Домашний очаг

Эффективность реализации функций семьи в процессе стихийной социализации человека и в его воспитании зависит во мно­гом от того, удалось ли супругам, а потом им вместе с детьми создать домашний очаг.

Жилище семьи становится домашним очагом в том случае, если ее члены имеют возможность и стремятся удовлетворять в нем потребности в укрытии, поддержке и эмоциональной безопасно­сти, в качественных эмоциональных отношениях, в идентифика­ции с семейными ценностями. То есть когда семейное жилище становится для человека своеобразной «экологической нишей», в которой он всегда может укрыться от житейских бурь, получить поддержку и где его безусловно признают и любят.

Естественно, что основным условием превращения жилища семьи в домашний очаг является доброжелательная атмосфера в семье. Но она, в свою очередь, во многом зависит от некоторых объективных обстоятельств.

Так, исследования эстонского ученого М.Хейдметса показа­ли, что немалую роль играет то, имеет ли каждый член семьи свою персональную территорию в жилище, т.е. место, которое он считает своим, что признают другие члены семьи. Это может быть не обязательно отдельная комната, но и угол (отгороженный или условно обозначенный), свой стол, свой стул за обеденным сто­лом, свое кресло перед телевизором и т.д. В семьях, где у ребенка (особенно начиная с возраста 9—10 лет) не было в квартире «сво­его места», т.е. объектов личного контроля, взаимоотношения между родителями и детьми были гораздо конфликтнее, чем в семьях, где дети имели персональную территорию. Более того, наличие «своего места» у членов семьи вело к тому, что в этих семьях чаще наблюдалась их совместная деятельность, а при его отсутствии преобладала индивидуальная. Парадокс лишь кажущий­ся, ибо возможность по своему желанию «укрыться» в своей нише стимулирует стремление к взаимодействию.

Станет ли жилище домашним очагом, зависит от организации быта семьи: распределения домашних обязанностей, совместного выполнения работ по дому, предпочтения домашней еды внедо-машней. Так, в 1998 г. 90 % россиян ежедневно ели домашний суп, в 70-е гг. процент был в два раза меньше. Однако вряд ли этот показатель свидетельствует об удвоении количества домашних очагов. Скорее — об ухудшении материального положения многих семей (суп в столовой стал слишком дорогим для многих).

Важно и то, о чем и как разговаривают члены семьи за столом, на кухне и пр. Например, один из опросов отечественных иссле­дователей показал, что, с точки зрения мужчин, в подавляющем большинстве счастливых семей дела и отношения супругов на ра­боте обсуждаются часто (40 %) или хотя бы иногда (32 %).

Немаловажно и то, насколько члены семьи любят и имеют возможность заниматься дома какой-либо деятельностью — шить, вязать, мастерить (а этим увлекаются в 60 % семей), читать, слу­шать музыку и пр., как относятся к занятиям друг друга, любят ли они делать что-либо совместно. Даже общее телесмотрение в одних семьях имеет совместный характер, а в других — фактичес­ки индивидуальный.

Наконец, жилище становится домашним очагом и воспринима­ется таковым тогда, когда, с одной стороны, жизнь семьи — закры­тая система, которую не обсуждают с посторонними и даже с род­ственниками, сохраняя интимность семейной жизни и взаимоотно­шений. А с другой — именно в доме принято встречаться с друзья­ми, родственниками, отмечать праздники с приглашением гостей.

В таких семьях обычно очень близкие, дружеские отношения между и родителями и их с детьми. Атмосфера этих семей наибо­лее благоприятна для развития ребенка, подростка, юноши, де­вушки, ибо родители имеют возможность не только быть в курсе его (ее) дел, многих мыслей и переживаний, но и оказывать действенное влияние в тех сферах жизни подростка, юноши, де­вушки, о которых в других семьях только подозревают. Как иллю­страцию приведем завершение одним юношей неоконченного предложения. «Хорошие родители — это...»: «Хорошие родители — это те, кто умеет поставить себя на место детей, кто предъявляет не только разумные, но и единые требования... кто всегда логи­чен — хорошая логика покоряет и "отпетых", кто ничего не име­ет против формулы В + К = Л, кто помнит все слова.., те, кто ходит в кино, читает книги, решается пусть даже в 40 лет занять­ся музыкой или иностранным языком; по уши влюблен в свою (любую) профессию, кто честно рассказывает о своем детстве, кто просто рассказывает о своем детстве, кто предпочитает круп­ный комфорт мелкому (т.е. пусть у сына будет один хороший сви­тер и одна самодельная лодка, чем десять хороших свитеров и ни одной лодки), кто понимает юмор, кто мечтает и вообще впадает в детство».

Именно в подобных семьях проявляется любопытная тенден­ция, когда сын или дочь — обычно уже в ранней юности, а иног­да и будучи подростками — играют роль своеобразных лидеров мнений по вопросам моды, современной музыки и т.д., к кото­рым с уважением прислушиваются родители. Но и сами растущие дети в таком случае весьма внимательно прислушиваются к мне­нию родителей по другим, значительно более существенным вопросам. Подростки, юноши и девушки, воспитывающиеся в таких семьях, обычно активны, независимы, дружелюбны.

В завершение характеристики семьи и домашнего очага приве­дем слова Бернарда Шоу: «Какой первый вопрос мы задаем чело­веку? Как его фамилия. А второй? По какому адресу он живет. Человек без имени — никто. Человек без адреса — бродяга. Что такое брак? У двоих людей одна фамилия и один адрес. Не такая фамилия, которую можно поменять, а такая, которая корнями уходит в глубь истории, записана в приходской метрической кни­ге и чудесным образом воскресает в каждом новом поколении; и не такой адрес, который можно поменять, а домашний очаг, не­поколебимо вросший в родную почву,...как единственная твер­дыня среди шатких опор, единственная звезда среди планет и ме­теоритов, единственно нерушимое и неизменное, что есть и пре­будет вовек. Врасти корнями необходимо; этим определяется ко­рень всего и все в корне».