Глава 1. Общее представление о народной культуре и проблемах ее исследования

Народная культура в разных своих проявлениях - народное творчество и искусство, народный быт и уклад жизни, мифология и верования, целительство и предания, современная массовая любительская практика - стала объектом изучения разных научных дисциплин преимущественно гуманитарного профиля. Имеются в виду история и философия культуры, искусствоведение, фольклористика, этнография, филология, эстетика и др. Естественно, каждая научная дисциплина стремится сформировать свой предмет или круг интересов в данной области, и попытки совмещения и сведения этих позиций в некое целое методологически малопродуктивно. Цель данной главы - обосновать перспективность социогуманитарного подхода, который может быть определен как собственно культурологический.

1.1. Культурологическое исследование: методологические

особенности

Обращение к научной литературе по разным отраслям, имеющей отношение к указанному представлению о культуре, обнаруживает в целом пеструю, неоднозначную картину. Если взять самый общий уровень анализа в работах о культуре теоретического характера, то часто используются два деления культуры: по вертикали и по горизонтали. По вертикали выделяется культура специализированная в качестве верхнего (высшего) этажа и культура повседневная, обыденная - в качестве низшего (низового) слоя¹. По горизонтали культура в каждую эпоху расчленяется на различные социально-сословные и групповые культуры и субкультуры. При этом народная культура либо отсутствует вовсе, либо примыкает к сословной или входит в обыденную. Проблема остается открытой.

Иногда в работах по философии культуры народная культура все же выделяется как пласт средневековой культуры в рамках крестьянской фольклорной субкультуры, которая в новое и новейшее время представлена лишь некоторыми «пережитками»².

Аналогичная тенденция прослеживается в западной научной традиции, которая в целом тяготеет к культурно-антропологической, этнографической интерпретации фольклора: прошлая и даже архаическая культура в целом, реликтовая культура, пережитки в культуре низших классов цивилизованного общества, не охваченных модернизационными процессами.

Представители конкретных областей отечественного гуманитарного знания сосредоточили внимание на отдельных направлениях, жанрах, стилях, даже объектах народной культуры, фольклора, причем чаще всего взятых из более или менее отдаленного, «классического» прошлого. На первый план в этом случае выходит историко-культурная и художественно-эстетическая ценность элементов прошлой культуры, и определяющими в отнесении того или иного феномена к культуре выступают прежде всего аксиологические критерии, выдвигаемые учеными - людьми другой социальной среды и другой эпохи - по отношению к оцениваемым артефактам культуры. С этим, очевидно, связано явное доминирование эстетических критериев и вообще выдвижение на первый план художественной культуры из всего ее массива. Сторонники такого подхода, а их позиция согласуется с практически-житейскимим представлениями о культуре, воспринимают культуру как нечто высокое, прекрасное, вечное, восходящее к основам бытия, исполненное высокого смысла. Принадлежность к культуре, подтвержденная мнением экспертов-специалистов, является гарантией высоких духовно-эстетических качеств объекта, творческого результата. Все прочее, что такими качествами не обладает (с точки зрения ценителей-экспертов), не входит в собственно культуру, и даже порой квалифицируется как антикультура, кич, «самодеятельность» в негативном смысле.

Не будучи выражено прямо, такое представление о культуре нередко подспудно проступает в наборе определений, терминов, круга интересующих автора объектов. В связи с этим, например, в отечественной традиции (особенно советского периода) наметилось явное сужение объема понятия «фольклор». К нему стали относить в основном народное художественное творчество (отметим в связи с этим отход от исконно широкого значения английского термина Folk lore - народная мудрость) или даже ту его часть, которую иногда называют духовной художественной культурой: слово, музыку, танец, театр, - без декоративно-прикладного творчества, отнесенного к «материальной» культуре и получившего среди специ-

алистов этого профиля название «народное искусство». Филологи, в свою очередь, стали оперировать представлением о фольклоре как искусстве слова, устно-поэтическом творчестве: изучалась, например, обрядовая поэзия, а не обряд в целом. Словом, специалисты каждой области тщательно возделывали каждый свою делянку, не оглядываясь по сторонам и приходя к сходным выводам независимо друг от друга и в разное время.

Правомерность и даже относительная плодотворность такой позиции в рамках конкретных дисциплин не подвергается сомнению. Она по-своему продуктивна до тех пор, пока в обществе существует достаточно высокий уровень согласованности о том, что «культурно», что «некультурно», что эстетично, что неэстетично, какие народы цивилизованные и культурные, какие отсталые; что выше, что ниже и, вообще, что хорошо, что плохо. В этом случае наличие некоторых критериев оценивания, выбора, выдвигаемых экспертами-специалистами и предлагаемых всему обществу в целом, как бы заменяет построение теоретической концепции.

Однако времена меняются. Усложняются социальные структуры, расслаивается культура. В XX веке у слова «культура» появляется множественное число. Уходит в прошлое ситуация, когда практически все общество ориентировалось на единые образцы и критерии, читало один и тот же роман, пело и слушало одни и те же песни, смотрело один фильм. На исходе XX в. представления о культуре как о совокупности высших ценностей, осознаваемых в качестве абсолютных, универсальных, вневременных, подвергаются серьезным испытаниям. Мультикультурализм как важная характеристика современной эпохи неизбежно связан с определенной децентрализацией критериев, а следовательно, непризнанием, например, за экспертом-искусствоведом прерогативы единственно «верной» оценки художественного творчества. Общество может не принять его выбор. Возникает не только теоретико-методологическая, но и практическая необходимость обращения к более универсальным концепциям культуры, вырабатываемым в со-циогуманитарных науках.

Потребность в ориентации на некоторые обобщенные представления о культуре в конкретных традиционно гуманитарных дисциплинах определилась в отечественной науке в 1980-1990-е годы. Однако процесс методологического поиска и «укрупнения» гуманитарных исследований породил свои проблемы. Так, стремление соотнести фольклор с культурой в целом,

рассмотреть его как феномен культуры отразилось даже в названии ряда монографий, а также - в изданиях справочного характера³. Вместе с тем оказалось, что смысл такого соотнесения разные авторы широко известные в своей области специалисты понимают прямо противоположным образом.

Например, Б.Н. Путилов, назвав свою книгу «Фольклор и народная культура», видит свою цель в том, чтобы показать, что фольклор - не только искусство, это вся вербальная (и паравербальная) сфера, далеко выходящая за рамки искусства. Культура в этом контексте - понятие более широкое и социально нагруженное, чем искусство. Автор другой монографии М.А. Некрасова, называя свою книгу «Народное искусство как часть культуры», преследует совсем иную цель -раскрыть высокую художественную ценность изделий народных мастеров прошлого и настоящего, а для этого их надо как бы «причастить» к культуре как чему-то высокому, прекрасному, общезначимому.

Очевидно, что не только фольклор, но и сама культура при этом мыслится авторами по-разному, хотя эти различия и не эксплицируются. Видимо, подразумевается, что культура - хотя и не совсем простое, но, с позиций здравого смысла, очевидное понятие, и его теоретическое объяснение мало влияет на обсуждение конкретных «внутрипредметных» проблем. Однако так ли это? Все чаще у представителей разных культуро-ведческих дисциплин возникает потребность договориться о каких-то общих теоретических «конвенциях», на базе которых возможен проблемный диалог, а не только обмен описа-тельно-интерпретативными текстами по отдельным вопросам.

Все сказанное выше определяет необходимость выбора общей концепции культуры, наиболее адекватной для построения предмета «народная культура» с социогуманитарных, культурологических позиций. Такая концепция может быть использована и в фундаментальных исследованиях, и в прикладных разработках. Среди множества подходов к ее обоснованию нам важно выделить две крайние позиции. Согласно одной из них - весьма традиционной - к культуре относят материальные и духовные ценности как результаты деятельности человека и человечества. Согласно другой, более поздней по времени, позиции в культуру включаются и способы деятельности, знания, т.е. все формы деятельности человека как существа социального, противостоящего природе, а также результаты этой

деятельности - вне зависимости от их ценностной компоненты⁴.

В первом случае культура по существу предстает как собрание «проверенных временем» материальных объектов, предметов, произведений искусства, ценность которых как бы признается бесспорной, ибо она связана с воплощением в них вечных (или, по крайней мере, долговечных) социальных идеалов, этических, религиозных, эстетических принципов и т.д. Неизбежное следствие такого подхода, доведенного до логического конца, - превращение культуры в некую коллекцию шедевров. Все остальное важно лишь постольку, поскольку способствует (или препятствует) продуцированию шедевров.

Второй подход может привести к другой крайности - чрезмерное расширение сферы культуры, при котором в нее попадает все, что люди делают, придумывают, строят, организовывают и т.д. В этом случае культура смыкается с философией, наукой, правосознанием, медициной, техникой, сельским хозяйством, конкретными методиками отдельных форм деятельности, производства.

Выделить во всем этом безбрежном социальном пространстве собственно фермент культуры - задача весьма важная и в теоретическом, и в методологическом, и даже в практическом отношении.

Излагаемая далее в самой общей форме концепция культуры позволяет разрешить отмеченные противоречия, открывает методологические перспективы для построения предмета «народная культура» как в фундаментальных исследованиях, так и в прикладных разработках.

В соответствии с этой концепцией, культура предполагает, с одной стороны, выработку ценностно-нормативных систем, идей, целей, смыслов, независимо от их конкретного содержания, а с другой - поиск путей, способов, технологий их функционирования, т.е. практического оперирования ими, поддержания и передачи их от одного поколения к другому, а также их трансформации, обновления, замены, повторного воссоздания и пр. Таким образом культура, будучи «второй природой» человека, выступает как некий глобальный социорегулятив-ный механизм адаптации человека и общества к условиям природного и социального окружения⁵. Понятия «механизм» и «адаптация», естественно, мыслятся весьма широко и включают не только традиционно охранные, но и инновационно-преобразующие модели поведения, также обусловленные необходимостью

адаптации. Этот механизм реализуется следующим образом.

Человек, группа, сообщество и общество в целом на каждом этапе, в каждой ситуации осуществляют тот или иной выбор и то, что они в процессе своей многотрудной социальной практики отбирают, сохраняют как благо, совершенствуют, трансформируют или преодолевают как зло, прямо или косвенно осознавая это в качестве ценности, нормы или антиценности, аномии, становится содержательной основой культуры в каждый исторический период.

Очевидно, что выбор общества, народа (да и человечества в целом) очень различается в разные времена. Предметом его в одну эпоху, например, выступают религиозно-мифологические внерациональные пути постижения действительности и способы ориентации человека в мире, и они считаются наиболее действенными и «правильными». В другую эпоху в качестве универсальной ценности на первый план выдвигаются сугубо рациональные пути осмысления и решения всех вопросов, возникающих перед обществом и даже отдельным человеком. Тогда залогом «правильности» решения становится его научная обоснованность, экспертиза с точки зрения конкретных научных дисциплин. Третья эпоха ознаменована настойчивыми поисками сочетания рациональных и внерациональ-ных способов постижения мира и организации социального опыта. Последнее можно наблюдать, в частности, в конце XX в.

В процессе этого вечного культурогенеза происходит периодическая смена культурных парадигм, отход от одних идей и ценностей и способов миропонимания и социального действия, возврат к другим, их обновление и повторное введение в социальный оборот. Каждая эпоха оставляет и закрепляет свой ценностно-смысловой и социотехнологический вклад в культуру, который, отодвигаясь в фонд культурного наследия и уходя в историю, сохраняет, тем не менее, самостоятельное культурное значение. На следующем витке, в новой ситуации элементы культурных систем прошлого могут быть востребованы, актуализированы и переведены в общественном сознании и культурной практике из пассива в актив.

Итак, культурологический подход предполагает, прежде всего, анализ ценностно-нормативных систем, идей, целей, представлений, знаний, а также различных способов их зна-ково-символического и предметно-материального воплощения их во всем многообразии и противостоянии друг другу, пред-

ставленных разными эпохами и культурами. Формирование этих важнейших компонентов культуры позволяет социальному сообществу, группе, обществу, в рамках которых этот процесс протекает, интегрироваться, осознать себя неким социальным целым и поддерживать свою идентичность (самобытность) на протяжении более или менее длительного исторического периода.

Эта идеационально-содержательная и знаково-веществен-ная составляющая культуры, которая может быть обозначена как культурный текст в широком (не только вербальном) смысле, обычно и выступает в том или ином виде и объеме предметом рассмотрения в традиционно-гуманитарных исследованиях, а также критических и публицистических работах.

Для культуролога не менее важен и другой аспект, непосредственно связанный с функционированием культуры и характером социокультурного процесса. Этот аспект предполагает анализ способов, социальных технологий практического оперирования ценностями, смыслами, символами, вырабатываемыми в культурной системе данного социального целого, а также форм их поддержания, передачи от поколения к поколению, трансформации и обновления по мере накопления в обществе факторов, провоцирующих социальные изменения.

При исследовании функционирования культуры обретает свой методологический статус и анализ носителя культуры. Кто это? Общество в целом, сообщество, социальная группа, профессиональный цех мастеров культуры, все человечество? Это - субъект, который производит и воспроизводит культуру, или объект, который лишь приобщают к ней? Эти социальные роли, очевидно, существенно различаются. В зависимости от них меняются и социальные функции культуры или отдельных ее областей.

Органическая связь между блоком «нормы-ценности-смыслы-символы» и блоком «формы их функционирования и социальной трансмиссии» в масштабах той социальной общности, которая их продуцирует и благодаря им сама исторически воспроизводится, дает возможность получить соответствующий современным социокультурным подходам взгляд на культуру и культурогенез как постоянно протекающий, незавершенный процесс, связанный с периодической сменой культурных парадигм и технологий их реализации.

Традиционно-гуманитарные подходы и дисциплины сформировали в обществе устойчивые представления о том, что

главное в культуре - это «отстоявшиеся» в истории и сознании многих поколений непреходящие, эталонные ценности (тексты, материальные объекты), выступающие чаще всего в качестве культурного наследия. Нетрудно заметить, что роль культуры в этом случае достаточно статична. Цель общества или его отдельных элитарных групп, представителей цеха специалистов - эти ценности всемерно охранять, фиксировать, экспонировать, даже воссоздавать заново, т.е. ретранслировать это достояние всеми способами, делать его доступным и освоенным как можно более широким кругом людей.

Никоим образом не подвергая сомнению важность таких культурно-просветительных задач, отметим, что они существенно ограничивают и в целом упрощают круг проблем функционирования культуры в той или иной социальной среде. Прежде всего, в этом случае ослабляется и даже деформируется роль социальной общности как коллективного носителя и субъекта культуры, поскольку субъект культуры - её мастера, творческая элита и в прошлом, и в настоящем оказывается четко отделенным от объекта приобщения к культуре - массы населения. Будучи более адекватным для сферы профессиональной, специализированной культуры, такой подход слабо отражает и даже искажает процессы в сфере внепрофессиональной массовой культурной практики, фольклорной культуры.

Подводя итоги, можно сказать, что культурологический подход в исследовании разных областей, пластов культуры предполагает ответы на вопросы: что? (культурный текст), кто? (носитель, субъект культуры, считающий ее своей), как? (способы и формы обращения носителя - создателя - пользователя -хранителя - разрушителя с культурным текстом: порождение, освоение, сохранение, трансформация, забвение, воссоздание и пр.). Такой анализ подводит нас к ответу на вопрос зачем? для чего? т.е. дает возможность получить достаточно полную, систематизированную картину функционирования культуры и ее отдельных областей в социально-исторической системе координат: в том или ином обществе, сообществе, в тот или иной исторический период.

Продуктивность такого подхода к изучению как отдельных артефактов культуры, так и целых ее областей, направлений определяется возможностью включить объект рассмотрения в социально-культурный процесс определенного исторического периода. Отметим ради справедливости, что серьезные труды по истории искусства, культуры по существу с той

или иной полнотой содержат ответы на указанные нами вопросы. Эти ответы имплицитно включены в общие обзорные разделы, панораму событий эпохи, описание взаимоотношений современников, подчеркивание исторической роли, места в культуре рассматриваемых авторов - деятелей культуры -и их творений. Поэтому наша задача - не столько «открыть», сколько эксплицировать и систематизировать основные элементы собственно культурологического подхода к исследованию культуры (тавтология здесь мнимая, культуру изучают и описывают по-разному).

Вместе с тем, важно подчеркнуть, что культурологический подход в гуманитарных работах ни в коей мере не реализуется сам собой, автоматически. Нужна осознанная ориентация на анализ феномена культуры со всех рассмотренных нами позиций. Это важно не только в фундаментальных, теоретических трудах, но и в прикладных исследованиях, при решении практических вопросов, а также выборе ориентиров в культурной политике.

1.2. Народная культура как предмет культурологии

Есть нечто общее в современных направлениях творческой практики повседневного плана, в живущих ныне и вновь оживающих элементах этнических культур разных традиций, а также в культурном наследии, несколько дистанцированном от актуального слоя современной культуры. Общность народной культуры разных эпох связана с тем, что при всех различиях - это культура по преимуществу или исключительно устной традиции, бытующая и в прошлом, и в настоящем по фольклорному типу, т.е. передаваемая от лица к лицу, от поколения к поколению в акте непосредственной коммуникации.

На первоначальных стадиях исторического процесса вся культура закреплена в системах наследуемых обычаев, ритуалов, устно передаваемых преданий и мифов, отраженных в исходной этнокультуре данного народа. В историческом прошлом народная культура в значительной мере совпадает с этнической, затем обретает выраженный социальный, национальный компонент, смыкается с субкультурными образованиями ассимилирует элементы официальной идеологии (например, в советское время).

Традиционная народная культура прошлого универсальна. Она определяет и нормирует все аспекты жизнедеятельности

общины: уклад жизни, формы хозяйственной деятельности, обычаи, обряды, регулирование социальных взаимоотношений членов сообщества, тип семьи, воспитание детей, характер жилища, одежды, питания, освоение окружающего пространства, отношения с природой, миром, верования, поверья, знания, язык, фольклор как знаково-символическое выражение традиции.

Задача культуролога заключается в вычленении некоторого инвариантного содержания, пронизывающего все указанные компоненты традиционных культур и имеющего в значительной мере надэтничный характер. Это, в частности, такие идеи - ценности - смыслы, как представления о природе, космосе, месте человека в мире, религиозно-мифологические понятия об отношениях человека с некими высшими и низшими силами, представления об идеалах мудрости, силы, героизма, красоты, добра и зла, о формах «правильного» и «неправильного» поведения и устроения жизни, о служении людям, отечеству (буквально - стране, земле отцов) и др.

Все это содержание воплощено в культурных текстах разной знаковой природы (слово, жест, музыка, танец, изображение, материально-вещный пласт культуры). Тексты в фольклоре классической поры отличаются сочетанием двух противоположных качеств, которые в разных пропорциях характеризует все формы традиционной культуры.

С одной стороны, фольклор как культурный текст (словесный, музыкальный, иконический, хореографический) - это стабильность, стереотипность, устойчивость, извечность, узнаваемость для всех членов общины, сообщества - носителей данной традиции. Эти качества прослеживаются в круге идей, представлений, образов, сюжетов, мотивов, устойчивых словесных формул, приемов, в формах ритуализированного поведения и социального действия, составляющих в каждой культуре ее первооснову.

С другой стороны, фольклорный текст - это динамичность, вариативность, пластичность, лабильность, импровизацион-ность в процессе адаптации к конкретной бытовой ситуации, в рамках которой он только и может функционировать в устной традиции⁶. В некоторых текстах (например, сакральных) максимальна каноничность, минимальна импровизационность, в других (сказка, роль дружки на свадьбе, раешник на ярмарке, частушка) - возрастает роль импровизационного начала⁷. Однако импровизация реализуется в рамках, заданных культурой и социальной ситуацией, связь с окружением (с присутству-

ющими на свадьбе, ярмарке, гулянье, посиделках и т.д.) максимальна. Нет просто зрителей и слушателей. Все в той или иной мере соучаствуют в общем действе, хотя и в разных ролях.

Подобный характер культуротворческой практики в фольклоре позволяет говорить об отсутствии индивидуального авторства, равно как и оригинального (в смысле противопоставления всем прочим) исполнения, ибо функции авторства и исполнительства не разделены. Точнее говорить об актуализации культурного текста в момент его воспроизведения в той или иной социальной ситуации. При этом импровизация и варьирование в значительной степени связаны не только с индивидуальностью и опытом певца, сказителя, мастера, рассказчика, но и с характером бытовой ситуации, в которой воспроизводится и функционирует культурный текст в данном конкретном случае

- будь то былина, сказка, легенда, песня, обряд, танец.

Таким образом, можно сказать, что в фольклорном тексте есть некоторая инвариантная основа, на базе которой развертывается вариативный слой. И то, и другое присутствует наиболее очевидно в культуре устной традиции прошлого, однако проявляется оно и в поздних, современных культурных текстах и способах их социального бытования.

Конкретные формы традиционных культур, как и социальные механизмы их трансмиссии, носят исторически преходящий характер. Целостная система нормативно-ценностного жизнеобеспечения народа распадается на фрагменты, которые со временем теряют функционально-смысловое наполнение. Вместе с тем, общие идеи и предельные ценности народной культуры остаются актуальными и переходят в область профессиональной деятельности специалистов разного профиля. Однако затем они могут снова вернуться в массовое сознание и в видоизмененном виде опять стать частью народной культуры. Так в значительной мере происходит в настоящее время, когда в России, как и в других странах, активизировался интерес к традиционным культурам, включая их ранние формы.

В соответствии с изложенными в разделе 1.1 позициями принципиально важно выделить две фундаментальные особенности народной культуры, отмечавшиеся фольклористами в ряду других в разное время. Первая из них связана с блоком «нормы