КАЗАХСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ 22 страница

— О том, что ты сейчас рассказываешь, мы уже беседовали,

— напомнил я Ярославе.

— Да, говорили, — согласилась она, — но в ином ключе. Тогда всё это прозвучало у меня под знаком плюс. Дескать, «знай наших»! На самом деле тёмным удалось славянскую генетическую стабильность повернуть против нас.

— Интересно, каким образом?

— Внушить нам комплекс неполноценности. Превратить полноценность и совершенство в полную его противоположность. Давление на нашу психику началось ещё во времена готов. Как известно, готские вожди по дороге в восточную Европу приняли христианство. Всё это сказки, что король готов Германарик, или по-западному Германарих, был язычником. Он вёл себя как лунник-язычник. На самом же деле готы приняли христианство по орианскому обряду. Их поход в степи Причерноморья можно рассматривать как первую попытку христианизации антов. И уже в IV веке готские миссионеры стали распространять байки о нашей русской неспособности воспринимать новшества. Намёк на несовершенство психики славян есть у готского летописца Иордана. Но в те времена христианское идеологическое оружие не прошло. В своих духовных возможностях наши предки не сомневались. Готы были разгромлены и выброшены за Дунай. Второй удар по нашим мозгам тёмные нанесли в VIII веке после гибели Аварского каганата. Правителям великой Моравии было вбито в голову, что христианский западный мир наголову превосходит ведический восточный. И дело тут не столько в христианской религии, сколько в неспособности славян постичь истинные, собранные ещё Римом духовные ценности. Потому моравские правители и бросились с поклоном в Византию. Дескать, мы готовы на всё, лишь бы вы приобщили нас к своим ценностям. Ты должен знать, что Великая Моравия начала лихорадочно христианизироваться и менять себя ещё в VIII веке. Она торопилась, как бы не опоздать! Поскорее бы влиться в продвинутый западный мир! Влилась и вскоре исчезла. Пришедшие в IX веке на земли Моравии мадьяры-язычники разгромили её на голову. Не помогло ей приобщение к западной цивилизации. И на Украине, и в Белоруссии, и у нас, хорошо знают о национальной черте поляков — их заносчивости. Но никто не хочет докопаться, откуда взялось это мерзкое свойство человеческой психики? Оно же не с неба свалилось? Не догадываешься?

— Признаться, нет.

— Тогда я тебе подскажу, — улыбнулась своей очаровательной улыбкой женщина-философ. — Поляки, я имею в виду далеко не всех, а в основном сословие дворян-шляхтичей, ведут себя заносчиво и кичливо с сербами, украинцами, белорусами и нами, русскими. С немцами же, французами, особенно с англосаксами, они ведут себя крайне заискивающе. Всё, что

Я тебе говорю, ты можешь вычитать у польских же авторов. Могу тебе дать их целый список.

— Да я и так верю. Подобным образом ведут себя и западные украинцы. Я на них в своё время насмотрелся. Ответ ясен

— виновато в заносчивости и кичливости польского панства врождённое чувство собственной неполноценности.

— А теперь попробуй ответить, откуда появилось у поляков и западных хохлов это, прямо скажем, отвратительное качество?

— Да оно и у русских прослеживается, особенно в среде нашей интеллигенции, — дополнил я высказывание Ярославы.

— Не просто прослеживается, ты говоришь о том, что характеризует почти всех наших недоумков-интеллигентов. Ни В одной западной стране не встретить интеллигента, который бы ненавидел собственный народ. Презирал бы его историю и культуру. Особенно культуру. А теперь займёмся механизмом, отвечающим за то, что это происходит.

— Один Кольский философ мне популярно объяснил, что русская интеллигенция проросла из разорившегося дворянства. Как известно, дворяне не очень-то любили свой народ. Через барскую традицию эта беда переползла к советской, а потом и к российской интеллигенции.

— Ты говоришь о ведическом еврее? В какой-то мере дядя Ёша Солганик прав. Так оно и есть. Но мне хочется показать тебе глубинную суть такой вот болезни. Исходит она, как ни Странно, из нашей несокрушимой генетики. Именно она виновата в психическом заболевании славян под названием чу- жебесие. Ты должен знать, что торговля всегда связана с обманом. Как говорят: «Не обманешь — не продашь». А теперь вспоминай, как звали на Руси купцов?

— Честными, — не понял я, куда клонит Ярослава.

— Вот тебе и парадокс. С одной стороны, «не обманешь — не продашь», с другой, обманщик — честный человек. Как честному обманывать? Какую экзекуцию надо ему над собою проделать, чтобы торговля его была успешной?

— Заставить замолчать голос совести и подавить в себе стыд.

— Вот-вот, — кивнула женщина-историк, — а если природа человека упорно сопротивляется, что тогда?

— Тогда торговля не всегда будет успешной.

— Всё правильно, уже в предмодерновое время, я имею в виду средневековье, большая часть русских купцов в торговле некачественным товаром (качественным товар всё время, как ты понимаешь, быть не может), испытывали трудности. Нравственность мешала делу. Проблемы русского купечества я взяла как пример. Всё, о чём я говорю, относилось не только к ним, но и ко всем слоям русского общества: и к крестьянам, и к боярам, и к князьям. Развитие промышленности и торговли диктовал один стереотип поведения, а природа славянской души совсем другой. Современные русские люди всё больше и больше стали ощущать в своём внутреннем мире что-то такое, что резко отличает их от западников. То, что в условиях надвигающегося модерна или научно-технической революции мешает им вписаться в новые стандарты жизни. Как мы уже говорили раньше, одна часть славянского общества стала пытаться сломать свою «отвратительную» русскую природу и стать похожей на немцев запада. Что внешне ей удалось, не получилось на внутреннем, глубинном уровне. Другая же часть, не осилив свою природу, пришла к выводу, что русские люди психически неполноценны. Неполноценна и их культура, и всё, что с нею связано. К последним и относится наша национальная интеллигенция. Конечно, не надо сбрасывать со счетов то, что тебе поведал дядя Ёша. Его утверждения тоже имеют право на жизнь. Постепенно ощущение в себе чего-то такого, что мешает приспосабливаться к новому времени, породило у нас, русских, преклонение перед успешными и уверенными в себе западниками. Это самое преклонение и вызвало психическую болезнь, которая называется чужебесием. Именно По причине чужебесия пресмыкаются перед немцами, французами и англичанами поляки. Так как поляки — католики, следовательно, они приобщены к западной цивилизации. И братья-славяне ведут себя по отношению к нам крайне высокомерно. В их глазах мы, как продолжатели византийской религиозной традиции, люди второго сорта. Говоря «мы», я имею в виду и украинцев, и белорусов, и сербов. Поляки же стоят на ступень ближе к Западу, значит, автоматически оказываются выше нас, полуязычников. Как видишь, всё проистекает из нашей несокрушимой русской звёздной генетики. С одной стороны, это вроде бы хорошо, но с другой

— в условиях западного модерна, — хуже некуда. Именно по такой причине мы, русские, и другие славянские народы модерн в том виде, как он представлен на Западе, всегда отвергали. Чем характерен научно-технический прогресс, который бытует за кордоном? Тем, что в нём идёт развитие техники, но человек при этом, наоборот, деградирует. Он максимально приспосабливает свою психику под законы вседозволенности рыночных отношений и превращается в абсолютно безнравственную личность. Такой разрыв между носителем сознания и человеком, который всё больше духовно деградирует, в то время, как созданный им научно-технический прогресс набирает обороты, рвет цивилизацию классического модерна на два несовместимых полюса. Какая в этом антагонистическом процессе заложена «бомба», нетрудно догадаться. Если нарушается один из универсальных законов Мироздания, что наступает? Гибель системы, которую он контролирует. В данном случае нарушается закон всеобщего единства. Его в своё время озвучил ещё Гермес Трижды величайший. Как он звучит, ты, я думаю, помнишь?

— Что вверху, то и внизу. Другими словами, любая жизнеспособная система должна быть единой.

— Да, именно так, иначе система, дойдя до критической точки, гибнет. Теперь, ты понимаешь, что ждёт человечество, если оно и дальше будет двигаться путём западного модерна? Именно по этой причине славянские народы, и, прежде всего, мы, русские, интуитивно чувствуя, что западный научно-технический прогресс идёт в разрез с развитием самого человека, всегда старались идти своим путём развития. Таким, который бы не бросал человека в ад нравственного безумия. Отсюда у нас даже купцы не пройдохи, а «честные». Ты вправе у меня спросить, откуда у нас, русских, такое отрицание модерна? Я тебе отвечу! Виною этому служит наша звёздная природа. Генный комплекс, который мы унаследовали от далёких предков, принесших его на Землю с загадочной небесной прародины. Но я тебе говорю о коллективном бессознательном нашего народа. И не имею в виду преклонение перед Западом безумцев и генетических гибридов, которые по своей природе никакой опасности от извращённого западного модерна не ощущают. Именно последние и наносят наибольший вред нашему пока ещё здоровому обществу. Это они постоянно вставляют палки в колёса русскому национальному развитию, где вместе с техникой растет и развивается создатель этой техники — сам человек. Вспомни проект И.В.Сталина о будущем образовании нашего народа. Как там у него? Сначала неполное среднее, потом высшее среднее образование и среднетехническое, дальше всеобщее высшее и даже два высших! Это как минимум. Потому и торопились Сталина поскорее ухлопать. Его проект о всеобщем высшем после его смерти заморозили. А теперь что происходит? Наши демократы и либероиды убивают и среднюю школу, и высшую. Спрашивается, зачем? Да затем, что собираются запустить в стране модернизацию по западному шаблону. Где люди крайне узкоспециализированы, знают только то, что им положено знать для обслуживания техники. В остальном они просто безграмотные тупицы. Мы вот смеёмся над тупостью американцев, недалёкостью немцев и французов. Нам и невдомёк, что все они дети извращённого западного модерна. Того общества, где человека искусственно превращают в идиота. Так им легче манипулировать.

— Ну и что же жрецы? — перебил я разгорячённую Ярославу. — Разве эти деятели из тайного правительства не понимают, что нарушен общий закон Мироздания, и западное общество ждёт неминуемая гибель? На него уже сейчас можно нарисовать карикатуру.

— Какую же? — поинтересовалась Светлена.

— Макаку, в одной руке у которой атомная бомба, в другой

— кувалда!

— Ты, я вижу, понимаешь, почему американцы со своим атомным арсеналом обращаются так легко и просто. Сначала сбросили бомбы на Японию, потом собирались бомбить нас, позднее были готовы забрасывать бомбами Вьетнам. Как будто все эти взрывы произойдут на другой планете? Прорисовывается один из вариантов гибели их хваленого модерна.

— Но ведь он потянет за собой население всей нашей планеты!

— Конечно! — кивнула головой Ярослава. — К этому всё и идёт. Хотя имеются не только военные варианты всеобщей гибели. Жрецы из тайного правительства, конечно же, все понимают. Наверняка догадываются, в какую пропасть летит человечество и банкиры из мирового правительства. Но ни те, ни другие ничего на Земле не решают. Они только мнят себя правительствами. Каждое в отдельности. На самом деле за них все дела на планете решают те, которые известны нам как негуманоиды. С помощью них был создан на Земле эгре- гор Амона. С ними же в своё время заключили союз атланты.

— А позднее всем известный патриарх Авраам, — добавила Света вторая.

— Ты права, — повернулась к дочери Ярослава. — Только посредником того сговора явился эгрегор Амона-Яхве!

— И что нам теперь делать? Ждать, когда на Землю обрушатся небеса, и человечество уничтожит само себя?

— Заметь, ты всё время задаешь нам один и тот же вопрос. Чисто русский.

— А вы изо всех сил стараетесь на него не отвечать, — огрызнулся я.

— Ты что, сам не догадываешься? Тебе уже всё разжевали, но ты как попугай! Голова у тебя не для того, чтобы ею есть, а для того, чтобы ею думать. Вот возьми и подумай.

— Что ж попробую. Ясно одно, что спасение человечества зависит от нас, русских. Как мы себя поведём, так и будет. Можно я попытаюсь мысленно построить модель своих действий на случай, если бы я стал вдруг диктатором России?

Услышав мои слова, женщины посмотрели на меня с нескрываемым интересом.

— Заинтриговал! Давай, мы послушаем, — улыбнулась сдержанной улыбкой Светлена.

— То, что наше общество находится на краю пропасти, думаю, сомнений не вызывает. Что делали в такие критические времена римляне и предки нашего народа, те, кого называли греки скифами? Ставили во главе своего агонизирующего общества диктатора и наделяли его огромными полномочиями. Таким вот диктатором под знаком плюс был и Иосиф Виссарионович.

— «Хватит тянуть кота за хвост», это мы и так знаем, — улыбнулась Светлада. — Мы тебя слушаем, с чего бы ты начал?

— Начал бы, — сказал я, немного подумав, — с укрепления репрессивных органов. Выгнал бы из них всех, кто имеет счета в заграничных банках. Это раз! И второе — подобрал бы в эти силовые структуры людей из народа, таких, которых бы невозможно было купить ни за какие деньги. Подобных преданных патриотов поставил бы и во главе армии.

— Хорошо! Что дальше? — подбодрила меня Ярослава.

— За 24 часа арестовал бы весь паразитический уголовный класс олигархов. Тех, которые нагло присвоили то, что им никогда не принадлежало, и бессовестно этим распоряжаются. Имея таких вот деятелей за решёткой, я бы наверняка нашёл способ вернуть в Россию украденные и вывезенные за кордон народные деньги.

— Мы не сомневаемся, — переглянулись женщины. — Что ещё?

— Одновременно с арестом уголовного сообщества я бы национализировал наш Центральный банк. Чтобы деньги России не зависели ни от МВФ, ним от федеральной резервной системы.

Мои рассуждения вызвали у собеседниц неподдельный интерес. Девушки пододвинули свои скамейки поближе к моему креслу, а Ярослава, встав со своего места, стала медленно ходить по комнате.

— Неплохо! — нараспев сказала она. — Очень неплохо! А дальше что?

— Произвёл бы чистку нашего парламента. Всех ярых демократов и особенно либералов отправил бы заниматься восстановлением разрушенного ими сельского хозяйства.

— Оригинальное положение! Может, всё-таки выставить их за границу?

— За бугор нельзя, они слишком много знают. К тому же свежий воздух для них полезен. Параллельно с этим нашёл бы людей, которые когда-то голосовали против распада Советского Союза. Им бы поручил собрать новый парламент из неподкупных, надёжных, любящих родину граждан. Думаю, эти ребята с такой задачей справились бы без особого труда.

— Можно вопрос? — подняла руку Светлада. — Что бы ты сделал с непродажными, по-настоящему любящими Россию евреями? Такие наверняка есть и в нашем современном парламенте.

— Неужели? — изумился я. — Евреи у власти и не продажные?!

— Не просто непродажные, но и ратующие за восстановление Советского Союза? — не сдавалась Света вторая.

— Я бы послал их по синагогам, читать лекции против сионизма, талмудического иудаизма, хасидизма и хабада.

— Здорово! — засмеялась Ярослава. — Что ещё? Мы сгораем от нетерпения.

— Одновременно с ликвидацией паразитического класса и национализацией Центрального банка России, национализировал бы недра, всю добывающую и тяжёлую индустрию. Заодно провёл бы и денежную реформу.

— Интересно, как? — Ярослава смотрела на меня, открыв рот.

— Российский рубль я бы не стал обеспечивать одним лишь золотом. Я бы добавил к нему ещё и природные ресурсы. И тогда наша валюта на мировом валютном рынке оказалась бы самой востребованной. А доллары вместе с евро превратились бы в мыльные пузыри. С нами бы стали торговать только нашими же рублями. Но это далеко не всё. Без подъёма сельского хозяйства все начинания обречены на провал.

— И что бы ты в этом направлении сделал? — поинтересовалась Светлена.

— Во-первых, я бы разрешил всем желающим заселить тысячи брошенных ныне деревень. Уверен, такие желающие найдутся. Кроме того, тем людям, которые начнут переселяться на землю, я бы разрешил бесплатно пользоваться природными ресурсами для своих нужд.

— Какими?

— Орехами, ягодами, грибами и, конечно же, рыбой и лесом. Как это было при наших царях, да и при Иосифе Виссарионовиче. И следующее: запустил бы как можно скорее несколько предприятий по производству малогабаритных сельскохозяйственной техники. Чтобы любой крестьянин, не важно, колхозник он или нет, мог себе ее позволить. И давал бы её людям в кредит на десять лет, без процентов.

— А как насчёт коллективных хозяйств? — спросила Ярослава.

— Если хотят фермеры работать сообща, пусть работают. Это их дело! Если им нравится работать отдельно — тоже их право. Мешать не надо. Для колхозников необходимо организовать МТС (машинотракторные станции), чтобы не обременять их тяжёлой, требующих больших затрат техникой.

— А как насчёт нашей, гнилой русской интеллигенции?

— прищурилась Светлада, — той, которая ненавидит всё русское. Начиная от языка и кончая культурой?

— Русофобов вместе с либероидами и ярыми демократами отправил бы за границу.

— Да кто же их там примет? У них своих болтунов-парази- тов достаточно. Они нужны здесь, в России, чтоб разрушать!

— засмеялась Ярослава.

— Тогда надо отделить их от общества и отправить добывать уран и золото. Пусть там между собой болтают о демократии и либерализме. Главное, чтобы своими речами не разлагали не умеющих думать обывателей.

— М-да, — остановилась Ярослава. — Значит, трудовые лагеря?!

— Ничего не поделаешь, трудотерапия — лучшее средство для перевоспитания... Пусть честным трудом исправляют то, что они натворили. Разве это несправедливо? Но я не сказал самого главного.

— Что ещё?

— Необходимо снова вернуть нашему народу бесплатное здравоохранение и образование. И то, и другое — самого высокого качества. Насчёт образования вообще разговор особый. Надо нашему обществу вернуть ныне забытые единые законы Мироздания. Когда до людей дойдёт, что их нарушение разрушает эволюционный процесс и ведёт человечество к гибели, то очень многие начнут нравственно меняться. И меняться в лучшую сторону. Мы, русские, наконец-то поймём самих себя. До нас дойдёт, что качества, которые мы в себе пытаемся растоптать — это не пережиток далёкого патриархального прошлого, а самые что ни на есть современные и нужные человечеству стороны. Только обладая ими, человечество имеет право на будущее. Поэтому с общими законами Вселенной надо начать знакомить наших детей с колыбели. Рассказывать в детских садах, средней школе и, конечно же, в ВУЗе, как эти законы действуют. Потому что только благодаря им будущее человечество поднимется до понимания Создателя. Религия в новом обществе станет не нужна, мистика будет вытеснена знанием. Религия же держится на вере и мистике.

Я взглянул на женщин и увидел, что и мать, и обе её дочери смотрят на меня с удивлением.

— Прав был Добран, когда сказал нам, что твоей глубины мы не ощущаем. Интересно, о каких законах ты ведёшь речь?

— снова села на своё место Ярослава.

— Не лукавьте, вы их наверняка хорошо знаете. О нарушении двух из них мы уже говорили.

— Ты имеешь в виду закон свободы воли? — улыбнулась женщина-философ.

— И закон равновесия, — напомнил я.

— А ещё какие ты знаешь общие законы Мироздания?

— Закон неуничтожаемости сознания, закон равенств, закон единства противоположностей, закон меры, закон времени...

— Хватит! Я вижу, ты знаешь, о чём говоришь. Школа у тебя неплохая. И то, что ты нам сейчас рассказал, впечатляет.

— И про концлагеря не забыл, и про МТС — настоящий Сталин! — съязвила Светлада.

— И про бесплатное не только академическое, но и психофизическое образование не запамятовал, — задумчиво посмотрела на меня Светлена.

— Значит, снова плановое хозяйство? Ты же говоришь о социализме! — задала вопрос Ярослава.

— Конечно, плановое, другого и не может быть. Потому что рынок смертельно опасен. Он позволяет продать всё, что угодно. Поменять на пустые, ничем не обеспеченные бумажки такие ценности, которым нет и не может быть цены! Вот пример: в наше время в Приморье исчезает уссурийский тигр. Спрашивается: почему? Потому что китайцы за него хорошо платят! Всё просто. У кого есть деньги, тот хозяин всего и вся! Так можно уничтожить и продать не только все ресурсы Земли, но и саму нашу планету. Законы рынка это позволяют. Надо, наконец, осознать, что рынок не бывает преступным или честным. Рынок, по своей сути, сатанинское изобретение. Если человечество хочет жить и дальше, то оно должно отказаться от рыночных отношений. Это однозначно. Но и план, который бытовал в СССР, тоже не годится. Какая разница, как используются природные ресурсы страны: через рыночные механизмы или уничтожаются по плану? И там, и там мы видим одно тупое потребительское отношение. Новое плановое хозяйство должно предусматривать восстановление лесов, почв, водоёмов, возрождение степных ландшафтов. Наконец, в план страны должно входить направление борьбы с пустынями. Общество обязано на всё вышеперечисленное находить средства. Иначе экологической катастрофы не избежать.

— Как я поняла, ты говоришь о социализме будущего?

— О первом шаге к «Золотому веку», о той общественноэкономической формации, которая по-научному называется коммунизмом. Но коммунизмом не марксистского содержания, а нашего — орианского. Того, который проверен многими тысячелетиями.

— Что ты имеешь в виду?

— Неоднородность общества, где вместо номенклатуры станут у власти люди, которые действительно имеют на это право. Не просто хорошие организаторы и специалисты, а люди высокой духовности. Для таких людей материальное не является подлинной ценностью. Такие, сознание которых настроено на волну добродетели и знания. Только в последнем они видят ценности, ради которых стоит человеку жить и работать. Таких вот людей должны готовить и рекомендовать на тот или иной пост представители третьего сословия. Жрецы никогда не занимались непосредственно управлением. Их обязанность совсем иная. Делегировать власть или лишить власти, если человек не справляется со своими обязанностями. Третье сословие всегда действовало, опираясь на первое высшее, я имею в виду народные массы, которые либо утверждали кандидатов, рекомендованных жречеством, либо их отвергали.

-А я, грешным делом думала, что ты забудешь о коллективном сознании граждан, — улыбнулась Ярослава. — Не забыл! Что ж, общество Золотого века ты представляешь правильно. У власти должны быть люди, не привязанные к материальному, высоко образованные и моральные, формула архи простая.

— Но почему-то она не работает, — заметил я. — Неверное, потому что на самом деле человечество в основной своей массе стало гибридным.

— Что ты имеешь в виду?

— То же, что утверждают многие антропологи. Орды ар- хантропов тысячи лет назад не вымерли и не были перебиты, а генетически смешивались с нашим видом.

— В какой-то степени это так, — погрустнела Ярослава. — Ты прав, только нас, русских, такая беда практически не коснулась.

 

 

То, что тщательно скрывают от русского народа

Я

несколько раз слышал и от кондинского хранителя, и от учёного еврея, что предки северной белой расы

— бореалы — вели беспощадную войну с ордами сибирских и европейских архантропов. Полуобезьян называли «дасью». Когда архантропов не стало, наши предки взялись за истребление их гибридных потомков, последних тоже считали нелюдью и боролись с ними насмерть.

— Что же тебя тогда смущает?

— Есть кое-что. То, что происходило когда-то, я понимаю и осознаю. Наверное, до X века русы, как восточные, так и западные, с другими расами особо не смешивались. Ведическая традиция запрещала гибридизацию. Но с принятием христианства защитного барьера не стало. Нас такая беда наверняка должна была коснуться. По-другому просто не может быть.

После моих слов в комнате воцарилось молчание.

— Я вижу, тебе нужны доказательства, Юра? Почему ты не потребовал их от своего друга дяди Ёши? Всё, что я тебе сейчас покажу, взято из его архивов. Ты знакомился с его любимым детищем — сборником статей под названием «Антибиблия»?

— Не совсем, — покраснел я. — Сказался дефицит времени.

— Что ж, будешь здесь навёрстывать.

С этими словами Ярослава, подойдя к шкафу, вынула из него увесистую папку и, положив её передо мной, сказала:

— Здесь сборник всех работ по исследованию русского суперэтноса, которые когда-либо проводились. Давай, знакомься. А мы, чтобы тебе не мешать, пойдём в спортзал к Добрану. Как закончишь, приходи. Не знаю, зачем, но мужу ты нужен.

— Неужели он собрался меня допустить до занятий? — обрадовался я.

— У тебя всё ещё болят связки. Думаю, он хочет посмотреть твоё воинское, — улыбнулась Ярослава.

Вскоре библиотека опустела. Проводив взглядом женщин, я открыл папку и от удивления даже растерялся. Передо мной лежали все работы по русской антропологии, адаптологии, дерматографии и генетике, собранные в одно целое!

«Вот это да! — почесал я затылок. — Сегодня ночь придётся не спать».

Я перелистнул несколько страниц, и мне на глаза попалась монография Н.Н. Чебоксарова «Монголоидные элементы в населении центральной Европы». Удивило количество людей, которых исследовал учёный. Их оказалось не много — не мало, а целых 8500 человек.

«Ну и работу провернул этот Чебоксаров! — невольно восхитился я. — Сколько же лет он работал?»

И мне захотелось найти выводы, сделанные учёным. Когда я их отыскал, то не поверил своим глазам: Н.Н. Чебоксаров, ссылаясь на данные своей работы, утверждал, что основной признак монголоидности — эпикантус у русских в развитом виде почти не встречается. Его еле заметные зачатки из 8500 обследованных он встретил всего у 12 человек! В Германии же неразвитый эпикантус заметен у 8% граждан. Эстонцы, латыши, немцы, французы, даже западные украинцы считают нас, русских, полуазиатами. Пишут научные статьи о том, что мы, русские, возникли от смешения финнов, уральских угров и древних, ушедших из Европы на восток неполноценных европеоидных племён. Мало этого, с VI века нас периодически прессовали то гунны, то авары, позднее печенеги, половцы и наконец, монголы. Но данные антропологического исследования говорят, что мы, русские, более европеоиды, чем немцы! Как это понимать? У немцев монголоидных признаков на 2% больше, чем у нас. Откуда могли взяться монголоиды в Западной Европе? Неужели это потомки загадочных тунгров? Гибридных племён, смешанных с европейским питекантропом? Другого вывода я не находил.

«Если так, то многое в поведении западноевропейцев становится понятным. Оказывается, со временем генетический звериный комплекс расползся по всей западной Европе. В результате такого феномена население центральной части Германии и Австрии стало более монголоидным, чем мы, русские! Хорошо, — рассуждал я. — Всё это касается потомков питекантропов. Но в Европе жили ещё и неметы — неандертальцы. «Неметы» означает не умеющие говорить, то есть немые. От них и произошло слово немцы. Но неметы не обладали монголоидностью. Жаль, что по линии неметов Н. Чебоксаров не проводил исследований. Иначе могли быть выводы ещё более любопытные».

Я перелистнул ещё несколько страниц подборки и натолкнулся на статью Кожевникова под названием «Русология». В ней говорилось о результатах антропологической экспедиции 1955-1959 г. В. Бунака. Учёный обследовал сто групп великорусов. В своей работе Бунак выявил максимальные и минимальные пределы отклонений и пришёл к выводу, что у русского народа они минимальные. Различные группы русских, несмотря на громадную удалённость друг от друга, представляли собой практически однородный этнос!

«Как это могло быть? — недоумевал я. — Неужели древний арианский генофонд за тысячи лет изоляции русских родов друг от друга почти не изменился? Он должен был стать другим уже сам по себе, под влиянием различных условий жизни, не говоря о факторе генетического смешения с другими этносами. Но почему-то не стал. Почему? Неужели настолько мощная у нас, русских, как говорит Ярослава, звёздная природа, что её не меняют даже тысячелетия изоляции? А прибалты, французы, англосаксы, даже братья по крови поляки нас считают полутатарами... Вот тебе и полумонголы-полу- татары! За что же вы, господа западники, нас считаете «смешай господи»? Уж, не за то ли, что вы сами представляете в своём большинстве гибридную расу? В. Бунак не сделал такого вывода, но отметил, что у русских антропологический разброс изменений в два раза меньше, чем у немцев, французов, англичан и других народов Европы. Получается, что мы, русские, по расовому признаку чистокровные европеоиды, к тому же предельно однородные. Западные же европейцы совсем иные. У них в два раза больше, чем у нас, монголоидных и других признаков, зато последние уверены, что они представляют собой эталон европеоидной расы, а мы великорусы, белорусы и малорусы — смесь монголоидов, финно-угров и неполноценных гибридных славян. Всё наоборот! Как и должно быть в нашем перевёрнутом мире!»

Я нехотя закрыл папку и, раздумывая над только что прочитанным, направился в импровизированный спортивный зал Добрана Глебыча. Когда я оказался на веранде, тренировка была в самом разгаре. Женщины занимались приседаниями, а хозяин висел под потолком на своей любимой дыбе.