковалевский, ни Н.М. Коркунов не восприняли социологического учения К. Маркса и Ф. Энгельса. Н.М. Коркунов уклонился от разбора этого учения. В своих фундаментальных трудах, таких как «Лекции по общей теории права» и «История философии права», он рассматривает самые различные воззрения на право и государство, но не излагает сути экономического материализма и даже не упоминает его в числе наиболее достойных государственно‑правовых воззрений современности. М.М. Ковалевский был лично знаком с К. Марксом и Ф. Энгельсом, близко общался с К. Марксом в период учебы за границей, вел с ним переписку, но сторонником его учения также не стал. Теория марксистов, полагал М.М. Ковалевский, «не в состоянии опровергнуть возражений, выдвинутых против них критикой». Суть означенных критических подходов сводится к обвинениям этого учения не столько в ложности, сколько в односторонности.

Марксистский подход к праву был воспринят революционно настроенной частью российской интеллигенции, которая взяла на себя труд не только развить учение К. Маркса и Ф. Энгельса применительно к условиям конца XIX в., но и реализовать его в практической деятельности, совершив пролетарскую революцию и создав пролетарское государство и право. В конце XIX – начале XX в. пропагандистами и продолжателями марксистского учения в целом, в том числе и разработчиками социологического подхода в праве, были В.И. Ленин, П.Б. Струве, Г.М. Плеханов, Л. Мартов и др.

Накануне Октябрьской революции В.И. Ленин изложил основные положения марксистской теории о назначении права в условиях диктатуры пролетариата. Рассматривая право как способ закрепления воли политически господствующего в обществе класса в форме закона и придания ему общеобязательного значения посредством государственного принуждения, В.И. Ленин полагал, что в условиях пролетарского государства буржуазная государственная машина должна быть сломана, разбита, а буржуазное право – сохранено. Подобный парадокс обосновывался тем, что всякое право представляет собой применение одинакового масштаба к разным людям, которые в действительности не равны в экономической сфере. Поскольку социализм в силу неразвитости его производительных сил не может обеспечить экономического равенства всех граждан страны, то пролетариат вынужден сохранять право «в качестве регулятора (определителя) распределения продуктов и труда между членами общества. «Кто не работает, тот не должен есть» – этот социалистический принцип уже осуществлен…

Однако это еще не коммунизм, и это еще не устраняет «буржуазного права», которое неравным людям за неравное (фактически неравное) количество труда дает равное количество продукта». Лишь в условиях высшей фазы коммунистического общества, когда будет обеспечено экономическое равенство, буржуазное право отомрет полностью, но в этих условиях не будет и государства.

Таким образом, представители марксистского социологического подхода к праву пошли дальше российских социологов права в понимании социальной обусловленности права и раскрытии движущих сил его развития. Для социологов‑либералов правовое развитие опосредовалось многими социальными факторами, которые представлялись им наделенными равноценными возможностями влиять на право и процессы его «самодвижения». Для В.И. Ленина же и других марксистов общество предстает органически целостным, единым механизмом, где решающую роль играет экономическое развитие. Право в этом механизме является по преимуществу ведомым, подчиненным экономическому развитию. В то же время право, будучи «концентрированным выражением экономики», оказывается способным в определенных пределах оказывать то или иное воздействие на все сферы общества, в том числе и на экономическое развитие. Однако механизм, который опосредует экономическое воздействие на право, ни В.И. Ленин, ни советские юристы и экономисты не раскрыли сколь‑нибудь полно и основательно. И это обстоятельство в современных условиях дает повод для сомнений в истинности марксистского учения в целом и его социологического подхода в теории права.

В социологической литературе в числе российских правоведов – сторонников социологического подхода в праве иногда называют Л.И. Петражицкого, основателя психологической теории права. По его мнению, под правом следует понимать особое психическое явление как переживание предоставительно‑обязывающего (по терминологии автора – императивно‑атрибутивного) характера. Например, при заключении договора оказания платной услуги одно лицо чувствует себя обязанным уплатить сумму, предусмотренную договором, а второе притязает на эту оплату как на причитающееся ему должное.

Бесспорно, имеется ряд сфер, объединяющих социологию и социальную психологию. Однако это качественно различные науки, и каждая из них имеет свой, не дублируемый другой наукой предмет. Если социология исследует социальные явления и процессы, объективированные вовне в виде действий, поступков, то социальная психология сосредоточивается в основном на изучении массовидных явлений психики. Л.И. Петражицкий четко и однозначно определил свою теорию права как психологическую и обстоятельно критиковал С.А. Муромцева, Н.М. Коркунова и иных представителей социологической теории права за неверное, с его точки зрения, правопонимание. Поэтому, по нашему мнению, не имеется достаточных оснований видеть в Л.И. Петражицком представителя социологического подхода в праве.

Российское правоведение оказало значительное влияние на развитие социологии права в Советской России и даже в зарубежных странах. Достаточно назвать таких ярких представителей этой науки за рубежом, как Ж. Гурвич и П. Сорокин. Они получили системное юридическое и социологическое образование в России и были учениками Л.И. Петражицкого, видного теоретика права.