Александр Андреевич Иванов

Родился в 1806 г в Петербурге в семье Андрея Иванова, профессора Санк-Петербургской академии художеств по классу исторической живописи.

В возрасте 11 лет Иванов поступил в академию художеств, но приходящим посторонним учеником. Такие ученики не имели право на пенсионерскую поездку заграницу даже с отличной дипломной работой. Учился под руководством собственного отца и еще одного живописца-классициста профессора. В возрасте 18 лет в 1824 г Иванов был награжден малой золотой медалью академии художеств за картину.

«Приам, царь Трои, спрашивает у Ахиллеса тело своего сына Гектора». Ахиллес горюет о смерти Патрокла, которого убил Гектор.

 

С одной стороны эта работа классицистическая. Здесь видно, что юный Иванов освоил академическую манеру живописи, прекрасный рисунок, объемные моделировки, скульптурные формы, фигуры подобные античным статуям. Если приглядеться, то лицо старца Приама сделано с головы Лаокоона, потому что она считалась идеальной передачей страдания. Классицистическая композиция. С другой стороны, молодой художник в этой ранней работе выводит русскую историческую живопись на какой-то новый путь к психологической драматургии трактовки сюжета. Вместо обычного классицистического триумфа благородного героя, Иванов дает иную трактовку. Он изображает момент, когда еще ничего не решено и не понятно, как повернется действо, потому что Приам застал Ахиллеса врасплох, напряжена рука, как будто он хочет вырвать ее. Он смотри сверху вниз на старца и в лице его читается не только сочувствие, но и момент какого-то отвращения.

Тремя годами позже в 1827 г, когда ему был 21 год, он получает большую золотую медаль за картину «Иосиф толкующий сны заключенным вместе с ним в темнице виночерпию и хлебодару». С одной стороны картина академическая, т. к. рисунок и композиция и моделировки соответствуют академизму. С другой стороны ради усиления драматизма Иванов использует прием резко-контрастной светотени исходящей из живописи Караваджо. Несмотря на это картина получила одобрение и большую золотую медаль. Будучи посторонним учеником Иванов не мог претендовать на поездку заграницу за казенный счет, однако средства ему предоставила другая организация, общество поощрения художников.

В 1830 г 24-летний Иванов уехал в Европу, проехал через Германию и вскоре прибыл в Рим. В Италии Иванов прожил 28 лет, и вернулся в Россию лишь в 1858 году, после чего через два месяца скончался.

Как и другим русским художникам Иванову в первый год пребывания в Италии было предложено исполнить копию с какого-либо прославленного произведения.

Брюллов копировал «Афинскую школу» Рафаэля, но немного осовременил ее. Иванов копировал фреску Микеланджело «Сотворение Адама» из Сикстинской капеллы. Сохранились только рисунки и записки о том, что ей восхищались Кипренский и Торвальдсон. В течение 30-х годов дважды Иванов совершает большое путешествие по Италии, посещая Флоренцию, северную Венецию и Болонию, южный Неаполь, Падую. Как ни странно, он остался равнодушен к академической живописи художников Болонии 17 века, которыми полагалось восхищаться, а восхищался работами итальянских мастеров раннего возрождения и Джотто. Он нашел своих единомышленников, но не русских, а немцев-назарийцев, которые жили в Италии комунной в старом заброшенном монастыре в Риме. Они были тоже прерафаэлиты. Крупных художников среди них не было. Кроме того Иванов был поражен подлинниками античных статуй. Копии с них он хорошо знал, но его поразили именно подлинники. Вдохновленный греческой и римской античностью Иванов в первой половине 30-х годов работает над картиной

«Аполлон, Кипарис и Гиацинт, занимающиеся музыкой и пением». Картина осталась незаконченной. Иванов потом говорил, что перестал работать над ней, когда утратил веселое расположение духа, которое было связано с приездом в Италию. Сюжет картины представляет собой вольную фантазию на тему нескольких древнегреческих мифов. Ключевая фигура — Апполон, бог солнца, поэзии, искусства, музыки. Он музыцирует на лоне природы со своими юными друзьями — Кипарисом и Гиацинтом, в честь которых потом было названо дерево и цветуёчек. Они встречаются и у Пуссена в «Царстве Флоры». Иванов хотел соединить классическую красоту с живым романтическим чувством, одушевить классические образы и создать свой образ золотого века. В лице и фигуре Апполона явно читается Апполон Бельведерский. От части эта идея идиллии золотого века, которую видели в античности, она, вилимо, витала в умах в это время, и чувствовался парллелизм в поэзии и живописи (Пушкин 20-30е гг, Батюшкин, Вяземский). Но с другой стороны — это путешествия по Италии, это венецианцы: Джорджоне (Сельский концерт) и Тициан. Счастливая аркадия, Иванов рисует образ божественного, когда Боги, покидая олимпийские высоты, сходили на землю к людям, приобщаясь к радостям земным. Прекрасная жизнь прекрасных людей на лоне прекрасной природы + тема музыки. Еще подключается сложная тема феноменологии творчества, 3 этапа: мальчик слева играет гаммы на дудочке, смотря на Апполона, а другие- поют, Апполон первым голосом, а Кипарис — вторым, и в их лицах и фигурах, в абрисе тел читается совместная гармония. Тут была непростая задача, но картина осталась неоконченной, к окончательному решению Иванов так и не пришел, так ее и оставил.

К ней есть пейзажные этюды, один из которых оказывается почти сезанновским.

Вскоре Иванов оставляет античные сюжеты ради евангельских и библейских, в середине 30-х гг пишет картину «Явление Христа Марии Магдалине после воскресения» (РусМуз, СПБ). За эту картину ему было дано звание Академика, в 1836 г в Россию, и за эту картину ОПХ продлило ему срок пенсионерства в Италию на 3 года.

 

Путь Александра Иванова никогда не был легким, он не искал богатства и светских развлечений, он постоянно ставил себе трудные задачи.

З0-40-е гг — второй этап развития русского романтизма, и художники этого времени, и Брюллов и Иванов стремятся классицизм с романтизмом примирить в какой-то синтез, симбиоз. Путь Иванова был сложнее. На его мировоззрение оказала большое влияние немецкая идеалистическая философия, особенно Шеллинг, а так же интересовался произведениями теолога и философа Давида Штрауса, книга «Жизнь Иисуса». Сам Иванов — художник-философ, и среди ценителей его таланта были преимущественно философы и писатели, а не художники. Например большим поклонником его и другом был Н. Гоголь. Нередко исследователи называют его романтизм «Этическим романтизмом», в котором главный акцент перенесен с эстетического начала на нравственный. Здесь Иванова интересовал образ Марии Магдалины, прекрасная раскаявшееся грешница, ставшая первой свидетельницей чуда воскресения. С одной стороны эта картина вполне академическая, даже холодноватая и скучноватая, с точно рассчитанной композицией, с классически правильными фигурами. Холодноватая и элегантная фигура Христа, которая соответствует всем классическим канонам красоты, напоминает все того же Апполона Бельведерского. В дальнейшем над работой «Явление мессии» Иванов будет стараться преодолеть эту холодноватую отвлеченную классицистическую красоту.

В подготовительных работах к «Явлению мессии» видно, что Иванов собирает и ищет образ из различных античных персонажей (Апполон, Венера, Лаокоон). Тут аскетический Христос, а тут — Тициановский.

Образ Марии более сложен. Сияние земной чувственной красоты отступает перед сложностью чувств, которые Иванов пытается передать в лице ее: удивление, и восторг, и смеренное благоговение, и любовь, и улыбка сквозь слезы. Этот мотив радости сквозь слезы мы увидим в персонаже «Явление Мессии». Он так же проводит симпозиумы. Раба ему посоветовал ввести Гоголь.

«Явление Христа Марии» была пенсионерским отчетом прибывания Иванова в Италии, была отослана в петербург в 1836 г, произвела чрезвычайно благоприятное впечатление. Сам иванов отзывался об этой картине как «Начаток понятия о чем-то порядочном».

Еще в период над работой «ЯХММ», у Иванова возник замысел, в 33 году, главной его работы, которой посвятил он 20 лет своей жизни — это «Явление Мессии (Христа народу)». В 34 году был написан первый живописный эскиз, здесь видно, что в основных чертах замысел уже сложился. В 37 году Иванов приступил к работе на большом полотне (5,4х7,5) (Третьяковка). Даты написания — 1837-1857, в 58 она была привезена в россию, прием встретила довольно прохладный, в этом же году художник вернулся в россию и через 2 месяца скончался в возрасте 51 года. В последние годы своей жизни он занимался уже не этой работой.

В 30-х годах посылая первый эскиз отцу в Петербург, он приложил подробное описание.

Слева Иоанн Креститель с учениками, будущими апостолами, и люди, выходящие из вод Иордана. В центре люди крестившиеся или желающие креститься. Справа группа фарисеев. Христос уже тогда должен был быть изображен вглубине.

 

 

… отказался от этого отчасти потому что денег не нашлось, а отчасти потому что решил, что природа Италии не даст ему образ некоего вечного мира. Пейзажи Иванова тоже связаны с натур-философией романтизма. Он стремится увидеть саму первобытную кузницу природы, почувствовать дыхание жизни в каждом камне, каждой травинке, каждой ветке. То у него появляются такие фрагменты, как эти камни или знаменитая ветка или вот эти деревья. То появляются совершенно самостоятельные вещи.

«Оливы у кладбища в Альбано. Молодой месяц». Это тоже этюды деревьев, тех же что и над головой Иоанна Крестителя. Это ранний пейзаж. Сочетает вещи совершенно несочетаемые, достигает синтеза классической ясности, романтической трепетности и трезвого реализма. Других художников в Европе, которые все это сочетали, не было.

«Аппиева дорога». Величественная панорама древней земли в окресностях. Огненно-бурая почва кажется выжженной не столько солнцем, сколько временем. Руины гробниц как тени прошлого и римские здания Рима. Таких вещей нет ни у кого в Европе. И в развитии пленерного письма Иванов значительно опережает состояние современной ему европейской живописи.

Но все эти достижения его не вошли уже в картину. Ее надо было перерабатывать заново и недаром последнее десятилетие своей жизни Иванов занимался уже вообще другими вещами, хотя продолжал вносить изменения в картину. Но уже тогда в 50-е годы он говорил, что картина — это не есть теперь уже последняя инстанция. А последней инстанцией тогда были серия акварелей, получившая название «Библейские эскизы Иванова». Мыслились они как эскизы к росписям некоего храма, но не обычного тогдашнего православного храма, а некоего фанатстического храма, который грезился художнику чем-то средним между храмом науки, музеем, и храмом церковным. Церковная живопись была вполне академическая. Мы уже упоминали, что на восприятие Иванова к Ветхому и Новому Завету очень большое влияние оказала книга немецкого философа и ученого Давида Штрауса «Жизнь Иисуса». Под влиянием Штрауса Иванов пристально изучал древнее восточное искусство Осирии, Египта, Персии. Согласно Штраусу именно оно было той питательной средой, которая взрастила раннее христианство.

Несколько ветхозаветных картин. Эти работы «достоверны», «первозданны», «харизматичные».

«Пляски перед золотым тельцом». Фигуры пляшущих просто взяты с египетских рельефов.